Лимонад

      Полицейский с особой внимательностью и щепетильностью вчитывался в документы, что притащил с собой Май, пока омега пытался уладить все проблемы с усыновлением. Эти бумажки с большими печатями и размашистыми подписями были единственной связью с двумя детьми, к которым его не хотели пускать.       — Вы понимаете, что государство не может отдать детей, — седой альфа из органов опеки пристально осмотрел Мая с ног до головы, — ребёнку. Вы говорите о том, что находились на обеспечении своим женихом, а значит, у вас нет работы, а соответственно, и средств для содержания двух детей.       — Но в приюте им будет хуже! — истерично выкрикнул омега, вынуждая полицейского оторваться от бумажной волокиты и насторожиться. — Я не могу их оставить там!       — Ничего не могу поделать, — работник устало отложил папку со всеми деталями этого дела на край стола, — дети отправятся в приют, пока не появятся достойные кандидаты на роль их опекунов.       Альфа поднялся, кивнул полицейскому и пошел к выходу — больше в этом кабинете его ничего не интересовало. Но Май так просто отдавать детей в когтистые лапы государственного учреждения не спешил, потому что знал — попасть туда легко, выбраться без последствий для психики — невозможно.       — Подождите! — он нагнал альфу в коридоре и вцепился в его предплечье, чем вызвал недовольную гримасу.       — Что Вам нужно?       — А так, — он оглянулся, убедился, что вокруг нет никого, и просунул в карман пиджака мужчины тугую связку — последние сбережения, — я могу стать достойным опекуном?       — Ну, — он опустил руку в карман, что-то там пощупал и удовлетворённо кивнул, — пожалуй, при таком раскладе комиссия пересмотрит ваше дело. Пойдёмте, дети захотят с вами познакомиться.       Коридоры главного управления полиции необычно пустовали, хотя приближающийся романтический праздник был веской причиной запустения и оставался таким же для появления на дорогах пьяных уродов, не замечающих чужие машины.       — Дальше сами, — альфа толкнул одну из дверей, пропуская Мая внутрь, — а я постараюсь уладить прочие формальности. Но подумайте сразу: нужно ли оно вам?       — Нужно.       Омега успел лишь поблагодарить его да развернуться, как перед ним возник ребёнок и, напыщенно сложив руки на груди, громко выкрикнул:       — Кто ты и что тебе нужно от нас?!       Май застыл, ошарашенный таким напором и силой маленького альфы, которому по документам было всего десять лет. Но он пришел сюда не за тем, чтобы устанавливать иерархию или же давить на детей; он пришёл познакомиться со своими сводными братьями, которых увидел впервые за многие годы. Только сейчас он обратил внимание на тяжёлый, давящий и всё-таки знакомый аромат муската — запах детства, запах его отца. И маленький альфа был его копией. Май не мог долго смотреть в его глаза, не вспоминая о предательстве. И не единственном.       — Меня зовут Май, я ваш старший брат со стороны отца, — омега опустил голову, стараясь не пересекаться с зелёными глазами, в которых плескалась истинная ненависть ко всем, кто заходил в эту комнату.       — Врёшь, — прошипел альфа, крепко, до боли хватая тонкое предплечье вздрогнувшего от такого напора омеги, — мой единственный брат — Крис!       — Помолчи, — тихий охрипший голос раздался из глубины комнаты, и Май только сейчас заметил на диване скрючившегося подростка, — он не врёт.       — Но Крис! — взревел альфа, сильнее сжимая чужую руку.       — Балбес, отпусти его, — кудрявые волосы взметнулись, и омега поднял лицо, внимательно всматриваясь покрасневшими и опухшими от слёз глазами в Мая, — отец как-то показывал твою фотографию. Рик, отпусти его.       — Ладно, — хватка ослабела, но альфа не торопился подпускать нежданного гостя к брату, — меня зовут Рик, а это — Крис.       — Знаю, я читал ваше дело, — кивнул Май.       — Что с нами теперь будет? — Крис подтянул колени к груди и спрятал лицо в руках. — Родители умерли, — судорожно выдохнул, — родственники забирать не хотят, — всхлипнул, — я не хочу в приют!       Громкий плач вперемешку со шмыганьем носа и охрипшими сбитыми вдохами нарушил тишину маленькой комнатки, а Май замер, не решаясь подойти к отчаявшемуся подростку, потому что сам не знал, как успокоить и притупить его боль. Но Рик тут же метнулся в его сторону и крепко обнял брата, беспрерывно шепча что-то хорошее.       — Что с нами будет?! — всхлипнул омега и поднял лицо, вытирая слёзы и сопли.       — Не знаю, — честно ответил Май, подходя к детям и усаживаясь напротив них на пол, — пока я могу предложить лишь одно — может, пойдёте со мной?       — Почему ты пришёл за нами? — Рик прижался к Крису и из-под нависших тёмных волос взглянул на омегу.       — Так нужно, — усмехнулся он в ответ, растрепывая его прямую чёлку.       Сон не хотел его отпускать, навеянный вчерашним разговором, всплывший из глубины души, со склада ненужных и болезненных событий, он вгонял его в молчаливый ужас, пробирающий до самых костей. Сковывающая, мерзостно долго тянущаяся чёрная полоса жизни, сменившая всю остальную палитру три года назад, никак не хотела расставаться с омегой, подкидывая ему ловушки, мины, ставя подножки, и, хохоча, словно чёрт из преисподней, каждый раз словно спрашивала: «А так ты сможешь?». И Май порой не мог, но виду не показывал, лишь изредка по ночам погружался в свои воспоминания и просыпался с мокрыми глазами.       — Брат! — что-то тяжелое камнем рухнуло на его живот, заставляя непроизвольно согнуться и хватать воздух.       — Умираю… — прохрипел Май, протягивая руки к балласту на животе, — передай Крису и Юсти, что я любил их!       — Эй! — груз прыгнул, даря внутренностям омеги ещё одну попытку сбежать из этого худого тела. — А как же я?!       — А братоубийц не люблю, — Май спихнул с себя Рика, хорошенько наподдав ему локтём в бок, чтобы тот не прыгал на брата с утра пораньше, и приподнялся.       Как бы он не ворчал, а шалости мелкого альфы, пусть порой и болезненные, помогали прийти в себя и расставить чёткую границу между тем, что было, и настоящим, в котором, к счастью, всё хорошо. Май выглянул из-за диванной спинки в поисках кухонного шума и звона тарелок, но, заметив широкую спину, рухнул обратно на подушку. Видеть Силино с самого утра — особенно после вчерашнего разговора — было неловко. Своё прошлое омега знал и даже смирился со многим, только жалостливые взгляды, которыми одаривали его окружающие, прознавшие о его жизни, Мая не просто раздражали, а выводили из себя. Потому что он жив и братья тоже живы, а значит, жизни есть ещё куда меняться.       — Всем доброго утра! — прокричал он, подскакивая с дивана в сторону ванной.       Чужие ответы угасли в хлопке закрывающейся двери, а омега поспешил смыть с себя все переживания в душе. Но первое, за что зацепился его взгляд — отсутствие ярко-фиолетовых ссадин, а вместо них — слегка припухшие щеки и засохшая ранка на губе. Что уж говорить, а Ларк и правда был неплохим доктором. Только остальное тело, которое Май так и не дал намазать кремом, такой целостностью и однотонностью не отличалось. Спина омегу почти не волновала, поэтому он скинул одежду, повернул кран и нырнул под холодные струи. В воде было хорошо, там терялись все запахи, смешиваясь в бесцветный поток. Только сегодня было по-другому, и Май всю ночь вдыхал запах хвои.       — Чёртова ёлка, — выругался он, барабаня по пластмассовой дверце душа, — чтоб я ещё хоть раз с ним в одной комнате уснул!       К счастью, холодный душ помогал мыслям протрезветь, и Май, чистый и посвежевший, выполз ко всем остальным уже с совершенно спокойным настроем.       — Вкусно пахнет, — сел на один из стульев и стал издалека наблюдать за суетившимися братьями во главе с Лином, — что на завтрак?       — Всё тебе нужно знать, — пробурчал альфа, ставя перед его носом дымящуюся кружку с кофе.       — Конечно! — Май усмехнулся и облегченно выдохнул, наткнувшись на улыбку Силино.       — А на завтрак у нас… — Рик заговорщицки оглянулся и откуда-то из-за альфы вытащил тарелку, — блины!       Май успевал лишь сглатывать подступающие слюнки да молиться, чтобы все поскорее уселись за стол, чтобы распотрошить уже эту ровную стопку золотисто-бежевых кругов. Он никогда не умел их жарить, а потому последние домашние блинчики, бывавшие в его тарелке, были папиного производства. И это было самым лучшим завтраком, который мог вспомнить омега.       — М-м-м!       — Вкусно? — усмехнулся Крис, пытаясь скормить Юсти оставшуюся кашу.       — Очень, — Май полил вареньем очередную лепёшку, — откуда такая роскошь?       — Это Лин! — Рик радостно пнул своего друга в бок.       — Ты? — Май чуть не подавился. — Ты же альфа. Тебе положено работать да омег опри… — замолчал, покосившись на заинтригованного брата.       — И что? — Силино смущенно почесал затылок. — Пока отец работал, меня воспитывал папа. Поэтому и готовить я умею, и носки штопать, и, к несчастью, — на секунду уставился в стену и поморщился, — школу по заботе и ухаживаниями за омегами прошёл.       Крис с Маем переглянулись. Обидеть Лина никто не хотел, но ситуация, а ещё больше — лицо альфы, была настолько комичной, что омеги, сдерживая приступ хохота, нестройно задрожали, откидываясь на спинки стула и пряча рот в ладонях.       — Всё нормально, — Силино махнул рукой, — вперёд.       — Он что-то не так сказал? — омеги, не выдержав вида удивлённой мордашки младшего, рассмеялись, а Рик лишь удивленно переводил взгляд с одного брата на второго. Юсти, ничего не понимающий, но довольный всеобщим настроением, как истинный омега, тоже рассмеялся.       — Май, ну хватит! — альфа громко звякнул вилкой о тарелку. — Доедай, у тебя сегодня много дел.       — Бу-бу-бу, — Май показал язык, но требуемое начал выполнять, старательно жуя блин.       По привычке натянул сначала белую рубашку и уже собрался уходить, когда его поймал Силино и заставил переодеваться во что-то повседневное, чтобы раз и навсегда распрощаться с формой официанта. Да и сам омега предпочитал свои свитера и водолазки всем этим строгим костюмам. Когда с одеждой и обувью было покончено, а братья уже стали называть Лина «заботливым папочкой», Май под шумок сбежал из дома и поплёлся, немного сомневаясь, по привычной дороге.       Мыслей было много. Чувств — ещё больше. Но впервые они были связаны не с братьями и даже не с нехваткой денег. Омега ругал себя, порой даже проклиная, но понимал, что уже невозможно будет вернуться назад и выкинуть все эти две с половиной недели со всеми вытекающими из них последствиями. Только он не просто понимал, но и не хотел. Джефф предал, оставив глубокую рану где-то внутри, ноющую, адски зудящую порой, но, всё-таки, постепенно затягивающуюся, и Май ждал достаточно долго, чтобы она заросла и его жизнь вновь приняла кого-то.       Вывеска в кафе замаячила слишком рано; погруженный в воспоминания, он не заметил, как преодолел нужное расстояние и дошел до работы. Омега не торопился заходить, всё мялся перед матовой стеклянной дверью, успокаивая дыхание и приводя в порядок мысли, прокручивал в голове будущий разговор, каким он должен был прозвучать с минуты на минуту, пока звон колокольчика не заставил его вздрогнуть.       — Юродивый, — менеджер хмыкнул и прислонился к кирпичной стене, доставая из кармана пачку сигарет, — ты настолько тупой, что забыл о прозрачности двери с той стороны?       — Чёрт, — его брови поползли вверх, а щеки налились румянцем.       — Помирились, что ли? — густой белый дым заклубился над тлеющим табаком.       — Что?       — С тем клиентом, — альфа стряхнул пепел.       — Да, — тихо ответил Май, — помирились.       — И ты пришёл уволиться?       — Да, — поражаясь его догадливости.       — И вот та машина у угла за тобой? — менеджер кинул сигарету на асфальт и затоптал ногой       — Машина? — омега резко развернулся, отчего шея отозвалась тупой болью, и заметил знакомую иномарку в нескольких метрах от него. Хотелось прямо сейчас подобрать камень и кинуть в лобовое, чтобы пронять водителя, возомнившего себя нянькой.       — Д-да, за мной.       — Вали тогда, — дверь скрипнула, отзываясь трелью металлического колокольчика, — всё равно работал нелегально, под мою ответственность. И удачи там.       — Спасибо, — кивнул Май, разворачиваясь по направлению к машине, тут же подъехавшей к двери кафе.       Омега сел молча, громко хлопнув дверью на прощанье, и также молча надулся, сложил руки на груди и повернулся к окну. Силино вздохнул, предпринял попытку разговорить своего соседа, даже несколько раз использовал запрещенный приём — щекотку, пока окончательно не получил по рукам и не был послан следить за дорогой.       — Ну, чего ты дуешься?       — А чего ты припёрся? — Май перевернулся набок, чтобы всем телом отвернуться от альфы.       — На работу сразу поедем, — Лин потянулся и открыл бардачок, — посмотри, тут Крис какие-то документы отдал.       Как бы омеге не хотелось обидеться да высказать водителю пару претензий, накопившихся за время с их знакомства, а причина — устройство на работу — была веской, чтобы намотать свои сопли на кулак и засунуть обиду куда подальше. К счастью, Крис отыскал дома всё, что нужно и что должно было послужить основой для трудового договора. Май редко работал официально. Вся эта бумажная волокита мешала менять работы так быстро, как ему бы хотелось, да и получать зарплату он привык посменно, а не как все — в конце месяца.       — Приехали, — альфа припарковался у одной из стеклянных свечек в офисном квартале, — готов?       — Конечно, — уверенно ответил Май, пытаясь скрыть дрожащий голос и сжатые добела пальцы.       — Тогда пошли.       Охрана на первом этаже шумно и радостно поприветствовала Силино, а, увидев юркнувшего сквозь автоматические двери омегу, они заголосили ещё больше, одобрительно хлопая и свистя вслед. Лин, конечно, возмущался, попытался заткнуть шумных альф, но Май хмыкнул и, проходя мимо их поста, улыбнулся да помахал ручкой, заставляя всех замолчать, а потом, когда парочка скрылась в дверях лифта, загудеть, обсуждая произошедшее.       Уже наедине омега пару раз приложил Силино локтем в живот, чтобы тот утихомирил озабоченное стадо, подобных которому Маю хватало в повседневной жизни, чтобы каждый день начинать с их приколов и подкатов. Альфа, отсмеявшись, просьбу выполнить пообещал и, чем вверг парня в ярость, отпустил пару комплиментов про его улыбку и смазливое личико. В общем, на этаже компании они появились, оживленно споря.       — Какие люди! — в холле на мягких кожаных диванчиках разлёгся Джулио.       — Здравствуйте, — смущенно кивнул Май, вспомнив, что их последняя — она же и первая — встреча кончилась не слишком хорошо.       — Привет, солнышко, — старший омега поднялся и направился к ним, на ходу натягивая на плечи сползшую кофту, — ты к нам работать?       