***
После ужина Ширен и Томмен лежали в большой спальне короля на чистом тёплом ковре и играли с котами. Они стали засиживаться в комнате Томмена, где было много места для игр. К тому же это было одно из немногих мест, где Томмен мог оставаться без присмотра. Бронн, Борос, Стронг и Осмунд оставались за дверями, а Пейт, отпущенный королём, уходил с Лунатиком к себе. Иногда вечером Томмен просил девочку что – нибудь ему почитать вслух. Сам он не отличался большой любовью к чтению, но любил слушать рассказы и разглядывать картинки. - Ты, ведь, была на Стене? Расскажи как там? Правда, что там очень холодно, мне об этом мой дядя Тирион рассказывал. И она правда высотой до неба? - Да она такая высоченная, что мне не удавалось увидеть её верхушку – всё скрывали холодные ветра со снегом. А когда я была на её вершине, то там стоять было просто не выносимо, если рядом нет огня. Не могу представить, как это весь день стоять там да ещё всю жизнь. Люди если посмотреть вниз, когда позволяет погода, кажутся муравьями. - А дозорные как выглядят? Как в книжках нарисованы? - Почти – у них тёплая одежды тёмных цветов. Только там в основном служат бывшие преступники, так папа говорил и я практически с ними не общалась. - Но ведь в Дозор ведь приходят и лорды с знатью? - Сейчас там маловато знати, там правда был лордом – командующим Джиор Мормонт и бастард Эддарда Старка – Джон Сноу. Но их убили собственные люди – Мормонта в походе за Стену, а Джона, когда он пропустил одичалых. - А какие они эти одичалые? Правда, что они людоеды, особенно эти... тенны. - Кто тебе сказал такую глупость? Тенны одни из самых развитых племён, среди одичалых есть племя людоедов, но оно небольшое. Одичалые такие же люди, как и мы, только одетые в шкуры животных. Но некоторые, вроде рогоногих, так называют одно из племён, такие отчаянные, что не ходят в обуви. - Они ходят босиком по снегу? - Да. - Ты сказала, что одно из племён, а разве они не один народ? - Они так же думают и о нас. Но у нас лорды, короли, а у них вожди. Правда, бывают сильные воины, которых называют Королями - за - стеной. - Почему бывают, а как же их сыновья? Они должны наследовать престол отца. Они, что режут друг друга? - Королём становится только тот, кто сильный и власть отца не передаётся. - Хорошо, что у нас не так. Я сомневаюсь, что стал бы королём, зато воином – да! Но я бы не хотел оказаться там. - Поверь – я тоже. Ненавижу холодный ветер, если бы не он, то снега можно было бы не бояться. - Я бы хотел поехать в Дорн, он, судя по письмам моей сестры, красивый, жаль что она не смогла приехать домой из – за болезни, а приехала только Нимерия Сэнд. Там всегда хорошо и дети всё время проводят в особых садах с фонтанами и бассейнами, который построил один дорнийский принц для своей невесты – Дейнерис. Там прохладно и полно детей… На последнем слове он невольно сделал грустный акцент. - Там не только дети принцев и лордов, но и конюхов, прислуги, даже бастарды. Всегда весело, даже принц Доран любит отдыхать там в своём кресле с колёсами. Жалко, что у нас нельзя сделать так. Я спросил об этом Маргери и маму, но они сказали, что король не может плавать в одном месте с детьми прислуги, это неприлично. Да и погода у нас не такая, а зимы могут испортить водопровод. Ширен тем временем поглаживала Носочку спину. - Фыр – фыр - фыр. – Урчал тот, зажмурившись от удовольствия, время от времени подставляя для ласки бока и теряясь щекой о её руку. - Ты ему понравилась, обычно не такой дружелюбный. Хочешь, я тебе его подарю? Не подумай ничего такого, но я просто из – за занятий теперь не могу всё время проводить с ними, и я боюсь обидеть каждого, если проведу с одним времени больше чем с другим. Только помни, не трогай его за лапы, Носочек этого не любит, когти выпускает. И возьми ту деревяшку иначе всю мебель испортит. И ещё, он любит спать рядом с подушкой, и помни никогда не вставай с постели, если Носочек проснётся раньше тебя, будет просить поесть. - Спасибо, я возьму его с собой. – Поблагодарила