Отмеченный богом

      – Ты сам пришёл к нам. Что вело тебя? Любопытство? Желание помочь местным жителям? – жрец холодно взглянул в лицо юноши, приподняв его голову за подбородок. – Жертва для ритуала должна быть добровольной. Ты готов? Пути назад не будет, лишь вперёд, к богам. Твоё тело должно вынести. Но достоин ли ты? Это придётся доказать.       – Я хочу помочь своему народу. Я пришёл сюда добровольно, – омега посмотрел в глаза жрецу. – Я докажу, что достоин, Говорящий с Богами.       Он боялся. А кто бы не боялся неизвестности? Но ради своего народа Ингильт готов был на многое. Он хотел, чтобы напасти закончились. И если для этого придётся принести себя в жертву, то омега согласен это сделать.       – Ты твёрд в своём решении, я вижу, – мужчина кивнул, отпуская его, а затем обращаясь жестами к младшему служителю, передавая омегу ему на несколько часов. – Твоё тело должно быть чистым. Иди за Младшим и ни о чём не спрашивай, он подготовит тебя для первого испытания. Всего их будет пять за эту ночь. А на следующую ты сможешь помочь своему народу, если справишься. Ступай.       Поклонившись, Гиль последовал за Младшим. Культ этих Богов был до сих пор не совсем понятен ему, но они исполняли все обещания, если им давали что-то взамен.       Гиль держал в себе сотни вопросов, которые вертелись на языке. Ему хотелось спросить, в чём же состоят испытания, но он сдерживал себя. Ему надо их пройти. И не стоило болтать лишнего, чтобы его не выгнали из Храма.       Младший завёл его в купальни и жестом указал раздеться, после отворачиваясь и начиная хлопотать над водой. Вскоре воздух наполнил тонкий успокаивающий аромат, и ледяная вода стала чуть теплее. Когда же омега ступил в неё, она изменила свой цвет, и Младший кивнул, отступая и ожидая, пока тот закончит омовение. Вода словно бы светилась на контрасте с тёмным потолком, который уходил ввысь будто бы бесконечно.       Гилю казалось, что вода не просто омывает его тело, а ласкает и успокаивает. Он не знал, сколько времени ему отведено на омовение, поэтому решил всё же не спешить. Младший скажет ему, когда пора будет заканчивать. Впрочем, и очень долго плескаться здесь не хотелось. Однако его затягивала вся эта атмосфера, поэтому он поспешил выбраться из купальни.       Чистый и омытый, он почти светится изнутри.       – Я закончил, – подал голос Гиль, взглянув на помощника. Младший склонился и рукой указал на возвышение – большую округлую плиту, предлагая лечь на неё. Она была достаточно вместительной, чтобы омега спокойно мог раскинуть руки и ноги в стороны, при этом не касаясь края. Пока Гиль устраивался, Младший перенёс несколько бутыльков к плите. Вылив один жертве на грудь и живот, он стал плавно растирать вязкую субстанцию, массируя чужое тело. Постепенно не осталось никаких следов, и Младший взял кисть, разрисовывая ноги Гиля от стоп до колен – в дальнейшем перед каждым испытанием узор должен был самостоятельно становиться больше, распространяясь по всему телу.       Омега лежал и смотрел в потолок, пока мягкие руки втирали в него разные масла. Хотя Гиль не был уверен, что это именно масла.       – Что дальше? – тихо спросил юноша, не рискуя подниматься с плиты. – Теперь я могу приступить к испытаниям? – Было волнительно. Жрец сказал, что испытания займут всю ночь. И Гиль намеревался пройти их все.       Младший кивнул, в последний раз огладив ладонями узоры на внутренней стороне бедра, проверяя, чтобы узор слился с телом. Затем он протянул Гилю руку, помогая подняться, и накинул на его плечи балахон, после следуя коридорами прочь от купальни, лестницами спускаясь глубже к нескольким клеткам. В них кто-то бесновался, но не показывался рядом со светом.       – Первое испытание научит тебя тому, что твоё сердце не принадлежит тебе. Ты от многого должен отречься в эту ночь, чтобы стать ближе к богам, – жрец, который принял Гиля в храме, шагнул к нему ближе, оглядывая узор. – От того, примешь ли ты зверя или будешь с ним бороться, зависит твой дальнейший путь. Что подскажет сердце?       Гиль с недоверием вгляделся в темноту. Что-то там рычало и прыгало, но не показывалось – это до дрожи напрягало юношу. Но ему надо пройти это испытание. Замерев и закрыв глаза, Гиль расслабился, прислушиваясь к собственным ощущениям.       – Туда, – сказал он, открыв через минуту глаза и указав на одну из клеток. – Сердце подсказывает мне идти туда, – Гиль сделал шаг, а потом ещё и ещё, приближаясь к клетке.       Жрец едва усмехнулся, наблюдая за ним, но юноша, кажется, решил проигнорировать ряд оружия, острых кинжалов и клинков, что лежали на постаменте рядом с клетками.       – Туда? Как скажешь, – мужчина кивнул Младшему, и тот распахнул клетку перед жертвой, подталкивая вглубь и спешно захлопывая её вновь. Юношу сразу окутала тьма, а рычание донеслось гораздо ближе, став довольным – жертва воспринималась сытным ужином.       Гиль замер и начал напряжённо всматриваться в клетку. Он знал, что надо быть начеку, иначе его просто сожрут.       – Тише, – сказал юноша, вытягивая ладонь по направлению к звуку рыка. – Я друг.       Как глупо.       Зверь прыгнул, но это было ожидаемо. Гиль отскочил в сторону, а потом запрыгнул на спину зверю. Юноша вцепился в мех и прижался к сильной спине зверя. Тот пытался скинуть Гиля, брыкался и урчал, но был слишком ослаблен, чтобы победить даже омегу. Через какое-то время зверь сдался, и Младший, повинуясь знаку жреца, открыл клетку. Но это было не всё. Когда зверь лизнул руку Гиля, давно уже перестав рычать, мужчина протянул омеге острый кинжал.       – Убей его, он не станет сопротивляться тебе, – голос жреца даже не дрогнул, когда зверь встретился с ним взглядом.       Гилю казалось, что когда монстр скинет его, то сразу же сожрёт. Но когда тот смотрел на него так доверчиво, Гиль ничего не мог поделать.       – Нет, – юноша встал перед жрецом, закрывая собой зверя. – Каждое из живых созданий имеет право на жизнь. И не мне решать, кого её лишать.       Гиль отвёл руку назад и дал зверю ткнуться носом в свою ладонь. Узор на теле омеги разросся, покрывая до живота и сменяя цвет на более глубокий голубой оттенок. Внимательно проследив за этим, жрец сощурился, не став настаивать.       – Что же... Боги приняли твой ответ. Следующее испытание докажет, что твоя душа не принадлежит тебе. Идем со мной, я покажу тебе, как она выглядит, – Младший остался позади вместе со зверем, отводя его к кормушке. Узор покалывал кожу, но это было вполне терпимо. Юноша дал зверю снова себя лизнуть, а затем отправился следом за жрецом – они вошли в комнатку на следующем уровне лишь вдвоем.       – Моя душа не принадлежит мне? – юноша сглотнул. Он шёл послушно, чуть склонив голову и не размышляя, что же его ожидает. Гиль боялся. И это единственное чувство, которое он себе позволял.       Когда они оказались на месте, он запахнул накидку, которую ему дали, чтобы скрыть нагое тело.       – Вы, люди, всегда считали, что одна жизнь – это достойная жертва для благополучия многих, – жрец потушил несколько свечей, чтобы в комнатке почти не осталось света, а затем подтолкнул юношу в центр, тихо и монотонно бормоча вязь заклинаний. Прикрыв глаза, жрец резко прижался к жертве со спины, легко проталкивая руки сквозь тело и выталкивая из его груди лёгкую запутавшуюся птицу.       Гиль не ожидал, что будет так больно. Он вскрикнул и рухнул на колени, держась руками за грудь. Ему было больно. Грудь словно обжигало.       – Верните, – чуть ли не рыдая, попросил он. – Мне больно, – юноша никогда не придавал значения своей душе. Чаще всего у Гиля просто не было на это времени. – Я чувствую себя мёртвым, – выдавил из себя он сквозь слёзы. – Я не чувствую своего сердца. Я не чувствую себя.       – Ты должен быть чист, чтобы иметь возможность услышать голоса Богов, – мужчина протянул руку, подзывая к себе пташку, а затем почесывая её пёрышки и оглаживая хрупкую шейку. – Научись отпускать её, и ты обретёшь гораздо больше, – жрец присел рядом с юношей, у него на глазах накрывая птицу ладонями, пока что не сдавливая, оставляя ей место. – Ты хочешь остаться слабым? Или попробуешь иначе? – он едва сдвинул ладони, будто бы собираясь раздавить чужую душу.       Гиль хотел забрать пташку. Хотел вернуть её себе, чтобы малютка вновь оказалась в его груди. Чтобы боль прошла, оставив лишь неприятное воспоминание о себе. Но он не имел на это право. Его страдания были ничем по сравнению со страданиями его народа.       – Я не слаб, – сипло произнёс Гиль, поднимая взгляд на жреца. – Я не слаб, – сказано было громче. Встав на колени, он протянул руку, чтобы взять свою птичку.       Уголки губ мужчины едва тронула снисходительная улыбка, и он разжал пальцы, отпуская пташку, которая сначала вспорхнула, а затем села на руку юноши.       – Совсем скоро здесь не будет пусто, – жрец подался вперед, касаясь груди Гиля, проводя кончиками пальцев вниз. – Ты ощутишь гораздо больше, чем мог когда-либо вообразить, – он поднялся, пережидая, пока омега придёт в себя. – Отпусти её, она не покинет пределы храма.       – Я не хочу, – негромко возразил Гиль, почёсывая свою птичку. Та льнула к нему, но когда Гиль чуть дёрнул рукой, то с радостью улетела куда-то. Когда птица скрылась из виду, он всхлипнул и утёр слёзы. – Будто во мне дыра, – шепотом сказал Гиль, поднимая взгляд на мужчину. – Будто всё в неё засасывает. А нужного нет, – он кое-как поднялся, чуть пошатываясь.       – Вскоре ты обретёшь это, мы обещаем, – жрец заметил, что узор оплёл живот омеги, поэтому позволил себе обнять жертву, поглаживая по голове, словно пытаясь успокоить. – Ты ведь знаешь, мы выполняем свои обещания, – в этой же комнате мужчина уложил омегу на нечто, напоминающее алтарь. – А теперь... ты должен понять, что твои мысли не принадлежат тебе, – жрец стал зажигать свечи и благовония, а затем провёл одной палочкой рядом с головой юноши. – Закрой глаза. Сейчас ты сумеешь услышать то, что раньше тебе было недоступно.       Гиль повиновался. Он сможет. Он пройдёт и это испытание. Его долг.       – Я слышу шёпот, – еле пробормотал Гиль, сжимая и разжимая кулаки. – Так и должно быть? – спросил он у жреца, который крутился рядом. Юноша ещё не совсем понял, как относится к жрецу, но был вроде бы на пути к этому. Ему бы хотелось, чтобы мужчина оказался на его стороне.       – Да, сейчас он станет громче, – мужчина провёл ароматной палочкой совсем близко от лица юноши. – Глубоко вдохни, – он склонился и слегка дунул за ухо Гилью – это должно было оглушить, а затем звуки должны стать гораздо чётче и громче, после начав смешиваться. – Услышь самое главное, – шепнул жрец ему на ухо, внимательно следя за тем, что происходит с омегой. – Покажи, что способен на это.       Гиль послушно исполнял все наставления жреца, прислушиваясь и стараясь расслышать самое главное.       – Я слышу, но ничего не понимаю, – сказал он, прикрывая глаза. – Словно говорят о чём-то важном, но это не предназначено для моих ушей, – вдруг глаза омеги распахнулись, и он уставился в потолок. – Это мёртвые, – тихо сказал он. – Мёртвые говорят друг с другом. Я... я слышу голоса братьев.       Жрец прикрыл глаза, довольный ответом, но пока он был не полным.       – Слова. Разбери то, что предназначено тебе, – прошептал мужчина, сейчас его голос не отличался от бормотания мёртвых. Он был удовлетворён результатом и ждал, когда узор вырастет на теле омеги, оплетая его грудь и спину.       Юноша расслабился и постарался услышать то, что должен был.       – Артас говорит, я должен быть осторожен. А папа... – Гиль поднял руку, словно желая коснуться кого-то. – Папа говорит, что я делаю всё правильно. Что я должен пройти это, чтобы избавить своих людей от страданий и передать племяннику процветающий край.       – Да, твой выбор нужен нам всем. Ты и сам получишь очень многое. Тем более половина пути пройдена, – мужчина отстранился, двумя пальцами гася палочку, а затем проводя ладонью над лицом Гиля, чтобы тот пришёл в себя и вернулся в прежнее состояние. Жрец приоткрыл балахон, кивнув, потому что узоры проступили. – Выпей, – мужчина поднес кружку, казалось бы, с водой, но её аромат манил. – Перед тем, как мы выйдем из этой комнаты, я должен надеть тебе повязку и снять балахон. Скажи, как будешь готов. Ты почувствуешь, когда начнётся жар.       Гиль молча кивнул и выпил предложенную жидкость. Она оказалась пряной и сразу немного ударила в голову, однако он сохранял ясность мысли. Пошло несколько минут, прежде чем его бросило в жар. Сначала юноша почувствовал, как горят щёки, а потом жар распространился по всему телу.       – Я готов, – голос юноши чуть дрогнул. – Можно идти дальше.       Жрец подхватил плотную повязку и аккуратно, но надежно завязал её на его голове, лишая зрения, а затем снимая с него ненужный балахон.       – Держи за руку крепче, мы спустимся на уровень ниже, – мужчина коснулся его руки, после гася свечи. – Сейчас ты узнаешь, что твоё тело не принадлежит тебе. Это испытание займёт времени больше, чем остальные, – жрец в молчании продолжил путь, в конце заводя Гиля в просторное полукруглое помещение, где их уже ждали. Какое-то время по телу омеги скользили лишь взглядами, а затем жрец подвел его к возвышенности. – Ложись на живот.       Гилю было не по себе. Он ничего не видел, но зато всё чувствовал. Они были не одни в этом помещении. Юноша не понимал, что последует дальше, но всё равно ступил за жрецом. Опустившись на живот, Гиль постарался немного расслабиться. Возникало желание скинуть повязку и взглянуть на всё это, но он с трудом переборол себя. Не сейчас. Он просто должен пройти предпоследнее испытание.       Жрец склонился, шепча омеге напутствующие слова:       – Запомни: чем больше ты примешь в себя, тем легче тебе станет. Пустота отступит, обещаю, – ладони мужчины скользнули по бокам Гиля, поправляя его тело и немного вздёргивая повыше таз. – Ты должен сохранить в себе всё, что получишь, – он кивнул в сторону и вскоре омегу немного приподняли, трогая его тело, поддерживая за живот и оглаживая грудь – будто бы сотни рук коснулись его, лаская каждый сантиметр. Чужие пальцы поглаживали даже его стопы, терли между пальцев, а затем жрец уже сам развёл его ноги в стороны и смял ягодицы.       