And with you this is how i disappear

his night Walk the dead In the solitary style And crash the cemetery gates In the dress your husband hates       Наконец мы добрались до кладбища. Джи припарковал свою машину не далеко от входа. -Ну теперь веди меня, мой рыцарь, — шутливо сказал он, когда мы вышли из машины. Я взял его за руку и повёл вдоль ограды. -Эй, а через вход нельзя? — спросил Джерард, видя, что я тащу его в противоположную сторону. -Ага, нас так и пустили ночью на кладбище. Я первый раз когда ходил, тоже думал, что ночью легко попасть сюда, но нет! — и я поведал Джи ту историю. — Это было как раз после похорон Джамии, я подолгу сидел у её могилы, так долго, что не заметил, когда на город опустилась ночь. Я встал, попрощался с ней и направился к выходу. Каково же было моё удивление, когда я понял, что ворота заперты. Я стал дергать их, и на звук вышел охранник, громко крича «Стоять, бояться, некрофил!». Ну я не задумываясь рванул вдоль ограды. Я тогда такой кросс меж могильных плит дал, на какой не мог насчитывать с моими легкими курильщика. Посидев немного у чьего-то склепа, я отдышался и просто перелез через ограду там, где было много зелени. Так что сейчас будем лезть, мистер Уэй. Это же вас не смущает? — закончил я свой рассказ. — М-м, да не-е-ет, — этот человек поражает меня своей открытостью. Тихим ходом мы вскоре добрались до того места. — Может тебя подсадить, любимый? — включил джентльмена и сказал это с такой, немного наигранной, заботой. — Спасибо, но я сам, — ответил Джи. Он аккуратно поставил ногу на ограду, перекинул вторую и грациозно перемахнул через забор. Хм, не плохо, из него вышла бы неплохая балерина. Он так элегантно перелез, не сравнится с тем, как я каждый раз переваливаюсь. Ну конечно, ему рост позволяет! Ладно, Фрэнк, не кипи. Зато ты лицезрел его задницу, обтянутую светло-голубыми джинсами, хоть какой-то плюс.       Через минуту я оказался за оградой рядом с Джи. — Может мне нужно было тебя подсадить? — шутливо спрашивает он. Я лишь фыркаю и иду вперёд, а Джер следует за мной, он не знает, куда мы идём. — Долго ещё? — хнычет Джи после 10 минут ходьбы. — Ещё немного, — я беру его за руку, чем притягиваю его ближе к себе, не хочу, чтобы он потерялся здесь. — А может ты действительно некрофи-и-ил? Ты изнасилуешь меня, убьешь, а потом опять изнасилуешь, ммм? — интересуется, боится что ли, хах. — Ага, обязательно, — смеюсь я, — Вот мы и пришли.       Я останавливаюсь у старого склепа, завороженно и как-то с легкой улыбкой я смотрю на него, будто я уже много раз был тут, но в то же время, открываю для себя новый скрытый мир этого места, который не увидишь днем. — Мне немного страшно, — ну только не нытье. — Да ты что трусишь? Здесь кроме охранника за оградой нет никого, не бойся, — положил руку на поясницу и поцеловал в щеку, — ты же сам себя накручиваешь, думай о том, что это ночь, только здесь и только наша. — Мы проведем свидание внутри? — пропевает Джер. — Неа, не внутри, а сверху, — я хотел затащить его на склеп и там, при свете луны, посидеть с ним. — Ой, но кажется скоро дождь начнется! — говорит Джи, стряхивая со своих волос капли. Я и сам чувствую, как намокает капюшон моего худи. Между тем дождь все усиливается. — Похоже свидание будет всё-таки в скле-е-епе, -смеется желтоволосый. Гремит гром, и я хватая парня за плечо, толкаю в склеп.       — Уютно, — тянет он, рассматривая гробы, пока я прикрываю старую деревянную дверь склепа, дабы ветер не простудил нас. Закончив с ней, я тянусь к пачке, достаю сигарету, зажимаю её меж зубов. Шарю по карманам, и осознаю, что забыл зажигалку в машине. Поняв это, Джер достаёт свою и щелкает прямо перед моим носом. — Спасибо, — я зажигаю сигарету и делаю первую затяжку, самую сладкую, — Ты куришь? — спрашиваю я, пуская колечки дыма. — Наличие зажигалки это не подтверждает? Курю, но изредка.       