Ширен. - Честно говоря, я хотела чтобы дома у нас был какой – нибудь питомец, а больше всего кошку. Но мой папа не любил их. - Почему? Они такие милые, особенно котята! Жаль, что они вырастают быстро. Лучше бы со мной так, уже через два года бы был взрослым мужчиной. - И через десять лет стал бы дряхлым старцем. - Н – да, я не подумал об этом. А почему же твой папа не любил кошек? - Он говорил, что от собак больше пользы, чем от них и они не предают хозяев. Хотя я с ним не согласна, если бы не кошки, тогда кто бы боролся бы с крысами и мышами? А у вас была собака или пёс. - Был один. С ожогами и в латах – Сандор Клиган. – С ухмылкой ответил Томмен. – Только я его долгое время боялся из – за его лица и ругани. Хотя он был… добрым. Странно, я уверен в этом, но не могу объяснить почему. - Потому что он тебе ничего плохого не сделал. - Улыбнулась Ширен и тут же погрустнела, взглянув на раскинувшегося на её коленях кота. - Что с тобой? Томмен подсел к подруге и положил руку на её плечо. - Мой папа рассказывал, что когда Тиррелы окружили Штормовой Предел, то в городе начался страшный голод. Сначала съели лошадей, потом собак, потом кошек, затем настала очередь крыс. Чайки перестали кружиться, поскольку на них объявили охоту, да и птицам нечем было поживиться. Даже деревья стояли голыми, с них сняли всю листву и кору. Доходило до того что матери, в отчаянии убивали младших детей и варили их мясо, и сами не ели эту похлёбку, не потому что она была из человечины, а чтобы бы спасти хотя бы одно старшее дитя. Хорошо что я не родилась в то время, я бы не смогла… - Они ели детей? Как такое возможно? Томмен, хоть и любил рассказы о войнах и представлял что такое смерть, но такая, как ему казалась – дикость, для него была в новинку. Про это ему не говорили, рассказывали в основном о победах, удачных единоборствах и больших выкупах. Не говорили о том, что крестьяне, собранные в отряды своими господами, отстав от основных сил, превращались в мародёров; что провиант захватывался лордами силой у мирных людей даже в собственных владениях; что большинство потерь это не погибшие в бою, а умершие от кровавого поноса, необработанных ран, а то и просто от недоедания; что раненых бывало столько, что самым простым способом лечения была ампутация конечностей, а раны заливали в лучшем случае подогретым вином и обматывались грязными обмотками, что воины одевали под обувь. Рассказывал об этом только Бронн, но никогда до этого его друг. - Неужели ты об этом не знаешь? – Удивилась Ширен. Мне об этом часто рассказывали, когда я ложилась спать и просила что - то рассказать. Я когда была маленькой, после ужина даже прятала в платье куски мяса и хлеба, боялась, вдруг начнётся война. - Я помню, когда осадили Королевскую Гавань, тоже начался голод. Даже во дворце не было пирожных, а тогда я это считал неприятностью. Но когда мы с братом выехали в город из замка, чтобы проводить мою сестру Мирцеллу в Дорн, то тогда я понял, как был не прав. Женщины поднимали вверх своих детей, увидев нас и просили одного – хлеба. Не мяса, не рыбы, а простого хлеба. А потом все они окружили нас, и начали кидать в нас камни… Джоффри даже попали в лицо коровьей лепёшкой, а стражники начали размахивать мечами, пролилась кровь. Я вжался в седло и не мог понять, что делать, я видел, как толпа повалила одного стражника и тому разбили голову его же шлемом. Схватили леди Сансу и одну из придворных дам – Лоллис Стокворт, она теперь жена Бронна. Сансу удалось спасти Сандору Клигану, а та дама несколько недель лежала в комнате не в силах придти в себя… а потом она родила ребёнка. Хорошо, что это всё позади. - А я до сих пор не могу забыть запах палёных волос и кожи. Красная жрица – Мелисандра, сжигала на кострах людей, которые отказывались принять бога РГлора и остались верным Семерым. Их привязывали к столбам, под ногами были дрова и хворост, руки связывали цепями, потому что веревка могла сгореть. И эти несчастные просили о милости… пока могли, а потом орали, рыдали, вопили