Гиль зажмурился и напрягся. Он никогда не был с альфой, и ему не хотелось, чтобы впервые это случилось так. Омега чувствовал касания к своему телу и старался не дёргаться. Он должен пройти и это испытание. Должен расслабиться и сделать всё, что сказал жрец. Не надо думать о том, кем могут быть эти люди. Или не люди. Он узнает потом. А сейчас стоит сосредоточиться на происходящем и постараться не брыкаться.       – Я готов, – тихо сказал юноша, щекой уперевшись в холодный мрамор.       Жрец сделал короткий знак, и тело омеги вновь опустили, оставив.       – Я буду первым, – произнес он, снимая свои одежды и неспешно касаясь омеги. – Я чувствую, что твоё тело ещё чисто. Тем лучше. Богам нравятся такие жертвы, – его ладонь опустилась на поясницу Гиля. – Как твоё тело? Жар стал сильнее? – жрец бесцеремонно раздвинул его ягодицы, поглаживая. – Непорочное тело обладает особой жаждой.       – Да. Я чувствую, как он разливается по телу. И чувствую, что готов к испытанию, – Гиль облизнул пересохшие губы и сглотнул. Ему внезапно захотелось начать. Это было не то, о чём он мечтал. Но ради своего народа можно было пожертвовать невинностью. Ни один лорд не посмеет его в этом упрекнуть.       – Тогда закрой глаза и прислушайся, – жрец склонился, ведя губами по узору, что витиевато раскинулся по спине жертвы. Пальцы в это время поглаживали омегу между ягодиц, скользя и пока что невесомо надавливая. Постепенно мужчина усиливал напор, одновременно с этим кусая нежную кожу, сжимая руки и притискивая чужое тело ближе.       Юноша выдохнул и немного прогнул спину, отставляя бёдра для более удобного положения. Он надеялся, что альфа сможет сделать всё аккуратно.       – Я уверен, что всё будет хорошо. Вы ведь не сделаете мне больно, – Гиль скорее убеждал себя, чтобы расслабиться ещё больше.       – Нет, – в голосе жреца слышалась улыбка, но она не была издевательской или надменной. Скорее равнодушной. Мужчина обмакнул пальцы в целебную мазь и протолкнул её внутрь омеги, кончиками пальцев продолжая надавливать на мышцы. Когда пальцы проникли внутрь, юноша дёрнулся и зажмурился. Было странно и не очень приятно, но Гиль пообещал себе терпеть и не двигаться. Он не станет ныть. – Твоя цель в этом испытании – не проронить из себя и капли чужого семени. Оно должно заполнить твою пустоту, и с ним ты пройдёшь к следующему испытанию, последнему.       – Достаточно странное испытание, – прошептал Гиль, упираясь ладонью в плиту.       – Ты поймёшь, зачем оно необходимо, когда пройдёшь последнее, – жрец дал жертве время, массируя и поглаживая, а затем накрывая ладонью его пах и неспешно проходясь пальцами по омежьему члену. – Ты можешь получать удовольствие, это не запрещено. Однако в большей степени ты обязан концентрироваться на других.       – Хорошо, – Гиль не думал, что получит много удовольствия от такого соития. Но надо было просто пережить это и идти дальше. Ласки заводили тело, но разум оставался холоден к этому. Гиль не думал, что такое вообще тронет его сейчас.       Жрец плавно притянул к себе юное тело, а затем коснулся в поцелуе шеи, прикрывая глаза – омега пах чисто, опробовать его – большая честь. Мужчина протолкнул ещё мази, а когда та стала действовать, неспешно провёл членом между ягодиц жертвы и толкнулся, неторопливо, но одним движением. Пока это не закончится, никто не посмеет к ним подойти.       Проникновение было несколько болезненным, но юноша не стал говорить об этом. Омега решил стойко перенести всё это, чтобы завершить своё дело. Внутри сразу стало так наполнено. Гиль готов был поклясться, что никогда ещё не испытывал подобного чувства.       – Пожалуйста, – прошептал омега. – Не двигайтесь, прошу. Дайте мне время.       – Не беспокойся об этом, – жрец склонился, ведя пальцами по узорам на боках и спине омеги. – Просто подумай о том, что тебе ещё доведется испытать, – мужчина поглаживал его, выждав, сколько могло потребоваться Гилю, а после качнулся на пробу, словно волна неторопливо накрыла омегу, а затем ещё раз. Он несильно покачивался, с каждым разом делая это шире и чуть быстрее.       Когда альфа стал совершать первые движения, Гиль прикусил нижнюю губу. Он был уверен, что если бы повязки не было, ощущения были бы другими. Первый стон сорвался с губ омеги через пару минут. Гиль и правда начал получать удовольствие, однако старался больше концентрироваться на мужчине, который толкался в него. Постепенно движения жреца становились резче, его пальцы грубее мяли бока омеги и притягивали навстречу.       – Расслабься, – хриплый шепот, проникающий под кожу, и жрец протолкнул набухающий узел как можно дальше, сцепляясь с жертвой и обильно наполняя его живот. – Как твоя пустота? – он прижался к спине омеги.       Гиль вскрикнул, когда в него протолкнули что-то большое. Юноша застыл, чувствуя, как коленки дрожат. Он рухнул бы, если бы не сила воли.       – Я чувствую наполненность, – прерывисто ответил Гиль. – Но мне всё равно чего-то не хватает.       – К концу этого испытания в тебе будет гораздо больше, – жрец поцеловал его в шею, а затем сделал знак одному из присутствующих. – Открой рот и постарайся быть ласковым. Пока мы сцеплены, не стоит оставлять без внимания других. Так будет даже проще – после тебя просто наполнят без сцепки.       – Кто все эти мужчины? – всё же спросил омега, прежде чем открыть рот и поудобнее упереться ладонями в камень. Гиль прекрасно понимал, для чего жрец велел так сделать, и искренне надеялся, что его не вывернет наизнанку.       – Тебе не нужно знать это. Никто не причинит тебе вреда, я буду рядом, – омегу погладили под подбородком, коснулись щеки, и только после этого крупная головка ткнулась ему в губы. Совсем скоро тела Гиля вновь коснулись чужие руки, а жрец содрогнулся, наполняя омегу ещё одной небольшой порцией семени.       Гиль послушно открыл рот шире, чтобы впустить незнакомый член себе в рот. Юноша только теперь понял, что член был очень крупным. Головка и небольшой участок ствола уместились во рту, и Гиль сомкнул губы на толстом члене. Первым позывом было выплюнуть его, но юноша сдержался. Он должен пройти испытание.       Когда узел опал в достаточной степени, жрец вздёрнул омегу за бёдра и отстранился, освобождая место. К Гилю шагнул следующий, а жрец присел рядом с омегой, шепнув на ухо:       – Вскоре тебя ожидает наивысшая степень наполненности. Кивни, когда захочешь поласкать другого.       Гиль кивнул. Ему хотелось поскорее закончить это. Он не знал, сколько альф ещё предстоит обслужить. Поясница уже немного затекла, но омега не шевелился. Ведь нельзя проронить семя.       Член во рту всё набухал. У юноши уже заныла челюсть, но он продолжал посасывать головку, надеясь на быструю разрядку.       – Отдохни, – жрец погладил его по щеке, и альфа отстранился ото рта жертвы. Толчки того, кто продолжал брать Гиля, покачивали его тело, и жрец едва усмехнулся. – Твоя ночь будет долгой, и награда того стоит, – пальцы мужчины подцепили подбородок омеги, и он жадно поцеловал жертву, которая отдала ему свою невинность.       Юноша не знал, сколько продолжалась сладкая пытка. Гиль потерял счёт альфам, которые сменяли друг друга спереди и сзади. Переступая через себя, омега глотал вязкое семя и молча принимал его сзади. Тело уже болело, а зад так наполнился, что сперма начала вытекать из него. Однако следующий альфа тут же заменял предыдущего и начинал двигаться в нём. Кто-то из мужчин был мягче, кто-то жёстче. Кто-то вовсе срывался, но его быстро осаждали.       После очередного толчка, не выдержав, Гиль громко вскрикнул и рухнул на камень. Он чувствовал себя наполненным до краёв. И чувство пустоты отступило, что неимоверно радовало.       – Достаточно, – жрец достал крупную упругую пробку на повязке, закрепил ее на бёдрах юноши и плавно закрыл растраханный зад – пробка тут же немного раздулась, не давая больше вытечь семени. Мужчина помог Гилю лечь на спину и прикрыл его балахоном, опустившись рядом, но не сняв с омеги повязки. – Отдохни, ещё осталось время, – взгляд жреца скользнул по узорам, которые оплели руки омеги. – Когда найдёшь в себе силы, мы приступим к самому главному испытанию, в которое ты должен пронести всё, что получил, – ладонь мужчины легла на округлившийся живот омеги. – Как твоя пустота?       – Хорошо. Я не чувствую её, – омега расслабился, когда понял, что никто больше не будет толкаться в него. – Но я чувствую себя грязным. Мне хочется отмыться от чужих прикосновений, – Гиль зевнул и причмокнул губами. Ему дико хотелось спать.       – Ты сможешь омыться, когда всё закончится, – жрец продолжал неспешно водить пальцами по его узорам. – Ты сильный омега, богам нравится этот выбор, вскоре ты убедишься в этом. Но для начала я хочу, чтобы ты научился чувствовать свою душу на расстоянии. Пока ты будешь проходить последнее испытание, она будет у меня. Когда испытание закончится, ты должен будешь вернуться к ней из другого мира и не заблудиться.       – Я готов, – тихо сказал омега, постепенно засыпая. – Готов к последнему испытанию, – Гиль снова зевнул, а потом незаметно для себя заснул, уставший и вымотанный. Он ничего сложного не делал, но это испытание выматывало. Ноги всё ещё побаливали, а челюсть сводило.       