Ветры зимних перемен.

      Киван смог провести репетицию сражения, растянувшегося на весь день. Хуже всего обстояло дела с сигналами. Каждый отряд имел свои рожки, звук которых сливался в общий фон и не возможно было понять что нужно делать. Сражаться же пришлось бы в темноте и выполнение приказов было бы ещё более сложным. Проблему решили выделив в каждом отряде по знаменосцу (знамя было самодельным и каждый отряд распознавался по количеству и расположению белых линий на тёмной ткани или шкуре) и по трубачу. Каждый отряд получил свой собственный рог, который звучал не так как у соседа. У одичалых он был более грубый, у рыцарей более музыкальный и так далее. К концу дня воины научились вычленять именно свой рожок. Условились - три долгих сигнала - враг, один долгий сигнал - атака, два коротких - отход, три коротких - отступление. Для поворотов командир отправлял горниста влево или вправо с телохранителями. Если звучал одиночный короткий сигнал слева - атака налево, справа - наоборот.       Вскоре закончился короткий зимний день и наступила темнота, которую развевали многочисленные костры. Все чувствовали напряжение и потому разбрелись по своим местам. Всё было готово - воины собрали свои нехитрые пожитки, собрались в свои отряды, заняли свои подготовленные потом и руками позиции, лорды одели свои доспехи, сверкавшие отблесками красного пламени, одичалые отвели свои сани за последний рубеж.       Последним все завидовали - у них был самый большой шанс выжить, поскольку они не должны были участвовать в сражении, поскольку от мастерства возницы будет зависеть управление санями, и им оставалось только ждать, чтобы Киван дал приказ на отступление. Но в тоже время каждый из простых воинов, ополченцев, лордов, одичалых, дорнийцев надеялся, что он сможет сесть на эти сани и сумеет выбраться отсюда.       Удерживало их от бунта лишь страх перед противником, они не представляли кто он такой. Только по рассказам дозорных и одичалых можно было составить представление о них. К тому же у них был зелёный огонь, были мамонты, были обсидиановые стрелы и дротики, которые в огромном количестве смогли сделать эти, казалось бы бесполезные, дикари, стреломёты и несколько великанов.       К тому же это был лучший вариант места для сражения, после которого, не смотря на нелучший результат, выстраивался хоть какой - то план действий.

***

      Мартин помог Томмену одеть гамбезон - жёсткую куртку сшитую из нескольких слоёв плотной ткани. Гамбезон был сравнительно новым - виднелись следы новых стежков изнутри. За курткой последовал нагрудник из закалённого железа, в ремнях которого пришлось делать дополнительную дырку иначе он бы не мог нормально держаться.       - А шлем?       - Обойдёшься тёплым подшлемником, тебе сегодня придётся много бегать, зачем лишний груз, мы бы на тебя и нагрудник не надевали, но это предосторожность. Впрочем, если бой пройдёт уже на второй линии - беги сюда и бери его. Он будет ждать тебя здесь, до этого он будет тебе лишь мешать. А теперь ты мне помоги.       - Прости меня за вчерашнее, я не думал что ты здесь, а я был с женщиной. - Сказал Мартин, ожидая когда Томмен затянет ремни.       - А зачем она была здесь?       - У неё есть сани, на них мы сможем уйти. Она не признаёт в нас лордов, пришлось договариваться. - Ответил Мартин, своим тоном давая понять что лучше эту тему не развивать.       Они помолчали какое - то время.       - Мартин, а тебе было страшно?       - В бою я не успел испугаться, страшно было в плену. Но ты не бойся, ты будешь в безопасности. Не геройствуй - будут у тебя ещё великие сражения, оставь это мне. Пошли к моему отцу, узнаем, где нам биться.       Их встретили Бронн и Стронг, которые отвели их к Кивану.       По пути Томмен зашёл проверить Уши, которого пришлось отдать. Бывший конь Томмена был запряжен в лёгкие сани, на которые погрузили остатки продовольствия. Рядом были и другие сани с телегами, а также собачьи сани, которых планировалось вывести во время отступления на Винтерфел. Конь узнав своего маленького хозяина заржал и попытался "поцеловать" мальчика. Томмен ласково погладил его сильную шею и протянул немного припасённой старой соломы. Тот принял дар и негромко хрыпнул. Мальчик провёл ладонью по храпу и лбу Уши.       - Спасибо тебе за всё. Прости что был плохим хозяином, заботился о тебе плохо. Но хоть никогда ты при мне не застаивался в конюшне... Прощай.       Уши заржал, пытаясь остановить маленького хозяина.       - Не оборачивайся, Томмен. - Сказал Бронн. Теперь он не твой. Твоё место будет в санях. При отступлении в снегах собаки надёжнее. Знаешь мне всегда было жалко лошадей, ты не поверишь сколько этих прекрасных созданий остаётся лежать посреди крови, фарша, дерьма и грязи, пока наконец они не испустят дух. И они ведь не виноваты в том, что их хозяева - люди любят воевать между собой.

***

      - Звал отец! - Послышался в землянке командующего голос Мартина.       Киван так был занят расчётами личного состава и сверкой последних донесений, что не заметил как вошли мальчики.       - Звал. - Спокойно, но твёрдо сказал Киван.       Томмен по тону Кивана понял, что предстоит важный разговор, с ними будет говорить сейчас не любящий отец или дядя, а командир. Невольно он поёжился, хоть и любил когда с ним не сюсюкали, а говорили как с равным.       - Вы знаете, где будет ваше место в предстоящем сражении?       - Нет. - Хором ответили они.       - Здесь, на третей среди прочих оруженосцев. Запрещаю вам вступать в бой! Только лишь если мертвяк окажется перед вами можете бить его вашим оружием. У вас оно есть, особенно у Томмена.       Мальчик похлопал по спиленной рукоятке аракха и ремню со Вдовим Плачем за спиной, показывая что оружие всегда при нём. Киван вытянул их небольшие мечи из ножен, осмотрел, проверил на остроту. Всё было в порядке.       - Запрещаю вам ввязываться в бой по одной причине - вы последние прямые Ланнистеры, вам продолжать нашу великую династию. Пусть Томмен и отрёкся от престола и Ланниспорта, он всё равно остаётся представителем нашего дома с тысячелетней историей...       - Дядя.... командующий. Позвольте сказать. - Произнёс Томмен.       - Разрешаю.       - Я считаю себя Баратеоном...       - Главное чтобы ты считал себя мужчиной и делал всё для этого... Мартин и Томмен, пусть эта и необычная война, она закончится. От нас - взрослых, будет зависеть победим мы или нет, но от вас зависит то каким будет мир, особенно если нас не станет. Я понимаю что это выглядит нелепо, думать о будущем, когда не знаешь выживем ли мы сегодняшней ночью или нет, но мы должны быть готовым к любым невозможным вариантам, в том числе и к нашей победе. Без вас - мальчики мой личный вклад в победу будет бесполезным для нашего дома. Мы должны будем его возродить, чтобы снова наше знамя с золотым львом гордо развевалось над нашим родовым гнездом. Честь дома не простые слова, а репутация накопленная всеми вашими предками...       Он прервался, видя что его слова не долетают до их ушей, для них это общие слова, которые мало соотносятся с действительностью. Вздохнув, он вновь стал играть роль человека, которого они чаще всего слушали - близкого человека.       - Мальчики, я верю в вашу отвагу, желание помочь, проявить себя, но пока у вас мало опыта в сражениях. Мартин ты в первом же бою попал в плен, не из - за трусости, а потому что твой командующий недооценил противника, в такой ситуации и опытный человек растерялся бы. К тому же мне ничего не известно о Ланселе - ты наша с матерью надежда! Томмен, ты для своего возраста хорошо владеешь мечом, но тебя жалеть в настоящем бою не будут, да ты и сам видел что происходит, тогда в деревне. А это была лишь незначительная стычка. Вы не будете участвовать в сражении! Будете вместе со мной...       Томмен и Мартин были поражены, услышав где будут во время боя. Но если Томмен испытал облегчение, понимая что проку от него всё равно не будет, то Мартин стоял как в воду опущенный. С одной стороны он понимал, что отец прав, но личное самолюбие его было уязвлено. Чем он хуже любого оборванца, который и на ногах стоит с трудом.       - В крайнем случае, повторяю - крайнем, можете носить с женщинами горшки с зелёным огнём, приносите воду - она понадобится, следите за огнём в жаровнях, давайте стрелы с обсидианом, но не убегайте отсюда, Бронн и Стронг будут вынуждены участвовать в сражении, слишком мало у нас хороших воинов, поэтому вам никто не сможет помочь в самый трудный момент. Ваше будущее впереди - вам жить дальше! Когда услышите рожок, протрубивший четыре раза - бегите к собачьим упряжкам, там уже лежит продовольствие. Приготовьте заплечные мешки с вашими вещами, потому что при отступлении каждая минута будет дорога.       Выдержав паузу, он произнёс:       - Можете идти.       Когда они вышли, Киван присел на походный табурет. В нём боролись два человека- командующий и любящий отец. Он мог бы окружить их сотней воинов, ведь всё равно бы сражение они бы проиграли, но он как опытный командир знал, что не имеет права распылять свои ограниченные силы. Воевать, а главное побеждать надо уметь с теми войсками, что есть. Он вновь склонился над планом, проведя последние расчёты.       Утром умерло ещё трое бедняков, их трупы вместе с различным мусором кинули в баррикады, что сделали позади укреплений, чтобы не биться в чистом поле. Всего боеспособных людей, то есть способных сражаться было 960 человек (включая копьеносиц и женщин, неплохо освоивших арбалет), остальные 340 можно было использовать как вспомогательные силы, оказывающие поддержку за спинами солдат. 960 - 19 отрядов по 50 человек. 300 человек в первой линии, 400 человек во второй, 100 - третья линия. 160 - это резерв. Чуть более трёх сотен человек будет помогать солдатам. Но у них есть стреломёты, четыре великана и три мамонта, но хватит ли этого чтобы продержаться хотя бы до утра? А потом, если они всё же выстоят, хватит ли сил чтобы отступить до Винтерфела? Всё равно выходило поражение...       Киван вытащил из под застёжки тряпичную куклу дочери. Белое кукольное личико покрылось слоем грязи, в нескольких местах разошлись швы, а застёжка разодрала платьице. Он поднёс куклу к своему лицу, надеясь что там ещё остался запах детских рук, но от неё пахло лишь мужским потом.       - Командующий, к нам прибыло пополнение. - Послышался голос Джейме Ланнистера.       На некоторое время Киван оживился:       - Сколько?       - Пятеро...       Киван сразу потерял интерес к этому, склонился над донесениями, но Джейме не прогнал. Все знали что Киван может читать одно и внимательно слушать другое, просто так он показывал степень важности дела.       - Это отставшие. - Продолжил Джейме. Они просили передать вам это.       Киван не глядя протянул ладонь и почувствовал неожиданную тяжесть. В его ладони оказался меч.       Едва ощупав ножны и рукоятку Киван поднялся:       - Где он? Где Лансель?       - Он умер в дороге... от дизентерии... - Кое как проговорил Джейме.       Киван сел на походный табурет и положил меч перед собой.       - Нелепая смерть...       - Для таких фанатиков как он, к сожалению, нет...       - Есть ещё новости дядя. - Продолжил Джейме, надеясь отвлечь Кивана. Теперь, благодаря одичалым и скагосцам у нас на каждого по дротику и по две стрелы с обсидианом. Они умудрились заготовить наконечников всего за сутки больше, чем мы за две недели! Они даже отщепы использовали - набрали смолы в лесу, прилепили осколочки к наконечникам обычных стрел и обвязали, чтобы стрелы не прилипли к чему - нибудь. Всё гениальное - просто!       - Главное чтобы всё это мы смогли использовать в полной мере, если противник погонит тысячи трупов вперёд себя, то эти стрелы будут бесполезны.       - Жаль что мы не смогли изготовить кровати...       - Причём здесь кровати, Джейме? - Не понял Киван.       - Да я не про эти, а про помосты вверху частокола со внутренней стороны. Мы только лестницы изготовили чтобы через частокол перебираться, а не использовать всё время ворота...       - Джейме, проследи чтобы зелёного огня хватило бы для прикрытия отступления. Солнце уже садится.       Киван ещё долго смотрел на небольшой меч, что подарил сыну, когда тот стал оруженосцем у Роберта Баратеона. Ему было трудно поверить что это было менее трёх лет назад, а сколько же событий произошло за это время.

