Побеждают сильные духом. (по сериалу "ЗОРРО" в гл. роли ГАЙ УИЛЬЯМС). Книга первая.

            НЕОЖИДАННОЕ СВИДАНИЕ И ….       Томас Умберто не спеша покинул ристалище. Он поглядывал по сторонам, якобы любуясь городком, но на самом деле он высматривал сеньориту Констанцию, которая оказалась такой смелой и настойчивой и еще более прелестной. Не красавица, конечно, но очень очаровательная. Жена не должна быть очень красивой, столько хлопот отгонять поклонников.       Перед его мысленным взором мгновенно предстала гостиная его дома вся заваленная огромными букетами цветов, от ароматов которых можно просто задохнуться, серебряный поднос, полный визиток от поклонников, обивающих порог его дома, очередь из карет у парадного крыльца. Нет, ему такую жену не надо!!!       Он резко остановился. Дева Мария! Он уже назвал ее женой! Сеньор потянулся двумя пальцами к шее, расслабляя туго затянутый бант, ему стало трудно дышать. Было просто смешно, что только одно воспоминание об этой женщине мешало ему спокойно дышать и думать. Э-э… правильно дышать и спокойно мыслить, поправил он себя.       У него ослабли колени от такой новости, которой сам себя же и огорошил. Томас беспомощно оглянулся вокруг и к своему счастью увидел неподалеку в тени огромного дерева скамью. Шаркая ногами, еле дополз и с облегчением, чуть ли не со стоном опустился на нее. Скинул шляпу за голову, свесил руки между коленями и крепко задумался. Сколько времени он провел в оцепенении, не заметил.       Кабальеро резко выпрямился, когда около него остановились хорошенькие туфельки, выглядывающие из-под шелковой юбки. Сеньор подпрыгнул — Констанция. Она сама нашла его, ну что за настырная женщина! Он очаровательно улыбнулся ей и протянул руку, решив не нарезать круги, а действовать открыто так же, как и она. — Ах, Констанция, моя дорогая, вы свежи, как свежий ветерок в жаркий солнечный день. Это платье обрамляет вашу красоту, как золото обрамляет бриллиант в кольце. — О! Сеньор Томас! Вам великолепно удается задобрить женское сердце комплиментами, — проворковала она, подавая руку в белоснежной шелковой перчатке, к которой он незамедлительно приник с поцелуем. Странно, но ее рука показалась ему такой маленькой и страшно знакомой. У него было ощущение, что он вернулся домой. На сердце вдруг стало светло и спокойно, было ощущение того, что все происходит так, как и должно было произойти. Что все это правильно!       Он поразился своим предчувствиям и ощущениям. Кабальеро, не отпуская пальцев сеньориты, усадил ее рядом с собой на скамью. Служанка сеньориты присела неподалеку, сделав вид, что не теряет бдительности, наблюдая за своей госпожой. Тут главное соблюсти приличия, хотя ей нет никакого дела до хозяйки и до самих приличий. Ей платят, она исполняет приказ отца сеньориты. Служанка засмеялась про себя, подумав, что согласилась бы и свечку держать у брачной постели лишь бы заплатили хорошо. Сеньорита самовольная, себе на уме, но она только выигрывает от вздорного характера этой леди, столько золотых уже осело в ее кошельке. Служанка с удовольствием сжала в грубой матерчатой сумочке горстку монет.       Констанция, погладив пальчиком кольцо, неожиданно его сняла и протянула на ладони. Голос ее дрогнул, глаза заволокло пеленой. — Я возвращаю вам ваше кольцо. Оно предназначалось не мне, сеньор Томас Умберто.       У кабальеро от неожиданности брови поползли на лоб. — Простите, сеньорита, я не ослышался — вы возвращаете кольцо? — В его глазах вспыхнул странный блеск, подобный искрам от удара кузнечного молота по расплавленному металлу. — Вы не сводили с меня пылающего взгляда несколько часов, вы были готовы проглотить меня с потрохами! А сейчас вы, сеньорита Констанция, хотите вернуть кольцо. В какие игры вы играете?       Её рука с кольцом начала мелко дрожать. Ох, какой голос у него самоуверенный, сочный, властный и мужественный! У нее в животе все скрутилось в тугой комок от страха, что им не судьба быть вместе, но, взяв себя в руки, она сунула ему кольцо в неплотно сжатый кулак и сделала шаг назад. — Вы правы, сеньор, вы мне очень нравитесь, даже более, чем… но все дело в том, что я вам безразлична, сеньор Томас! И я, к вашему сведению, никогда не играю чужими судьбами, а детские игры давно в прошлом. В настоящее время играю только в шахматы и на музыкальных инструментах! — у сеньориты гневно сверкали глаза, но она не превысила голос и держалась с достоинством королевы.