Глупая карма

Бэкхён как-то спросил у матери: «А что такое любовь?». Он часто слышал это слово в своём любимом мультике и, вроде бы, знал его значение (как ему тогда казалось), но хотел окончательно убедиться в своих догадках. Его мать вздохнула: неудобно говорить такие вещи сыну, когда ему всего четыре года, но выхода не было. Бэкхён был довольно настойчивым ребёнком, а таким отказывать — Боже упаси. — Любовь — это высшее чувство, сыночек. Оно подносит тебя, заставляя иногда делать такие глупые, совершенно необдуманные поступки, и в какой-то момент ты понимаешь, что ради своей половинки сделаешь любую вещь, откажешься от всего на свете, лишь бы только видеть любимого человека рядом, — говорила тогда мать, но Бэкхёну, казалось, уже и не нужно было ответа: как тут не отвлечься на новую механическую игрушку, совсем недавно подаренную отцом, у которой, к тому же, почему-то невозможно найти отверстие для батареек. *** Бён сидел, пытаясь осмыслить сложившуюся ситуацию, но мозг отказывался воспринимать любую информацию. Бэкхёну двадцать — он знает, что такое любовь. Или не знает? Бён Бэкхён лишь единожды слышал слова любви в свою сторону, да и то от матери. Сам же он был безумно влюблен в дорогущую коллекцию комиксов, которую собирал лет с десяти, но разве это можно сравнить с живым человеком? Бэкхён не знает, что нужно делать. Тщательно обдумав ситуацию, он решает пойти искать своего безумного кота, который непонятно почему выбежал из квартиры, совершенно не думая о последствиях. Чен был на улице всего два раза, один из которых — чистая случайность. Бэкхён тогда просто не закрыл входную дверь, а котику стало безумно интересно, какая же там погода на улице («Как будто в окно не мог посмотреть», иронично ответил на такое заявление Бэкхён, понимая, что от этого человека вечно будут одни проблемы), но он быстро вернулся обратно в квартиру, будучи напуганным маленькой девочкой, кинувшей в него резиновым мячиком. Чен весь день пролежал под кроватью, прячась от «безумной девочки, я уверен, она хотела меня убить». Бэкхёну оставалось только смеяться. Сейчас ситуация обстоит гораздо сложнее: Чена не было уже несколько часов, а мест, куда бы он мог пойти, Бэкхён просто не знает. Он может поспорить, что старший просто заблудился и где-то шляется сейчас, пытаясь найти хотя бы какую-то знакомую дорожку. Бён решает пройтись по скверу, который находится в двух шагах от дома. Бэкхён надеется, что Чен всё же не стал уходить далеко и сейчас просто смирно сидит на лавочке, ожидая прихода младшего. Бён обещает купить себе медаль, отмечает, что надо отныне величать себя Шерлоком, когда видит Чена, сидящего на лавочке и пристально разглядывающего мигающий фонарь, который то гаснет, то опять освещает маленький участок. Бэкхён без слов подходит и садится возле Чена. Он всё ещё не знает, о чём говорить, чего просить и даже не может предугадать, чем всё закончится. — Он светит на протяжении девятнадцати секунд, а темнота воцаряется на тринадцать, — спустя некоторое время подает голос Чен. Бэкхён считает, что глупо начинать серьезные разговоры с такого, но это лучше, чем ничего. — Давно тут сидишь? — Бён решает немного потянуть время. — Я не считал, но, кажется, часа полтора. А до этого я просто наматывал круги вокруг дома, на несколько минут завис, глядя на вывеску продуктового магазина, она, кстати, прикольно светится, а потом наткнулся на это место, — Чен загибал пальцы, рассказывая. — До тебя тут ещё никто не проходил, и мне кажется, это место просто идеально подходит для людей, которые хотят побыть в одиночестве. Но им лучше выбирать другую скамью: этот фонарь наверняка мешать будет. — Чен, нам нужно поговорить, — Бэкхён сдается, опускает руки. Старший молчит, неотрывно смотря на фонарь, прищуриваясь, так как тот вновь загорелся. — Помню, как-то твоя мама рассказывала тебе, что такое любовь. Это было настолько давно, что я уже и не помню, что именно она говорила. Но где-то на семнадцатом году жизни я чётко осознал, что же это за чувство такое. Мною всё время руководило что-то непонятное, неправильное, ведь любовь к хозяину была совсем не такой, какой она должна была быть. Я терпеливо ожидал своей смерти, надеясь, что найду покой на том свете. Но когда мне предложили вернуться… Я даже не задумывался, Бэкхён. Даже не задумывался, — Чен останавливается на несколько секунд, а потом продолжает. — Я не прошу никакого ответа, Бэк. Я хочу, чтобы ты знал, что я с тобой не веселой жизни ради. Бэкхён за секунду теряет все слова. Фонарь снова гаснет, и Бён решает всё же промолчать. — Что теперь делать будем? — Бэкхён решает ничего не уточнять, дабы его не поняли неправильно. — Я много думал и решил, что я хочу учиться. Вот возьму и пойду в музыкальную школу. А лучше сразу в университет, — Чен кажется, гордится своим решением. — А не страшно будет? — Бэк усмехается. — Ты даже маленьких девочек пугаешься, а тут толпы студентов. — Нет, — отвечает Чен, закрывая глаза, — не страшно. Потому что ты пойдешь учиться со мной. Ты слышал своё пение? Да ты рожден быть знаменитостью! Бэкхён изумлён, он хочет избежать данной участи, но понимает, что лучше согласиться. Чен — тот ещё баран, твёрдо стоит на своём. — Чен… Если ты хочешь, то мы можем попробовать… — Бэкхён мнется. — Попробовать что? — старший делает вид, что не понимает. — Ты сам знаешь, что я имею в виду, — Бэкхён краснеет, точно рак, и Чен смеется. — Если бы я был против, мы бы с тобой сейчас тут не сидели и не разговаривали о жизни, Бэкки. Я двумя лапами «за», — Чен тепло улыбается, и Бэкхёну кажется, что он сделал правильный выбор. — Но обещай, что ты не будешь делать таких вещей, которые делал сегодня с тем придурком. Выглядело просто ужасно, — старший морщится, а Бэкхён смеется. Фонарь гаснет в очередной раз, но этим двоим не нужен свет: в таких ситуациях темнота — лучший советник. *** Бэкхён считает, что Чен приносит дофига проблем. Он вечно разбрасывает свои (Бэкхёновы) вещи по всей квартире. Никогда не слушает замечаний в свою сторону, просто включая песни к-поп групп на каждое «Да ты задрал!» и прибавляя громкость. У Чена слишком много энергии, и Бэк жалеет, что согласился пойти вместе с ним учиться, вспоминая, как тот чуть не оторвал ему руку в порыве эмоций, когда тащил за собой в главное здание университета. Но все минусы перекрываются одним огромным плюсом. Бэкхён чувствует себя нереально счастливым, когда старший прижимается к нему, ластится, словно котёнок (в чём нет ничего удивительного), дарит короткий, но такой сладкий поцелуй, а потом шепчет: «Люблю» и, не ожидая ответа, укладывается спать, мгновенно проваливаясь в сон. С Ченом-котом было бы гораздо легче. Но с Ченом-человеком приятнее.