***

      Чакко поправил капюшон трофейного плаща и взглянул на слабый огонёк костра. Белые крупные снежинки большим числом гасили пламя. Дотракиец растормошил поленья, но вскоре плюнул на это занятие. Насколько он понял из разговора с кхалом Киваном, он будет участвовать в набеге с толстяком Арчибальдом. Он слышал что противником будут живые мертвецы, по началу он не верил в это, но слухи в лагере только увеличивались. Ладно, он живых врагов не боялся, тогда чего ему бояться мёртвых.       Странная эта земля. Бедняки, даже самые бедные оказывают сопротивление. Хорошие всадники живут в многочисленных каменных домах, окруженных стенами. Несмотря на то что многие воины одевают железные одежды, они отчаянно сражаются, показывая что они хорошие солдаты. И в тоже время эти воины могут подчиняться ребёнку бывшего кхала, даже не требуя доказать свою способность вести их в бой. Чего только стоит этот забавный Томмен - кхал. Но если это ранее это прозвище было насмешливым, то теперь его так называли с уважением. Он честно убил его кровника, которого Чакко с трудом выносил и сам был готов убить, но не позволял обычай. Мальчик отличился в захвате деревни, взяв пленных старше его по возрасту, да и путь сюда он одолел в основном в седле, а не в телеге. И выдержал, в отличии от жены и детей Чакко.       Джейме Ланнистер, выполнив приказ командующего, прохаживался по лагерю. Он не особо верил в успех битвы - слишком мало сил осталось у людей, от доходяг мало помощи в драке. Да и те, у кого ещё были силы не просто переставлять ноги, не смогут сражаться за десятерых долго. Оставалось лишь надеяться что план командующего сработает...       Внезапно он осознал, что хочет чтобы сражение наступило как можно быстрее. Это было то казалось бы забытое ощущение оруженосца, готового на любые подвиги во имя идеалов - прекрасных дам, флага отряда, величия дома, личной славы в песнях бардов, главное побыстрее ринуться в бой. И только потом осознаешь, что не за каждую женщину стоит отдавать жизнь, что большинство воинов думает о том как бы выжить и принести домой побольше золота, имена во многих прекрасных песнях много раз меняли, чтобы не придумывать новый текст, да и можно просто заплатить побольше и ты, не сражаясь, услышишь от придворного певца то, что хочешь услышать, а величие дома строится на умении договариваться с нужными людьми.       Но сейчас его ожидает не просто битва, это то сражение, о которой мечтает каждый мужчина - битва во имя чего - то большего, чем просто золото. Это будет битва не за отдельного лорда, не за то, что кто - то решил отобрать замок у своего родственника, не за мнимую "честь" господина.       Это будет сражение, когда ты защищаешь не только свою землю, дом с семьёй, и не один, а с тысячами. И каждый человек, не важно из каких он земель, будет сражаться за королевство, не реальное, а то каким его видят тысячи людей, воплощённое в их общем сознании - бесчисленные дома, леса, обработанные поля, ожидающие в будущем девушки и женщины, добрые заботливые матери и всё то, что воплощено в одном - единственном слове - Родина.       Это будет то сражение, о участии в которой не стыдно будет вспоминать, та сеча, что так любят искренно воспевать певцы, а люди внимают в слова баллад с благоговением и уважением к тем, кто был там, и даже несколько завидуют, что не родились в то время, когда произошли эти события. Это битва во имя жизни с конкретным сильным противником, не с человеком, а с чудовищами из древних легенд. Многие великие герои в сверкающих латах становились такими, какими их запомнили в песнях после встречи с таким противником. Неужели сегодня он сможет по настоящему воплотить свою давнюю мальчишескую мечту - стать настоящим рыцарем. Даже, если он погибнет, то станет героем, павшим во имя жизни будущего. Может про него самого сложат балладу, певцы любят раскаивавшихся грешников и мёртвых героев, поскольку они уже не совершат ошибок или поступков, что опорочат их имя. А он вполне подойдёт - бывший отличный рыцарь, командующий Королевской Гвардии, отпрыск знатного рода, золотоволосый красавец и цареубийца, нарушивший не один обет и совершивший не один грех с собственной сестрой. Если они победят, то они покроют себя настоящей славой победителей, если проиграют... то жертва будет скорее всего напрасной, но он сделает всё возможное, чтобы ему было что сказать перед лицом всех Богов, что он сделал в своей жизни.       Из раздумий его вывел скагосец, который подрался с одним ополченцем, пытаясь отобрать у того железный топор.       "Если мы победим... Дикари, готовы поубивать любого до того как придёт настоящий противник".       Вмешиваться в драку он не хотел, но пришлось - любая искра недовольства могла вызвать пламя в таком разномастном войске. С трудом одолев дикаря, к счастью это был уже немолодой мужчина, он крикнул:       - Оружие захватите в бою какое вам нужно, до этого бейтесь тем, что есть у вас!       Похожие мысли были и у бывшего наёмника Бронна, Арчибальда, Сандора Клигана, Гренна, Осмунда и многих сотен человек в этом войске. Возможно именно эта мысль, возникшая ещё в самом начале похода, держала их своей невидимой хрупкой нитью вместе. Эта нить прошла вольно или невольно через большинство людей на этом холодном высоком холме. Эта была та нить, которая поддерживает многих во время личных страхов, чувства голода, безысходности, неуверенности, сдерживая вас от казалось бы неизбежного падения в темноту. Только для того чтобы нить не оборвалась необходимо сделать всё возможное, чтобы она была целой - нужно действовать, делать то что нужно, невзирая на обстоятельства, идти вперёд. А если ты не в силах идти дальше, то всё равно надо сделать так, чтобы не навредить тем, кто продолжает идти и идти.

***

      В третьей линии находились оруженосцы, мальчишки, среди которых были Эдрик и Подрик, одичалые с санями, обслуга стреломётов, а так же кузнецы и прочая обслуга. Командовал всем этим сборным отрядом - Киван, который должен был ещё и отслеживать ход сражения и менять план сражения. Рядом с ним находились Томмен и Мартин.       Во второй - отряды лордов, одичалых, дозорных, наиболее хорошо вооружённые воины. Общее командование которыми возложили на Джейме Ланнистера.       Впереди - бедняки и скагосцы, которые первыми должны были встретить ходоков своим обсидиановым оружием, под командованием Борго Магнара.       В засаде стояла кавалерия из дорнийцев Арчибальда, дотракийцев Чакко, конников "Сынов Воина", нескольких межевых рыцарей. В стороне были великаны.       Началось томительное ожидание начала сражения.

***

      Неожиданно в тёмном небе вдалеке показалась огненная вспышка, потом ещё одна и ещё, которая всё приближалась и приближалась. Потом вспыхнуло несколько огней.       "Что это за пламя, раз мы здесь его видим? Что это?" - Думал Киван, смотря вдаль.       Словно в ответ на его вопрос раздался зловещий верещащий рёв и над ним пролетело на большой скорости длинное чешуйчатое тело, резко хлопающее крыльями.       Лошади забрыкались, некоторые люди попадали, кто - то попытался спрятаться. Только собаки одичалых молчали.       - Они уже здесь! - Крикнула Оша. - Мы всегда его видели, когда рядом были упыри.       Дракон развернулся и исчез в темноте, напоминая о себе лишь пламенем вдали.       "Жги у них гигантов! Упырей мы должны задержать." - Думал Киван, смотря на вспыхивавшее пламя.       Прозвучали трубы, требовавшие подготовится, но пришлось ещё долго ждать и смотреть вперёд на пламя вдали, прежде чем с параллельного берега прозвучало от разведчиков три сигнала рога, а на холме залаяли собаки. При отступлении разведчики зажгли несколько приготовленных костров для лучшей корректировки стреломётов.       Наконец на берегу появилось воинство Иных. В огне костров и лунном свете можно было видеть большую лавину воинов, среди которых выделялись большие тени мамонтов и великанов, а также серебряные силуэты белых ходоков. Визг сотен глоток и гул, похожий на хруст треснувшего льда возвещал о скором начале битвы между живыми и мёртвыми.       Томмен заворожённо смотрел на представшую лавину.       "Нет, я должен чем - то помочь" - Подумал он.       - Дядя, можно я помогу оруженосцам, обещаю не ввязываться в бой.       Киван, посмотрел на него.       - Про сигнал помнишь?       - Да.       - Только не носись как угорелый. Мартин можешь идти с Томменом, помогай.       Мартин хотел было ответить что он слишком взрослый для такого дела, но передумал, видя что это единственная возможность для того что бы проявить себя.       Когда мальчики ушли, Киван вновь посмотрел на неприятельское войско.       "Похоже великанов и мамонтов у иных не больше десятка. Спасибо вам Семеро." - несколько успокоился он.       Но те, кто увидел со стороны укреплений это войско, не были с ним согласны, начав шептать молитвы - Отцу, Матери, Воину, Рглору, Старым Богам, Великому Жеребцу. Вскоре их сменила прозвучавшая вначале по отдельности в отрядах дозорных, а потом и рёвом сотен человек из Вестероса. А те, кто не знали её слов просто прислушались к тем, кто их произносил и им становилось немного легче - слишком сильно звучали эти слова ярко описывающую действительность, даже из уст мальчишек:

      Ночь собирается и начинается мой дозор!

      На крепкий лёд вступили первые великаны и мамонты.

Он не окончится до самой моей смерти.

      Всадники открыли чехлы со стрелами и дротиками с обсидианом, готовясь ринуться в атаку.

Я не возьму себе ни жены, ни земель, не буду отцом детям.

      Вслед за мамонтами появилась мёртвая конница из восседавших на лошадях, оленях и лосях белых ходоков.

