Don't touch me.

      Чонгук неспеша барабанит по клавишам, постукивая ногой в такт играющей в наушниках музыке. У него хорошее настроение и шальная идея, появившаяся в связи с приближающимся новым учебным годом. Он тихо занимается своими делами и ждёт, когда Юнги освободится, чтобы эту идею ему рассказать. Ну и уговорить на неё, конечно.       Блондин провожает клиента и выглядывает из кабинета за кофе, прося Чона ему напиток принести. Но Чон не слышит, погрузившись в музыку и строча что-то на компьютере, отчего Юнги тяжело вздыхает, качает головой и идёт наливать себе кофе сам, привлекая к себе внимание, когда проходит мимо. Чонгук резко отмирает, сбрасывает наушники и разворачивается на стуле к блондину, сверкая глазами и сдерживая рвущуюся наружу улыбку.       — Хён, — Юнги вздрагивает от неожиданности и расплескивает немного жидкости, недовольно ворча себе под нос. — Мне нужно с тобой поговорить.       — Я не собираюсь слушать твои страдания по поводу личной жизни! — блондин оборачивается, прислоняясь копчиком к столу и медленно помешивая сахар в кофе, и вскидывает иронично бровь, смотря на Чона укоризненно.       — Да причём тут она?       — И друзей я тебе искать не буду.       — Так они у меня есть. Хён, суть не в этом.       — А в чём?       — В Чимине.       Юнги хмурится, не зная, куда младший может загнуть, но тот явно что-то придумал, потому что чуть ли не сияет весь. И Юнги почти уверен, что это не к добру.       — Нет.       — Да ты даже ещё меня не выслушал! — Чонгук возмущённо фыркает и встаёт со своего места, направляясь к Мину в кабинет. Тот невозмутимо идёт следом и проходит к своему столу, усаживаясь в кресло.       — Всё равно нет.       — Хён, — Чонгук хмурится и поджимает губы. — Хватит вредничать.       — Что там у тебя? — Юнги устало трёт виски и совсем не хочет слушать Чона со своими выдумками, но они вроде друзья, и с него, наверное, берут пример. А зря.       — Помнишь, я рассказывал, что мы в этом году будем заниматься исследовательской работой в универе? — Чонгук дожидается кивка со стороны старшего и оживлённо продолжает. — Я придумал тему своего проекта. Я буду делать его про Чимина и его болезнь, а ты и твои сеансы с ним и будут моим исследованием.       — Но ты же на юриста учишься, причём тут психология? — Мин делает глоток чуть остывшей жидкости и вопросительно поднимает брови, облегчённо выдыхая где-то глубоко внутри. Это всего лишь какой-то проект, а от него никто пострадать не должен.       — И что? У нас же есть психология. А по какому предмету делать — нам решать, — Чон пожимает плечами и скрещивает руки на груди, смотря внимательно на блондина. — Ну что, ты не против, если я буду вести свои записи?       — Нет, только ко мне не приставай и не мешайся сильно, — Мин в ответ спокойно пожимает плечами и встаёт со своего места, направляясь к шкафу с папками.       — Спасибо, — Чон благодарно кивает и вскакивает со стула, направляясь к двери. — И приставать я всё равно буду, наивный.       — Иди работай, Чонгук. Дождёшься ведь, что я тебя уволю, — Юнги кидает на него укоризненный взгляд и тяжело вздыхает, забирая папку и направляясь с ней обратно к столу. Чонгук в ответ хмыкает и выходит из кабинета, негромко хлопая дверью и радуясь своей маленькой победе.