- Скажите мне на милость, каким образом я могла узнать, когда… этот наконечник мотался то ко мне, то к сеньорите Милане? Уверяю вас, оно остановилось у моего плеча. Вы достаточно привлекательный кабальеро и я подумала… Но скажите мне, почему вы сразу не отъехали, увидев, что кольцо снимает не та, которую вы выбрали?! –      Через паузу, не дождавшись ответа, она продолжила гневно ему выговаривать, словно нашкодившему ребенку. — Нет, вы не отъехали! Вы потом уже, когда несчастное кольцо оказалось в моих руках, помчались к судьям! Что вы там им наговорили обо мне?! Опять молчите! Я удивлена, что до сей минуты городок не захлебнулся сплетнями обо мне! Своим необдуманным поведением вы, сеньор Томас Умберто, нанесли мне оскорбление! — Она заломила руки в отчаянии.- О! Мне надо было бы сразу швырнуть вам это кольцо. Но я, наивная глупышка, подумала… ах! Теперь уже не важно о чем я думала! — Я очень сожалею, сеньорита Констанция. — Мягко, с нежной нотой в голосе проговорил он и его глаза не лгали. — Теперь вашими сожалениями ничего не исправить, сеньор! Вы подлили масла в огонь, преподнеся Милане втрое кольцо! Вы этим поступком второй раз публично унизили меня, выставив на всеобщее посмешище! Я скомпрометирована! Вы осознаете это?! Вы понимаете, что теперь никто на меня и не посмотрит! Я очень сердита на вас, сеньор! Будь я мужчиной, вызвала бы на дуэль и пристрелила без сожаления! — Рассерженная женщина — это плохо, но рассерженная женщина с пистолетом — плохо вдвойне, — заметил он без доли шутки в голосе. Да, заварил он кашу и надо с честью ее расхлебывать. Но какова сеньорита в гневе! Другая бы уже билась в истерике, слезами залила всю округу и через минуту он был бы уже у алтаря. Очень достойная девушка! Нужно еще испытать ее. — Вы угрожаете мне, моя милая? Или это намек на тонкий шантаж?       Она ответила с долей обиды в голосе. — Я еще не пала так низко, чтобы шантажировать! — Простите меня, сеньорита Констанция! У меня и в мыслях не было оскорбить вас, поверьте! — Ваши извинения сейчас, это только пустое сотрясение воздуха, не более. Хорошо, что еще нет здесь моего брата, да и отец непонятно по какой причине еще молчит! — Я знаком, немного знаком с вашим братом, моя милая Констанция. Его ведь имя Маркус?       Девушка кивнула. — Да, его имя Маркус и он прекрасный фехтовальщик и бретер. Но я не хочу вашей с ним дуэли. Это не из-за страха за брата, или за вас, я вообще против дуэлей! А брата я обожаю, он мне заменил и мать, и отца, заботился, учил … вот так!       Так, у девочки доброе сердечко, преданное и любящее, она честная, еще несколько плюсов в ее копилку. Он почувствовал себя настоящей свиньей, заставив ее страдать. — Дуэлей я никогда не избегал, но и умирать в ближайшее время не собираюсь, даже если предстоит скрестить шпагу с вашим братом. Я прекрасно фехтую и был учителем фехтования. У меня своя школа подготовки мальчиков и юношей.       Она съязвила, скривив губки: — Как это мило с вашей стороны предупредить меня! Но и это обстоятельство ничего не меняет, сеньор Томас Умберто! Если брат вас не убьет, то уж точно невредимым вы не останетесь! — она на секундочку задумалась, прикусив острыми зубками нижнюю губу.- Да, я все про вас поняла, вы никогда не умрете!       Томас поднял брови, в ожидании новой колкости, ему девушка нравилась все больше и больше и к концу разговора опасность влюбиться возрастала с катастрофической скоростью. Но он не был против, жизнь с этой милой страстной сеньоритой не покажется скучной. Без сомнения, у них будут прелестные дочки, такие же острые на язычок, как их мамочка, и сыновья, сыновья будут обязательно. — Ангелы не захотят с вами связываться, сеньор Умберто, а дьявол побоится, что вы приберете его власть к рукам!       