Лимонад

      В доме было непривычно пусто. Рик запаздывал с тренировки, Май и Силино, как всегда в пятничный вечер, уединялись на его квартире, а Ларк не приходил после своего признания в одиночку. Даже Юсти тихо играл в манеже, не просясь на руки. И сейчас Франку не могло ничего помешать вновь приставать к Крису.       — Я не хочу! — строго отрезал он, отворачиваясь от губ беты.       Зарычав, словно ему прищемили что пониже, Франк вскочил с дивана и, насупившись, застыл напротив.       — Это из-за него, да?!       В ответ Крис снова молчал. Прекрасно понимал, про кого говорит Франк, но уже устал отмазываться, поэтому просто отвернулся, упёршись взглядом в подаренный Марко и Джулио самодельный мольберт и небольшую картину, написанную его красками. Вздохнул, сжав при этом губы в тонкую полоску, и устало протёр виски. Они повстречались с Франком почти два месяца, и только сейчас Крис понимал, какую ошибку совершил.       Ревнивец. Только так омега называл своего парня за глаза спустя месяц отношений, ведь он, несмотря на скромность и безвылазность Криса из дома, умудрялся ревновать к каждому столбу, если поблизости не было Ларка, а уж если альфа и был, то начинался допрос. Но Крис упорно отмалчивался каждый раз и отказывался повторять ту фразу, что ему прошептали на ухо. Она принадлежала ему, и отдавать кому-то своё признание омега не собирался. Вместо этого тихо мечтал вновь вернуться в первые прогулки, свидания, когда Франк был заботливым и нежным, когда неловко брал за руку и обнимал, а не требовал поцелуев и секса.       — Франк, не начинай, — отрезал Крис, видя, как его парень звереет, но бету уже накрыло.       — Не начинай?! — взревел он и набросился на Криса, хватая за ворот рубашки. — Ты трахаешься с ним, да? Чем он лучше меня?!       — Что? Ты совсем охренел?! — омега затрепыхался, пытаясь освободиться, но Франк, тряхнув его хорошенько, вновь притянул к себе.       Его губы смяли чужие, нереагирующие, и начали грубо целовать, подминая под себя. Такие ласки — если это и можно было бы назвать ими — вызывали отвращение, становилось мерзостно оттого, что тебя кто-то пытается заставить, и Крис, не найдя лучшего выхода, прикусил губу Франка. Отпрянув, бета провёл рукой по рту, размазывая кровь, и с ухмылкой, оскалом уставился на судорожно отползающего от него омегу. Его омегу.       — Значит, по хорошему ты не хочешь? — прошептал он, приближаясь.       — Франк, не надо! — голос осип от подступающей истерики, дышать стало тяжело, словно грудь сдавливали в тисках.       — Я ждал два месяца, не много ли для шлюхи с ребёнком?       Последние слова Крис уже не слышал: безнадежно вскочил, пытаясь по большой дуге сбежать от беты в ванную, где была прочная щеколда, но тут же резким рывком руки был опрокинут на пол.       Деревянные половицы скрипнули, тихо треснули, стоило кудрявой голове с размаху врезаться в них, и нехотя прогнулись под весом двух тел.       — Пожалуйста, — всхлипнул Крис. Сознание реальности становилось таким далеким, в глазах темнело то ли от жгучей, сдавливающей боли в затылке, то ли из-за нахлынувших слёз. Боль растекалась по телу, сковывала его, в то время как бета, не замечая полуобморочное состояние парня, продолжал целовать его.       — Не строй из себя святошу, — прошептал на ухо, оглаживая руками бока и живот, — ноги раздвигал уже, от ещё одного раза хуже не будет. Я буду нежным, лучше, чем Ларк.       — Я не сплю с ним! — уже не надеясь, вскрикнул Крис, руками размазывая слёзы по лицу. — И с тобой не буду!       