от боли. По моему это самое страшное - сгореть заживо, ощущая боль которую невозможно прекратить. - Отрубание головы более … не знаю, как это сказать? - Быстро. - Я ещё помню, как казнили Неда Старка – была большая толпа, все кричали, а потом Джоффри приказал Илину Пейну казнить десницу. Леди Санса так кричала и плакала после всего случившегося, а потом целыми днями была в богороще. Я тогда не понимал что там можно делать столько времени, но похоже я теперь понял. - Что же? - Там так спокойно и тихо, может из – за того что там нельзя играть. Там что – то такое особенное, когда смотришь в вырезанный лик чардрева, оно словно оживает и хочет тебе что – то сказать, а ты не в силах от него оторваться, несмотря на его пугающий вид. Он сжал её ладонь и произнёс: - Хочешь сейчас туда сходить? Там никого нет, только ты и я… - Пойдём.***
- Никогда бы не подумала, что они и правда были такими огромными. – Восхищённо произнесла Ширен, осматривая драконий череп в полумраке подземелья. Крупная голова, с несколькими рядами зубов лежала на невысокой платформе прямо перед ней. Старый череп потемнел от времени, но казалось, оно было не властно над зубами. Они продолжали оставаться крепкими и зловещими. Ширен стояла, занеся руку, борясь с желанием дотронуться до этого чуда и не решаясь сделать это, словно от её прикосновения всё рассыплется в прах. Она не могла поверить, что то, что стоит перед ней настоящее. - Можешь до него дотронуться. – Сказал Томмен, удивлённый реакцией подруги. С благоговейным трепетом, девочка дотронулась до черепа. На некоторое время её рука застыла, а потом она медленно провела по прохладной и гладкой поверхности ладонью. К её удивлению на ощупь, это были обычные кости, какие были у простых зверей, просто намного крупнее. - Хорошо, что я не увидела его лет сто назад, когда он был обтянут кожей и мог дышать пламенем. Да я даже на носочках не могу дотянуться до верха его черепа, где у него глазницы! - Это просто череп в подвале Красного Замка, уверяю тебя, их тут полно. Тут есть и целые скелеты. Правда, большинство из них небольшие, некоторые не больше собаки. У вас на Драконьем Камне не было таких скелетов? Он же Драконий камень! – Удивлённый реакцией подруги, спросил он. - Там только каменные статуи и изваяния, а костей нет. Сейчас это большая редкость, не каждый человек в королевстве может похвастаться тем, что держал в руках настоящую драконью кость, а тут такое!Томмен, а где тут целые скелеты? Пойдём к ним. - Подожди, не одна ты осматриваешь их. Осмунд и Бронн, сопровождавшие детей в подвалах, на время забыли о своих прямых обязанностях, увидев эти молчаливые свидетельства прошлого. Для Томмена, человека всю жизнь прожившего в замке, и привыкшему к тому, что такая редкость, как драконий череп, всегда находилась рядом, было непонятно почему такое впечатление произвели на всех эти кости. То что люди не могли видеть их из – за того что замок был резиденцией королей, куда не каждого лорда пускали в годы величия, он представить не мог. - Ты хоть представляешь себе, сколько можно получить за одну такую вещь! – В восхищении произнёс Бронн, ощупывая гигантский клык. - Знаю – 10 тысяч золотых драконов и колесование. – Мрачно ответил Осмунд Кэттлблэк. - Заберёшь с собой хоть один зуб, руки отрублю по плечи и отправлю в Дозор кости морозить либо в бордель. Там новые люди всегда нужны. – Добавил он, когда дети отошли. - Я был и там и там, так что связи у меня там имеются, в отличии от тебя. – Приподняв на дюйм меч из ножен, произнёс Бронн. Кэттлблэк, понимая, что в полутьме их силы неравны, потому что Бронн посильнее его в кулачном бою, его собственная репутация до сих пор не восстановлена, да и Томмен привязался к этому наёмнику, отступил. - Следи за королём. – Ответил Осмунд, и нехотя пропустил его вперёд. Хоть они фактически и выполняли одну работу, Осмунд, как человек находящийся выше по происхождению, относился к Бронну с презрением, считая его наёмничьей выскочкой. Наёмников он презирал больше чем