Оттенки тьмы

"Я смутно помню: как-то в юности зубрил Невыполнимый код открытья входа в Бездну. Союз немыслим мага тьмы и светлых сил..." ("Последнее испытание") "Если ваш мужчина пытается научить вас играть в его любимые игры, это значит, что вы — самый важный человек в его жизни. Или что ему нужен хилер."

— Ваше посещение — честь для нас, — поклонилась настоятельница. — Двери этой обители всегда открыты для вас и вашего друга. Да пребудет благословение Эльрата со всеми нами... — Моего... кого? — недоумевающе уточнила Муразель. — Таковым назвался почтенный императорский советник, часто навещаюший нас в последнее время. Разве он не говорил вам? Ах, конечно, он же так скромен... и мудр, и учтив, и произвёл приятнейшее впечатление на сестёр. Сейчас они как раз вместе слушают проповедь... Вихрем прошелестели белоснежные крылья: Ангел сорвался с места быстрее, чем та успела договорить. Действительно, в стороне от весталок тенью чернела фигура в мантии. Пристальный взгляд из-под капюшона был направлен не к кафедре, но следил за послушницами, внимающими слову Церкви и ничего не подозревающими. — Полагаю, ты читаешь их мысли. Могу я узнать, зачем? — тихо, но строго прошептала Муразель, приблизившись. — Не только мысли, дорогая моя, но глубочайшие желания, страхи и тайны. Между прочим, весьма занимательно. Далеко не все из них сейчас устремлены душой к богу... Отыскать истинную веру — редкая удача. — Не заговаривай мне зубы. Что ты забыл здесь, Безликий? Целого мира, полного обмана и зла, тебе уже недостаточно, и ты решил отравить даже самые чистые сердца ядом своей лжи? Отвечай прямо! "А то что?" — читалось в его мимолётной усмешке. — Я всего лишь ищу жрицу Света. Ты здесь более частая гостья, чем я; может, порекомендуешь кого-нибудь? — спросил он. — Чтобы я по собственной воле отправила невинное дитя Эльрата в когти Тьмы? — вспыхнула та еле сдерживаемым праведным гневом. — Не бывать такому! — Что ж, я вполне обойдусь и без твоей помощи, — отвернулся Йорген. Но она не отступала: — Ты не ответил: что тебе нужно от них? — Вера, столь сильная, чтобы ярче солнца разгоняла мрак. Сердце, столь храброе, чтобы не дрогнуло перед кошмарами подземелий. Душа, столь чистая, чтобы её не сбили с пути искушения и иллюзии чёрной магии. И доверчивость, достаточная, чтобы пойти за мной... Муразель озарила догадка: — Ты... хочешь снять заклятие с Невидимой Библиотеки?.. — Открыть врата без ключа. Достать до дна бездны. Задача не из лёгких... — Но это может быть опасно! Скелет паладина, который развеял подобные чары в темнице Эребоса, нашли рассечённым, словно косой самой Смерти! — Хм... Скажем так, мой брат не славился деликатностью при первом знакомстве... — Ты и сам далеко не святой. Кто может поручиться, что ты не используешь свою спутницу, как слепое орудие, и после того, как получишь желаемое, не бросишь её одну в кромешном мраке? — Что тебе до чужой судьбы, Ангел? — снова повернулся он к ней. — Если ты так боишься оставлять наедине со мной других, почему бы тебе не пойти самой? Они замолчали, глядя друг на друга. — Если этим уберегу невинную душу, то хоть на край света, — решительно заявила та. — А на край Тьмы? — ...И даже если придётся терпеть твои бесконечные словесные игры. — Так что, по рукам? Она оглянулась на ряды скамеек и проповедника, неодобрительно посматривающего в сторону шепчущихся. — Только не торопись торжествовать, будто бы заставил меня хитростью, — предупредила Муразель. — Если я принимаю решения, то сама. Особенно те, о которых могу пожалеть. Но тем более жаль было бы такой альянс, доказавший объединяющую силу благих целей, потерять сразу же после достижения первой из них — воздвижения Империи Грифона. В союзе со Светом Тьма тоже может послужить добру... — С такими речами сейчас за кафедрой следовало бы стоять тебе, а не тому пустослову. — Никто не стал бы меня слушать. Истина бывает безжалостной и неприятной, и оттого многим порой кажется ересью. Ведь и среди Ангелов я почти что изгой — за то, что всегда ценила горькую правду превыше утешительного обмана, даже когда тот — во имя Света... Если я пойду с тобой, они отвернутся от меня окончательно. Но я видела, что твоя скорбь по утрате неподдельна, а раскаянье, что не смог уберечь свой дом, искренне — а значит, истина сильнее лжи, и в мире ещё не всё потеряно... Я согласна. Я помогу тебе. "Гордая. Смелая. Верная до конца. То, что нужно..." — подумал он, соединяя с ней руки. Вместе это испытание было им по силам. Даже если для кого-нибудь могло стать последним.