Он подходит ко мне и резко выдергивает сигарету из моих губ. Теперь он сам делает затяжку, причём так дерзко и женственно, но девушки так не курят, практически всем курение не идет, оно портит, а у Джерарда такое лицо, будто от расслабления он взлетит на небеса, и это прекрасно, — его прикрытые глаза, глубокие шумные вдохи и выдохи. Он опускает плечи и закинув голову, выпускает дым в потолок. — Давно не курил? — получаю в ответ кивок, за которым следует кашель. — Слу-ушай, а на нас души не обидятся? Мы же тут курим. Вдруг они разозлятся и будут нас вечно преследовать? — он с такой заинтересованностью и испугом это говорил, какой он ребенок, верит в паранормальные вещи. — Джи, призраков, Неупокоиных душ, полтергейстов нет, — я забрал сигарету и затянулся, одной рукой погладил его по щеке тыльной стороной ладони, взял за подбородок, и притянул к себе.        Это был такой такой нежный, легкий поцелуй, а сочетание сигарет и Джерарда просто превосходно, я чувствую себя не просто живым на этом кладбище, но и таким легким и свободным, во время поцелуев. Кажется, что я лечу, но такой приземленный. Это странно, но прекрасно, я просто растворяюсь в чувствах.        Джи подошел ко мне вплотную и положил руки на талию, я тем временем отстранился от его сладких губ и принялся за шею, целуя, а иногда кусая, я слышал его тяжелое сбивчивое дыхание, и переместив руку на его зад тихонько водил по нему. — Остановись, — он немного отошел от меня. — Почему? Ты против? — я настороженно смотрю на него, неужели он думает, что я смогу поебаться прямо здесь? — Я не смогу остановиться, если ты продолжишь, — он продолжает тяжело дышать, положив руку на мое плечо и опустив голову, — у меня это первый раз.        Он так смущался и расстроился, будто я не могу его понять, просто когда ты непопулярен среди общества, окружающего тебя, или занят чем-то важным, более важным, чем подбирать себе партнера для траха, это забывается и как-то потом не имеет смысла. — Я понимаю, — поднял его личико и улыбнулся, — слышишь? Дождь закончился.        Мы вышли из склепа, и в этой окутывающей темноте был месяц, ярко пылавший белым светом над нашим головами. Это было поистине романтично, мне хотелось сидеть, обняв Джерарда за талию и молчать, прикрывая глаза от спокойствия и усталости. — Фрэ-э-энки! Тут мокро-о, — он сделал вид недовольного ребенка, чем вывел меня из меланхоличного состояния. — Что ж ты какой капризный у меня? — делаю, как делают все мужики — вытру одеждой. Рукавом худи провожу по поверхности. — Вот, ваше капризное Величество, все сухо и готово к тому, чтобы ваш сексуальный зад сел на это, — я поклонился в пол. — Не обязательно было так играть, — смущается, — да и я сам мог вытереть.       Он осторожно присел словно девственница, ему будто неуютно со мной. Зато я конечно запрыгнул туда как слон, по-хозяйски обняв свою диву. — Знаешь, я теперь тебя буду звать дивой, — широко довольно улыбнулся. — Почему? Я не девочка, или ты слепой? — прищурил глазки, хих, поиграем, я заставлю тебя покраснеть так, что ночью это смогут увидеть даже мертвецы. — А ты сможешь мне доказать? — играю бровями. — Сейчас? — Он выпучил глаза от возмущения. — А когда ты хочешь? — щурюсь и лыблюсь как кот перед вкушением лакомства. — Не сейчас, когда-нибудь, потом, — закрыл лицо ладонями. Я победил, хотя мы даже не играли и не спорили.        Я довольно отстраненный от окружающих меня людей, но сейчас будто срабатывает инстинкт превосходства и ухаживания за своей «самкой», я становлюсь слишком непривычным для себя. Я приобнял его. — Если не против, мы можем пойти к Джамии, я давно ее не навещал, — я говорил тихо, это был какой-то ценный момент для меня, не хотелось его портить, вроде это по-дружески, вроде романтично, и в такой тихой обстановке, будто все стабильно, но все так необычно. — Она здесь? Конечно же я не против, — он встал.        