Я не надену корону и не буду добиваться славы.

      Бежал Томмен сжимая корзины с горшками, наполненными зелёным огнём.

Я буду жить и умру на своём посту.

      Обслуга стреломётов обмазала наконечники длинных стрел вязким от мороза зелёным огнем и застыла с факелами, ожидая приказа о начале стрельбы.

Я — меч во тьме!

      Чакко и Арчибальд вынули свои мечи и похлопывали своих коней, пытаясь их немного успокоить.

Я — дозорный на Стене!

      Гренн в последний раз провёл точильным камнем по лезвию своей секиры.

Я — огонь, который разгоняет холод!

      Джендри подбросил топливо в жаровню, бывшую источником света.

Я — свет, который приносит рассвет!

      Позади войска упырей загорелся лес от пламени пролетавшего дракона.

Я — рог, который будит спящих!

      Киван дал сигнал коннице выступать.

Я — щит, который охраняет царство людей!

      Один из мёртвых мамонтов качнулся, получив в левую лапу бревно с горящим зелёным огнём. Кость лопнула от жара пламени и гигантская туша повалилась на бок.

Я отдаю свою жизнь и честь Ночному Дозору среди этой ночи и всех, которые грядут после неё.

      - ВВВВВВВВВВВУУУУУУУУУУААААААААААААААААААААА! - Ознаменовался конец клятвы, поддержанной шумом бьющего по щитам оружия.       Сейчас было не важно твоё происхождение, кем ты был до этого, сколько денег потратил в жизни, сколько детей ты успел вырастить, пойдёшь ли ты после произнесённых слов в Ночной Дозор или уйдёшь, забыв о ней на следующее утро, если оно конечно наступит. Сейчас было важно только какое у тебя оружие в руках и готов ли ты пустить его в ход. Битва началась.

***

      Чакко услышав сигнал, прежде чем протрубить в свой рожок, обратился к своим всадникам:       - Мы не боялись живых врагов, так почему мы должны боятся мёртвых! Ни в одной из наших легенд не говорится о битве между живыми и мёртвыми, но теперь её сложат, и в ней будет моё имя, уж я об этом позабочусь! А вы?       Ответом послужили возгласы одобрения.       Чакко протрубил в рожок и ударил коня в бока. За ним последовали его кровники и остальные дотракийцы. Потом пошли дорнийцы, замыкали атаку тяжёло вооружённые всадники из "Сынов Воина" и межевых рыцарей.       Вскоре послышался яростный рёв - это побежали великаны, которые вырвались вперёд, готовя таранный удар.       Вун - Вун размахнулся и бросил в войско упырей большой камень, который дважды подпрыгнув разбросал в разные стороны нескольких вихтов, а затем ещё несколько. В остановившуюся лавину нежити врезались великаны, стволоподобными лапами пройдясь по рядам упырей, двигаясь вперёд и вперёд, размахивая своими тяжёлыми дубинами, поддерживая атаку кавалерии.       Их попытались остановить великаны Иных, но они, не смотря на то что были в большинстве, были медлительные, к тому же не у всех у них было оружие. Тактика живых великанов была проста - свалить соперника и раздробить ударом дубины ноги или кости противника, чтобы тот не мог подняться. В небе вновь объявился дракон, который обдал пламенем мёртвых гигантов, спешащих на выручку своим. Один из них рухнул, раздавив широкой спиной несколько трупов.       Конники перестроились в лаву, благодаря чему вокруг каждого всадника было пространство для манёвра и ближнего боя.       Им на встречу выдвинулась конница Иных, размахивавших мечами и копьями, сияющими голубым цветом. План сработал, вихты отстали от своих "кавалеристов". Чакко отдал приказ своим всадникам двигаться за ним, чтобы остальные сорок всадников смогли атаковать пехоту.       Полетели стрелы с обсидианом, несколько брызг ледяной пыли обозначили попадание. Началось схожднение двух отрядов.       Кровник Чакко бросил дротик с обсидианом, попал одному ходоку в плечо, но и сам упал из - за раненного в шею коня. Лошади и звери сталкивались, сшибая своих наездников в снег, ломали ноги, кони принимали удары рогов своей грудью и падали с распоротыми шеями. Некоторые выжившие люди поднимались, и начинали бой уже пешими.       Несколько дотракийских всадников выбили троих ходоков копьями с обсидиановыми наконечниками. Но на этом успехи дотракийцев закончились. Сработала привычка и при схождении большинство схватились не за дротики с обсидианом, а за кривые мечи и кнуты, которые были бесполезными в бою с таким противником. Лезвия аракхов разлетались на осколки при первом же прикосновении к ходокам.       Конь Чакко получил сильный удар широких лосиных рогов и степняк повалился на землю. Он едва успел отклонится от налетевшего всадника на мёртвой лошади. В спину Иного тут же полетел дротик, превративший его в кристаллики светящегося льда.       Оглядевшись вокруг, Чакко увидел, что гибнет конница и потянулся к рожку чтобы дать сигнал отходить. Он едва успел дать два коротких сигнала, прежде чем на него набросился десяток упырей - пехотинцев. Дотракиец рубящим ударом свалил вихта в одних старых штанах, ударом от себя разрезал шею второму, ударил ногой в живот, сделал широкий отмашной удар длинным лезвием, задев сразу двоих, прежде чем аракх застрял в груди третьего. Он пробовал отбиться руками, но его повалили на землю вихты, которые принялись разрывать скрюченными пальцами и рядами зубов его плоть и одежду, пока не добрались до артерии.       Двум десяткам дорницев и рыцарей удалось вклинится между рядами упырей, орудуя длинными топорами и мечами. Лошади копытами затаптывали вихтов одиночек. Пара дротиков нашла свои цели в лице двух ходоков - пехотинцев. После первого же наскока они развернулись и снова повторили удар. Услышав сигнал Чакко и поняв, что их начинают окружать, Арчибальд протрубил отход. Ему удалось прорваться в месте, где было мало упырей, увлекая за собой своих воинов.       Оглянувшись назад, он выругался, увидев что отходят только несколько дотракийцев и рыцарей.       Большинство фанатиков нарушили приказ оставшись на своих лошадях посреди толпы противника, где они лишались своего козыря - скорости и подвижности. Как бы они не махали мечами или шестопёрами, в одиночку против двадцати трупов им было не выстоять. Их останавливали и сбрасывали на землю, где в зависимости от прочности доспехов их добивали, если не упыри, то их хозяева.       Отступавших преследовали только два десятка ходоков на своих мёртвых животных, а пехота продолжала своё движение вперёд, попадая под обстрел стреломётов.       Трое дотракийцев обернувшись сделали залп, выбив пару всадников противника. Перескочив через тропы и крича засевшим в засаде ополченцам ничего не делать, дорнийцы вернулись к укреплениям, где их сразу впустили. Пёс, бывший в первой линии с нескрываемой яростью пересчитывал всадников. Из пятидесяти всадников вернулись всего пятнадцать.       - Пёс - передавай Кивану, что наш план не удался за нами скачут только ходоки.       - Готовьте обсидиан. - Скомандовал скагосец.       Хлипкую атаку ходоков отбили со странной лёгкостью их блестящие в темноте белые фигуры представляли хорошую мишень. Потеряв нескольких всадников, ходоки отступили.

***

      Киван, получив сведения об атаке и следя за ходом сражения, проскрипел зубами. Задумка с ловушкой пока не удалась, удар пришёлся на спасительную тропу, которой противник хоть и не смог воспользоваться, но пришлось перебросить часть сил на третью линию. Их окружают, но большая часть трупов остаётся прямо перед путём отхода. Единственное что хорошо, так это то что они выбили у наступающих главную ударную силу, не лишились своих великанов, и ходоков убили не менее десятка благодаря обсидиану. Но они потеряли большую часть конницы, судя по словам Арчибальда из - за того, что его приказ был проигнорировал. Первый ход был за ними, но это ещё только начало.       - Командующий! Ходоки пытаются прорваться по тропе. - Обратился кто - то к нему.       - Отряд Осмунда на месте?       - Да...       - Пусть держится. На нас пойдёт основная атака.

***

      По склонам и заледенелой тропе пытались пробиться ходоки. Вихты скользили и падали на скользкой поверхности, сбивая за собой своих собратьев. Тогда вместо них полезли три оставшихся великана. Своими большими когтями они впивались в мерзлый грунт и благодаря большому росту могли пройти дальше - каждый их взмах руками был как десяток шагов трупов.       - Готовьте горшки! - Скомандовал Осмунд.       Несколько смельчаков с зелёным огнём, подвязавшись длинными верёвками, привязанными к деревьям спустились вниз.       Наконец появилась первая цель. Два горшка попали в голову, один в руку.       - Пли! - Последовала команда.       Вниз полетело несколько зажжённых стрел, только две из них попали в великана. Гигант вспыхнул ярким зелёным пламенем, вскоре огонь прожёг его руку и гигантское тело, пылая пламенем, свалилось вниз, придавив нескольких вихтов. Других двух великанов ожидала та же участь.       Увидев это, ходоки оставив небольшой отряд, начали обходить холм.

***

      Томмен выбежал из палатки сжимая в руках корзины с зарядами для баллист, и начал оглядываться, стараясь понять где он нужен в первую очередь. Наконец увидев молчащую баллисту, он побежал к ней. Отдав корзины, он хотел спуститься обратно, но его остановил заряжающий.       - Погоди!       Томмен замер, не понимая причины.       - Подрежь фитили парень. Держи нож.       - Ты чего? Ослеп. - Крикнул на заряжающего командующий орудия. Не видишь их сколько ещё внизу и все на нас прут! Хорошо хоть мамонтов вывели - теперь пехотой займёмся.       - Да я кое что заметил. У нас не все горшки с длинным фитилём вспыхивают. Мы просто тратим горшки! Похоже фитиль слишком длинный, попробуем подрезать. Готов?        Томмен протянул горшок. Заряжающий поджёг коротенький фитиль, вставил в желоб снаряд и выстрелил. Горшок полетел в сторону упырей и не долетая до земли - взорвался, оставив огромную зелёную вспышку.       - И что? Ещё один горшок потеряли!       - Да ты гляди куда я направил его и сколько после взрыва огоньков горит. Их столько ещё не было. Давай попробуем короткие фитили. Парень - беги к остальным и передай мою задумку, попробуем такой залп.       Томмен передал наказ заряжающего встреченному внизу Эдрику, а тот по цепочке остальным.       Залп произвёл сильное впечатление на все стороны. Горшки взорвались в воздухе разбрасывая в разные стороны горящие осколки, камни, железки, обсидиан, а так же липкие капли горящей субстанции. Находившиеся среди десятков упырей Иные, получив случайный осколок обсидиана, распадались в ледышки, а вихты загорались попав под "дождь" впивавшихся в их тела осколков и горящих капель. Запылали и неразорвавшиеся ранее и раздавленные горшки, озаряя всё фонтанами зелёного цвета.       Два последующих залпа укрепили успех - площадь поражения увеличилась, как и количество жертв обстрела. Ходоки принялись уходить из под обстрела, уводя за собой свои отряды, которые не спасали их самих от неожиданной смерти как было раньше.       - Прекратить огонь. - Скомандовал Киван, увидев отход противника. - Трубите готовность, устроим им ещё один подарок.        Воины смотрели на горящие и ещё двигающиеся тела и приходили в себя от звенящего звона в ушах, а конюхи с трудом смогли успокоить лошадей, испугавшихся невероятного незнакомого шума.

