***
Сегодня я проснулась в 5:27. Без будильника. Видимо, во мне выработалась привычка рано вставать. Я дождалась Шону. Мы вместе сходили на конюшню. Я проследила за тем, как она выполняет свою работу. И знаете как? Превосходно. —Пошли пить чай? Или ты пьешь кофе?—мы договорились с ней, что перейдем на "ты". —Не стоит. Я дома позавтракала, — Шона засовывает руки в карманы куртки. Сегодня на улице холодно. Не сладко придется Вишере на тренировке. —Отказы не принимаются!—смеюсь я. —Ну если так, то можно, — кивает она. Мы заходим в дом. Я включаю свою любимую кофеварку. Садимся за стол и начинаем поедать печенье всухомятку. —Расскажешь о себе?—спрашиваю я, кладя правую руку на рядом стоящий стул. Она немеет. —Ну, я сирота. Живу отдельно. Хотя у меня есть бабушка. С детства люблю лошадей. Я привыкла все делать сама. Сама зарабатываю деньги. Я хожу в школу. Учусь не очень. Старше тебя на год. Знаешь, в моем классе учится такой парень? Зик Педрад. —Не знаю, — признаюсь я. —Он мой парень. Его лучший друг — Тобиас Итон. Опять этот парень! Он что, везде? —Ясненько.***
После того, как мы допили кофе, Шона ушла. Я же покормила Тайлера и Мур. Тайлеру смазала ушки. Скоро они у него встанут. Заползла в свою комнату и легла на кровать. Я решила перечитать подаренную мне книгу. Может, я что-то не правильно поняла? "В бумажных домишках живут бумажные людишки и отапливают их собственным будущим. Бумажные дети хлещут пиво, купленное им каким-нибудь бомжом в бумажном гастрономе. И все помешаны на том, как бы заиметь побольше барахла. А барахло все тонкое и бренное, как бумага. И люди такие же. Я уже восемнадцать лет живу в этом городе и еще не встретила ни одного человека, который ценил бы что-нибудь стоящее." Марго Рот Шпигельманн определенно мне нравится! Она так точно выражает свои мысли. Причем мои мысли. "Всё время забываешь, что мир полон людей, просто битком набит и вот-вот лопнет; так легко составить представление о каждом человеке, но оно постоянно оказывается неверным." Эта цитата, пожалуй, может заменить смысл книги. "Мысль о том, что человек — больше, чем просто человек, предательски вероломна." И эта тоже. "Рождается человек водонепроницаемым цельным судном. А потом происходит всякая ерунда: нас бросают, или не могут полюбить, или не понимают, а мы не понимаем их, и мы теряем, подводим, обижаем друг друга. И наше судно дает трещины. И да, когда появляется первая трещина, конец становится неизбежным... Но между тем моментом, как появляется трещина, и тем, когда судно затонет, есть время. И только в это время у нас есть шанс увидеть друг друга, потому что посмотреть за пределы себя удается только через эти трещины, заглянуть вглубь другого — тоже. Когда мы начали смотреть друг другу прямо в глаза? Только когда ты заметила мои трещины, а я — твои. А до этого мы видели лишь вымышленные образы друг друга — это как я смотрел на твое окно, завешенное жалюзи, но не видел, что внутри. А когда появляется трещина, внутрь попадает свет. И свет также выходит наружу." Я читала и читала эту книгу. Она тоже станет моей любимой. Наверное, прошло уже много времени. Меня прервал телефонный звонок. От Кристины. —Трис? Ты как там? Мне тут так скучно без тебя! Хоть Эрик и пытается меня развлечь, но у него это не очень получается, — потом Крис замолкает и ойкает. Видимо, Эрик отомстил ей за его недооцененный труд. —Все хорошо. Я тут читаю книгу, которую мне подарил Тобиас Итон. Передай "спасибо" Эрику за его футболку. —Тобиас Итон? Так, Трис! Я приду к тебе после школы! Целую!— Кристина сбрасывает трубку. —Целую, — говорю я тишине.***
После того, как я попила чай с родителями и братом (да, я его простила. Но он будет должен мыть посуду за меня), я опять ушла к себе. Почесала Тайлеру за ушком, погладила Мур. Подремала, сходила на пять минут погулять. Время бежало. Пришла Кристина. Расспросов мне будет не избежать. —Детка, я так по тебе скучала!—Крис раскинула руки для объятий, но потом очень аккуратно и нежно меня обняла, — рассказывай, — она уселась в мое кресло. —Что?—я решила потянуть время. —Как Тобиас мог подарить тебе книгу, —Крис нетерпеливо потопала ножкой. —Он пришел под вечер, зашел ко мне, вернул мне мою книгу и сунул свою. Все, — я невинно похлопала ресницами. —Ясно, — буркнула подруга, — никаких подробностей. Мы пили чай (уже ненавижу этот чай), болтали, Крис играла с Тайлером. Кристина рассказала мне обо всем, что творилось в школе. —Мне пора бежать на тренировку! Звони мне. Я тебя люблю!—подруга смачно поцеловала меня в щечку и убежала. Забирать мою Вишеру на тренировку. А мне сиди тут одной. Я спустилась вниз за конфетой. Но тут в дверь опять постучали. Угадайте, кто стоял на пороге? —Тобиас?—он что, решил ходить ко мне каждый Божий день? —Трис?—еще и придуривается. —Проходи, — я недовольно посмотрела на него. Но, кажется, Итона это не особо смутило. Мы опять прошли в мою комнату. Настало время спросить его об этой книге. —Тобиас, ты ведь что-то хотел сказать мне этой книгой?—я смотрела ему в глаза. И, незаметно для себя, тонула в них. Парень долго молчал. Он словно обдумывал каждый свой поступок. Потом он сделал шаг ко мне, потом еще один. Я остро чувствую, сколь невелико расстояние между нами — не больше шести дюймов. И все они заряжены электричеством. Но кажется, что мы должны быть еще ближе. Мгновение он молча не сводит с меня темных глаз. Затем касается моего лица и наклоняется ближе, скользя губами по моим губам. Он улыбается и приникает к моим губам. Он берет мое лицо в ладони, крепко сжимает его пальцами и целует. Сильнее, увереннее. Я обнимаю его здоровой рукой, провожу ладонью по шее и запускаю ее в короткие волосы. Потом он путается в моих волосах своими пальцами и дергает прядь. Что-то щелкает в моей голове, и я отталкиваю Тобиаса. —Итон, ты охуел?!