Май кивнул.       — Наконец-то кто-то составит мне компанию! — Джулио радостно хлопнул в ладоши, обхватывая руку растерявшегося омеги. — А то эти мужланы меня достали.       — Па, — Силино вклинился между ними, разрывая, словно липучку, двух обнимающихся омег, вернее, одного обнимающего и ещё одного застывшего столбом.       — Понял, пристану потом, — Джулио махнул рукой в сторону двери, — идите, познакомьтесь там.       Альфа кивнул, схватил омегу за руку, чтобы тот больше не зависал и не пропадал из этой реальности, и потащил внутрь, где шумел принтер и свистел кондиционер. Шумный офис замолк, когда Лин, не рассчитав силы, громко хлопнул дверью: пятеро человек тут же уставились на прибывших, естественно, сосредоточенно изучая новенького.       — Всем доброго дня, — Силино сжал тонкое предплечье, — позвольте представить вам нашего нового работника — Мая. Выходит вместо вас, Вито. — Один из мужчин кивнул. — Познакомитесь с ним завтра, а пока мы уладим все официальные моменты.       — Здравствуйте, — буркнул омега, волочась за Лином в очередной кабинет.       Офис ему понравился, если можно судить о помещении по нескольким секундам, проведенным в нём, команду Май не успел особо разглядеть, но одно заметил точно: все его коллеги — альфы. Перспектива работать с ними его, конечно, не радовала, однако раз уж здесь Силино, а тем более Джулио, то бояться ему нужно было лишь степлеров, которыми он несколько раз пробивал себе пальцы.       Второй кабинет оказался намного меньше, вместо множества столов тут было лишь два, за одним из которых — самым большим и массивным — сидел Марко, что-то монотонно вбивая в компьютер.       — Лин? — он поднял голову от монитора и взглянул на пришедших поверх очков, а потом и вовсе снял их, протерев глаза от усталости. — Вы вовремя.       — Добрый день, — поздоровался Май.       — И тебе, — альфа улыбнулся и поднялся, доставая из ящиков стола какой-то листок, — вот, заполни.       — Хорошо, — омега стянул плащ, подвинул один из стульев к столу, стянул у Лина ручку, достал документы и принялся записывать всю информацию о себе, пока альфы, отец и сын, о чем-то тихо переговаривались.       — Как у вас? — Марко кивнул в сторону старательно пишущего Мая.       Силино пожал плечами. Он бы сам хотел знать, как у них. Омега то подпускал его ближе, изливая всю душу, то отталкивал, пряча свое смущение за ударами и колкостями. Братья Мая уже приняли его и, пока старший спал, сливали всю информацию о его предпочтениях и прошлом, а сам он порой подолгу смотрел на спину Силино, грустно вздыхал и отворачивался. Словно всё, не начавшись, кончилось.       — Всё, — радостно оповестил омега, протягивая заполненную форму.       — Хорошо, Лин тебя сейчас проводит к Вито, он объяснит твои обязанности.       — Марко, — Май прихватил плащ и уже в двери остановился, — а может, вы с Джулио поужинаете с нами?       — Ужин? — альфа покосился на Силино, но тот лишь обреченно вздохнул, окончательно теряя связь с логикой активного омеги. — Думаю, Джу будет рад.       — Тогда договорились, — улыбнувшись, Май открыл дверь, пропуская Лина вперёд, — ждём Вас после работы.       В офисе уже никто не обращал внимания на новенького, продолжая работать в повседневном ритме, лишь седой альфа, сидящий у самого окна, поднялся и доброжелательно улыбнулся идущим.       — Вито, — протянул он руку Маю, — послезавтра увольняюсь, поэтому постараюсь рассказать вам об обязанностях и передать все дела в кратчайшие сроки.       — Очень приятно, — омега пожал руку.       — Вот и отлично, — Силино нагнулся к Маю и прошептал на ухо, — у меня есть дела, заеду, как закончишь.       — Хорошо.