***

      Лес, росший с обеих сторон холма, наполнился отрядами медленно идущих упырей, ледяных пауков и ходоками восседавшими на спинах животных.       Внезапно стволы сосен начали сваливаться на мертвяков, придавливая их к земле. То там, то здесь на мёртвую орду падали толстые стволы деревьев, в некоторые из них ударили зажжённые стрелы, вспыхнул зелёный огонь и смола. Дракон, почувствовав лёгкую цель, обдал лес пламенем, превратив его для некоторых упырей в ловушку. Тем не менее, Иные вскоре нашли безопасные проходы для своих солдат.       Наконец они вывели свою армию из огненного леса и послали её в атаку на невысокий частокол. Их встретили четверо великанов во главе с Вун - Вуном. Один из гигантов ударом своей дубины сбил двух ходоков с их лошадьми. Вун – Вун широкими взмахами гигантского ствола выкашивал набегавших мертвецов, разбрасывая их по пятерых – шестерых за раз. Но на каждого упыря стало приходиться по пять и вскоре они окружили гигантов. Ходоки и некоторые свежие упыри начали кидать в них копья. Послышался недовольный рёв разгорячённых исполинов.       Киван увидев окружение союзников, дал Вун – Вуну сигнал отхода, благо Кожаный смог вдолбить ему что означают разное количество сигналов.       Вожак, услышав сигнал, начал прорубать себе путь к отходу и давя тела своими гигантскими ступнями. Трое его соплеменников последовали за ним. В некоторых местах они задели ловушки с кольями, но частокол они не повредили, спокойно перепрыгнув через него.       - Залп!       В воздух поднялся ливень из горящих стрел, горшков со смолой, арбалетных болтов, камней бросаемых как великанами, так и баллистами, но вихты бежали сплошной стеной, не обращая внимания на это внимания. Трупы передних рядов падали, подкошенные снарядами, натыкались брюхом на выставленные колья, несколько Ходоков свалились со своих "коней", попав под обстрел камнями, упавших затаптывали наседавшие задние упыри и «конница», в некоторых местах трупы вспыхивали факелом, а посреди толпы разлетались ледяные осколки, говорившие о том что обсидиан нашёл свою жертву, но все препятствия вокруг частокола практически не сдержали нахлынувшую волну.       Скагосцы, бедняки и лучники засели за бойницами, вырубленными в стенах и выцеливали ходоков, которые, наученные опытом держались позади и лишь взрывы с обсидиановыми осколками гнали их вперёд. К частоколу придвинули лестницы,забравшись на которые в вихтов можно было бросить камень, пустить стрелу, кинуть горшок, вылить масло. У частокола запылали ещё несколько тел, которые в тесноте поджигали своих же "товарищей по оружию".       - В цепь! Готовьтесь к драке, скоро в ход пойдут мечи и топоры. - Кричал Пёс воинам своего отряда.       Поначалу упыри натолкнувшись на частокол пытались силой пробить деревянные стены, соединённые льдом, а потом становились в кучу и забираясь друг на друга переваливали через стены. Некоторые вихты просовывали руки в бойницы, которые тут же отсекались топорами. Там их встречали отряды воинов в полном вооружении, а зазоры между ними и тылы заполняли "Честные бедняки", поскольку первая стена была самая протяжённая. "Бедняки", вооружённые дубинками, цепями, топориками, ножами, лопатами, заступами и серпами, увидев мертвяка бросались на него втроём или впятером.       Но вскоре такая тактика перестала приносить плоды - перелезавших упырей становилось всё больше и больше и давить их числом не получалось. Некоторые бедняки увидев, что их оружие бесполезно начали бежать ко второй стене.       Воины - ополченцы продолжали держать строй, отбиваясь от наседавших упырей ударами мечей и топоров. Время от времени звучала ставшая привычной команда:       - Смена!       Так воинов первого ряда меняли воины второго, потом третьего и так далее. Таким образом все воины успевали и вступить в бой и отдышаться. Но отступать назад приходилось с каждой новой командой.       - Смена! - Орал Сандор, следя за частоколом. - Где горшки - их там столько под стенами скопилось?! Бл.....       Через стены перелезли ледяные пауки с Ходоками. Членистоногие выпустили ледяную и острую паутину. Несколько человек пригвоздило к земле. Рядом с Сандором упал воин с торчавшим из живота копьём.       - Пауки!       В пауков полетели дротики, пущенные скагосцами, которые своим специфическим оружием смогли, ценой всего двух человек, убить ледяных противников. Ходоки, поняв что потеряют один из козырей, ушли, предоставив вихтам делать грязную работу.       - Смена! - Раньше времени скомандовал Сандор и сам влез в первый ряд без щита. Прорезающим ударом он разрубил шею упырю, хлещущим сбил второго, ударом сапога опрокинул скелетик ребёнка и раздавил его голову. Подсекающим ударом от себе снизу - вверх разрубил грудину следующего мертвяка.       - Смена! - Снова скомандовал он.       - Они прорвались! – Издал истошный вопль один из ополченцев. Сандор огляделся и увидел, что одни из ворот не выдержали и, растрескавшись под тяжестью толпы, рухнули. В образовавшийся проход полезли вихты и что хуже - трупы животных. Гигантский медведь ударом лапы снёс пол лица бедняку, оказавшегося рядом. Ещё троих свалили волки, огромный кабан сломал строй ополченцев и сразу вспорол живот одному из них. Ходок на здоровенном лосе мечом и рогами животного поражал одного противника за другим. Чёрная пасть лютоволка вцепилась в горло скагоске.       - Отходим! - Скомандовал Сандор, продолжая орудовать своим мечом.

***

      - Не открывать ворота! - Скомандовал Джейме, наблюдая за развернувшимся боем. - Перебросьте им лестницы с канатами! Готовьте бочки со смолой.       Стреломёты, прекратившие на время огонь для пополнения боекомплекта, ударили по месту прорыва. Воины первой линии опрокидывали жаровни, рубились с появившемся рядом противником, но вскоре стало понятно, что пора отходить.       Паники не удалось избежать - все побежали к лестницам, пытаясь как можно быстрее выбраться из возникшей ловушки. Первый ряд прижали к деревянному частоколу, вдавливая их в заледенелые стены. Некоторые задыхались, у кого - то ломались кости. Люди образовали большую толпу, орали, требуя чтобы их пропустили, часть затоптали, некоторых, что смогли пробиться и начать взбираться по лестнице, сбрасывали те кто посильнее. У многих лестниц просто не выдержали деревянные перекладины и крепления, а у большинства людей уже не было сил ползти вверх по канату.       Сандор смог организовать отход по ближайшей лестнице своего отряда, но для этого пришлось на месте убить трёх паникёров и пару людей пытавшихся пролезть вперёд. Но большинство командиров не смогли сделать так же.       Великаны попытались помочь своим маленьким союзникам, но в такой толчее от них проку было мало - слишком мало места для хорошего размаха, да и своих легко было убить. Поэтому, помахав своими дубинами, они отступили за частокол. С их ростом перебраться на другую сторону проблем не составило.       Создалась опасная ситуация, на плечах отступающих могли проникнуть и упыри. Задержать наступление упырей смогли скагосцы, которые остались на месте и приняли бой, отвлекая на себя часть войск противника и дав командирам отступающий время организовать хотя бы последние ряды, которые прикрывали отступающих и сдержать атаку упырей.       Поначалу они образовали два отряда, вставшие кругом, первый ряд сражался железным оружием, а вторые обсидиановым, их лучники выцеливали ходоков, Иных и их пауков, нанося им чувствительные потери.       Но вскоре наступила усталость, мужчины, а так же женщины, что были с ними, с трудом могли отбиваться от наседавших противников, но они упрямо продолжали стоять на месте. Вскоре сто храбрецов пали, среди них был и вождь Борго Магнар одолевший своим обсидиановым топором семерых мертвяков и одного ходока прежде чем пал в противоборстве с медведем.       Менее трети людей смогли преодолеть частокол. А вскоре в сбившуюся толпу вклинились вихты, живые трупы животных и ходоки.       Еле слышно прозвучали рожки и ещё оставшиеся в живых ополченцы, оруженосцы и лучники, что ещё недавно спешили к сброшенным средствам спасения, приняли бой. Но только единицам удавалось победить более двух трупов, в основном живых брали числом. Пехота гибла, отдельные островки уцелевших воинов поглощала волна мёртвой орды.       Несколько раз пролетал дракон, извергавший пламя на землю, но и он не мог остановить неизбежное.       - Лей масло!– Скомандовал Джейме. - Нельзя допустить, чтобы у противника было такое подкрепление.       С верха частокола в толпу полетели несколько тяжёлых бочек с маслом и зажжёнными фитилями. Подскочив от людей, они упали посреди них, обдав масляными брызгами. Разлившееся масло резко вспыхнуло. Столпившиеся люди превратились в горящие факелы, задевавшие своих соседей и передававших огненную эстафету. Перед частоколом развернулась преисподняя - сзади упыри, а впереди пламя. Некоторые воины, которых задело пламя, горели факелом, но продолжали махать мечом или топором. Над частоколом разнёсся невероятный по громкости и ужасу рёв людей сгоравших заживо. Воздух наполнился гнусным запахом палёных волос и обугленного мяса.       Ланнистер видел осуществление своего приказа, но сам он не чувствовал угрызений совести, в сложившейся ситуации главное было продержаться как можно дольше. Открыть ворота они не могли, тогда бы впустили вихтов. Бросать их тоже был не выход, но спасти их не было возможности, а пополнить войско противника тоже не хотелось. Поэтому он и скомандовал лить масло.       Под огонь попали и вихты с ходоками, которых выкашивали взрывающиеся горшки, но это служило сейчас слабым утешением, поскольку они тут же отошли к частоколу первой линии, давая огню уничтожить противника. Только дракон их некоторое время ещё беспокоил своим пламенем, пока не исчез в ночном небе.       Первая линия была потеряна, не так быстро как предполагалась, но потеряна и с большим числом жертв. Через частокол перебралось всего шестьдесят человек из трёхсот, к тому же ранее была потеряна большая часть конницы.