***

      — Ты опоздал, — Юнги не отрывает взгляд от бумаг и говорит это сразу, как только открывается дверь. — Какие-то проблемы?       — На автобус не успел, — Чимин вздыхает и привычно садится на стул, пряча пальцы в рукавах толстовки. — Закончим позже?       — Да, а ты думал удрать, раз опоздал? Не получится.       — Ничего я не думал, — Чимин хмурится и опускает голову, напрягаясь физически сильнее. Он забыл дома перчатки и слишком устал, пока добирался. Ему не хочется ничего, ему лишь бы подальше куда-нибудь ото всех и желательно навсегда. Ему плохо и некомфортно, а ещё душно очень и толстовку хочется снять. Но ему нельзя, не при чужих людях.       — Начнём, что ли, — Юнги отрывается от бумаг и потягивается, слабо улыбаясь и окидывая взъерошенного Пака беглым взглядом. Чимину кажется, что он чувствует его на себе, а ещё от него неприятно холодит кожу. Юнги, видимо, это замечает, отчего смягчается и смотрит гораздо теплее, пытаясь расслабить шатена и не дать ему забиться сильнее. Но Чимин ещё чувствует внимательный взгляд сзади и хочет сбежать куда подальше всё равно.       Чимин вообще Чонгука на самом деле очень боится. Правда, вроде как не показывает этого, но его всего трясёт иногда, а эти вечерние прогулки после сеансов равносильны смертной казни. Он не доверяет ему совершенно, как и не доверяет никому. Но Чонгуку больше всех, потому что он слишком любопытный и ничего не боится сам.       — Чимин, ты всё ещё здесь, очнись, — Юнги машет ладонями перед Чимином и пытается привлечь его внимание, при этом не напугав. Чимин всё равно вздрагивает, поднимает непонимающий взгляд и тут же тушуется, понимая, что ушёл в свои мысли не вовремя и, видимо, даже умудрился что-то прослушать. — Всё как обычно, мне нужно твоё состояние «здесь и сейчас».       Пак тяжело вздыхает и снова концентрируется на том, что чувствует, всё равно оставаясь где-то на поверхности. У него страх, нервозность и холод от обращённых на него взглядов. И если страх и нервозность в нём постоянно, то холод возник именно сейчас.       — Мне холодно, — Чимин ёжится, пытаясь ото всех спрятаться, но лишь привлекает внимания больше. Юнги удивлённо моргает, а затем поджимает губы и хмурится.       — Из-за нас?       — Да.       — Тот недавний случай значительно подпортил твоё состояние, — Юнги тяжело вздыхает и качает головой. — Больше никто не трогал?       — Нет. В последнее время ничего такого не было, я стал аккуратней.       — Хорошо, нам нужно избежать контактов сейчас по максимуму. Сначала исправим то, что у тебя в голове, а потом уже то, из-за чего это.       — Вам лучше знать, что делать, — Чимин какой-то потерянный сегодня и немного грустный, видимо, что-то дома произошло, но Юнги это игнорирует, потому что если они начнут расспрашивать его о том, о чём шатен им не расскажет, то ни к чему хорошему это явно не приведёт.       Они мирно беседуют, обсуждают чужие проблемы и настраивают Чимина на контакт. Юнги придумал новую фишку, которая, возможно, тоже поможет Паку выйти из этого состояния. Они разбирают с ним чужие фобии и придумывают методы лечения, тем самым незаметно затрагивая его. Чимин этого не замечает, зато гораздо лучше чувствует себя в роли психолога, заметно расслабляясь в эти моменты, и Юнги крайне рад, что смог добиться такого результата. С Чимином очень сложно, потому что он сам не понимает, чего он хочет, но блондин всё равно обещал помочь, а от своих слов он не отступается.       Чимин устало прикрывает глаза и глубоко вздыхает, совершенно не желая никуда идти. Чонгук возится, потому что Юнги сказал ему обратно не возвращаться и ехать домой, всё равно до конца полчаса, а клиентов не будет, и Чимин его послушно ждёт. Не хочется, правда, совсем не хочется, но деваться некуда. Он совершенно без понятия, о чём с Гуком разговаривать всё ещё, но вроде те пару раз у них получалось. Точнее Чонгук просто болтал, а Чимин отвечал, когда нужно. И шатена это, если честно, немного угнетает, потому что чувствует он себя абсолютно бесполезным и скучным, но Чону вроде как всё равно, а у Пака уже нет права выбора.       