Лимонад

      Май ничего не понимал и не хотел. То и дело подставлял тарелку для очередной порции салата, ковырял её вилкой, а потом снова тянулся за новой. Было спокойно. До непривычки и волнующей дрожи в коленках хотелось взять этот миг, сжать в ладонях и никогда-никогда не выпускать из небольшого домика, лишь бы смеялись Рик и Юсти, лишь бы после двухлетней депрессии и тонны таблеток улыбался Крис и тёплый, уже совсем не резкий аромат хвои не выветривался из этой кухни вместе со своим владельцем. Силино окутал Мая собой, своей навязчивой заботой, то и дело подливая сок, будто пытался споить омегу апельсиновой выжимкой, и подавая салфетки; Джулио не отставал от сына — он расспрашивал омегу обо всём, но необъяснимо верно опускал те вопросы, что причиняли Маю боль. Ни слова про родителей, ни слова про прошлое, только незатейливая связавшая их банка, шумные братья и названия кучи лекарственных растений, выращиваемых Крисом.       — Мы как семья, — мечтательно протянул Рик, уплетая за обе щеки ароматную яблочную шарлотку. Слова, как купол тишины, прекратили все разговоры и сменили настроение у всех, кто смог осознать их смысл.       «Семья» была для каждого чем-то особенным. Для кого-то дорогим сокровищем, что прячут в ящиках от посторонних глаз, кто-то предпочитал тёплые объятия самого родного человека, а Май лишь хмурился, сжимал губы в тонкую белую полоску и прогонял из своей головы воспоминания, где он — совсем маленький, а рядом улыбались его живые родители. Ещё не бросивший их отец ловко мастерил кораблики и самолётики из обрывков тетради, а папа, совершенно трезвый, незнакомый с алкоголем, передавал их сыну. Дальше — лодочная фрегата по бегущей вдоль тротуара луже, где, естественно, выигрывал Май, оставляя отца вытаскивать потерпевшее крушение судно из груды мусора, перегородившей путь; после этого он всегда бежал обратно с радостным заливистым смехом, не замечая ям и порожков, чтобы поделиться с папой своей оглушительной победой.       — Нам уже пора, — Марко первым почувствовал состояние омеги. Он поднялся, кивнул Джулио и Лину, чтобы те поддержали его идею.       — Солнышко, поможешь старику с посудой? — взрослый омега похлопал Мая по плечу, возвращая в реальность.       — Да, папа, — отозвался он, но, осознав, что с его губ слетело совсем не то обращение, застыл. Правда, не только он оказался в ступоре. Марко и Силино переглянулись, что-то прошептав друг другу, а потом, заставляя Криса вздрогнуть, засмеялись.       — Джу, да у нас ты прирожденный папочка! — альфа подошёл к мужу, чмокнул в макушку и направился к раковине, чтобы поставить грязную посуду.       Май смущенно молчал. Он чувствовал, как сжал его рукав Джулио, как он разрывается от желания сделать хоть что-то и помочь худенькому и усталому омеге, но не решается. Просто отшутился и направился к мойке, чтобы избавиться от целой пирамиды из блюдец, вилок и салатниц.       — Ты прости, что мы так своевольничали, пока тебя не было, — Джулио передавал Маю чистые, но мокрые тарелки, с которых стекали прозрачные капли воды.       — Ничего страшного, спасибо за вкусный ужин, — омега был всё ещё смущен произошедшим. Он молча протирал посуду кухонным полотенцем и складывал обратно на полку, где уже томился почти весь нужный набор.       — Солнце, — мягкая рука опустилась на плечо. Джулио, отложив последнюю тарелку приблизился. — Как ты?       Май закусил губу, сдерживая внутреннюю дрожь, лавиной растущую где-то внутри: такой же нежный, вкрадчивый голос, как и у папы. Словно он прыгнул на девять лет назад, до приюта и десятков пустых бутылок, захламляющих пол. Там было тепло, туда хотелось вернуться. Но жизнь здесь и сейчас, вместе с маленьким Юсти, веселым мужественным Риком и печальным, но не сдавшимся Крисом. Май больше не хотел перемен, болезненных воспоминаний, какие не исправить и не пережить вновь, ему хотелось просто жить, всем своим существом чувствовать осеннее похолодание, наблюдать, как маленький садик покрывается кучами пожухших листьев, а потом, ворча, как старый дед, убирать их и сжигать, наблюдая за разгорающимся костром вместе с братьями. Таков его мир. Маленький, склеенный слезами и трудностями, но близкий и по-весеннему тёплый, и здесь, в этой тесной реальности, не было лишнего места.       — Всё хорошо, — улыбнулся он, стараясь скрыть своё состояние.       — Не ври, — строго отрезал Джу, — ты же хочешь, чтобы мы ушли?       — Хочу, — Май склонил голову к плечу, внимательно всматриваясь в зелёные глаза напротив. Обижать гостей не хотелось, но строгий пронизывающий взгляд не давал ему простора для лжи. — Только потому, что вы и так сделали для меня многое.       — Ты пойми, — Джулио кивнул головой в сторону шумного зала, где Силино и Марко превратились в резвых гнедых, а Юсти и Рик в храбрых наездников, — двое из нас уйдут спокойно, а вот третий, когда до него, наконец, дойдёт, что к чему, вернётся.       — Что вы имеете в виду? — Май удивленно поднял брови. Слова взрослого омеги казались ему бессмысленными.       — Это уж ты сам должен понять, — Джу развернулся и пошёл к остальным, — Марко, пойдем. Лин, а ты вызови себе такси, машину мы заберём.       — Папа? — Силино осторожно спустил Юсти с широкой спины и отдал его Крису, поднимаясь с пола. — Почему так резко?       Джулио пожал плечами и бросил кроткий взгляд на Мая, который усиленно заинтересованно разглядывал пятно на стене, полностью игнорируя происходящее, будто засохший компот или что-то подобно красное имело всемирную ценность, в то время как тройка гостей была лишь говорящей мебелью.       — Я понял, — Силино отряхнул колени, несмотря на то, что те были чистыми, — отправлюсь следом за вами, поезжайте.       — Куда вы? — Рик подскочил с пола, забыв про весёлую игру. Его лицо снова погрустнело и приобрело ту взрослость, что была с ним в первые часы знакомства. Он вцепился в руку альфы, сжав его предплечье цепкими пальцами. — Не уходи, Лин.       Май сжал руки, впиваясь ногтями в нежную кожу ладоней. Больно. Так же, как и Рику, впервые за год общавшемуся с другими, не издевающимися, добрыми альфами. Ему хотелось игр, шалостей и веселья, которые он не мог позволить себе в этом доме. Его детство и переходный возраст, если можно считать, что он хотя бы был — сплошные ампулы лекарств Криса, подгузники и пеленки Юсти и распределение денег, что кровью и потом добывал Май. Маленький альфа сам оставил школу вслед за беременным братом: не смог вынести нескольких часов разлуки с Крисом. Это продолжалось до побегов с уроков и ссор с учителями, пока Мая окончательно не убедили забрать документы и откупиться от директора, грозившего подать заявление в органы опеки.       — Брат, — жалобный, просящий голос Рика, словно нож, вонзился в голову омеги.       — Прости, — он понимал, что сам лишает своего маленького альфу общения со своим же полом.       — До встречи, малышня, — Джулио вытолкал мужа в коридор, а потом, обувшись, и за дверь, оставляя назревающий конфликт на старшего брата.       — Ну почему?! — подросток не мог понять причины ухода новых знакомых.       — Рик, так нужно, — Май всегда говорил это, когда не мог объяснить происходящего или просто не хотел этого делать. Но Рика уже было не остановить.       — «Так нужно»? Сколько раз ты отмазывался этими словами от нас?! — взревел он, пугая Юсти своим криком. Многолюдная комната наполнилась плачем, а эмоции альфы всё ещё искали выхода. — Забирал нас из участка — так нужно. Отговаривал Криса от аборта — так нужно. Снимал этот вшивый дом — так нужно. Ты дома бываешь реже, чем на работе! Так тоже нужно?!       — Рик, — Крис покачивал хныкающего Юсти и пытался хоть немного утихомирить брата, потому что Май уже ничего не мог сделать.       Омега молчал. Молчал оттого, что упрёки правдивы, а слова болезненны. Он не смог стать достойным старшим братом, не смог обеспечить семью и заменить своего отца. Хотя нет, это был не его, а их отец. Он не бросал их, просто внезапно умер, как и их папа, скончавшийся при родах Рика. Двое обиженных миром и судьбой детей, которых по своей прихоти Май хотел сделать счастливыми, но просто не осилил тяжелой ноши. Было стыдно. Перед собой и, в первую очередь, Силино, заставшего семейные разборки, который пытался слиться со стеной.       — Ты прав, — заключил омега и улыбнулся Рику, но счастьем там и не пахло, — угораздило же вас связаться со мной.       — Май, — Силино подошёл к нему и, приобняв со спины, тихо прошептал: «Ему нужно успокоиться, и он всё поймёт».       