***

      Некоторое время два войска стояли в полном молчании, ожидая когда догорит последнее пламя перед частоколом. Стреломёты не стреляли – горшков осталось всего на одну атаку. Джейме Ланнистер, Пёс и другие командиры смогли привести свои отряды в порядок. Оставшуюся конницу всю увели за третью линию. Женщины, подростки и великаны укрепляли баррикады и ворота, сваливая всё что попадало под руку.       Воины благодаря горящему огню смогли рассмотреть противника. Это были тела мужчин, женщин, детей и животных разной степени сохранности, были и просто скелеты. Часть носила одежду стражей Ночного Дозора, другая плащи одичалых, третьи – одежду жителей северных провинций, а четвёртые не скрывали своей ужасающей наготы. Объеденные зверями конечности с торчащими костями, потемневшие от времени черепа, иссохшие в холоде тела с растянутой синей кожей, пустые глазницы с горящим голубым огоньком, у некоторых были выедены животы, открывавшие взору ребра и позвоночник.       Клиган с трудом смог отдышаться. От его взмокшей одежды шёл пар, вены на руках выступили и опоясали руки, словно веревки. Он с трудом разжал ладонь, тяжёлый меч упал на снег. Без веса меча его рука задрожала. Кто - то протянул ему мех, который он схватил не глядя. В горло ударила ледяная вода, которую он тут же выплюнул.       - Вина! - Потребовал он.       Ему хотелось забыться. В его глазах до сих пор стояла одна и та же картина - синие глаза противника, он бился со многими, но не помнил даже с кем, просто бил мечом, но эти глаза он видел у каждого. Даже зажмурившись он видел это. Противник непривычно не верещал, не издавал практически никаких звуков, тупо шёл на него не останавливаясь. А ещё этот огонь - много огня... От костров, жаровень, факелов, горящих тел, который с одной стороны помогал видеть происходящее, а с другой пугал, освещая происходивший вокруг ужас. Огонь - такой разный - желтый, оранжевый, красный, зелёный и пугающий. Хотелось уйти отсюда, как тогда при Черноводной, только иди было некуда – всюду было тоже самое.       Тут он увидел лицо человека, что дал ему мех – худой испуганный мальчишка лет тринадцати. Судя по одежде северянин из Кротового городка.       - Ты что тут делаешь?       - Таскаю горшки.       Наконец перед частоколом выгорело последнее масло и на штурм укреплений пошла новая волна.       - Идут! - Раздался отчаянный вопль одного из часовых. Заверещали рожки.       Невольно Клиган улыбнулся мальчишке:       - Беги отсюда, сейчас начнётся ад.       Взяв меч и поднявшись, Сандор скомандовал:       - Отряд становись! Если кто отступит отсюда, убью сразу, а если меня убьют, то я поимею Неведомого и ему придётся вернуть меня обратно и тогда Иных уже ничего не спасёт.       - Пли! - Последовала команда .       Посреди вихтов взрывался зелёный огонь, разбрасывая горящие камни, железо и обсидиан. То здесь то там были видны разлетавшиеся хрусталики, бывшие ещё недавно Иными, загорались вихты, падали с перебитыми костями трупы, одежда их загоралась от горящих стрел и арбалетных болтов, посылаемых стрелками, но противников было слишком много. А вскоре прозвучала самая страшная фраза для обслуги стреломётов:       - Это последний!       Склад с горшками опустел, даже обычные камни оказались здесь израсходованы.       Горшками со смолой теперь их могли поддержать только три баллисты с третьей линии, но им вести огонь было уже трудно и у них запасы были не бесконечными.       Вихты продолжили свою прежнюю тактику – наваливаться толпой на частокол и на плечах передних рядов залезать наверх и переваливаться на другую сторону, а также пробовать таранить ворота своей массой. Масла на то чтобы их сжечь практически не осталось.       - Стена щитов! Держаться! – пронеслась команда.       Гренн со своими дозорными, Бронн с Клиганом, Стронгом, Торосом и частью одичалых первыми встретили пролезших вихтов. Трупы, перевалившись через частокол, налетали на вытянутые копья, пытаясь прорваться к людям. Длинные древки копий оказались бесполезными против такого противника, первый ряд натолкнувшись на остриё, принимался или притягивать к себе его или просто продолжать идти не обращая внимания на пронзившее его оружие.       - Копья бросить - достать топоры! - Крикнул Гренн и ударом секиры снизу вверх разрубил грудину набежавшего упыря.       За первой волной пошла вторая, потом третья, причём так быстро что времени провести смену просто не оставалась. Воины первого ряда теперь принимали на себя главный удар. На место только что поверженного противника становился новый, а потом снова и снова.       Строй многих отрядов ломался и сужался от постоянных потерь, началась свалка, сражение превратилось в ожесточённую бойню, где было непонятно, кто окажется рядом с тобой в следующее мгновение – живой или мёртвый. На холод и начавшийся снегопад никто уже не обращал внимания, все были разгорячены боем. В телах горела горячая кровь, ярость со страхом туманили разум, многие даже не чувствовали что получили ранения. Грязный снег стал скользким, каждый сражающийся был в крови своей или чужой.       Арчибальд схватил широким хватом свой молот, орудуя как ударной частью, так и длинной рукояткой… Гренн срубил одного упыря, продолжавшимся замахом отсёк шею второго и ударил в голову третьего. Череп лопнул, обдав дозорного заледенелым мозгом… Дракон пролетел над холмом, извергая на нежить огонь... "Бедняк" замахом лопаты сбил на землю вихта... Стронг, не вписывающийся своими габаритами в сплошную стену щитов, появлялся то здесь, то там, своим длинным мечом разрубая любого попавшегося под руку противника... Вихт окровавленной пастью вырвал кадык молодому ополченцу... Копьеносица топором свалила вихта на землю, занесла оружие для последнего удара, но тут же на неё напрыгнули сразу двое, топор выпал из её рук, и последнее что она успела почувствовать как разорвался воротник плаща, скрывавший белую шею... Белый ходок вырвавшийся вперёд, своим ледяным мечом срубил трёх противников, пока не рассыпался в лёд, получив в глаз стрелу с обсидианом... Бронн бился сломавшимся в пылу боя мечом, пока не поймал брошенный ему Торосом лёгкий топор с длинным лезвием... Клигана прижали к земле два упыря, напав на него со спины, когда он уворачивался от налетающего на него огромного вихта. С трудом смог перевернуться, взмахом меча прорубил одному трупу его худую голень, сделать подсечку кому - то ещё и подняться, продолжая при этом держать меч на вытянутой руке... Торос, получивший наконец меч и щит, сражался спокойно, стараясь не тратить силы сразу... Вун Вун давил и пинал попадавших под ноги вихтов, оставляя после себя впечатанные в снег раздробленные кости и тела с вылезшими внутренностями... Джейме Ланнистер, осознавая что не может в одиночку справляться с вихтами бился плечом к плечу с тремя дозорными... Одичалый яростно орудовал двумя лёгкими топориками, один он всаживал в тела нападавших, останавливая их, вторым разрубал им шеи... Бородатый крестьянин раскручивал длинную цепь с прикреплённым на конце бойком от молотка... Десяток свежих вихтов попытались окружить одного из великанов, но он отбрасывал их в разные стороны... Ополченцы пытались сражаться и ножами, но в ближнем бою короткие железные лезвия были бесполезными - мертвые не истекали кровью, даже мечом и топором их можно было одолеть, лишь если удавалось отсечь ноги, руки или же разрубить на части.       Несмотря на слепую ярость, притуплявшую боль, долго люди сражаться в таком бешеном темпе не могли. Постепенно воины всё медленней орудовали оружием , больше времени требовалось для того чтобы нанести удар тяжёлым оружием, всё чаще люди стали раскрываться, а то и просто падать от усталости, продолжая огрызаться выставленным вперёд оружием, но и оно уже затупилось. Вихты старались наваливаться толпой на воинов - одиночек или маленькие группы. Дольше держались дозорные, дорнийцы и оставшиеся "Сыны Воина", которые имели железное оружие и прочные щиты, одичалые и бедняки из железа имели в лучшем случае ножи, а каменное и бронзовое оружие не имело такой пробивной силы, как железное, к тому же они не имели щитов, за которыми можно было укрыть тело.

***

      Киван наблюдая за ходом свалки, понял что пора трубить отход, пока воины впереди могли ещё отступить, а свежие воины третьей линии, смогли бы его прикрыть, пока воины не покинут поле боя. Но у него осталось в резерве всего 160 человек и этого числа явно не хватит на то, чтобы надолго задержать вихтов.       Неожиданно за его спиной протрубил сигнал атаки рожок и к своему ужасу он понял, что это был его! Похлопав по поясу, он с ужасом понял что его у него правда нет. Киван начал думать, кто мог его взять и догадка заставила его содрогнуться - Мартин! Он ведь забегал к нему и передал от Осмунда информацию о тропе и ещё сказал, что нужно помочь второй линии.       Догадку подтвердили раскрывавшиеся ворота, а также скакавший небольшой всадник с штандартом Ланнистеров, а за ним бежали нестройной толпой солдаты, копьеносицы, обслуга и оруженосцы.       - Мартин! Мартин! Ты нас погубишь! - В бессилии кричал Киван, спускаясь вниз.       Он с трудом остановил первого попавшего парня.       - Есть рожок?       Паренёк - северянин протянул старый охотничий рог, украшенный безобразной резьбой. На это Киван не обратил внимание, для спасения армии достаточно и этого, только бы сын услышал сигнал, а ещё лучше послушался.