На крики омеги отреагировал Юсти, непонимающе наблюдающий за всем из своего манежа, однако чувствующий, что папа не будет кричать без повода. Комната погрузилась в громкий надрывной плач, и Франк, повернув голову Криса к ребёнку, уже без всякой любви в голосе и заботе прошептал:       — Если будешь кричать, напугаешь малого. Даже он понимает, что папочке уже нечего лишаться.       Ничего такого, конечно, Юсти не понимал. Заводился плачем, давился всхлипами и пытался вылезти из манежа, подойти к папе, тоже плачущему во всё горло. И Крис замер, когда малыш, всхлипнув, закашлялся, судорожно хватая ртом воздух, будучи не в силах вытереть бегущие сопли. Собственные проблемы улетучились, стоило омеге увидеть раскрасневшееся лицо ребенка, и Крис, перестав трепыхаться и всхлипывать, попытался хоть как-то успокоить сына.       — Юсти, — прошептал он, пока Франк, довольный смирением, целовал дрожащую шею, — всё хорошо, папа в порядке.       Малыш, всхлипнув, притих и попытался что-то сказать, но из череды непонятных звуков можно было разобрать лишь "па".       — Всё хорошо, — улыбнулся Крис, до крови закусив нижнюю губу от чувства, как с него стягивают штаны.       Франк, понимая, что сейчас его никто не оттолкнет, что в любом случае задавит силой, не спешил, обследуя каждый миллиметр кожи Криса. Но любой его поцелуй, любое прикосновение было настолько мерзостным, что омега сжимал кулаки и зубы, дрожал всем телом, но старался, как мог, не расплакаться вновь.       "Ничего", — утешал сам себя, стараясь погрузиться в свои мысли, улететь отсюда куда-нибудь и не слышать горячее дыхание на своём животе.       "Заслужил", — тихо корил свой необдуманный выбор и глупую мысль о том, что симпатия к Франку могла бы вылиться во что-то больше, во что-то похожее на чувства к Ларку.       "Только немного больно", — судорожно выдохнул, растворяясь в вязком навязчивом обмороке и вновь приходя в себя от неприятных ласк. Его растягивали на сухую, резко, позабыв о нежности, но не это было худшим. Обжигающе кололо в груди, едкая обида горечью скапливалась внутри, раздирала горло от сдерживаемых криков и тянула в бессознательное марево, слишком далекое от реальности.       — Крис!       Громкий крик знакомым голосом ворвался в его реальность, встряхнул, заставляя открыть глаза и увидеть, как Франк отлетает от распластанного тела в сторону и как на него набрасывается Ларк.       — Ты в порядке? — перед глазами лицо. Бледное, взмыленное, испуганное. Рик склонился над братом, рукавами вытирая слёзы.       — Я не знаю...       Происходящее пришло резким прострелом вместе со звуками ударов и вскриками Франка, его мольбой прекратить. Очередное предательство, в этот раз менее болезненное, но всё также обидное. От человека, которому он доверился, которому рассказал про Юсти и пообещал влюбиться. Голова расставляла все по своим местам, но сердце, бешено заходясь в панической агонии, отказывалось верить.       — Звони Силино! — очередной вскрик затих в ударе, бета, обмякнув, повалился на пол, а Ларк, сжимая содранные в кровь костяшки, прорычал Рику.       Первый всхлип, тихий, почти не слышимый, прозвучал в абсолютной тишине и стал последней каплей терпения. Истерика, сдерживаемая любовью к Юсти, страхом за него и за себя, обрушилась на Криса хриплыми криками и судорогами, сводящими всё тело. Горло сдавливало, резало от несдержанных эмоций, крики замещались осипшими всхлипами, хрипом, и Крис, забывая, что нужно дышать, впервые понял, каково это — задыхаться.       — Вдохни!       Вздрогнув, омега тут же его послушался, проталкивая в лёгкие порцию воздуха. Ларк, накинув сверху плед, поднял Криса, как ребёнка, на руки, сел на диван и, не отпуская его с колен, успокаивающе погладил его по спине и затылку.       — Прости меня, — прошептал альфа дрожащим голосом, укладывая голову на плечо, — я... это моя вина.       