Парень кивнул и опустил голову, чтобы никто, даже близко стоящий альфа не смог разглядеть выступивших от горькой обиды слез. Ему не хотелось до саднящего горла и тяжести в висках ругаться с Риком — его единственной опорой в этой нелегкой жизни, поэтому, оттолкнув руку Силино, он направился в спальню, альфа — вслед за ним.       Маленькая комнатка встретила их полумраком и прохладой. Не лучшее место для разговора, но лишь здесь была закрывающаяся на ключ дверь.       — Тебе пора, — прежде чем Силино успел войти, произнёс Май, — и прости за эту сцену.       Омега опустился на кровать и, примостившись на самом краю, спрятал лицо в ладони. Лин, не послушавшись просьбы, присел рядом. В этой комнате, где Рик бывал лишь ночью, запах встревоженного альфы смог раскрыться до последней нотки: душистый и лёгкий, словно только что разломанные еловые иголки. Мая он успокаивал. Омега чувствовал, как его собственный слышимый только во время течки аромат смешивается с новым, доныне незнакомым.       — Ты действительно хороший брат, — тихо прошептал Силино, боясь задеть словами ещё сильнее, — очень хороший.       — Спасибо, — печально усмехнулся Май и поднял голову, хлюпая носом. Плакать перед мало знакомым альфой ему не хотелось, поэтому пришлось взять себя в руки. — Ты что-то хотел? Почему не ушёл?       — Ну, я сейчас уйду, только… — Силино сжимал белеющие пальцы, — могу я прийти ещё раз?       — Зачем? — Май и правда не понимал, зачем богатенькому сынку понадобилось его семейство. В голове вилось лишь единственно возможное предположение, которое он поспешил озвучить, обильно жестикулируя. — Если ты за тот случай волнуешься, — снова всплеск руками, — то всё в порядке! — с трудом выдавленная улыбка. — Вы уже покрыли всё сполна.        Вместо ответа Силино прыснул. Хихиканье, переросшее в басистый смех, наполнило комнату, и Май, сам не понимая отчего, подхватил этот порыв.       — А что… собственно… смеёмся? — спросил он между вдохами.       — Просто так, — Лин глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, но не переставая улыбаться, и протёр глаза от выступивших слёз, — я так рад, что тогда тебя покалечил!       — А я-то как, — саркастически заметил Май, обдумывая все возможные пути побега от этого маньяка, но, усмехнувшись собственным мыслям, всё же решил, — ладно, если хочешь — приходи. Но сделаешь что-нибудь братьям, и калечить буду уже я, и твой «Ларки» тебя не соберёт.       — Хорошо, — кивнул Силино и поднялся, усмехнувшись и подмигнув омеге, ошарашенному быстрым развитием событий,  — думаю, Рик уже остыл.       — Надеюсь на это, — прошептал Май.       Альфа потянулся к двери, нажал на ручку и повернул. Вместо скрипа не смазанных петель послышался грохот удара о тело и почти сразу же — вскрик.       — Что тут происходит? — мгновенно оттолкнув Силино, Май выбежал вперёд и обнаружил Рика, сидящего на полу и трущего покрасневший от удара лоб. — Подслушивал, значит?       — Подслушивал, — выдал брата Крис, а Юсти агукнул в подтверждение, продолжив лопотать что-то на своём языке.       — Эй! — Рик подскочил и смущенно подошёл к Маю. — Брат…       — Понимаю, — омега приветственно раскрыл руки, предлагая вместо слов примирительные объятия.       Чуть ли не с разбега Рик обхватил его руками, утыкаясь в грудь Мая и облегченно вдыхая родной запах.       — Прости-и-и, — протянул он, всхлипывая и сильнее стискивая омегу в объятьях.       Май ласково провёл ладонью по его встопорщенным волосам, сдерживая внутреннюю дрожь и собственные слёзы. Крис не мог оставаться в стороне. Он вместе с Юсти подошёл к братьям, прижимая малыша к себе. Рик освободил одну руку, притянув к себе родню, вновь сомкнул объятия.       — Вот так нужно, — усмехнулся Май, крепко сжимая свою семью.       Крепкие, большие руки обхватили всех троих и затормошили из стороны в сторону, будто укачивая. Братья застыли, не зная, кричать ли им или отбиваться самостоятельно от высокого и наглого альфы.       — Ты прав, — Силино опустил голову на плечо Маю и улыбнулся, — так вам и надо — держаться друг за друга.       — Но не за тебя, — прошипел омега и локтём стукнул наглого альфу в живот.       — З-за что? — прохрипел тот, притворно сгибаясь от боли.       Май счастливо улыбнулся.        — Я же предупреждал: тронешь моих братьев — убью.