Томас откинул голову назад и от души расхохотался. Сеньорита улыбнулась и присоединилась к нему. Они так заразительно смеялись, что прохожие останавливались с веселой улыбкой. Наконец, отдышавшись, он вспомнил, что хотел ей рассказать. Похоже, голову скоро совсем потеряю, подумал сеньор, по крайней мере с памятью, которой гордился с детства, стало уже неважно. Ох! То ли еще будет, подсказал ему внутренний голос. Беседа ему нравилась, а сеньоритой он увлекся всерьез. — Вы очень остроумная девушка и все больше мне нравитесь! Да, я вспомнил, моя дорогая, про вашего брата. В таверне говорили, что он влюбился в сеньориту Анну Марию Вердуго и должен был приехать за ней сюда, однако здесь его никто не видел.       Констанция округлила глаза: — Но все знают, что у нее роман с мстителем в маске Зорро! На что он рассчитывает?! Этот роман длится не один год! Она отказывает всем поклонникам. У него нет ни единого шанса! — Как вы думаете, под именем Неизвестный кто скрывается? Я не думаю, что это Зорро! И она это знает, в противном случае, она немедля бы приняла его кольцо. Я был рядом, вы знаете это. Вы видели в ее глазах страх, это не сыграть!       Констанция утвердительно покачала головой. — Я много слышал о Зорро, все им восхищаются.- Он улыбнулся доверчиво, как ребенок.- Ну, практически все! Лично с ним мне не пришлось столкнуться, поэтому я ничего не могу утверждать про этого сеньора в маске, ни опровергать. Слухам я не верю, но они не возникают просто так на пустом месте, так же как и дым не бывает без огня. — Я, кстати, тоже не знакома с этим загадочным сеньором, но видела его мельком. — Моя милая Констанция, расскажите эту потрясающую историю, если вы не торопитесь, конечно.- Томас молитвенно сложил руки на груди и умоляюще заглянул в ее глаза, где плясали смешинки. — Да тут особо и рассказывать нечего, сеньор Умберто. Мы с отцом приехали в этот городок около двух лет назад, было много жалоб на коменданта. Он арестовал друга моего брата, но появился легендарный Зорро. Он пролетел на своем черном жеребце мимо таверны, словно молния и растаял в ночи. Капитана потом разжаловали.       На лице Томаса было написано такое недоверие, что ей пришлось пояснить. — У коменданта был очень плохой послужной список! — Девушка повернулась к служанке.- Бланка! –Та вскинула голову и удивленно захлопала глазами как будто поразившись своему присутствию на улице. — Простите, сеньорита Констанция, я задумалась. Мы уходим? — Нет, мы не уходим. Ты идешь к коменданту и приносишь мне лист бумаги с расписанием движения дилижансов из Лос- Анхелеса! Повтори, пожалуйста, что я сказала?       Служанка моментально пришла в себя и повторила слово в слово приказание хозяйки. — Иди, Бланка и не задерживайся, иначе я сама за тобой пойду.       Итак, сеньорита вежлива и терпелива со слугами! Еще один плюс! Очень любопытно, а недостатки у нее есть?       Служанка сделала книксен и слиняла, как будто ее здесь и не было. — Вы кого-то встречаете? — Нет, сеньор Томас! Пытаюсь сбежать от позора далеко и надолго! — Нет, нет, моля милая! Вы совершите ошибку! — сеньор схватил ее за руки, они были ледяными, и сжал в своих горячих ладонях.       Она вскинула на него глаза полные боли и обиды: — Я сделала ошибку, уступив просьбе отца и приехав сюда. Вторая ошибка, — она указала на кольцо на его мизинце, которое он надел машинально, не задумываясь.- … снять его с копья! Третьей я не совершу! Ни в коем случае! — Я знаю как исправить эту ситуацию, моя дорогая! Вы должны выйти за меня замуж! — Я вам ничего не должна, это во-первых! А, во-вторых, замуж за вас? Знаете, меня так еще никто не оскорблял! — ее глаза наполнились влагой, но она не заплакала, нижняя полная губа затряслась от обиды.       Он буквально опешил, ничего не понимая. Эти сеньориты такие загадки! Но тем интереснее ее разгадывать! — Какое это оскорбление? Я предлагаю вам свое имя, защиту! Никто не посмеет даже косо посмотреть в вашу сторону, милая Констанция!       Она вспыхнула: — Вы считаете меня недостаточно привлекательной для того, чтобы я вышла замуж по любви? Меня никто не полюбит? Вы негодяй, сеньор! — она с размаху влепила ему звонкую пощечину.       