— Идём, — обратился он к ней после довольно долгого молчания, и приобняв за плечи сестру потянул её за собой в дом. Город постепенно погружался во тьму.
Переступив порог, Сецу ловко вывернулась из его объятий и с лукавой улыбочкой, свойственной только ей самой, обняла брата за шею, потягивая на себя и приближая к нему своё лицо.
— Братик, от тебя за весь день почти нет никакого внимания, — притворно обидевшись, протянула девушка, замечая на его лице выражение отнюдь не радостное, — Всё ещё злишься?
— А ты как думаешь? — мрачно произнёс он, отцепляя её мягкие руки с уставшей шеи, и почти небрежно откидывая их в сторону.
У Сецуки переменилось выражение лица, она выглядела так, словно её брат сейчас был настолько глуп, чтобы понять, что может она это делала специально, в надежде, что он наконец обратит на неё внимание. Несмотря на то, что они постоянно держаться вместе в любых местах, иногда и ей приходилось оставаться одной, если он был чрезмерно занят актёрской работой. А именно в последние дни это чаще начало проявляться. К тому же, призывающие взгляды со стороны других женщин, устремлённых к нему, которых ей довелось увидеть не вызывали в ней особого энтузиазма. Внезапно её губы расплылись в неожиданной улыбке, и она вновь прильнула к нему ближе, так же обхватывая его за мускулистую шею, и наклонившись почти к самому его уху, прошептала сладко-томным голоском:
— Ну, что мне сделать, чтобы ты простил меня, братик?
Каин медленно выдохнул, даже не шелохнувшись, а всё так же непоколебимо стоял в одной позе. Её руки, так нежно обхватывающие его, заставляют нервно дергаться, чего он разумеется не делал. Страстно обняв блондинку за талию, он резко поддался вперёд в направление кровати. Падение на мягкую поверхность оказалось вполне удачным, парень легко провёл по изгибу между её тонкой шеи и плеча, ухмыляясь при этом одним уголком губ.
— Для начала, выдержишь небольшое наказание, — словно чуть потешаясь над ней, прошептал он, скользя рукой вдоль по её невероятно соблазнительному мягкому тельцу. Да уж, тут действительно любому мужчине захотелось бы овладеть таким телом, ибо пробегая взглядом по этой красивой груди, выпирающим ключицам, плечам, хрупкой талии, так притягательно сексуальной нижней части тела, бёдрам — всё так соблазнительно манит и вызывает до такой степени грязные мысли, что спрашивать у неё никто ничего не будет.
— Хочешь наказать меня? — состроив невинное личико, поинтересовалась она и прикусила нижнюю губу, как будто хотела спровоцировать брата. Её хитрые глазки неотрывно следили за ним, а на губах играла игривая усмешка.
— Хочу, — с нотками неимоверной страсти проговорил он, наклоняясь ближе к её лицу.
В шею ударило горячее влажное дыхание, грубые ладони скользнули под одежду, царапая, лаская грудь и живот. Выгнувшись всем телом ему навстречу и хватаясь руками за его плечи, Сецу протяжно вздохнула, явно наслаждаясь такими действиями брата. Каин, схватив за волосы, резко дёрнул, заставляя сестру запрокинуть голову, выгибая обнажённую шею. Проводя упругим языком по нежной коже, покусывая, и сжимая зубами до ярко выраженных засосов, он начал снимать мешающуюся сейчас одежду с девушки, начиная сверху, понемногу расстёгивая длинными пальцами пуговицы чёрного форменного пиджака. Оторвавшись от шеи девушки и удовлетворённо взглянув на багровые пятна на коже, оставленные им, Каин приблизился к её лицу, жадно желая захватить эти ужасно притягательные, чуть пухлые губы в свой плен. Он впился в её мягкие губы жарким поцелуем, заставив ту блаженно выдохнуть ему прямо в рот, отчего его внезапно захлестнуло неимоверное возбуждение. Пользуясь моментом и проникая языком в её влажный горячий ротик, он наконец расправился с верхней частью одежды сестры, и с рыком отшвырнул вещь в противоположную сторону комнаты. Спустившись ниже к бёдрам девушки и желанно поглаживая одну из внутренних сторон, другой рукой он резко убрал её руки с плеч, одной хваткой заламывая их над её головой.
