Лимонад

      Джулио узнал обо всём только через неделю, когда у Криса уже сошли синяки от тесного захвата, Май успокоился, а Ларку было вновь дозволено приходить. В тот вечер разъяренный омега вернулся домой к Маю с разбитыми костяшками на кулаках. Признаваться откуда не стал, но и так всем было понятно: раз Марко целый, то единственным вариантом пострадавшего остаётся Франк. Благо, на следующий день пришёл Фрэнсис и со смехом рассказал, как его брат внушал ему бояться дядю Джу.       — Вот и правильно! — Джулио радушно улыбнулся и спрятал перемотанные руки под стол. — Что может сделать такой хиляк, как я?       Все фальшиво рассмеялись, посыпались шутки о том, что омеги вообще постоять за себя не могут, но Лин с какой-то гордостью рассказывал о синяках и шишках, полученных за свои проказы. Единственные, кто остался серьёзными, Марко и Май, стоявшие у окна с кружками ароматного свежесваренного какао, тихо разговаривали о своём:       — Не верится, что Джулио — хиляк, — омега, отпив немного, блаженно улыбнулся.       — Да какой там хиляк. Он мне руку ломал, — Марко, улыбнувшись в ответ, задрал рукав свитера и показал шрам на предплечье, — тогда я просто его немного облапал, так что страх Франка понимаю.       Ошарашенный Май повернулся к остальным, обвёл взглядом худого низкого омегу в растянутом свитере и тёмно-синих джинсах. Как-то не верилось, что Джулио, не отлипающий от Марко без веских причин, постоянно целующий его то в лоб, то в щёки, мог хладнокровно сломать любимому руку.       — Это как-то...       — Непохоже на него? — спросил Марко, не сводя взгляда с мужа. Это была ещё одна их особенность — подолгу смотреть друг на друга.       — Похоже, но кажется таким нереальным.       — Я рад, — альфа, повернулся и, чуть наклонив голову, продолжил, — это была цель моей жизни: сделать так, чтобы он больше никому не ломал руки или что похуже. Но этого не вытащить из него, как оказалось.       Хоть Силино никогда так сильно не страдал, но даже Май в начале отношений не сдерживался в выражениях и понятиях, когда его пытались прировнять к фиалке, что постоянно чахли на окне у Криса, что уж думать о Джулио, который на омегу похож либо внешне, либо в объятиях мужа.       — А как вы с ним познакомились?       Было интересно, настолько, что Май отставил кружку и с любопытством уставился на Марко, но тот лишь покачал головой.       — Джу хотел бы рассказать это сам, я думаю. Сейчас меньшие уйдут, и его попросим.       От такого ответа интерес возрос в разы. Кивнув, Май пошёл к столу, приобнял за шею Лина, получив в благодарность кроткий поцелуй в щёку, и попытался вникнуть в разговор, чтобы хоть немного скрасить своё ожидание. К счастью, младшие то ли чувствовали общий настрой, то ли сами решили поскорее вырваться из общества, по их мнению, взрослых, поэтому не особо задержались в доме, предпочтя использовать сугроб во дворе в личных архитектурных целях.       Май тут же сел на стул возле Лина, сцапал его ладошку, сжимая её в поисках поддержки, и кивнул Марко, который примерно так же прижался к мужу.       — Джу, у нас тут вип-заказ, — альфа ухмыльнулся и подмигнул удивленному омеге, а Джулио вопросительно приподнял бровь.       — Это ты о чём?       — Простите, — Май подал голос, — я спросил о том, как вы познакомились?       Услышав вопрос, с зала подошли Ларк с Крисом, заняв все оставшиеся стулья. Все пялились на Джулио, ожидая от него самой душераздирающей истории в мире или не меньше, судя по взглядам, что омеги бросали на него. Альфы же, видимо, знали каждую детальку, но молчали, пользуясь моментом, чтобы прижать к себе любимых. Кроме Ларка, конечно. Ему пока не разрешалось даже дышать в сторону Криса. Виноват — терпи наказание.       ˜— Нашли, что спрашивать! — Джулио взмахнул руками. — У вас, вон, у самих романы, а вы о прошлом слушать хотите!       — Да ладно тебе, па, — улыбнувшись, Лин чуть наклонил голову к плечу, выражая полную заинтересованность, — тебе же есть, что рассказать.       — А мы, может, что для себя вынесем, — поддержал его Крис.       Косился Джулио на всех долго, Лину, кажется, даже под столом успел дать по ноге, чтобы не строил из себя невинного мальчика, но как он мог отказать Маю и Крису, смотрящим на него своими серо-голубыми глазами, как на новогоднюю ёлку в сочельник?       — Знаете, — начал он, смотря на Мая, и омеги радостно нагнулись поближе, — мне всегда ваши с Лином отношения напоминали наши. Не в обиду сказано, но я, как и ты, был не в лучшем положении, когда встретил Марко.       — Ничего, я и сам понимаю, что раньше ничего из себя не представлял.       — У меня была похожая картина: родители, которым не было до меня дела, младший брат, за которым приходилось смотреть, и неблагополучный район, в котором мы жили, — нахмурившись, Джулио опустил взгляд в пол, — и единственное место, куда могли принять молодого омегу без образования и опыта — это притон.       Вздрогнув, Май сильнее сжал ладонь Лина и постарался не выдать бешеный стук своего сердца, но, судя по реакции Джулио, получалось отвратно.       — Не переживайте, меня никто не трогал, я был несовершеннолетним, а им не нужны были проблемы с законом, — под облегченный выдох объяснил он, — я продавал лёгкие наркотики и возбудители, попутно отбиваясь от настойчивых кавалеров.       — А потом в их районе появился потерявшийся альфа, — хихикнул Марко и получил пих в бок за то, что перебил.       — И вы представьте только: каждый день избиваете этих извращенцев, бережете себя и братика, как можете, а тут какой-то незнакомец лезет обниматься, потому что, видите ли, грустный вид у вас!       Подскочив, Джулио всплеснул руками, сложил их на груди и уставился на мужа, который радушно улыбался смеющимся слушателям, порой приподнимая брови.       — Я тогда в шоке был! Ну и дал ему промеж ног, чтобы убежать.       — И как? — сквозь смех спросил Крис.       — Убежал, — заверил Марко, картинно кривясь от боли и охая, словно это было только что.       — На следующий день доставлял заказ, уже забыл об этом, как ко мне навстречу, не поверите, — он и сам, не сдержавшись, хохотнул, — бежит вчерашний чудак с букетом цветов!       — И? — Май смахнул слёзы, стараясь успокоиться, чтобы унять боль в животе.       — Я развернулся и побежал в другую сторону.       Новый приступ смеха обрушился на небольшую кухоньку, даже Марко, обычно тихий и спокойный, смеялся вместе со всеми, крепко обнимая мужа за низ живота.       — С того момента вместо потных жирных альф, пытающихся безнаказанно залезть на меня, а потом отомстить за побои, у меня появилась новая проблема. И эта проблема даже узнала, где я живу!       — Я был настойчив, — шутливо прошептал Марко, но всё равно получил от Джулио.       — Так ко мне каждый день и приезжал. Со временем я привык, потом позволил заговорить со мной, узнал, что бегает за мной не сумасшедший, а Марко Серра, девятнадцатилетний студент престижного вуза. Конечно, стоило этому студенту, — насупившись, Джу прошипел: — попробовать меня полапать, как я, конечно переборщив, сломал ему руку.       Крис охнул и неосознанно схватил Ларка за руку, ища, что бы сжать, но Май остался спокоен, он ведь уже знал это.       — Только я, наоборот, этому рад, — Марко мягко улыбнулся и ткнулся головой в живот Джулио, — после этого перелома мой омега плакал на моей кровати в больнице, принял мои чувства и согласился начать отношения.       — Просто ты выглядел так, будто помираешь, — пробубнил Джу в отмазку.       От их теплых объятий у всех поднялось настроение, даже Ларку было взглядом разрешено немного подержать Криса за руку.       — Кстати, а как ваш младший брат? — спросил Май, когда Джулио отлепился от мужа и вновь был способен вести диалог. — Всё хорошо?       — Дези-то? Отлично, женился на прекрасном омеге, растят двойню и управляют собственной базой отдыха в горах, — Джулио замолчал, перевёл взгляд на Марко, кивая каким-то мысленным вопросам, и повернулся к остальным уже с безумным взглядом, — а поехали к ним на День Влюбленных?       Его гениальное предложение встретили не с тем восторгом, который он ожидал. Альфы, включая, естественно, Ларка, без которого семья была бы уже неполной, оживились, защебетали, но Крис с Маем молча переглянулись и нахмурились. Конечно, их реакцию тут же заметили и засыпали вопросами.       — Что-то не так?       — Май?       — Крис?       — Я что-то не так сказал?       Несмотря на серьёзность вопроса, реакция остальных вызвала лёгкую улыбку и разгладила морщинки на лбу.       — Годовщина смерти отца, — с тихим выдохом выдал Май, — и папы братьев.       — Простите... — начал Джулио, но его перебили.       — Всё нормально, — Крис обвёл всех взглядом, — каждый раз мы с Риком и Маем проводили этот день ужасно. Плакали, страдали, в то время как остальные посвящали праздник любимым. Папа всегда говорил, что нет вещи хуже, чем грусть, и, мне кажется, наше поведение расстраивает его на небесах.       — А Рик? — уточнил Силино.       — Лин, ты для него — пример альфы, к которому он сейчас усердно стремится. Если ты будешь унывать вместо того, чтобы почтить их память и вспомнить хорошими словами, то каждую следующую потерю Рик будет переживать ещё дольше.       Май кивал всё время, но, заметив сомнения в глазах альф, поспешил донести до них то, что понял за свои года:       — С шести лет я существовал, бесцельно шатался по приютам и оплакивал родителей, потом в моей жизни появились Крис и Рик, чуть позже Юсти. Но за это время я ни разу не смог хотя бы попытаться жить нормально, не оглядываясь назад. Выходные растянутся на четыре дня, если мы приедем вечером четвертого, как раз в сам праздник, то всё будет в порядке.       — Значит, решено! — Джулио подскочил, стукнул руками по столешнице. — Я позвоню Дези и попрошу оставить нам номера. Думаю, за три недели брони не будет. Но нужно уже сейчас решить, как мы распределимся по комнатам.       Если первой мыслью у всех было удивление насчёт этой проблемы, то потом, когда дошло, что в поездку отправляются три омеги и столько же альф, считая Юсти и Рика, некоторые из которых в отношениях, то вопрос стал актуальным и очень сложным.

***

      Губы прижались к раскрасневшейся щеке. Невесомо, чуть задевая её и согревая своим дыханием. Скользнули вправо, к полуоткрытым губам, замирая на уголке, и накрыли их, чуть подминая под себя. Осторожно, не спеша толкнулся внутрь язык, встречаясь с чужим, лаская его со всем неловким желанием, ладони сжали короткие тёмные волосы на затылке, едва потянули, ловя гортанное мычание.       — Май, — шёпот вышел сбитым, хриплым, — пойдём в кровать.       И омега, жадно целовавший своего парня, пробующий это новое неловкое чувство, смущенно кивнул, позволяя утащить себя в сторону спальни.       Ласки становились резче, возбуждающее, сменялся ведущий, стоило им оказаться на кровати, и Май всё чаще забывал свой страх, позволяя Лину с каждым разом заходить всё дальше.       Одежда мешала, но Силино не спешил её снимать. С хитрой ухмылкой, пока Май в липком возбуждении не запретил, залез рукой под свитер и подразнил соски, чуть пощипывая, обводя персиковый ореол. Топорщившиеся штаны словно не замечал и ждал, когда Май, поборов свой стыд и смущение, сам начнёт трясущимися руками расстёгивать пуговицы и молнии, проникая под резинку трусов, чтобы поласкать своего альфу. С каждым разом увереннее, запоминая, где и как, и Лин громко выдохнул, когда Май чуть сжал под головкой. Крышу срывало на первых тихих стонах.       Дальше смешивались дыхание, слюни и смазка, альфа кусался, оставлял отметины на своём омеге и жадно толкался в руку, чтобы потом не доканчивать всё самому в душе, но Май его понимал и сдерживался, чтобы выгнуться в тесных объятиях от ощущения горячей спермы на своих руках. Возбуждение проходило, поцелуи становились невиннее и нежнее, Май сворачивался клубочком, прижимался к вздымающейся груди и чуть ли не мурчал от мягких поглаживаний по спине. Секс становился всё менее страшным, первый раз ожидался не с ужасом, а интересом, и омежий зад, чувствуя терпкий запах альфы, истекал смазкой.       — Лин, — выдавленное имя получилось таким тихим, что, казалось, никто его не услышит. Но альфа всегда внимательно прислушивался к Маю.       — М-м-м?       — Когда мы поедем на отдых, — сердце бешено застучало, щёки, чуть отошедшие от оргазма, вновь стали пунцовыми, — может, займём отдельный номер?       Лин вздрогнул, покосился на Мая, спрятавшего лицо в ладошки и, приблизившись, уточнил:       — С двухспальной кроватью?       — А с какой же ещё? — повернувшись на спину, омега взглянул Силино в глаза и поднял руку, чтобы нежно погладить его щёку.       Оба знали к чему это приведёт, поэтому Лин тут же нагнулся, поцеловал Мая и, отпрянув, улыбнулся.       — Я буду только рад.