Чонгук щёлкает у него пальцами перед носом и мягко улыбается, когда Чимин вопросительно приоткрывает глаза. Они прощаются с Юнги, двигаются к лифту и поспешно покидают здание, теплее кутаясь в лёгкие куртки. У Чонгука уже началась учёба, а Чимин в универ не ходит, учась заочно и пропуская занятия. Он вообще никуда не выходит, в принципе, читая и развиваясь сам, но вот сейчас эти сеансы стали большим исключением в его размеренной забитой жизни. А эти вечерние прогулки — тем более.       Чонгук рассказывает про какого-то странного своего знакомого, от выходок которого смешно даже Паку, чему очень радуется брюнет. Чимин пусть и держит свою привычную дистанцию между ними, не смотрит на собеседника никогда и всем своим видом показывает, как это ему не нравится, зато хоть улыбается и изредка фыркает, сдерживая смех.       Чонгук на самом деле без понятия, что он должен делать, чтобы Чимин с него модель поведения составлял, поэтому просто болтает большую часть времени или Пака пытается о чём-то расспросить. Иногда плохо, но получается, и Чонгук тогда себя чувствует выжатым и уставшим, но рад, что хоть чего-нибудь добился.       Они идут по мало оживлённой улице, спокойно занимая место на всём тротуаре, и не особо смотрят по сторонам. По крайней мере, Чонгук даже понять не успевает, откуда этот лихач на велосипеде успевает выскочить, поэтому поздно реагирует, дёрнувшись в сторону в последний момент. Лихач, к слову, только управление теряет на пару секунд и укатывает дальше, а Чонгук падает, больно схлопотав рулём в бок. Причём падает он на Чимина, судорожно надеясь за него ухватиться и получить помощь, но нет, Чимин тоже такого поворота событий не ожидает и летит вместе с Чоном на землю. Чонгук тогда обхватывает его крепко и успевает развернуться, ударившись спиной, зато сумевший спасти шатена от встречи лицом с асфальтом. Чонгук жмурится, потому что помимо саднящей ужасно спины ещё приложился затылком, и откашливается, пытаясь в себя прийти. Он открывает глаза, смотрит на побледневшего и испуганного Чимина, который, кажется, даже не дышит, и хочет спросить, в порядке ли он, но вовремя всё понимает и поспешно Чимина с себя сбрасывает. Пак тяжело дышит, кашляет, трясётся весь, потому что прикосновений было слишком много, и Чона совсем не слышит.       Чонгук сбивчиво извиняется, снова хватает Чимина за локти и сажает на бордюр, тут же отпуская и вызывая новый приступ у Чимина. Он просит его никуда не уходить и мчится к автомату с напитками за водой. Пак его всё равно слышит плохо, будто сквозь толщу воды, поэтому не сразу понимает, что ему сказали, да и сам ещё не в состоянии никуда идти. Он испуганно дёргается, поднимая на Гука боязливый взгляд, когда тот протягивает ему бутылку воды и просит выпить. Чимин кивает в ответ, делает жадные глотки и постепенно успокаивается.       Чонгук сидит напротив и сверлит его обеспокоенным взглядом, совершенно забыв о том, что пострадал сам. У него ужасно болит голова и спина, но Чимин и его нестабильное состояние его беспокоит сейчас гораздо больше, что жгучая, барабанящая по вискам боль чувствуется издалека.       Чимин глубоко дышит, почти не моргает и бутылку в руках с силой сжимает, приходя в себя окончательно. Он поднимает на Чона осмысленный, чуть виноватый взгляд и хмурится. Чонгук тут же принимается снова извиняться, на что Мин машет рукой и обеспокоенно спрашивает у Гука, как он себя чувствует, замечая кровь на виске.       — Можешь идти? Остановка рядышком, недалеко осталось, — Чонгук от вопроса тоже отмахивается и с корточек встаёт, не сводя с Чимина пристального взгляда.       — Могу, только автобус мой уже ушёл, — Чимин кидает взгляд на часы и вздыхает, видя проезжающий мимо знакомый автобус. — Следующий только через полчаса в лучшем случае.       — Тогда пойдём погуляем? Всё равно делать нечего.       — Тебя и твоего присутствия сегодня слишком много для меня, но пойдём. Выбора всё равно нет, — Чимин обречённо вздыхает и поднимается, отряхиваясь и возобновляя путь. Рядом есть небольшой сквер, в который они и решают пойти, и Чимин просто сворачивает к нему, ожидая, когда Гук привычно пристроится следом.       Они идут неспеша, какое-то время молча, а затем Гук вдруг резко выдыхает и хватается за спину, останавливаясь на секунду и переводя дух. Чимин обеспокоенно смотрит на брюнета и предлагает присесть, если Чону тяжело идти, но тот снова отмахивается в ответ и говорит, что просто прихватило, разгибаясь и морщась от боли. Чимин закатывает глаза и уверенно идёт к лавочке, настаивая на том, чтобы Чон сел, и тот покорно слушается, плетясь к ней и периодически жмурясь от резкой боли.       — Тебе бы кровь стереть, — Чимин протягивает Чону бутылку и долго копается в рюкзаке, отыскивая в нём салфетки и тоже протягивая их Чону. — Я тебе буду говорить где, а ты стирай.       Чонгук кивает и смачивает сухие салфетки водой, прикладывая к виску и легко проводя по нему. Чимин внимательно следит за его действиями и контролирует процесс, говоря, где ещё осталось. И на одном моменте Чонгук жёстко тупит и не понимает, где это «повыше и левее, да левее же говорю!» находится, отчего трёт совсем не там и бесит Чимина своей недогадливостью. И тот тыкает пальцем рядом с рукой Чона, избегая контактов, но всё равно попадает своим пальцем по его и дёргается от этого, как ошпаренный отскакивая подальше. Чонгук виновато улыбается и трёт там, где вроде как ему показали, получая одобрительный кивок напротив. Чимин руку к себе прижимает, всё ещё внимательно следит, но отодвигается немного подальше, чтобы вдруг ещё как-нибудь Чона не коснуться.       В итоге они так и сидят на лавочке все полчаса, кое-как завязывая разговор. Чонгуку немного неловко всё ещё за то, что Чимина умудрился повалить, а Пак же просто всегда зажат. Но Чон внезапно находит то, что Чимину очень нравится, и помимо односложных ответов теперь получает что-то больше них. Чимин спорит, смотрит серьёзно и упирается в свою позицию, стараясь Гуку всё объяснить, но Чонгук тоже упрямый, отчего гнёт свою линию и спорит в ответ.       Мимо них проходит женщина с коляской и маленькой носящейся девчушкой, которая умудряется запнуться о собственные шнурки и упасть почти рядом с ними. Чонгук что-то говорит в этот момент, хмурясь и с Чимином совершенно не соглашаясь, но как только слышит детский плач, оборачивается и подрывается с места, поднимая девчушку. Он заботливо завязывает ей шнурок на ботинке и просит её больше не плакать, ведь «принцессы не плачут», и треплет по голове. Девчушка успокаивается, обещает больше не плакать и смущённая убегает к маме, цепляясь своей маленькой ручкой за её юбку и улыбаясь Чонгуку.       Чимин думает, что следующее качество Чонгука, которое он назовёт у Юнги в кабинете, будет отзывчивость. Чонгук, даже зная, что нагнуться и сесть на корточки будет стоить ему новой порции боли в спине, всё равно это делает и, не задумываясь, спешит помочь. И это хорошо, когда ты вот так вот можешь потрепать по голове, чтобы человеку стало легче, и протянуть руку помощи. Чимин бы тоже хотел быть таким отзывчивым, очень хотел бы. Но он никогда никому не помогает, потому что это принесёт лишь только новые прикосновения, и ему от них будет плохо.       Но когда-нибудь плохо не будет. Чимину теперь этого действительно потихоньку начинает хотеться, просто вот так наблюдая за людьми. Ему сложно будет, он уверен, потому что Пак даже от лёгкого касания дёргается как от огня, но Юнги говорит, что это поправимо. Интересно, его же будут просить кого-нибудь коснуться в будущем? Чимин догадывается, что этим «кто-нибудь» будет Чонгук, потому что тот дарит свои прикосновения всем. И Чимин уверен, что тот однажды подарит одно из них — ему.