Сплетая наши пальцы, дожидаясь моего спуска, он поправлял свой внешний вид, как будто она жива, и ему важно ее мнение о наших отношениях. Я спрыгнул и не спеша повел его в нужном направлении. Вокруг тихо, естественно, мы в окружении мертвецов. Однако, иногда мне кажется, что все они выходят из своих «домов» и собираются в одном месте пообщаться, ведь вечность лежать в земле не очень интересно, а такие как мы им мешаем, и больше угнетаем их ожидание.       — Мы дошли. — остановившись, я присел на корточки и прикоснулся к могильной плите, — Прости, Джамия, я не принес цветы, но я хотел познакомить тебя со своим парнем, это — Джерард, художник-бизнесмен. — Она меня всегда подгоняла искать себе парня, « тебе нужно думать об этом сейчас, ибо через сорок лет будешь жалеть», — говорила она, а я смеялся, хотя одно время я уже начал жалеть, но тут дела, работа, и ты, — я улыбнулся, но не повернулся к нему лицом, — всегда заботилась обо мне больше, чем о себе, всегда мне это не нравилось, о себе бы лучше думала, только уже она смеялась на этих словах. У нас странные отношения были. Я надеюсь, ты, Джам, будешь счастлива, зная, что у меня теперь есть опора, и я не сопьюсь, как ты говорила. Закончив, я встал, повернулся к Джи и поцеловал его, заглядывая в ясные глаза. Они блестели, словно он сейчас заплачет. Обнимаю шею, встаю на цыпочки для более чувственного поцелуя. Наши губы сталкиваются, как в замедленной съемке, словно в борьбе за приз. Порой останавливаемся, вкушаем те чувства принадлежности человеку. Это покажется некрасивым человеку, целоваться ночью, тревожа души умерших, но так атмосферно.       — Поехали домой? — я устало посмотрел на его блестящие глаза. — Поехали, — взявшись за руки, пошли к ограде.        После того, как мы перелезли у Джерарда зазвонил телефон. Он простоял с испуганным взглядом минуты две, я начал волноваться, и не зря, он выронил дорогущий телефон на землю и скатился по ограде, которую мы только преодолели. — Джи, дорогой, скажи что случилось, — я присел рядом, чтобы привести его в чувство я тихонько похлопал его по щекам. — Родители. погибли, — слезы начинают скатываться по его красивым щекам, оставляя светящиеся при свете луны дорожки, руки трясутся и судорожно хватают мои, — я не хочу, Ф-фрэнки, — голос дрожит, — н-не хочу, чтобы он у-умирали. Слезы хлынули с новой силой, сопровождаемые громкими всхлипами. — Чш, малыш, успокойся, все будет хорошо, — притянул его к своей груди и глажу по волосам.        Всегда ненавидел фразу « все будет хорошо», нихуя не будет хорошо, все будет только хуже, но мне нужно было хоть как-то успокоить Джерарда, потому что я понятия не имею, как человека поддержать в трудности и привести в чувство.        Не знаю точно сколько мы так просидели, но как я стал меньше слышать всхлипов, и прерывистого дыхания, я немного успокоился. — Детка, поехали домой. — беру его за руки и поднимаю с земли. Его ноги сильно дрожат, спина трясется от всхлипов. Обняв, довожу Джи до машины. — Где ключи? — молча отдаёт мне их, продолжая плакать. Открываю дверь и усаживаю его на сидение пассажира. Джи тут же сворачивается в клубок, сжимается, от этого мне ещё хуже. Завожу маши ну и трогаю. Во время движения Джер кладет голову мне на колени. Запускаю одну руку в его волосы и слегка массирую, приговаривая« Тише, милый, я рядом, тише». Видимо мое чудо уснуло от пережитого стресса, мы доехали до моего дома, не хотел его будить, поэтому просто поднял его на ручки и потащил домой. Сложнее всего было открыть дверь. Войдя, я уложил его на свою кровать, а сам лег на диван, день был очень тяжелым для него, особенно последние часы.