Crossing the line.

Промокнув лицо, покрытое немногочисленными ссадинами, сухим чистым полотенцем, Каин вышел из ванной. В общей комнате съёмной квартиры царил стандартный уют: бежевый гарнитур мягкой мебели из трёх предметов, удобный письменный стол, большое окно, открывающее замечательный вид на город, но на данный момент плотно закрытое тёмными шторами. Он осторожно закрыл дверь и перекинул свой взгляд на сестру, лежащую на кровати, по всему видимому она притворяется спящей, но Каин как никто лучше всего знал, что она не спит. — Ну как, отошёл уже? — недовольно пробубнила Сецука ему, поворачиваясь лицом к своему собеседнику, и буравя его взглядом таким, как будто он сейчас должен просить у неё прощения. — А ты, как я вижу, ещё не до конца осознала свой поступок? –усмехнувшись, и без особого энтузиазма произнёс он, приближаясь постепенно ближе. — Братик, — фактически вскидывая глаза к верху, нудно протянула блондинка, — говорю же, не собиралась я никуда идти с ними. К тому же, ты ведь сам вовремя подоспел, — теперь её лицо озарилось кокетливой улыбкой, и она протянула руку к нему, касаясь ладонью мужского плеча. — Ну-ну, рассказывай такие бредни кому-нибудь другому, — продолжал он, не глядя на неё. Сецука резко отдёрнула руку, словно обжигаясь. Недовольное цоканье послышалось с её губ, а сама она слегка укоризненно смотрела в его отсутствующие глаза. — Тц, лучше не учи меня. У самого-то, столько девушек было, наверняка, и не пересчитать. Так почему же я не могу себе позволить немного расслабиться? — издевательским тоном проговорила она, подперев рукой лукавое личико, так и не поменяв своего положения на кровати. — Не сравнивай меня с собой. Ты совершенно отличаешься, и не обязана следовать моим принципам, — мрачно ответил Каин, с ловко выделанным раздражением. Мужчина неожиданно решительными шагами направился в сторону балкона, видимо закурить очередную сигарету. Сецу проводила его пустым взглядом, и со всем своим скучающим видом полностью вытянулась на кровати, сладко потягиваясь, немного клонило в сон. Но она тут же резко приподнялась, и слезая с постели побежала вслед за братом. Как только, девушка вышла на балкон, тело сразу пробила неприятная дрожь, ночью в действительности было холодно. Но в то же время, прохладный поток воздуха невероятно бодрил. — Надень, а то замерзнёшь ещё, — кинув чуть ли не в лицо сестре свою длинную кожаную куртку, Каин не смотря на неё, выдохнул табачный дым, втягивая одновременно в нос сырой воздух осени. — Да не замёрзла бы, — словно обидевшись, произнесла Сецука надув губы, однако куртку приняла, быстро натягивая на себя. Внезапно её взгляд скользнул к нему, и она расплывшись в очередной усмешке, протянула к нему руку. — Дай попробовать, — блондинка кивнула в сторону пачки, наполненную дорогими сигаретами, что лежала на маленьком столике, чуть позади брата. — Хах, не доросла ещё, — готовый прыснуть от смеха, заметил он, окидывая её взглядом тёмных глаз с ног до головы, якобы говоря тем самым «только посмотри на себя». Он сразу понял, что она имеет ввиду, а потому и не стал мотать туда сюда головой, чтобы посмотреть на ту вещь, которую она указывает. — Тц, какой ты скучный, братик! Да к тому же ещё и жадный, — дерзким тоном ответила она ему, опираясь руками на перила и вглядываясь в ночной Лондон. Она с еле заметной ухмылкой смотрела на улицу, сверкающую фарами и лужами от проливного дождя, на припозднившихся гуляк, которые нетвердой походкой бродили по всем закоулкам, еле удерживая зонты, и хохотали так громко, что перекрывали шум проезжающего мимо транспорта. Между ними воцарилось совсем привычное для обоих молчание, каждый пребывал в своих мыслях, не желая мешать другому. Окурок ярко-оранжевой точкой полетел в темноту, там же и погас, Каин медленно выдохнул и зарылся рукой в кармане, дыхание взмывало вверх облаками пара. Лицо и вся голова приятно онемели, кожу покалывало. Запекшейся крови от последствий той драки теперь уже и вовсе не было, и царапины теперь выглядели примерно как склады смятой подушки. На улицах кипит жизнь, а солидное постоянство старых зданий, смягчённое огнями фонарей, внушает поразительную уверенность. Наверное, именно в такое время, как ночью, Лондон был в особенности красив. Можно было утешатся его бескрайностью, а засыпать мгновенно под шум транспорта, стук дождя и бессмертного дыхания этого города. Улица почти опустела, в конце проезжей части всё ещё мелькал транспорт.