Оторвавшись от манящих губ сестры, Каин глухо зарычал, почти стиснув зубы до боли. Её томное выражение лица так и притягивало и уже полностью исключало пути к отступлению. Парень спустился ниже к груди, покрывая горячими влажными поцелуями каждый сантиметр бархатной кожи, и пользуясь всей ситуацией избавляя сестру от нижней части одежды.
Внезапно его ослабившаяся рука, которая некогда прочно удерживала тонкие ручки сестры, была поймана её ладонью, и блондинка резко поддалась вперёд, опрокидывая брата на спину, усаживаясь верхом на его мускулистом теле, скрывающемся за плотной тканью тёмной рубашки. Её длинные светлые волосы словно дождем укрыли его, раскинувшись по обе стороны от его лица. Сецука одарила его недоумённым взглядом, будто это он сейчас совершает нечто странное, и дьявольская усмешка тотчас появилась на его губах.
— Ну попробуй удовлетворить меня, сестрёнка, — почти язвительно заявил он ей, хитро прищуриваясь и наблюдая за тем, как её мягкие ручки уже начали расправляться с рубашкой, застилающего вид на красивое мужское тело.
— Видишь ли, со мной ты слишком медлишь, — дерзко ответила она ему, немного демонстративно выпираясь перед ним всем телом, якобы говоря, что большая часть одежды всё ещё находится на ней.
Лукавым взглядом она скользила по его телу, полностью стягивая с него верхнюю часть одежды и дотягиваясь до ремня брюк, нарочно задевая пальцами его плоть, скрывающуюся за тканью брюк. Такой жест заставил его резко выдохнуть и быстро схватить эту неугомонную заводную ручку сестры.
— Ну-ну, братик ты же не против? — невинно поинтересовалась Сецу, кокетливо состроив глазки, выражая поддельное милое непонимание. Её рука, всё еще удерживаемая, мягко сжала выпирающий орган мужчины, девушка с забавностью наблюдала за его реакцией. Вновь нарочито медленно повторив те же движения несколько раз, ей наконец удалось высвободить свою руку из его цепкой хватки, догадываясь, что её вопрос был риторический, судя по его внезапно сбивчивому дыханию.
Звонкий звук расстегивающегося ремня и ненужная вещь тут же отлетела в сторону. Проведя кончиком языка по нижней алой губе, блондинка наклонилась к его рельефному торсу и скользнула губами вдоль по верху, подбираясь к груди, покусывая и целуя чуть грубую кожу. Шумно выдохнув, Каин тут же обвил руками девушку ниже талии, притягивая ближе и сминая её почти до боли. Сецука продолжала прокладывать дорожку из влажных поцелуев на его теле, но на этот раз, начиная от самой шеи, желая доставить удовольствие своему партнёру. Двинув бёдрами, она слегка потёрлась об него, провоцируя, заставляя желать её сильнее, страстно обжигать её испепеляющим угрожающим взглядом. Желание вновь опрокинуть на спину эту чертовку и прижать её всем своим телом возрастало с каждой отсчитывающей секундой. Мрачно одарив взглядом сестру, которая сейчас всем своим видом провоцировала его не на самые приличные вещи, вдобавок так соблазнительно изогнувшись на нём, он вновь решил взять инициативу в свои руки. Сильно сжав руками за упругие ягодицы девушки, заставив ту неожиданно охнуть и вновь прогнуться в спине, открывая его взору прекрасную неприкрытую грудь, Каин легко подцепил пальцами ткань её чёрных брюк, которых он заставлял каждый раз её одевать. Ибо смотреть на до жути раздражающие похотливые морды других мужчин, когда она ходит в своей мини-юбке, было выше его сил.
Стянув с неё наконец мешающуюся часть одежды, он резко нагнул её ближе к себе, впиваясь в её сладкие губы жарким поцелуем, начиная грубо хозяйничать в чужом рту. Сецу схватила его за волосы, оттягивая назад, желая прикусить его нижнюю губу, что ей и удалось сделать, вызывая тихий рык со стороны парня.
