Воспоминания Кошки

Весенние сумерки растеклись по Сейрейтею прохладой, принесенной бодрым ветерком из Восточного Руконгая. В свежем воздухе донеслись легкие ароматы луговых цветов, дурманя юные головы романтикой. Ближе к ночи, прячущей румянцы, сад поместья Шихоин наполнил щебет влюбленных парочек слуг, которому аккомпанировала флейта старого учителя музыки. Глава самого лояльного из Великих домов смотрела на разгул молодежи сквозь пальцы. Было время, когда она сама порхала меж слив, заливаясь смехом, убегая от признаний настырных пылких ухажеров. Принцессу с присущим ей игривым нравом тешило внимание к собственной персоне, но с куда большим интересом она любила совать нос в любовные дела других. — Ай да Киске! Вот тебе и тихоня! Влюбил в себя моего лучшего из телохранителей и все?! — Йоруичи-сама, — отозвался хнычущий тихий голос, — прошу, перестаньте вспоминать об этом. Йоруичи расхохоталась, взглянув на красную как рак, Сой Фон, и снова вернулась к уже зачитанному до дыр доносу. В нем ее воспитанница так ярко, хлесткими фразами и в бурных высказываниях описывала все «прелести» третьего офицера их отряда. Нужно сказать, что капитану Второго сей «роман» стал уже вроде настольной книги, поэтому по вечерам, нежась на подушках в своих покоях, походивших не то на арабский дворец, не то на огромный паланкин, она наслаждалась колким, точно жало осы, слогом наивно-милой Сой Фон. — Во! Мое любимое место! — Щелкнув пальцами, Йоруичи процитировала с напускным серьезным видом: — «По проведенным мною наблюдениям я пришла к выводу, что Урахара Киске совершено не подходит на пост капитана и грозит подорвать авторитет госпожи Йоруичи. Он пьяница, лентяй, неряха, которому бы и вовсе не вылезать из постели да лакать саке в компании недостойных девиц из веселого квартала…» — Йоруичи зыркнула на девчушку и обнажила зубы в бесстыдной улыбке: — Ревнуешь, да? Знаешь, о чем это обычно говорит? — Ну, Йоруичи-сама! — А чего стыдиться? Мне в твоем возрасте тоже нравились мужчины постарше. — Сой Фон даже плакать передумала; гулко хлопнув ресницами, она так и замерла с открытым ртом. — Дааа, — протянула Йоруичи, закатив глаза, — Ямамото был тем еще красавцем! Тааакие мускулы, мурр-мяу! А неуловимый взгляд, полный загадок! А борода?! Ммм, мягкая, шелковистая, длииииинная… — По-по-постойте, Йоруичи-сама, — сгорая от стыда, заикнулась Сой Фон от шока услышанного и невольного отвращения, — простите, вы хотите сказать, что были влюблены в господина сотайчо??? — А что такого? — Золотистые очи обдали ее лукавым блеском: — Первую любовь не выбирают. Кстати, у Киске борода тоже хорошо растет. Так что, тебе осталось подождать немного, и… — Йоруичи-сан, ик, вызывали? В приоткрытых сёдзи внезапно возник обсуждаемый девушками объект: с заспанными глазами и трехдневной щетиной, весь помятый и взлохмаченный. Сой Фон в ужасе воззрилась на это явление, затем с опаской покосилась на выжидающую наставницу, снова — на ее товарища: тот сейчас рассеянно чесал макушку и привычно лыбился, как последний идиот. — О! Не прошло и ста лет, как жених, наконец, заявился к нам во всей красе! — гордо объявила Йоруичи горе-любовника. Но стоило Урахаре только запутаться в ногах и перецепиться через порог, как у Сой Фон сдали нервы и, покраснев уже от злости, она пулей вылетела из покоев насмехавшейся над ней госпожи. — Ну вот, — цокнула та, — Киске, ты взял и напугал невесту. — Невесту? — зевнул тот, зашаркав разутыми ногами по татами. — Невесту, эт можно. Скууучно, правда, но можно, — бесцеремонно завалился он на крайние подушки и блаженно зажмурился, вознамерившись досмотреть сон, которому помешала прилетевшая с приказом бабочка. — Да уж, мы с тобой явно не созданы для женитьбы. В любви ты слишком тормозишь, я же — чересчур быстра. Так что… — Йоруичи хлопнула дощечкой для шоги по торсу вечно занятого офицера и с вызовом бросила, когда тот приоткрыл глаз: — Сыграем? На поцелуи? Как раньше? Киске усмехнулся: делать нечего, придется повиноваться принцессе и окончательно проснуться. Разместив доску по центру, обняв каждый свою подушку, друзья сделали по первому ходу. — Так-так, Йоруичи-сан, выходит, твоя первая любовь — Ямамото-доно? — хихикнул своим мыслям Урахара. — Ну, Сой Фон необязательно знать, что-то была его мини-версия из нашего детского театра, а в роли него, с отрезом шелка вместо бороды, щеголял ты.