Жрец поднялся на ноги и принялся чертить вокруг жертвы узор врат. Комнату наполнил аромат благовоний, зажглись свечи, и мужчина приманил к себе пташку, оставляя её на своем плече, пока обладатель души не вернулся.       – Последнее испытание покажет, что твоё чрево не принадлежит тебе. Зачать от бога – великая честь, – вязь на теле омеги вспыхнула, зажглись узоры на полу, и Гиль исчез – лишь начерченное жрецом продолжало сиять.       Омега не понял, что произошло. Дёрнувшись от страха, он вынырнул из сна и открыл глаза. Сердце бешено стучало, а голова кружилась. Гилю хотелось пошевелиться, но он боялся, что пробка вылетит и драгоценное семя прольётся. Он получил его с большим трудом и не хотел по глупости расставаться с ним.       – Где я? – спросил он, начиная снимать повязку с глаз.       – Рядом. И далеко, – шепот сотен коснулся его ушей. На троне, полуприкрыв несколько пар глаз, возвышался двуликий бог. Своды пещеры, в которой находился полуразрушенный зал, скрывали свет. Тело бога наполовину напоминало человеческое, с тёмно-синим цветом кожи, а нижняя его часть походила на насекомое, паука со множеством лапок. – Мы заждались. У нас есть много тел – от какого ты желаешь зачать? – в голове омеги всплыли десятки образов, где были существа полузвери и более приближенные к человеческому виду.       Образы проносились столь стремительно, что Гиль не успевал. Однако даже уставший разум сумел схватиться за нужный образ: человекоподобный полузверь, создание с львиной головой и крепким телом. Что-то внутри подсказывало ему, что дитя от бога будет сильным и мудрым. Омега привык доверять своему подсознанию, поэтому уверенно назвал тот образ, который желал.       Вскоре раздался громогласный рык, и альфа прыгнул со своего места, оказавшись рядом с Гилем. Лев принюхался и ткнулся носом в бедро омеги, после чихнув. Он провёл пальцем с острым когтём, распарывая повязку и резко дёргая – пробка выскочила с хлюпающим звуком, и чужое семя обильно потекло, делая омегу ещё грязнее.        «Мы заменим это более достойным», – раздалось у юноши в голове, и его тело легко подхватили, относя к источнику. Перед тем, как погрузить человека в воду, создание лизнуло его в щёку звериным языком.       Гиль немного испугался, когда раздался рык. Но сильные руки не сделали больно. Оказавшись в воде, омега облегчённо вздохнул и начал с удовольствием смывать с себя чужие прикосновения. Вымыв из себя чужое семя, юноша развернулся к богу и поднялся, чтобы тот мог его осмотреть. В свою очередь Гиль хотел осмотреть альфу. Тот оказался красив, что перехватило дыхание.       – Вы так прекрасны, – с придыханием шепнул юноша.       На звериной морде обозначилась улыбка – лживая лесть была противна, но сейчас бог ощущал искренний восторг омеги, поэтому принимал его слова. Он протянул ему руку и помог выбраться, чтобы ступить из воды на камни. Нос льва ткнулся ему в висок, и зверь выдохнул.        «Теперь твой аромат стал приятнее», – широкие ладони медленно огладили столь хрупкое тело, сжав бёдра.        «Ты сможешь выносить наше дитя», – лев щекотно потёрся носом за ухом Гильа. – «Мы исполним твою просьбу после этой ночи. Земли твоего народа станут процветать. Но в мир должны войти три наших дитя».       – Я выношу всех трёх, если вы позволите, – с замиранием сердца предложил омега, прикрывая глаза и наслаждаясь сильными прикосновениями. – Я здоров и достаточно крепок, чтобы подарить своему миру трёх детей бога.       Ладони Гиля легли на плечи альфы и заскользили по сильным рукам. Омега хотел получить своё. И взять немного сверху. Если он выносит всех трёх детей от божества, то ему не надо будет выходить замуж. Никто не посмеет взять его даже силой.       Зверь насмешливо фыркнул, щурясь, потому что видел его истинное желание, скрытое за словами. «Говори прямо», – он взрыкнул, начиная вылизывать шею и плечо омеги для метки.        «Ты готов быть отмеченным нами? Никто не посмеет разделить с тобой ложе, ты будешь наш. Ты должен будешь приходить по нашему зову. Мы будем говорить твоими устами, потому что наша связь станет крепче», – бог с лёгкостью подхватил Гиля одной рукой, удобно придерживая, не став кусать, дав омеге время принять решение. Только добровольная жертва.       Гиль согласился сразу. Такая судьба была ему по душе. Несмотря на свою добродетель и искренность, омега всё же был немного честолюбив. И быть отмеченным богом ему хотелось.       – Я готов, – незамедлительный ответ. – Готов приходить по первому зову. Зверь порыкивающе рассмеялся и немного подкинул лёгкого омегу в воздухе, после ловя и прижимая к груди. Гиль вскрикнул от страха, но потом рассмеялся. Как глупо! Бог бы точно не уронил его. «Возможно, ты научишь нас лучше понимать людей. Знать то, что внутри, не всегда достаточно».       