Девушка уже потянулась к последней части гардероба брата, как вдруг перевернувшись на спину, оказалась прижатой весом тела Каина. Тот, нависая над ней, с самодовольной улыбкой начал стягивать последние ненужные части нижнего белья с сестры. Его обжигающий с нотками мрачности взгляд, сильные прикосновения к обнажённой коже — всё так притягивало, манило и возбуждало. Вновь покрывая горячими поцелуями обнажённые участки тела, он постепенно спускался ниже, добираясь до самых чувствительных точек этого возбуждающего маленького тельца.
Раздвигая стройные ножки сестры, Каин принялся медленно вылизывать её истекающее от желания лоно, рукой поглаживая чувствительный клитор. Какая же она влажная внутри, какая же… сексуальная, горячая, грязная, похотливая, покорная. Играя языком и всасывая в рот гладкую кожу, парень с нескрываемым интересом наблюдал за её полуприкрытыми глазами, притягательным выражением лица, манящим ротиком, открытым от предоставленного им наслаждением. Как же чертовски хочется поместить в него свою жаждущую внимания плоть, заставить её подчиниться его заданному ритму, ощутить как умело она сможет поработать своими губками, втягивая сильнее, глубже, жарче со всей той страстью, на которую она способна. От таких грязных мыслей, голова как будто туго натянулась проволокой, полностью отказавшись мыслить рассудительно, мечтая затеряться в лёгком от желания головокружении. В другой раз, эти мечты он обязательно осуществит в реальность. Продолжая сладостно мучительную пытку с ней, Каин вновь прильнул к её узкой промежности, тщательно вылизывая каждый сантиметр, иногда пуская в ход шаловливый язычок, чтобы принести ей как можно больше невообразимого удовольствия. Проведя тонкую нить слюны к низу живота, он вновь начал покрывать эту область нетерпеливыми поцелуями. Стоная от его ласк, Сецука сильно изогнулась в спине, зарывшись тонкими пальцами в тёмные волосы. Тело приятно начало покалывать и пробирать сладкая дрожь.
— Ах, братик, — шёпотом произнесла она в беспамятстве.
Глаза, затуманенные пеленой сильного возбуждения, расширенные зрачки, руки нагло блуждающие по разгорячённым телам, обжигающие прикосновения, разливающиеся по всему телу сладкой истомой, концентрируясь в самом эпицентре. Всё сводило с ума и заставляло желать куда большего.
Тело покрылось испариной, маленькие капли пота образовались на лбу брата, и он нахмурившись сильно стиснул зубы. Сил терпеть больше нет.
Вновь впившись грубым и требовательным поцелуем в припухшие губы сестры, Каин сжал её за хрупкую талию, удерживая по бокам, не давая возможности нормально пошевелиться. Устроившись поудобнее между её стройных ножек, он резко вошёл в неё, вырывая из глубин её груди сладострастный стон, пришедшим ему прямо в рот. Глухо простонав и перейдя на тонкую манящую шейку сестры, покусывая, надавливая на гладкую кожу, оставляя на ней алые засосы, Каин сразу же задал нужный для себя ритм, желая, чтобы она сама подстраивалась по него. Как и ожидалось, она страстная, горячая, упругая внутри, сладкая и покорная только для него. Коварная усмешка озарила его лицо и его и без того быстрые толчки стали набирать ещё большие обороты, яростнее вбиваясь в девичье тело, вызывая на лице Сецуки маску невероятного слияния наслаждения и боли. Аккуратные ноготки со всей силой вонзились в спину брата, почти сдирая кожу, оставляя за собой кровавые полосы. Закрыв глаза, хрипло и протяжно застонав, Каин слушал такие мелодичные звуки, издававшие с уст его сестры, извивавшейся и выгибающейся под ним.
Подстроившись под его бешеный ритм, двигая бёдрами ему навстречу, Сецука ощущала жаркое прерывистое дыхание на шее, что заставляло сильно закусить нижнюю губу, чтобы сдержать вырывающийся стон.