***

      - Вперёд! Вперёд! - Кричал довольный Мартин, подгоняя коня.       "Это мой шанс смыть позор плена". - С улыбкой думал он.       Он чувствовал себя героем эпичной саги, способный изменить ход сражения. Часто в различных легендах встречался молодой рыцарь, сжимавший знамя и останавливающий отступающее войско, а затем увлекающий в атаку за собой обессиленных воинов, которые воодушевлённые видом гордо развевающегося знамени, разбивали превосходящего противника. А потом - возвращение домой к ожидающей его прекрасной даме.       Теперь этим героем был он. Всё сходилось - он видел как начали отступать воины второй линии, в то время как здесь было ещё много людей, которые ещё не вступили в сражение, и не важно что тут был только один по настоящему хорошо вооружённый отряд, а большинство людей было из челяди. Это даже лучше - воины, увидев храбрость оруженосцев, устыдясь побегут назад на вихтов. А там далеко его ждала каштановолосая Маргери Тиррел, ведь не может такого быть, чтобы она не ждала его возвращения в сиянии славы героя.       Самое трудное было подгадать момент, чтобы взять рог отца. Наконец, он смог аккуратно снять его с пояса, пока отец наблюдал за разворачивающимся боем. Взяв рог, он подбежал к шатру, кое как вытащил штандарт и сел на лошадь отца, на это не обратили внимания - все были заняты, кто ожиданием приказа, кто беготнёй от баллист до складов. К его удивлению штандарт оказался слишком тяжёлым чтобы спокойно держать его одной рукой, а так же щит. Наконец он поднёс поднёс край рога к губам, с силой протрубил условленный сигнал и кое как удерживая знамя, поскакал к воротам.       Воины, чьи нервы оказались на пределе от постоянного ожидания хоть каких - то приказов, побежали к воротам, а охрана лихорадочно принялась их открывать.       Солдаты не успели рассмотреть всадника, но все увидели огромный штандарт с красно - золотым львом, и приняв его за Кивана, последовали за ним. Кроме них в раскрытые ворота побежало много обслуги и оруженосцев.       Вскоре на пути всадника встретился первый противник - полутруп - полускелет. Неуклюжим рубящим ударом он рассёк ему голову. Потом на его пути встал второй труп, которого сбил конь. Не успел знаменосец рубануть по пробегавшему трупу, как конь резко остановился и встал на дыбы, оказавшись перед толпой вихтов. Мартин не удержался и свалился с седла вместе со знаменем, пока жеребец ударял копытами воздух и оказавшихся рядом упырей.       Едва он поднялся, как на него напали трое. Отмашным ударом он распорол живот одному, сильным ударом щита отбросил на землю второго и размашистым ударом лезвия разбил челюсть третьему, пока второй вставал. Когда он напал, Мартин не думая нанёс раскалывающий удар сверху - вниз. Удар пришёлся в ключицу, меч застрял пришлось снова использовать щит. Коня тем временем повалили вихты,которые начали потрошить жертву.       Мартин набросился на них, надеясь ещё спасти скакуна. Одному он раздробил мечом череп, другому - челюсть, от третьего он увернулся, подставил подножку и рубанул несколько раз по позвоночнику противника.       Увидев, что ещё живой конь запутался в собственных кишках, Мартин вновь побежал, оставив тяжёлое знамя на снегу, ударил мертвяка по бедру, не сбавляя темпа отбросил шитом следующего, развернулся чтобы сбить с ног третью тень, к счастью это был скелет и парень с лёгкостью перерубил его.       - Вперёд - вперёд! - Крикнул Мартин и только сейчас стал оглядываться, и понял что он практически один, увидев у себя за спиной только мертвецов. Он сделал ещё несколько шагов, прежде чем осознал что оказался в окружении. Из живых был только дозорный которому в этот момент упыри костлявыми пальцами разрывали глотку.       Скача вперёд, Мартин не увидел, что ходокам удалась уловка. Используя огромное число вихтов они загнали двух великанов поближе к частоколу и гиганты всего несколькими необдуманными ударами, желая прихлопнуть упырей, сделали две бреши в частоколе, в которые устремились сбившиеся рядом вихты. Брёвна расшатались и вскоре пролом расширился настолько, что в него уже спокойно хлынули ходоки на оленях и зверьё.       Командиры поняв, что такой напор они не удержат протрубили отход за третью линию и у ворот началось настоящее столпотворение из тех кто ещё бежал вперёд и бежал назад.       Мартин, отбив нападение трупа девушки, наконец побежал назад. В свете костров он видел как к стенам бегут тени. Потом в его сторону покатилась бочка со смолой, которая сбив пару вихтов, выплеснула содержимое наружу, обдав пламенем несколько фигур.       "Попробую прорваться к огню" - решил он.        - Услышь мой рёв! - Прокричал Мартин и побежал, отталкивая щитом встретившихся мертвяков. Горевшие камни были всё ближе и ближе.       Он развернулся вокруг, пытаясь отбиться от окруживших его вихтов, но не успел завершить поворот, как чьё - то тяжёлое тело прижало его к земле. Он попытался сбросить нежить, но тут же ощутил страшную боль в шее - в неё впились чьи - то сильные челюсти.       Заорав от боли, он попытался сбросить прижавшее его тело, из неудобного положения рубанул не глядя мечом, послышался звук падавшего тела, но упавший мертвец свалился прямо на его руку с мечом, придавив её своим весом. Тварь, бывшая на его спине, продолжала грызть шею. Мартин сумел перевернуться на спину, но тут же ему на грудь прыгнула ещё одна тварь. В отблесках пламени он успел разглядеть огромную волчью пасть, прежде чем она резко сомкнула свои челюсти на его кадыке. Мартин захрипел и собрав последние силы, смог ударить несколько раз заточенным краем щита в бок зверя, но каждый последующий удар становился всё слабее и слабее. Наконец лютоволк, несмотря на переломленную кость в передней лапе, спрыгнул с него, оставив тело Мартина Ланнистера лежать с перегрызенным горлом.

***

      Томмен, Подрик и Эдрик бегали принося воинам то горшки, то стрелы, то горячую воду из котлов. Услышав сигнал рога, протрубившего атаку, а так же увидев бежавших в открытые ворота воинов, побежали туда. Сработало стадное чувство - все бегут и ты беги.       Когда мальчики выбежали из ворот, то практически сразу оказались в гуще событий. Подрик кое как отбился от упыря своей секирой, Эдрик помог добить противника, а Томмен, даже не успел вытащить болтавшийся за спиной меч, как оказался на земле, прижатый напавшим откуда – то из темноты подростком - упырём.       Синеглазый мертвец схватился обеими руками за горло мальчика, но плотный воротник и шарф не позволили быстро добраться до кадыка. Томмен, придя в себя от первоначального шока, принялся хаотично бить противника кулаками, забывая, что упырь не чувствует боли. В свете многоцветных огней он разглядел огромную дыру на месте носа и обтянутый серой кожей череп. Внезапно он лопнул на несколько частей, и лежащего обдало обледеневшими осколками мозга.       -Томмен, бежим! – Крикнул Подрик, помогая ему встать.       - Побежали... – Крикнул Томмен, достав из неудобного положения свой меч.       Рядом грянул взрыв. У одного стреломёта в момент выстрела лопнула тетива и горшок пролетел всего ничего и разбился угодив в один из многочисленных костров.       Томмен сам не понял как оказался на снегу. Голова гудела как пустой колокол, словно пьяный он поднялся на ноги, упал на колени и начал оглядываться. При каждом повороте головы всюду были какие – то яркие полосы, которые остановившись превращались в людей, горящие костры. Рядом он увидел несколько дрыгающихся тел и пылающее зелёное пламя.       Тут он увидел несущуюся на него тень и испугался. Схватив валявшийся на снегу свой валирийский меч, Томмен рубанул по приближавшейся тени, наступавший упал прямо перед ним. Когда упавший обернулся, мальчик не думая вонзил в него клинок.       Только спустя долгие мгновения тень обрело в плохом свете от зелёного пламени лицо – без синих глаз, что были у мертвяков и с почерневшим от свежей крови ртом.       "Я убил своего" - с ужасом понял Томмен, вытащил меч и пополз на карачках, не в силах пока встать.       Он дополз до ближайшего человека державшемуся за лицо обеими руками. У его ног лежала секира.       - Подрик! - крикнул Томммен, но сам себя не услышал.       "Раненый, надо помочь. Если он держится за лицо, то рана там". - Подумал он, не зная что именно он будет делать.       Он схватил его за кисти, с трудом оторвал одну ладонь от его лица, но тот вновь закрыл лицо. Наконец Томмен смог убрать ладони и увидел, что на месте глаз и переносицы у Подрика лишь огромная окровавленная впадина. Пролетевший камень выбил ему глаза.       Эдрик тем временем поднялся и хаотично принялся бить себя по всему телу, желая убедиться что всё цело. Из них троих он пострадал меньше всего, находясь дальше от места взрыва.       Внезапно Томмена кто - то потянул за шиворот, оглянувшись, он увидел Ошу:       - Я тебе в няньки не нанималась, бегом назад со мной.       - Помоги Подрику! – Не слыша её, крикнул Томмен.       Одичалая оглядев раненого, всадила тому под подбородок длинный кинжал и схватив мальчиков за руки побежала назад к воротам.

***

      Киван успел остановить атаку своего отряда и поставить заслон перед воротами. Бежавшие за Мартином оруженосцы, столкнувшись с упырями один на один, отступали вмести с остатками отрядов.       Заслон построился в несколько линий, пропуская через свои ряды людей, но готовые в нужный момент сомкнуть ряды и отбиваясь оступить за снены. Несколько человек были готовы начинать закрывать ворота, открывающиеся наружу.       Клиган, едва протрубив отступление, получил ранение от "свежего" вихта копьём в ногу, и свалился на грязный снег. Воины, устав от сражения и услышав приказ, отступили, не видя что командира нет среди них - каждый сейчас стремился побыстрее добежать до ворот, поскольку знали - начинается отступление отсюда до Винтерфела и желательно быть в это время в санях.       На оставленного воина напрыгивали вихты, усталыми взмахами меча он ещё какое - то время их сдерживал, пока наконец силы не оставили его.       "Долбаные Боги, я не хочу умирать так!" - Пронеслось у него в голове.       Очередной упырь напал на него и они схватили руками друг друга. Они начали перекатываться, пытаясь оказаться в более выгодном положении чем противник. Бросив взгляд влево, Клиган увидел пламя от зелёного огня. Решение пришло само собой.       Они снова перекатились, остановившись лишь когда оба оказались в горящем костре. Сандор вжал массой своего тела упыря в пылающее пламя.       "Со мной ты отправишься, со мной..." Повторял он, ощущая что у самого загорелась одежда. Это было последнее о чём он думал, прежде чем несколько стрел попали ему в грудь и шею - лучники обстреливали мертвяков, прикрывая отступление пехоты.       Увалень Стронг, не обращая внимания на сигналы и бегство окружающих продолжал сражаться. Он делал то, что ему приказал Томмен - сражаться с теми с кем будут биться остальные, даже если он останется один. Но никто не подумал сказать Стронгу, что он сам может уйти, поэтому он остался выполнять приказ, орудуя вначале затупившимся мечом, а потом и оставленным, при отступлении, Арчибальдом молотом.       Вихты нападали на него снова и снова. И тела людей, и животных. Колоссальная сила, твёрдые латы, гигантский рост, и не утомляемость позволяли ему держаться посреди среди мёртвой армии подобно скале в бушующем море. Зверье ломали когти и зубы, пытаясь прокусить латы, вихты пытались завалить его числом, но он продолжал дробить им кости и черепа. Несколько "свежих" вихтов смогли пронзить тело Стронга в нескольких местах копьями, но тот обломав их, просто стал двигаться медленнее.       Наконец один из ходоков решил сам прикончить этого исполина. Он поскакал на него на своём олене, но рыцарь, отступив в сторону, встречным ударом молота свалил набежавшее животное. Ходок поднявшись на ноги атаковал Стронга. Стальное орудие рассыпалось на мелкие кусочки, соприкоснувшись с мечом Иного, и ходок всадил в противника лезвие и с удивлением увидел, что тот не обращая на это внимание схватил ходока за руку и попытался сломать тому кисть. Не вышло, рука противника оказалось скользкой, и ходок, оставив меч в теле соперника вывернулся из угрожающего ему захвата, зато Стронг смог вытащить брошенный меч. Упыри снова набросились на гиганга, но тот ударами трофейного меча уложил нескольких, а одному раздробил череп. Ходок, подобрав копьё мертвого дозорного, всадил его в шею рыцаря, но тот лишь вновь пошёл на него. Размахнувшись, воин разрубил шею ходока его же оружием, но практически сразу из его груди вылезло лезвие сверкающего меча. На запоздалую выручку пришли ещё несколько ходоков. Стронг был похож на разъярённого медведя, оказавшегося в ловушке охотников, который был пойман, но всё ещё опасен       Стронг резким ударом локтя отбросил ходока и развернувшись, нанёс рассекающий удар. Из ледяного тела потекла мутная жидкость похожая на кровь. Рыцарь вновь пошёл в атаку на ближайшего противника, но те решили не испытывать судьбу и принялись бросать в него свои копья или нанеся удары мечами с нескольких сторон, отступали. Так им удалось нанести ему раны в колени и бёдра, что позволило его обездвижить. Тем не менее он смог зацепить двоих Иных с мечами, одного из них даже убить, прежде чем ему смогли отсечь руку и вонзить в горло, грудь и спину три копья. Стронг умудрился ударить подошедшего к нему Ходока кулаком и сбить его с ног, прежде чем подошедший сзади Иной ледяным топором отсёк его голову с венчавшим его закрытым шлемом.       Арчибальд, Бронн, Торос и Джейме Ланнистер с дозорными бежали вместе. Толстый дорниец, посчитав что новый молот он всегда сможет найти, оставил его, прихватив необычайно лёгкий для него топор. Подбегая к воротам, Бронн увидел бежавшую женщину с мальчишками. Догнав их он узнал в мальчиках Томмена и Эдрика. Одичалая распознала в нём телохранителя мальчика и на бегу крикнула:       - У меня есть сани, человек шесть поместится и сможем уйти!       - Отлично. - Крикнул обрадованный Бронн.       У ворот им пришлось остановится. Киван узнал Бронна, Арчибальда, Томмена и Джейме наскоро начал давать им указания.       - Бронн, бери Томмена и уходи с ним в санях. Пора уходить отсюда - задние ворота открыты. Позаботься о нём, как раньше.       - Будет сделано.. - Коротко и серьёзно ответил Бронн.       - Джейме распорядись чтобы всё что осталось из смолы или огня отнесли в главный склад.       - Уже бегу!       - Арчибальд - бери командование отступающими на себя, если со мной что - то случится. Отступайте на Винтерфел. Я пока здесь подзадержу вихтов.       - Понял.       Томмену Киван не стал ничего говорить - не было времени.       Оглушённых мальчиков привели к стоящим саням с запряжёнными собаками и лютоволком. Охранял их кузнец Джендри, всю битву занятый занятый заточкой поступающего к нему оружия. Оша быстро наградила его поцелуем, подождала пока мальчики усядутся, дала короткую команду собакам, которые потащили сани к раскрытым воротам, Бронн, забежавший в палатку за своим мешком, и Торос пошли за санями. Джейме же приказал Джендри и увязавшимся за ним дозорным перетаскивать бочки со смолой и горшки.