Лев утащил свою добычу к мягкому ложу, что было устроено между камней.        «Наша метка оградит тебя ото всех. Даст власть в храме. Отметит твою важность. Мы защитим и услышим твои молитвы».       – Я научу не только понимать людей, но и научу общаться с ними. Если, конечно, Вы соизволите посетить наш мир, – юноша улыбнулся и дрогнувшими пальцами погладил грудь альфы.        «Мир не готов. Будет трещина. Поэтому и нужно потомство», – в груди у льва зарокотало, и он уложил омегу на спину, звериной пастью начиная покусывать его плечи. – «Благодаря нашим жрецам ты сможешь вобрать в себя очень много. Но в беременность будет лишь один детёныш. Человеческое тело не готово к большему».       – Один ребёнок сейчас, – прошептал омега, глядя на львиную морду с восхищением. – Второй через пару лет, – юноша сглотнул слюну и прикрыл глаза. Гиль ощущал желание. Даже после стольких мужчин, прошедших через его тело, он желает бога. – Я воспитаю их достойными своего отца, – омега огладил крепкие ладони, а потом запустил пальцы в густую гриву.        «Да будет так. Мы поможем в этом», – зверь довольно щурился, после боднув руку омеги. Он склонил морду к его груди и широко провёл языком вверх, к шее. – «Ты можешь попросить у людей из храма что угодно и они дадут тебе это».       Взрыкнув, он сомкнул челюсти, ставя метку, от которой узор скользнул по руке омеги до самой ладони. Затем лев с урчанием зализал след, убирая из него признаки боли.       Омега громко вскрикнул, а на глазах выступили слёзы, но потом боль резко пропала, уступая место удовольствию.       – Господин, – выдохнул Гиль, обхватывая ногами поясницу альфы и чуть прогибаясь.        «Люди удивительны», – зверь медлил, наблюдая за своей жертвой, а затем с урчанием качнулся, заставляя принять омегу в себя член, немного отличный от человеческого. Лев перевернулся, ложась на спину и усаживая Гиля на себе, вопросительно наклонив голову. Сильные ладони смяли его ягодицы, но тут же отпустили, слегка подтолкнув вверх.       Гилю не приходилось повторять дважды. Уперевшись ладонями в грудь альфы, юноша начал медленно двигать бёдрами, стараясь насладиться хотя бы этим соитием. Постепенно увеличивая темп, он наклонился и лизнул звериные губы. Это было очень странно, но омега не почувствовал отвращения. Лишь удовольствие и распаляющееся желание.       Лев громко мурлыкнул и лизнул омегу в ответ, помогая Гилю и двигая бёдрами ему навстречу. «Тебе нравится этот облик? Каждый детёныш будет зачат от разного тела», – зверь провёл ладонями по бокам омеги вверх, а затем коснулся его груди.       – Да. Он прекрасен, – восторженно отозвался Гиль, стараясь не сбиваться с темпа. Для юноши это было необычно, но ему нравилось. Член бога не доставлял неудобств или дискомфорта. Хотелось двигаться ещё и ещё, чтобы сделать приятно не только себе.       Зверь щурился, наблюдая за ним, чувствуя отклик омеги, а затем перевернулся, подминая юношу под себя.        «Ты устал», – шершавый язык прошёлся по щеке, и лев начал двигаться, поняв, как человеческому телу будет приятней всего. – «Побереги силы для сцепки», – он подхватил одну ногу юноши, сгибая и смещаясь немного вбок.       Омега охотно развёл ноги шире, чтобы зверю было удобней проникать в него. Альфа понимал, как доставить удовольствие, поэтому Гиль расслабился и позволил себе в голос простонать.       – Я хочу ещё... хочу больше, – сквозь стон попросил он, пальцами перебирая густую гриву. Лев низко зарычал, и вибрация передалась чужому телу. Бог позволил звериной части полностью проступить, поэтому движения стали иными, словно большой кот покрыл омегу. Он скалился, чувствительно прихватывая зубами, где мог дотянуться, но не впиваясь ими глубоко.       Гиль почувствовал эти изменения. Юноша отдавался своему богу, словно желал, чтобы тот выпил из него душу. Однако душа была в руках жреца и единственное, что мог подарить альфе Гиль, – своё чрево.       – О, боже, – громко выдохнул он, жмурясь и стараясь подмахивать бёдрами.       Издав победный рык, лев снова сомкнул челюсти, удерживая омегу и хаотично проталкивая в него узел. Тугая струя ударила по растраханным стенкам, нутро юноши наполнилось ещё больше, чем при соитии со жрецами. Лев рокотал, зализывая свою метку, готовясь снова наполнить свою добровольную жертву.       Гиль воскликнул и сжал альфу бёдрами. Семя наполняло омегу, и тот был очень счастлив и крайне удовлетворён.       – Я чувствую наполненность, – тихо сказал Гиль, поглаживая гриву альфы. – Я счастлив.       