Ощущая скорую развязку, Каин крепко обнял хрупкое тело сестры, совершая последние резкие и яростные толчки в её девичье естество, и наконец, протяжно простонав, изливаясь прямо в ней. Послышалось утробное рычание с его уст. Знакомое тепло внизу живота окутало её и блондинка запечатала его губы требовательным поцелуем, жёстко прикусывая мягкую кожу, царапая ровными зубами, как будто таким образом решив отомстить ему за сегодняшнее звериное поведение, что ей на самом деле довольно-таки нравилось.
Тяжёлое и мускулистое тело брата упало на неё, прижимаясь к мягкому тельцу и обнимая его. Пытаясь выровнять сбивчивое дыхание, Каин медленно перевернулся набок, продолжая обнимать сестру поперёк талии.
— Так грубо взять меня сегодня братик, — почти обиженно простонала она ему прямо в рот, не отодвигаясь и буравя его притворно недовольным взглядом.
Усмехнувшись одним уголком губ, парень поспешил приподнять её за подбородок, сжимая пальцы на гладкой коже.
— Удивлена? Тебе ведь понравилось. А будешь брыкаться, возьму ещё жестче, планов у меня хватает, — почти издевательским тоном проговорил он, акцентируя интонацией на последние слова, вспоминая свои недавно, ушедшие из головы его, похотливые мыслишки.
Хитро прищурившись, девушка резко вздёрнула голову, высвобождая подбородок из его хватки, и пододвинувшись ближе, подняла на него свой полный дерзости взгляд.
— Да пошёл ты! — грубо произнесла Сецука, отворачиваясь от него. Её длинные волосы пепельного оттенка с розовыми прядками небрежно упали на лицо. Каин вновь улыбнулся одним уголком губ, притягивая рукой её за талию к себе поближе, утыкаясь носом ей в плечо, глубоко вдыхая.
— Маленькая чертовка.
***
— Ты завтракать собираешься, не? — Сецу всем своим видом демонстрировала брату недовольство. Ну конечно, она уже минут десять стоит перед ним, в то время как её брат о чём-то задумавшись, так и не прикоснулся к завтраку, который она приготовила.
Нахмурившись, она пригляделась к нему поближе. Ну как статуя в самом деле, ей богу! Пустой, совершенно ничего не выражающий взгляд…
— Ауу… — она помахала рукой у него перед самым носом, в надежде хоть как-то переключить его внимание на себя, — Братик!
Брюнет лениво, почти нехотя взглянул на её раздражённое в данный момент лицо. Она глазами указала ему на стол, намекая, что еда скоро остынет. Нос уловил приятный вкусный запах яичницы с беконом.
— Спасибо, — без эмоций, произнёс он, беря в руки вилку.
— Ты как не живой, — обратилась она к нему, усаживаясь напротив него и скрещивая руки на столе, наблюдая за его трапезой.
— Помнишь себя в детстве? — вдруг задал он неожиданный вопрос, посмотрев на неё с серьёзностью.
Выражение её лица тотчас скривилось, словно она услышала сейчас нечто отвратительное. Да и что скрывать, ей было не совсем приятно вспоминать о давно минувших днях её жизни вместе с братом. А в детстве, Сецу себя очень хорошо помнит: наивная, глупая, совсем чистая, абсолютно непорочная девочка с большими светлыми глазами, полными каждый раз надеждой. Лицо её было постоянно счастливое и улыбающееся. Блондинка плотно сжала зубы, ей не нравилась её та прошлая картина себя, которая ещё не знала настоящей реальности мира.
— Тц, решил что вспомнить, — усмехнулась она, почти переключаясь на надменный смех, — Будем вспоминать своё замечательное прошлое?
— Хм, а почему и нет? — ещё больше заинтересовался Каин, — Помнишь, какой ты была наивной девчушкой, сейчас-то тебя и не узнать, — продолжал он шутливым тоном, почти улыбаясь ей, вспоминая некоторые обрывки и окидывая её взглядом сверху до низу.
Блондинка недовольно хмыкнула в его сторону, вскидывая глаза кверху, якобы говоря, что именно сейчас он несёт какой-то бред. Однако, в глубине души она невольно улыбнулась, но на лице её всё так же торжествовала знакомая ему коварная усмешка.