любую чернь, те хоть не переходили на сторону победителей. Правда он не учитывал, что плохих наёмников никто не нанимает, и что нередко бывало, что межевые рыцари тоже нередко переходили на сторону тех, кому сопутствовал успех, желая нажиться даже на земле собственного сюзерена. Некоторое время Ширен, сжимая в руке светильник, бегала от одного черепа к другому, надолго останавливаясь у сохранившихся скелетов, позволявшим людям оценить размер вымерших крылатых чудовищ. Она всё время спрашивала Томмена какому дракону принадлежит те или останки. Мальчик, знавший черепа только самых крупных и знаменитых драконов, ограничивался общими пояснениями. Черепа были действительно разных размеров, а от их количества и размера некоторых у гостей подземелья просто захватывало дух. Иногда ради смеха дети забегали внутрь раскрытых пастей, представляя себя на месте несчастной жертвы. - Ваша Милость, давай – те сделаем небольшой перерыв. Перекусим и ещё осмотрим скелеты. – Предложил Бронн. - Согласен. Все уселись возле постаментов на каменные плиты, доставая из узелков небольшие припасы. Осмунд жевал холодную курицу, Бронн хлеб с козьим сыром, а Томмен сел рядом с Ширен и протянул ей из своего узелка крупное красное яблоко. Та, поблагодарив, отказалась и, с разрешения, взяла грушу. - Люблю твёрдые груши. От них руки не липкие от сока, в отличие от мягких. - А я считаю, что мягкие вкуснее – они самые сладкие. - Ответил Томмен, прожевав твёрдую мякоть. - Апельсины всё равно вкуснее всех. Их к тому же легко растянуть и поделится с другом по честному без ножа. Ведь так? – С намёком сказал девочка. - Ты долго будешь припоминать мне этот злосчастный апельсин? Ну не знал я, что ты до этого апельсинов не ела. - Пока новым не поделишься. - А я апельсин впервые попробовал, когда впервые с отцом поехал в портовый городок. Тогда только зима закончилась, надо было пополнить запасы, а там откуда – то появился торговец с этими оранжевыми фруктами. Как только они успели созреть до сих пор понять не могу. А стоила одна штука, до сих пор помню – пять серебряных оленей! Как я упрашивал отца купить мне этот непонятный мне тогда фрукт, пока он не сдался, вспоминать стыдно. После него я яблоки есть не мог, все казались пресными. Поэтому если все мечтали стать рыцарем и сражаться, то я мечтал быть тем торговцем и есть эти апельсины. – Неожиданно для всех разоткровенничался Осмунд. - А что не стал – то? - Усмехнулся Брон, стряхивая с бороды крошки. - Да я через два года снова поехал с отцом в город, только на пару с приятелем. Ну, отец дал немного нам серебряных монет и позволил погулять, пока он дела улаживал. Я разумеется на рынок, искать апельсины. Нашел один – единственный лоток, так этот бородач увидев меня, решил подзаработать и потребовал с меня за одну штуку шесть оленей! Я спрашиваю почему так дорого, ведь после зимы они стоили дешевле. Тот что – то наплёл. Ну мы с другом решили над ним подшутить - подговорили группку босоногих мальчишек за двух оленей его лоток опрокинуть. Те согласились – товар рассыпался по улице, вся детвора хватает всё что плохо лежит, ну и я начал. Только жадность сгубила, те - то голодранцы возьмут в руки по паре и бегут подальше. А я, дурак, начал собирать эти злосчастные апельсины в карманы, и на месте стою. В итоге меня единственного поймали, провели по всему рынку, называли вором, особенно голосил хозяин. Услышав шум, отец пришёл посмотреть на вора и увидел меня. Тот разочарованный взгляд никогда не забуду, как и взгляд того торговца, когда понял, какого он поймал. Меня, конечно, отпустили как сына лорда, но на конюшне дома меня конюхи драли как последнего оборванца. - Это ты к чему рассказал? – Спросил Бронн. - К тому, что я до сих пор на апельсины смотреть не могу! - А я думала, что после встречи с великаном меня уже ничем не удивить! – Произнесла Ширен. - Великаном? – Спросил недавний рассказчик. - Ну да… - Ладно, пойдёмте еще прогуляемся. – Скомандовал Томмен, не обратив внимание на слова Ширен, и взял светильник.