Зверь сощурился, какое-то время мурлыча омеге и вылизывая его шею.        «Семя останется в тебе на несколько дней. Оно может менять своё положение, иногда очень бурно толкаться и вызывать возбуждение. Это хорошо. После двух дней ты должен напитать им свою землю, жрец поможет тебе провести ритуал», – лев заглянул юноше в глаза и устроился рядом, лишь смешно дёрнув усами, когда вновь пришло время излиться.       – Я всё сделаю, – тихо сказал омега, прижимаясь к зверю и наслаждаясь силой, исходящей от него. – Наш ребёнок будет великим? Вы видите его будущее? – Гиль понимал, что судьба ребёнка будет зависеть от его воспитания. Это немного пугало, но ещё больше завораживало.        «Судьба может быть загадкой. Но он будет великим. Сила даст ему возможности. Я хочу видеть его вожаком, королем», – лев ткнулся носом в щёку омеги, а затем мазнул языком по его губам.       Гиль улыбнулся и чуть сжал пальцами гриву. Юноше нравилась такая близость. Ему нравилось видеть своего любовника, пусть он и получил толику удовольствия при соитии со жрецом, но сейчас всё было по-другому. Ещё приятней.       Лев уркнул, потеревшись о хрупкую ладонь омеги, вылизывая его шею и свою метку.        «Мы позовем тебя через несколько недель. Нужно убедиться, что завязь жизни прижилась в тебе и всё пройдет по плану».       Когда узел немного опал, лев двинулся, дразня растянутые стенки.       – Я приду. Конечно же приду, – омега улыбнулся, когда лев двинулся внутри. Наполненность была приятной. Гилю хотелось понежиться так ещё немного, но он не смел этого просить. Бог и так дал ему столь драгоценный дар.        «Хорошо», – лев прикрыл глаза, чувствуя все стремления омеги в этот момент, поэтому позволил юноше быть рядом с собой ещё какое-то время. Он медленно покачивался, приподнявшись над омегой, чтобы он полнее прочувствовал каждый толчок.       Гиль прикусил нижнюю губу и закрыл глаза. Движения уже не доставляли феерического удовольствия, но всё равно были чертовски приятны.       В очередной раз укусив свою жертву и наполнив его, лев плавно отстранился, оглядывая омегу. Для надёжности он раздвинул его ягодицы, но наружу не вылилось ни капли семени.        «Ты готов идти обратно?».       – Мне не хочется, – признался омега. – Но я должен, – он сел и положил руку на свой живот.       Ощущения были приятные, и Гилю хотелось испытывать их как можно дольше. Но надо было идти. Его народ был в опасности.        «Мы позовём тебя», – зверь поднял своего омегу на руки и отнёс обратно к изначальному месту, чтобы юноше легче было вернуться. – «Не забудь вместе со жрецом предать семя земле».       – Я помню, господин, – оказавшись на холодном мраморе, Гиль сложил ладони на животе, словно желал почувствовать драгоценное семя бога. Оно шевельнулось внутри омеги, медленно перетекая и раздражая плавным движением. Лев громогласно зарычал, провожая своего омегу, а жрец в храме прислушался, будто слыша это. У него в руках находилась маленькая пташка, которую он поглаживал в ожидании омеги.       Гиль появился рядом со жрецом в одно мгновение, его тело уже было очищено от узоров – они исполнили своё предназначение. Юноша дёрнулся и тяжело задышал, когда вновь ощутил пустоту в груди.       – Верни мне её, – сипло попросил Гиль. – Верни мне мою кроху. Я не могу без неё.       Жрец сжал пальцы, не давая птице вспорхнуть, внимательно разглядывая новый узор на теле юноши.       – Ты видел нашего бога. Он принял дар? – мужчина взглянул на живот омеги, а затем вновь в его глаза, недоверчиво спросив: – Он пометил тебя?       – Я ношу в себе его семя, – устало сказал юноша, чувствуя, что боль в груди становится всё сильнее. – Верни мне её. Я не могу больше. Мне очень больно, – Гиль закатил глаза, чувствуя чудовищную слабость.       Стены храма вздрогнули, и жрец склонил голову, слыша послание своего бога, который теперь оберегал юношу. Мужчина подступил к омеге, держа пташку в руке, и зашептал заклинание, после резко проталкивая руку через грудь юноши, на этот раз задерживая ее там дольше.       Гиль сжал зубы и зажмурился, пережидая. Было до отвратительного больно, но омега не смел жаловаться. Не сейчас. Он должен быть сильным для своего народа. Он выйдет к нему и скажет, что все беды окончены.       Когда мужчина медленно вытащил руку и отстранился, Гиль позволил себе облегчённо улыбнуться. Положив ладонь на живот, он откинулся на камень, прикрывая глаза. Сейчас можно было отдышаться, прийти в себя. Дальше будет спокойный сон под защитой у самого бога. Ещё через два дня Гиль напитает землю семенем бога, и для его народа настанут новые времена, а вместе с тем и весь мир содрогнётся от грядущих перемен.