***

      Вскоре отступающие отряды настигли вихты, началась короткая потасовка с известным результатом. Отряд Кивана, пропустив отступающих через себя, сомкнул ряды и принял бой с наступающими упырями. Вновь послышалась команда:       - Щиты!       И вновь после короткого боя следовала команда:       - Смена.       Заслон Кивана отступал назад с каждой последующей командой. Командир с трудом пытался сохранить хладнокровие, ведь у него на глазах погиб последний сын. Он был готов ринуться за ним, если бы в нём не смог победить в тот важный момент командующий, ответственный за исход сражения, а не отец.       Он, несмотря на возраст бился, вместе со своими воинами, пытаясь поднять их дух и показать, что он не собирается всё время стоять за чьими то спинами. Копейщики смогли сбить одного Ходока с мёртвой лошади и прежде чем тот поднялся, к нему подбежал Киван и рубанул по нему валирийским мечом, пытаясь так хотя бы одному из Иных отомстить за гибель Мартина, после чего вернулся в строй. Силы отряда таяли, через открытые ворота умудрялись проскочить отдельные вихты.       К счастью, с неба вновь нахлынуло пламя дракона, приостановившее атаку вихтов, что позволило закрыть ворота прямо перед носом ходоков.        К Кивану подбежал Джейме Ланнистер:       - Дядя - я практически всё подготовил, почти все бочки и горшки, что остались, сейчас на складе. Большая часть воинов спускается. Пора уходить, пока этот дракон нам помогает.       Послышался глухой удар в ворота.       - Торопись дядя. Я остаюсь здесь. Бери эту лошадь - её оставил для тебя Арчибальд.       - А он?       - Да забрал себе другую у одного всадника.       Киван взял за поводья приведённую лошадь. К её седлу уже был приделан его мешок с заготовленными вещами. Напоследок он оглядел внутренний двор третьей линии. Люди с заплечными мешками спешили к выходу, только несколько человек на башнях продолжали обстреливать вихтов из арбалетов и несколько дозорных с молодым кузнецом тащили по бочонку. Он не хотел уходить отсюда, желая остаться здесь.       Джейме, поняв его состояние, потормошил Кивана:       - Дядя, уходи - ты командующий, будут ещё сражения. Я остаюсь здесь вместо тебя! Кто я бесполезный калека, которого всё равно ждёт смерть от этой новой королевы! Ты командующий, ты отомстишь за Мартина только победами. Ты единственный, кто сможет восстановить наш дом в былом величии. Ты наша надежда дядя, тебя ждёт семья, тебя ждёт Дорна, тебя ждёт Жанея!       Киван поднял усталые глаза и лишь кивнул. На большее сейчас у него сейчас не было сил.       Джейме прокричал оставшимся:       - Воины, слушай мою команду - нужно десять добровольцев, что останутся со мной и помогут отправить Иных на тот свет!       На его призыв откликнулось несколько человек, у которых всё равно не оставалось сил отступать.       Джейме выхватил Джендри и нескольких человек и приказал тащить ближайшую жаровню к складу.       Вшестером они подняли тяжёлый железный и обжигающий через рукавицы пальцы котёл и отнесли его к складу, представлявшего из себя неглубокую землянку с натянутым поверх неё шатром.       - Что теперь? – Спросил Джендри, засовывая обгоревшие пальцы в холодный снег.       - Вы двое – режьте стены шатра, чтобы они упали, но не трогайте опоры. Если на вас нападут – бейтесь до последнего. Ты – вскрывай самую большую бочку, хоть с зелёным огнём, хоть с маслом, если успеешь, скатывай бочонки поменьше к ней. Вы, берите все, кинжалы, обломки камней, стрелы, цепи, подковы и бросайте во все бочки, что откроете! – Командовал Джейме.       Получив понятные приказы, все бросились их выполнять, не загадывая на перёд для чего они это делают. Их подгонял страх, а лучшее средство от страха – деятельность, главное не суетиться.       Джендри быстро нашёл бочку, разрубил крышку, топорищем проверил массу, она к счастью не промёрзла полностью, хоть и напоминала собой холодец. Помощники бросали в оставшиеся бочки все находившиеся под рукой предметы – камни, наконечники стрел из железа и обсидиана, подковы, цепи и прочие.       Ворота продолжали вздрагивать от напора вихтов.

***

      Едва последний воин - не доброволец покинул третью линию, выходные ворота на тропу начали баррикадировать. Отступать планировалось по придвинутым к воротам лестницам. Дракон с высоты полёта увидел, что по тропе сжимая факелы спускаются люди, скрылся в небесах.       Вихты, избавившись от заградительного огня дракона полезли на частокол. Несколько арбалетчиков стреляли, выпуская последние болты с обсидианом.       Вскоре через стену перебрались вихты, которые с лёгкостью раскидали нескольких человек, что встретились им на пути. Ворота вздрогнули, раздался треск древесины и в раскрывшиеся ворота хлынули упыри. На вершине началась последняя схватка. Джейме сигналом рога приказал сомкнуть строй, построившись кругом, вокруг главной палатки с припасами. Копья, щиты и топоры кое как позволяли ещё оставаться на месте, к тому же двух Иных убили стрелами с обсидианом, что порадовало всех, но просто людей задавливали числом. Шаг, за шагом они отступали.        Джейме оглянулся и понял что кольцо обороны сжалось до минимума. Ещё немного и все будут биться в одиночку, не сумея помочь товарищу.       - Что стоишь – берём жаровню и переворачиваем её содержимое в бочку. - Крикнул он Джендри и сам взялся единственной целой рукой за котёл. Его пример сработал лучше всяких слов, к ним присоединились ещё двое. Четыре пары рук подняли ношу и перевернули горячие угли и не прогоревшие дрова в бочку с зелёным огнём.       Джейме оглянулся и увидел, что строй сломался и на них несётся толпа вихтов.       - Вы ещё услышите наш прощальный рёв! – Крикнул Джейме и бросился вперёд, увлекая за собой своих помощников.       Он сбил ударом меча вихта с оленя, рубил мечом по всему, что только располагалось поблизости – примеряться не было необходимости, каждый удар находил свою цель. Справа от него мальчишка вращался как волчок выставив перед собой длинный меч, отгоняя от себя вихтов. Тем временем Джендри сбил с бочки крышку и залез в неё, погрузившись в жирную массу с головой держа в руке зажжённый факел.       Медленно потекли мгновения ожидания, строй окончательно сломался, большинство были убиты или продолжали отбиваться в одиночку. Вихты, обегая оставшихся защитников, начали разгребать баррикаду и переваливать через лестницы. Весь холм оказался заполненным воинами мёртвой армии.       Наконец Джейме услышал хлопок и инстинктивно бросился на землю. Он увидел как всё вокруг него озарилось зелёным цветом, почувствовал как воспламенился от жара его поддоспешник, как жуткая боль прошла по всему телу от головы до ступней, как сквозь сочленения доспехов залилась горящая смола и сжигала его изнутри, орудуя тысячами острыми мечами одновременно. Он был готов кричать от боли, ощущая как проникший жар прожигает его спину, но его шею прожгло раньше, чем он смог хотя бы сделать одно движение челюстью. Всё это он чувствовал не более мгновения, но тогда ему это казалось не менее столетия, время для него застыло на этом мгновении.       Темную ночь озарила ярко – зелёная вспышка, потом по полю боя прошёлся громкий залп. Холм превратился во вспыхнувший вулкан, лавой из огня и масла сносившей всех, кто находился рядом. Вверх подбросило всех, кто находился поблизости. Летели щепки, комки огня, горящее железо, обсидиан и цепи поражающие всё вокруг. На мгновение стало светло как днём, а с неба стал падать горящий дождь из горевших обломков и тел. Часть горящего масла пролилась и на тропу, отрезав вихтам тыл отступающих.