***
Воспоминания.
Послышался громкий треск разбитой вазы.
Девочка, на вид лет десяти испуганным и недоумённым взглядом взирала на своих родителей, гневно ругающихся друг на друга и явно не собирающихся останавливаться. Её маленькое наивное сердечко сильно сжалось от этой пугающей картины, но плакать она не собиралась, её всё равно не будут слушать, да и тем более в такой-то момент. Её чистые, как небо, светлые глаза с горьким сожалением глядели на двух без толку кричащих друг на друга людей, у которых теперь в этот момент навряд ли испытывались друг к другу родственные и любовные чувства. В их глазах, она лишь могла прочесть ненависть, злобу и обиду, которую они держали в себе на протяжении многих лет и только сейчас решили высказать друг другу всё наболевшее за эти бессмысленные годы вместе. Непроизвольно из её больших девичьих глаз хлынули слёзы, а в горле образовался тяжёлый ком. Сецука мысленно корила себя за то, что не сумела сдержаться, да к тому же ещё и перед родителями, но им на данный момент нет дела до неё. Закрыв ладонями покрасневшее личико, чтобы скрыть влажные от слёз глаза, она услышала позади себя немного грубый, но такой родной голос.
— Сецу, иди к себе в комнату. Здесь не на что смотреть, — Каин холодно одарил её взглядом, ему всегда не нравилась эта её слишком сильная навязчивость, и желание влезать в чужие дела своим носом.
Он был старше её всего на год, но даже, несмотря на такой юный возраст, Каин явно знал больше, чем обычный одиннадцатилетний подросток. Его тёмные мягкие волосы были небрежно раскинуты на голове, губы сомкнуты в довольно странной усмешке, что всегда пугало его младшую сестрёнку. Глаза такие глубокие, но в то же время смотрящие на неё с такой холодностью, как только, наверное, смотрят на врага.
Но сестрёнка не понимала такого внезапно негативного настроя её брата, она всегда при любой встрече улыбалась ему. И даже когда он был не в очень хорошем настроении, она пыталась хоть как-то развеселить своего любимого братика, и не позволить ему грустить. Она обожала играть с ним в самые различные игры, и скучно с ним ей никогда не приходилось быть. Да и он всегда защищал её и очень трепетно относился к ней, как старший брат, который сильно заботится о своей младшей сестрёнке.
— Братик, — просияла Сецука, оборачиваясь к нему и расплываясь в неожиданной улыбке, — Где же ты был, братик? Мне так одиноко, и мама с папой… — она вдруг запнулась, и резко посмотрела на него, её лицо внезапно исказилось испугом и болью.
Она быстро смахнула с ресниц солёные прозрачные слезинки, и немного шмыгнув носом, подошла поближе к Каину, взирая на него своими невинными глазами.
— Мне страшно…- обессилено прошептала она, ложа тяжёлую от этих событий голову на тёплую грудь брата.
Каин шумно выдохнул, позволяя сестре немного поплакать, хоть сам ненавидел такого, особенно от неё. Обвив руками за её плечи, мальчишка крепко обнял свою плачущую и ни в чём не повинную сестру. На сердце вновь стало неспокойно, и тяжёлый груз опять опустился на душу. Та мысль, что заставляет плакать его милую младшую сестрёнку всегда приводило его в необъяснимое волнение и гнев, что даже он сам считал для себя, как минимум, странно. Но с другой стороны, что здесь удивительного? Он всего лишь по-родственному заботится о ней, как самый настоящий брат, так ведь?
Такого рода вопроса он не раз задавал сам себе, но сейчас думать об этом вовсе не хотелось.
— Идём, Сец… — Каин потянул девочку за собой в направление её комнаты.