Огонь! А не сеньорита! Такая ему по душе, он уже на стадии первой влюбленности! Пощечина не оскорбила его, но он сделал вид, что разгневан и прижал руку к горящей щеке. Удар был не слабеньким, но он заслужил его. Разговор становится все увлекательнее. Девушка увидела в его глазах бешеные искры и извинилась. — Простите меня, сеньор Умберто, я не должна была распускать руки как … как … простите!       Огонь в его глазах угас. — Я сам виноват. У нас обоих нет другого выхода, моя милая Констанция. — Я не хочу выходить замуж по расчету, или для того, чтобы спасти свою репутацию! А как же любовь?! — Сеньорита говорила, а глаза ее горели яростью.- Вы понимаете, что однажды придет момент и вы или я можем встретить свою настоящую любовь, свою вторую половинку, но уже ничего нельзя будет исправить. Это будет ад при жизни! Я лично не смогу пустить в свою постель мужчину, который будет мечтать в моих объятиях о другой! Нет, нет!!! Или вы захотите содержать любовницу?! Вы покроете позором и себя, и меня! Нет! Это отвратительно! Не потерплю притворства и сама не стану лгать супругу. — Она затрясла головой от ужаса. — Я лучше останусь старой девой!       ВСЕ! ОН ПОГИБ! ОН ВЛЮБЛЕН, КАК МАЛЬЧИШКА! Эта изумительная женщина должна быть его и только его! Никому он ее не уступит! Такая женщина нужна ему самому! Он теперь без нее и минуты не проживет. — И останетесь нянькой своим племянникам, - сделал вывод Умберто убийственно спокойным тоном.- Это решение всех проблем! И замуж не надо выходить и деток понянчите, повоспитываете в свое удовольствие. — Что?! — Возмутилась сеньорита, подскочив на месте.- Нянькой?! Племянникам?! Да вы и впрямь с ума сошли или вам голову напекло?! Я уеду в Европу! Там много порядочных мужчин! Я выйду замуж! И по любви! — Она продолжала негодовать, приподнимаясь на носочках и выплевывая каждое слово, словно всаживая пулю в его сердце. — У меня будут свои дети и от любимого мужчины! Я так полагаю этим мужчиной будете не вы, сеньор Томас Умберто!       Терпение сеньора кончилось. На глазах у прохожих он сгреб ее в объятия и стал неистово осыпать поцелуями глаза, лоб, носик, губки, подбородок, шепча между поцелуями — Нет, женщина! Я — твой мужчина, твой любимый и любящий мужчина! И я подарю тебе детей! У нас будет столько мальчиков и девочек, сколько ты захочешь. Ты моя! Моя! Какой я был слепец! Надо было давно дать мне хорошую пощечину, чтобы я прозрел.       Кто-то стал тянуть его за рукав, но он локтем отмахивался, продолжая целовать любимую женщину, которая сначала размякла, как воск, в его горячих объятиях, потом стекла лужицей к его ногам. Он пришел в себя тогда, когда вокруг них раздался свист и аплодисменты. Сеньор отпустил девушку на скамью и сделал шаг назад. Молча обнажил голову, потом снял кольцо и встал на одно колено. — Сеньорита Констанция, прошу вас стать моей женой! Пожалуйста, сделайте нас счастливыми! Я со своей стороны клянусь быть самым верным и любящим мужем и хорошим отцом нашим детям.       Девушка так была ошеломлена его поцелуями и признаниями, что не могла и рта раскрыть. Сеньориту охватил безграничный восторг, ей показалось, что у нее выросли крылья и она взмыла в небеса. Вокруг кричали: — Соглашайся, соглашайся!       Звонкий женский голос пошутил, смеясь: — А то уведем парня!       Она уже пришла в себя и стала кое-как соображать, что происходит вокруг нее и с ней. Грациозно поднявшись, протянула ему изящную руку и, словно стоя перед алтарем, сияя счастьем, торжественно произнесла: — Да, я согласна стать вашей женой и клянусь сделать все, чтобы мы были счастливы, дорогой Томас! Я буду верной и преданной женой и, надеюсь, хорошей матерью нашим детям.       Он надел кольцо ей на пальчик и поцеловал руку, потом вскочил, подхватил на руки и закружил, счастливо смеясь. Нехотя опустил ее на ноги и крепко поцеловал в губы. — Верь мне, родная! Я люблю тебя, люблю! Отныне и до искончания века!       И в ответ услышал заветные слова, которые согрели его душу, сердце и наполнили смыслом все его существование в этом мире. — И я, я тоже тебя люблю, мой дорогой! На всю оставшуюся жизнь!       Им хлопали в ладоши, они были счастливы. Все за них радовались и поздравляли.