***

      Прежде чем спуститься с тропы отступающие сбросили на наледи три повозки, гружённые камнями, брёвнами и льдом, сбив некоторое количество вихтов внизу холма. Три великана, первыми спустились и начали раскидывать своими дубинами нежить, пока остатки Святого Воинства осторожно спускались по заледенелой тропе, держась за канаты и веревки, которые были привязаны к деревьям на вершине холма.       Оша аккуратно тянула поводья с собаками, в то время как Бронн и Торос старались чтобы сани не свалились вниз. Правильно спуститься вниз в темноте на ледяной поверхности в условиях срочного отступления оказалось нелегко. Двое саней с собаками соскочили вниз.        Наконец с правой стороны послышался знакомый рев, похожий на старую трубу - это Кожаный, услышав громкий взрыв повёл мамонтов на прорыв для отступающих. Мохнатые гиганты ворвались в ряды вражеского войска, резкими поворотами головы, ударами длинных бивней, хобота и стволоподобными лапами давя упырей.        Великанам удалось расчистить небольшой пятачок пространства внизу холма. Киван собрав командами отряд в подобие кулака, повёл их на лошади в атаку, орудуя валирийским мечом. В результате атаки с двух сторон образовался коридор между подножием холма и рекой, по которой планировалось отступление в лес, а потом к Винтерфелу.       "Неужели удалось" - Мелькнула у Кивана мысль.       Киван вырвался слишком вперёд на непривычной для него лошади, в одном месте на встречу ему выбежал медведь. Лошадь, испугавшись встала на дыбы, подставив грудину. Удар когтистой лапы опрокинул лошадь. Киван с трудом смог вытащить ногу из стремени. На него напали двое упырей - людей, срубив одному голову на торчавшем позвоночнике, Киван разрубил второму грудь.       Едва покончив с противником, он получил сильный удар в грудь. Длинные медвежьи когти заскрежетали по нагруднику. Киван от удара упал на землю и оказался придавленным медвежьим телом, шлем слетел с его головы, он рассёк медведю шею, но удар пришёлся вскользь - зверь успел среагировать и приподняться.       - Дорна, прости! - Произнёс бывший командующий прежде чем ответный удар медвежьей лапы пришёлся в незащищённое лицо.        На его гибель никто не обратил внимания - света от костров здесь не было и что - то различить здесь можно было лишь в пяти шагах, если был факел. Зазор между отступавшими на лошадях с санями и пешими тем временем увеличивался. К тому же коридор, образовавшийся после прорыва, оказался недолговечным, вскоре вихты вновь сомкнули свои ряды и окружили пехотинцев отрезав им последний шанс увидеть поднимающиеся с востока солнце.        Вырвавшиеся же упряжки перегнали мамонтов и великанов и потеряли друг друга в ещё не закончившейся ночи. Сражение при Белом Ноже обернулось предсказуемым разгромом отряда Кивана.

***

      - Хоп-хоп-хоп! - Понукала собак Оша. - Быстрее - быстрее.       Томмен наконец смог выдохнуть, почувствовав себя наконец в безопасности. Ужас от раскинувшейся темноты, близости огромного числа вихтов потихоньку отступал. Управляла упряжкой одичалая Оша, впереди с арбалетом был Бронн с Торосом, рядом с ним Эдрик. Правое ухо всё ещё болело и словно с правой стороны не было слышно ничего.       Мимо них промелькали деревья, а ездовые собаки, соскучившиеся по бегу, заливисто лая, неслись вперёд за своим вожаком - чёрным лютоволком.       - Мы прорвались? - Крикнул Томмен.       - Да, но мы похоже одни смогли выбраться оттуда. - Отозвался Бронн.       - Оша!       - Да.       - Почему ты убила Подрика!       - Это была милость для него и для нас. Безглазый он был бы для нас обузой.       Томмен промолчал, понимая что смысл в её действиях был. Вот только жалко было человека, с которым строил укрепления, совершил переход через пол Севера.       - Да жаль его. Сказал Эдрик, желая поддержать словом товарища.       К его удивлению Томмен не отозвался.       - Эй, ты чего глухой! - Крикнул Эдрик.       - Ты что - то сказал? - Удивился Томмен, уставившись на соседа справа.       - Стоп, ты же слышал что тебе говорят Оша и Бронн.       - Томмен сними подшлемник. - Повернулся к нему Бронн.       Развязав узел под шеей, Томмен снял подшлемник. Наёмник ощупал его ухо и почувствовал сгусток затянувшейся крови. Взяв мальчика за подбородок, Бронн повернул левую сторону его лица к себе.       - Я скажу несколько слов - повторишь их за мной! Начинаем - снег, луна, свет.       - Начинаем - снег, луна, снег. - Отшутился Томмен.       - Хорошо. Теперь правое ухо. Солнце ночь, меч.       Мальчик промолчал и попросил повторить погромче.       - Понятно всё. Оглох ты на одно ухо. - Крикнул Бронн в левое ухо Томмена.       - Это как?       - Сам не знаю, но я видел как одному парню двинули ножом в ухо. Лезвие не вошло глубоко, но потом тот не мог слышать ничего повреждённым ухом, похоже там лезвие что - то задело...       Собаки резко залаяли.       - Ходоки! - Крикнул Торос и схватив валявшийся в ногах Бронна арбалет выстрелил, но не попал.       К счастью, наперерез им выскочили только две светлые тени, вихтов рядом не было - слишком глубокий был снег. От неожиданности Оша сильно дёрнула поводья и собаки остановились. Ходоки воспользовавшись замешательством побежали на них.       Торос выпустил стрелу, превратившую ходока в фонтан льда, лихорадочно перезарядив арбалет, выстрелил второй раз, но промахнулся последней обсидиановой стрелой.       - Бегите! - Крикнул Томмен, схватив свой меч за ножны, и бросился на ходока, проваливаясь на каждом шагу в снег. Но он не обращал внимания на это, ведь он мог и хотел спасти всех.       Оша, неожидав маневра Томмена, выкрикнула что - то собакам и сани поехали дальше.       - Куда! - Заорал ему в след Бронн.       - Нам ярость! - Крикнул Томмен, бросившись на противника.       Тот развернулся и ударил Томмена боковым тычком меча. Мальчик успел парировать первый удар, но не второй. Он почувствовал холодную сильную боль в груди - ледяной меч вышел через его левую лопатку.       "Даже тяжелораненый может убить" - мгновенно всплыло в памяти.       Он с трудом сделал ещё один шаг и не глядя сделал выпад. Валирийская сталь прошла сквозь ледяной живот. Ходок, заверещав, схватился за лезвие, и рассыпался на множество льдинок.       Томмен качнулся вперёд и ощутил холодный колючий снег на щеке.       Вскоре рядом с ним захрустел снег, он понимал что его перевернули на спину, что расстёгивают его гамбезон и кто - то подложил под голову что - то мягкое. Боль стала невыносимой, каждое движение приносило лишь дополнительное мучение, и вскоре он перестал двигаться, из глаз сами собой потекли слёзы. Томмен попытался что - то сказать, но только выхаркнул кровяной сгусток, растёкшийся по уголкам рта и подбородку. С большим трудом он смог выдохнуть и с ещё большим сделать вдох, с каждой попыткой поймать в лёгкие глоток свежего воздуха из его рта выхаркивалась тёплая кровь. В его голове не было практически никаких мыслей, кроме той в которую он отказывался верить - это всё. Томмен словно находился в пустоте, не было слышно голосов, не было видно людей, для него не существовало ничего кроме боли, холодного ветра и замерзающего лица. Глаза смотрели вверх на белый звёздный небосвод, проглядывавший через ветки сосен.       - Ма... ма... - С трудом произнёс Томмен и с непозволительной лёгкостью закрыл глаза.       Поднялся сильный ветер, окутывая всех в белую пелену из хрупких и холодных снежинок, которые вскоре перестали таять на посиневшем лице девятилетнего мальчика.

***

      Битва при Белом Ноже, в которой нашёл свой славный конец Великий дом Ланнистеров в лице бывшего Лорда - Регента Кивана, его сыновей Ланселя и Мартина, бывшего командующего Королевской Гвардии Джейме, а так же бывший правитель Вестероса - девятилетний Томмен Баратеон - самый младший участник Северного похода, была одной из самых крупных стычек, которые происходили во время Великой Зимы. Всего сорок пять человек смогли прорваться в Винтерфел после битвы, возможно кому - то удалось прорваться на юг, но если таковы и были, то в лучшем случае это были единицы. Участники битвы и не знали о том, что практически одновременно произошло ещё пять подобных сражений с разным результатом. Всего два сражения первого периода войны с ходоками мы можем трактовать как относительно успешные - битва при Винтерфеле, где Болтонам оказал неоценимую помощь Петир Бейлиш, приведший с собой свежую кавалерию из рыцарей Долины, и при Белом Ноже, ведь несмотря на разгром, отряд Кивана нанёс крупные потери Иным.       Остальные битвы закончились поражением людских армий и многочисленными потерями, которые было трудно восполнить. Хотя казалось поражение близко, люди продолжали сопротивляться, что свойственно человеческому упрямству. Но именно это вскоре дало плоды, которые позднее смогли увенчаться нашей, пусть и не безусловной, победой.       Впереди были ещё два с половиной года войны, и множество сражений, в одном из которых погибла и королева Дейнерис, что в результате принесло корону здравствующему правителю Эйгону Таргариену и его королеве Арианне Мартелл.

***

      В ходе сражения она на своём слишком низко пролетела над толпой вихтов, и один из иных бросил в неё копьё, которое достигло цели. Девушка упала в снег, который вскоре окрасился её кровью, а дракон, увидев свою хозяйку остался охранять её тело. С большим трудом её тело удалось отбить. Ходоки отступили, победа была за объединённым войском которым командовал Джон Конингтон. Было принято решение похоронить молодую королеву на месте великой битвы. Дракон, позволивший похоронить Дейнерис, так и остался охранять её могилу. Второй дракон остался с ним. К счастью третий дракон, улетевший из Солнечного Копья, обретя свободу, по рассказам очевидцев, нападал на скопления Иных, нанося им немалый урон. Его много раз видели стражи Ночного Дозора, находясь на службе спустя много лет после войны и даже оставляли ему мясо в качестве благодарности. Это животное словно обладало разумом и отличало живых людей от мёртвых.

***

      Постепенно тактика ведения войны изменилась - появились отдельные "летучие отряды", вооружённые обсидианом в составе двадцати - тридцати человек на собачьих упряжках, которые используя скорость и собачий нюх находили скопления мертвяков и уничтожали Ходоков, после чего уходили.       Смена тактики была возможна благодаря разведке, которая увидела интересный факт - армия самих Ходоков не растёт в числе, а наоборот уменьшалась.       Объяснение этого факта может лежать в нескольких причинах:       1) Среди ходоков были большие потери, благодаря большим и своевременным поставкам обсидиана, что сделали бывший монарх Томмен Баратеон и Лорд - Регент Киван Ланнистер.       2) Из - за уменьшения Ходоков - меньше стало и упырей. Каждый ходок может воскресить мертвеца, заставить его служить, но похоже, у каждого ходока свой ограниченный запаса сил чтобы их контролировать.       3) Большие расстояния - отрядам Ходоков, не смотря на многочисленность, приходилось разделятся и после каждой стычки они дробились и заблуждались в незнакомой местности. В результате они не могли поддержать друг друга.       Люди, заняв важные места, отбивали нападения или давали весть "летучим отрядам" из дозорных и одичалых.       Но всё было впереди, а пока люди отступали на юг, даже не подозревая, что этими поражениями они закладывают возможность будущей победы.

Из труда "Песнь льда и пламени или Хроника Северного похода против Иных, упырей и прочей нечисти." мейстера и стража Ночного Дозора Сэмвелла Тарли. 327 г. З.Э.