Шум в гостиной стоял просто невыносимый, нужно уберечь её от этих неприятных воспоминаний и дурацкой сцены с родителями, таковой он её считал. Ему было совершенно всё равно, разойдутся их родители или нет, ещё с самого начала он привык лишь полагаться именно на себя, так не раз говорил ему и сам отец. Да и в силу его характера, он был далеко не ангельским ребёнком, который каждый раз ведёт себя как сама наивность. Он любил споры, бывало даже драки, и бунтарское поведение его само очень влекло. Или погулять допоздна где-нибудь, ну, а что, это же не преступление вселенского масштаба? Хоть и за это, он получал большую взбучку от отца. Может, поэтому некоторые ровесники его возраста при каждой возможности старались избегать его, но его это ни капельки не волновало, наоборот, даже временами забавляло. Он и так знал, что в кругу тех людей, он не найдёт себе того человека, с кем хотя бы можно просто обычно поговорить.
Как же сильно они отличались с сестрой, иногда его даже посещала мысль правда хоть, что он её родной брат? Хм, риторический вопрос.
Наконец негромко захлопнув дверь, Каин перевёл свой взгляд на сомкнувшуюся на кровати Сецуку, устало смотря перед собой в одну точку. Он поближе подошёл к ней, быстро взяв её маленькие ладошки в свои руки, мягко заглядывая ей в глаза, от которого на сердце у сестры становилось теплее. Но слёзы её так и не прекратились, и она плечом поддела своё лицо, чтобы смахнуть ненужные слёзы, так как руки её были в руках у брата.
— Знаешь, Сец… — начал Каин осторожно, чтобы не задеть её хрупкие чувства, — Если наши родители всё же расстанутся, мы навряд ли с тобой ещё увидимся, поэтому я хочу…
— Что? Братик, что ты такое говоришь? — шмыгнув носом, резко перебила его она, недоумённо смотря на него, — Я не хочу расставаться с тобой, братик.
— Какая наивненькая, — усмехнулся он, нежно потрепав её по голове, чуть играя с её длинными волосами — Но я говорю абсолютно серьёзно. Если они расстанутся, я хочу, хоть спустя годы, но найти тебя. Ты ведь знаешь, что нас с тобой в любом случае разделят, и скорее всего, мы будем далеко друг от друга, — он перешёл на серьёзный тон, заглядывая в её округлившиеся от его слов глаза, — И пожалуйста, не позволяй себе плакать в присутствии родителей, ты же знаешь, что меня это просто бесит.
— Глупый ты, братик! — Сецука вновь начала плакать, но на этот раз не сдерживаясь. Хотя отчасти, она догадывалась об этом и возможно, считала, что брат был в чём-то прав. Но как же не хотелось верить в такую жестокую правду.
У неё никогда не было по-настоящему верных и хороших друзей, и лишь Каин был тот единственный, с кем она проводила всё свое свободное время. А теперь он скоро, наверное, уедет и практически она останется совсем одна, ведь он для неё — это всё. Пусть он даже и отказывался наотрез играть с ней, причитал её за глупые поступки и тому подобное, но, по крайней мере, она чувствовала ту исходившую от него, любовь, которую она никак не ощущала от своих родных родителей.
— Неужели ты всё же оставишь меня? — сквозь слёзы, дрожащим голосом произнесла она, с надеждой глядя на братика.
— Оставлю, — выдохнул он, — Но обязательно найду, Сецу.
Вдруг с громким грохотом, дверь в комнату отворилась, что заставило обоих вздрогнуть всем телом. На пороге появился разбушевавшийся отец, строго смотря на своих детей, его губы расплылись в небрежной ухмылке.
— Каин, — раздражённо произнёс он, переведя свой взгляд на невозмутимое лицо сына, — Собирайся, мы уезжаем отсюда.
***
— Ну и времечко же было, правда, братик? — игривые нотки, полные бесконечной иронии донеслись до его слуха, и он повернул к ней голову.
Сецу лениво накручивала на палец прядку длинных волос, расслабленно-шутливым взглядом смотря на брата, как всегда, вальяжно закинув ногу на ногу. Весь её вид: взгляд, поза и манера разговора — показывало, словно она сейчас смеется над тем давно ушедшем времени. Каин также улыбнулся ей в ответ, тем самым признавая её правоту. В действительности здесь нечего вспоминать, не о чем жалеть, не о чем думать. Теперь они такие, какие и есть, и размышлять о других путях их новой жизни не хотелось ни ему, ни ей.
— Идём, прогуляемся, — оборачиваясь к ней всем телом и протягивая руку, произнёс Каин.
