Любимые.

Всё теперь по-другому. И вроде ничего не менялось, просто кто-то повзрослел, кто-то понял. Чимин не улыбается так часто как раньше, Хосок тоже. Хотя всё ещё хочется обнимать его. Он мягкий и добрый только с ним, на других же щетинится иголками, как дикобраз. Они не признавались друг другу в любви, не говорили громких слов, просто оба знали, без всего этого, что между ними – много. Между ними – связь толщиной в сплетённые в косы канаты. И теперь, так же, молча, они знают, что связь эта тает, распадается на тонкие ниточки и рвётся по одной, но не больно, а справедливо. Они всё ещё вместе, не потому что привычка, а потому что не чужие. Чимин щурится на солнце, лёжа на Хосоковых коленях. Хмурит брови, когда Хосок срывает с его лица кепку и хохочет в голос. - Хёёён, положи на место, я же ослепну. – Он машет руками, пытаясь вырвать кепку и не замечает, как сам начинает смеяться. Пихает пальцы под рёбра старшему, в попытке разщекотать, но вместо этого Хосока сгибает пополам от резкой боли, но он не прекращает смех. Наконец, Чимину удаётся забрать головной убор, а Хосок ловит его за талию и целует. Утро, в парке ни души, Чимин сидит на коленях Хосока, уткнувшись лбом в плечо: - Как думаешь, надолго нас ещё хватит? - Пока кто-нибудь из нас, не встретит кого-нибудь другого. – Хосок жмёт плечами, мол, что тут непонятного. - А нормально, что мы до сих пор вместе… Ну, я имею ввиду, спим там и целуемся, и всё такое. - Если тебе некомфортно, давай прекратим и будем просто дружить. Как в средней школе. – Хосок улыбается воспоминаниям. В средней школе Чимин был совсем смешным, хотел казаться взрослым, но от этого выглядел нелепо. Наверное, Хосок уже тогда влюбился, просто не принимал, и не понимал. - Не улыбайся так, я знаю, о чём ты думаешь. – Чимин прячет лицо в ладони. Он тоже помнит. И их первый поцелуй, когда от неловкости и неумения он прикусил Хосоку губу, а потом прятался от него и убегал дня три. И их первый секс, нервный, смешной и глупый какой-то. Как он жался потом к Хосоку, как его трясло, а тот успокаивал, нежно поглаживая, нашёптывая милости и приятности на ухо. Чимин цепляется за шею Хосока и выдыхает: - Почему всё так? - Ничто не вечно, малыш. *** Чимин не любит вечеринки и шумную толпу, в нём всё заточено под тишину и спокойствие, но Хосок упрямо тянет его на гулянку, аргументируя тем, что по-другому они никогда ни с кем не познакомятся. - Хочешь подцепить какого-нибудь наркомана? - Тебе двадцать или восемьдесят? Рассуждаешь как бабулька. Там нормальные люди собираются, отдыхают от работы, учёбы. - Ну да, ага. Но, как говорится, сопротивление бесполезно. И Чимин в итоге там, где хотел его видеть Хосок. Хотя всё не так плохо, как он думал. И люди по большей части даже приятные. И наркоманов, вроде, нет. Он пьёт что-то розовое и сладкое, и , на удивление, вкусное. Он один, вокруг слишком много людей, всем хорошо и весело и Чимину, в общем-то, тоже. Он прогуливается по квартире в поисках чего-нибудь интересного, на кухне засматривается на красивого высокого парня, восседающего на обеденном столе, и вещающего о не менее высоких материях. Пухлогубый, обаятельный, и до ужаса умный, судя по всему, когда он улыбается, на щеках видны ямочки, и это делает его очень милым, к тому же. Чимин просто не может глаз оторвать, стоит, опёршись на дверной косяк, смотрит и слушает внимательно, потому что голос, плюс ко всему, тоже потрясающий, ровный, поставленный, густой, с хрипотцой наверху, глубокий и бархатный внизу. - Его зовут Намджун. Мы живём с ним. Чимин вздрагивает и оборачивается. Заговоривший с ним парнишка патологически бледный, на его, сугубо Чиминов, взгляд, да ещё и шепелявит, волосы вытравлены в какой-то серый цвет, ничего особенного, даже пугает немного. - Живёте вместе… Мммм, ясно. – Он пытается понять, не слишком ли много сожаления в его голосе прозвучало. - На самом деле, он не такой умный, он скорее шумный. – Парень улыбается, хотя Чимин не совсем уверен, он просто приподнимает уголки губ. – Не хочешь выпить? - Ну, давай. Парня зовут Мин Юнги, и он странный, но не пугающий, как Чимину сначала показалось. Довольно малоэмоциональный, как будто находится в режиме энергосбережения, разговаривает сдержанно, на средней громкости, и улыбается редко, потому его улыбка кажется особенной. Они болтают около часа, выпивают мало, но Чимин выкладывает про себя почти всё. Особенно про Хосока и неуверенность. Юнги кивает там, где надо кивать, говорит «Понимаю» там, где нужно это сказать, периодически сжимает руку и сочувственно кривит губы. И он нравится Чимину. Хосок шепчет в ухо, обжигая перегаром, что уходит, и не один. Чимин провожает их взглядом и становится как-то грустно. Не потому что он ревнует, а потому что видеть с Хосоком кого-то другого непривычно и чуть-чуть больно. Юнги садится ближе, смотрит внимательно: - Чимин, а не хочешь ко мне? - Зачем? Юнги мягко улыбается, наклоняет голову, облизывает небольшие, красивые губы: - А ты как думаешь? *** Они смотрят кино до трёх ночи. Юнги, правда, странный, включает какие-то психологические триллеры один за другим и явно кайфует. - Вот ни за что не догадаешься, что с ним на самом деле! - А щас она ему яйца отрежет! - Это не он! Не он! Глаза блестят, Чимин думает второй раз за вечер, что Юнги пугает. Но фильмы, правда, интересные, хотя на третьем им становится скучно, Юнги смотрит их по десятому кругу, а Чимину просто надоедает. - Вы давно с Намджуном? – На экране кто-то продирается сквозь плотный кустарник и зовёт на помощь. - Что? – Юнги отворачивается от ноутбука и смотрит Чимину прямо в глаза. Смущает… - Ну, ты сказал, вы живёте вместе. - Мы просто живём вместе. - Юнги тычет пальцем куда-то в сторону коридора. - С чего ты решил, что я гей? – Его лицо не выражает никаких эмоций, голос такой завораживающий, слова будто шелестят, а Чимина коротит. И правда, с чего он взял, что все вокруг геи? - Ох, извини, я подумал… - Что я гей и мы с Намджуном пара? – И снова ни один нерв не дрогнул. Смотрит упрямо в глаза. - Юнги, я не хотел… - Ну, хоть в чём-то ты прав. – Юнги вздыхает и откидывается на подушки. Он тянет Чимина за руку и тот от неожиданности падает Юнги на грудь. – Чимини, ты мне нравишься. - Я не говорил такого. - Ну, это всё равно подтверждает одно из твоих предположений. – Он сползает ниже, чтоб их лица оказались на одном уровне – А теперь давай спать. Юнги закрывает глаза, Чимин внаглую пялится. Какой же он всё-таки странный, этот Мин Юнги. И разговоры странные и весь он. Кожа вот бледная… Нет, не бледная, а фарфоровая и мягкая. Губы покусанные, но розовые и блестят влажно. Когда он спит, то выглядит даже милым. И ладошки миниатюрные, с тонкими пальцами, так удобно сложены под щекой… Чимин засыпает медленно, ему снится, что Юнги улыбается широко. И даже смеётся.