***

      Май, матерясь и перечисляя все знакомые и незнакомые проклятия, перекладывал документы из одной стопки в другую, выписывая с каждого листа номер телефона, имя и отчество клиента, а также его порядковый номер в системе. Вито давно исчез, а омега уже как два часа пытался не поджечь к чёрту пустующее помещение, чтобы хоть немного остыть. Кто же знал, что в его обязанности входит знание всей своей клиентской базы, а также всевозможных ситуаций, на которые компания дает выплаты и на которые нужен вежливый отказ. Теперь-то Май понимал, что слова Лина о работе на пределе были толикой правды, потому что его запястье начало ныть уже на пятом исписанном листе, а глаза — слезиться.       — А кто-то моих родителей на ужин пригласил… — Силино застыл в дверном проходе, опираясь на косяк.       — А кто-то не сказал мне, что я задержусь тут дотемна, — пародируя тон альфы, ответил Май.       — Пошли, — Лин подошёл к нему и закрыл папку, — как заместитель директора, я тебя отпускаю.       — Позёр, — цокнул омега, но из-за стола всё-таки поднялся.       Закрыв офис, они поспешили вниз. Здание почти пустовало, только двое охранников всё также сидели на вахте, смотря очередной футбольный матч. На улицы уже давно опустились сумерки, фонари замерцали холодным белым светом, и пустующая парковка выглядела пугающе безлюдной. Машина Лина приветственно моргнула фарами, отключая сигнализацию и пуская внутрь двух работников — уставшего и не очень.       — Я заезжал домой, Крис и Рик всё приготовили, — Силино завёл мотор и резко тронулся, заставляя омегу откинуться на сидение и судорожно потянуть ремень безопасности.       Ему хотелось слиться с холодной кожей и возмутиться, потому что Лин слишком быстро стал опускать поправки «твой», «мой» дом, и сейчас со спешащим альфой они были похожи на возвращающихся с работы молодоженов. Говорить ничего не хотелось, портить атмосферу тишины и спокойствия — тоже, и всё, что сделал Май — откинулся на мягкое кресло, закрывая глаза и погружаясь в нежную дремоту.       Он проснулся уже на чьих-то руках, хотя личность носителя не оставалась для него загадкой — «чёртову ёлку» можно было узнать, даже не применяя логики и здравого смысла. Но омега не спешил открывать глаза, начинать спор и с красными щеками обзывать альфу самыми последними ругательствами, чтобы тот больше не смел делать из Мая кисейную барышню.       — Чего? — сонно протянул он, зевая.       — Пришли, — Лин осторожно поставил его на ноги и постучал.       В доме было необычно шумно, так что гости не заметили чужую поступь и скрежет открывающихся замков. На пороге их встретил Джулио в любимом фартуке Криса и с Юсти на руках.       — Вы вовремя, — он кивнул на большую кучу листьев во дворе, — сейчас мальчики около забора выгребут остальные листья и будем их жечь!       — Пироманы, — усмехнулся Силино, проталкивая Мая в дом, но не успевая зайти, потому как Рик с Марко с вилами на плечах выползли из-за дома и, заметив ещё одни рабочие руки, тут же кинулись «нанимать» Лина на бесплатную подработку.       — Оставь их, — Джулио махнул рукой Юсти, чем вызвал приступ задорного смеха, — что с них взять-то?       Май усмехнулся и кивнул, потому как сам прекрасно знал характер Рика и его любовь к трудовой деятельности и различным опасно-противным приключениям. Омега не мог обеспечить его такой роскошью, но новоиспеченные друзья — пускай и вдвое, а то и вчетверо старше его — прекрасно подходили на эту роль.       В доме пахло едой, и голодный уставший Май первым делом показался на кухне, где застиг за плитой что-то напевающего Криса. Он помешивал дымящееся содержимое кастрюли, досыпал приправы из десятка пакетиков и пробовал, забавно вздрагивая, когда горячая пища касалась кончика языка. Из-под его домашней водолазки с закатанными до локтя рукавами виднелись тонкие полоски шрамов, надолго ставших неисчезающим напоминанием о трудной жизни и предательстве альфы.       — Крис, — прошептал омега, стараясь не напугать своим резким появлением, подходя к нему.       — Я слышал, — он повернулся, отложив большую деревянную ложку, — как вы вернулись. Как работа?       — Тяжело, — не стал скрывать старший, — ты лучше скажи мне, как ты? Приступы были?       — Нет, — Крис помотал головой, тряся белёсыми кудрями — такими же, как и у всех омег в этой семье, — Давно уже не было, — он вдруг замолчал, подбирая слова, и, спустя мгновение, скромно озвучил: — Май, может, нам это и нужно было?       — Что именно?       — Они, — кивнул в сторону Джулио, играющегося с Юсти, — всё это странное семейство, — Крис улыбнулся, — мне они нравятся.       «И мне тоже», — хотел добавить Май, но громкий стук в окно, а следом и машущий Силино, зовущий на улицу, отвлекли его.       Рик, Марко и Лин бегали вокруг огромной кучи листьев, пытаясь придумать, как бы безопасно поджечь, в итоге сошлись на том, что лучше всего будет сжечь её на асфальтовой дорожке, чтобы не задеть остальную траву. Джулио притащил из дома жидкость для розжига и электрическую зажигалку; последним, если не считать Силино, ушедшего отмывать руки от грязи, вышел Крис с переодетым в тёплый комбинезон Юсти. Все разошлись по двору, заняв приличное расстояние от будущего костра, и Марко высек искру, отчего куча вспыхнула.       Силино наблюдал за всем с порога, но миниатюрный пожар его интересовал намного меньше, чем омега. Он стоял на дорожке, вздрагивая и сжимаясь от промозглого осеннего ветра. Даже сейчас, когда во дворе находилась целая толпа по меркам этого дома и все смеялись и что-то рассказывали друг другу, Май не спешил приближаться и вливаться в эту суету, так и оставаясь стоять в одиночестве, замерзая и, хоть альфа этого и не видел, явно грустнея с каждой минутой всё сильнее. Такова уж была его привычка, которую Лин заметил ещё в первые дни, — прятать все свои чувства внутри себя, безнадежно накручивать и собственноручно замуровывать все доступные выходы.       Костёр разгорался всё сильнее, погружая сухие листья и ветки в яркое марево; вокруг него радостно бегал Рик, подкидывал мусор прямо в его тёмную, вспыхивающую искрами середину, что-то кричал Крису с Юсти на руках, притаившемуся сбоку от огня, на скамейке, а Джулио и Марко, подобно двум влюбленным, смотрящим на закат, замерли в отдалении, обнявшись. Силино подошёл со спины, приблизился, прижимаясь к омеге, с шумом вдыхая его запах, растворившийся в хвое и не выветрившийся после героического несения, и крепко обхватил холодные ладошки. Их никто не замечал, а они замечали лишь друг друга, неуверенно переплетая пальцы и неуклюже шатаясь из-за разницы в росте.       — Знаешь, — альфа опалил дыханием его ухо, — я совсем не идеален, где-то даже плох и ненадежен, — он крепче, до боли, сжал ладонь, — только я — не Джефф и уж точно не твой отец. Я не предам.       — Знаю, — прошептал Май, радуясь тому, что в ночной темноте его красные щеки не так заметны.       — Тогда, — руки обхватили живот, сгребая худое тело в объятия, — может, нам попробовать?       — Встречаться? — Май нервно сглотнул, сжимая губы в тонкую полоску.       — Думаю, начнём со свидания, — альфа почувствовал чужое внимание и отошёл, но руки так и не расцепил, — к примеру, завтра после работы?       — Хорошо, но только при условии, что Вито не оставит меня сверхурочно.       — Не оставит, замолвлю словечко за тебя, всё-таки я начальник, — гордо прошептал Лин.       — Позёр ты, — поправил его Май и крепко, чтобы это мгновение не кончилось слишком быстро, сжал чужую руку.