И Крис чувствовал, как всё тело Ларка выдает его плач, как на плечо стекают слёзы и как корит себя за это альфа. Слёзы вымывали страх и боль, действия становились реальнее, Ларк и Рик — ближе. Произошедшее было, его уже не изменить, и Крис, наученный беременностью и неудачным суицидом, пришел в себя гораздо быстрее остальных, запрятав скребущие чувства далеко в сознание. Чужой вины омега не видел.       — Он не успел, — отпрянув, Крис глубоко вдохнул. Джулио не зря говорил, что слёзы омеги только всё портят, вот и сейчас, когда должен рыдать только он, заливались слезами все.       — Ты в порядке? — хлюпнув носом, Ларк опустил руки, давая Крису возможность подняться.       Ноги держали плохо. Пошатываясь, омега всё же встал, закрутив одеяло по типу тоги, огляделся. Франк валялся в отключке на полу спиной к нему; на кухне, спрятав голову в руках, дрожал Рик; Ларк, сжимая кулаки, был готов в любой момент сорваться с дивана. Но все они его интересовали в последнюю очередь и, кое-как восстановив дыхание, Крис пошёл к манежу.       — Маленький мой, — дрожащими руками вытащил из манежа хныкающего Юсти и прижал к себе, — испугался за папу?       Хлопнула входная дверь, громкие шаги смешались с взволнованными голосами, пока в комнату не влетели Лин и Май, испуганно осматриваясь по сторонам. Первый, смерив взглядом Криса и неподвижного Франка, направился прямиком к дивану и, пока Ларк ничего не успел сказать, замахнувшись, отвесил тому звонкую пощечину.       Ларк, вскочив, застыл напротив Лина, намереваясь броситься в бой. Оба тяжело дышали, готовясь ринуться друг на друга, не отводили глаза и молчали. Все взгляды были сосредоточены на них, Крис сильнее прижал к себе Юсти, а их, в свою очередь, обнял Май. Но, промолчав несколько секунд, Ларк, сдавшись, опустил голову и устало рухнул на диван.       — Понял, — вымученно улыбнулся он, потирая скулу.       Все вновь пришли в движение.       — Он не тронул тебя? — Май судорожно ощупывал Криса, заглядывал в глаза, ища там истерику или панику, но омега, поглаживая светлые кудряшки Юсти, вымученно улыбнулся и кивнул.       — Они подоспели вовремя, — показал на Рика, скрючившегося на стуле, — лучше утешь его, я справлюсь.       Дернувшись в сторону кухни, где Лин методично потирал спину альфы, объяснял, что тот не виноват, Май замер, когда с пола донеслись тихие стоны. Покрутившись, Франк приподнял голову, мутными, заплывшими глазами оглядел комнату и, запнувшись на скривившемся Крисе, вспомнил, что он тут забыл.       — Прости, — тихо прошептал, отползая к стене, — прости.       К нему тут же кинулся Май, а Ларк, поднявшись, отвернул Криса и прижал к себе.       — Дорогой мой насильник, — радушно улыбнувшись, омега поднял голову Франка за подбородок, заставляя смотреть только на себя, — у тебя три пути. Первый — я рассказываю обо всём Джулио, и мы всей нашей дружной семьёй оплакиваем изуродованное тельце. Второй путь ведёт в полицию, где ты сядешь за покушение на изнасилование, а если учесть, что Крис несовершеннолетний, получается прекрасная картина на лет шесть минимум. И третий — ты валишь от нашего дома со скоростью света и больше никогда тут не появляешься. Только попробуй рассказать Фрэнсису, я сам приведу первый вариант в исполнение.       — Это всё из-за него! — всхлипнул Франк, поднимаясь по стенке. Его дрожащий палец указывал на Ларка. — Из-за него Крис меня не хотел!       Не выдержал первым Силино. Бросив Рика, подошёл к Франку и доходчиво объяснил, в какие глубокие и далёкие места тому следует пойти, если он не хочет провести следующий месяц в реанимации. Бета, сглотнув, поспешил испариться, оставляя небольшой дом в мертвецкой тишине.       — Май, прости меня, — тихий голос Рика вывел всех из ступора.       Омеги переглянулись, кивнули друг другу и ринулись на кухню, с двух сторон обнимая подростка.       — Ты спас его, слышишь? — Май растрепал каштановые волосы и погладил бледную щёку, растирая влажные дорожки от пролитых слёз.       — Меня никто не тронул.       — Точно? — Рик приподнял голову и внимательно осмотрел Криса. Тот больше не дрожал и не плакал.       — Конечно. Да и за меня отомстили.       — А где Ларк? — оглянувшись, спросил Рик.       Мститель уже смывал кровь с пострадавших ладоней, когда его позвали. Чувствуя вину, он нерешительно выглянул из дверного проёма, но, заметив аптечку на столе и Силино, разливающего успокоительное по пяти чашкам, вышел из своего укрытия.       — Давай продезинфицирую, — Май вытащил пузырёк из коричневого стекла, вату и марлевые повязки, пригласительным жестом раскладывая всё это на столе.       Но Ларк жался в нескольких шагах от стола, чему-то кивал, смотря в одну точку на стене, чем привлёк к себе внимание всех.       — Что такое? — Крис попытался заглянуть ему в глаза.       Через несколько секунд альфа отвис, всё же подошёл к столу, но протянул руку не к Маю, держащему вату в перекиси, а к Крису, нежно подцепив его ладонь.       — Я не смог защитить тебя, — нагнувшись, Ларк поцеловал его руку, смущенно пряча взгляд, — Май, Лин, простите за это, больше такого не повторится.       — Ларк, хватит мучить ребёнка, — цокнул старший омега, понимая, к чему клонит альфа. Крис же всё больше удивлялся.       — Да, знаю, но я не смогу, если мне не позволит Рик.       — Ещё раз оставишь его, — пробурчал подросток из кружки, — и не позволю.       — Да что происходит?! — не выдержав, Крис подал голос.       — Можно ли мне вновь приходить к тебе после случившегося? — выпалил Ларк, сжимая тонкие пальцы. — Я хочу, чтобы, когда тебе исполнится восемнадцать, ты выслушал моё признание ещё раз, — повернулся к Маю и, получив кивок, продолжил, — а пока оберегать тебя.       Это было тем, что Крис хотел услышать с пятого свидания, что много раз предлагал сам себе, прокручивая образ альфы, пока случайно не подслушал его разговор с Лином и не предложил остаться друзьями, пока в жизни не появился радушный бета. Франк, и правда, был ему симпатичен, Крис очень старался влюбиться в него, но не успел: мысли о Ларке превратили милого парня в ревнивца. Сейчас ему нужно время, чтобы прийти в себя, понять, где совершил ошибку, приведшую Франка к такому. Но не это было главной причиной, почему омега выдернул руку и отвернулся, опуская глаза.       — Как ты можешь сейчас говорить о таком? — Крис спрятал голову в руках. Момент был паршивым, но именно он заставил Ларка задуматься о защите. Оставалась лишь одна проблема: — А как же Юсти?! Я слышал, как ты говорил, что тебе не нужен чужой ребёнок!       — Говорил, — не стал скрывать Ларк, — но потом я познакомился с ним... Крис, пойми, как сложно было принять всё это, когда я никогда ни с кем не встречался дольше недели. Мне потребовалось время, пара ласковых от Лина и несколько выдранных клоков волос цепкими ручками.       — И всё равно, — Крис, хоть и повернулся, надул губы, — пока я не готов ответить тебе. Я переживу Франка, успокоюсь и перебешусь, тогда и смогу хотя бы подумать.       — Я понял. Подожду.       На кухне вновь воцарилось молчание, иногда прерываемое звоном ложек в кружках, шипением Ларка и тихим дыханием Мая на пострадавшие костяшки. Пока Рик, с грохотом отставив кружку, не спросил:       — Джулио же узнает, да?       — Конечно.       — Он вездесущ.       — Выпытает у кого-нибудь.       — Даже немного жалко Франка, — выдохнул Крис под общее бурчание.