Don't touch me.

      Пак толкает дверь плечом и проскальзывает внутрь, лохматя волосы и стряхивая с них дождевые капли. В холле играет приятная музыка, немного меланхоличная и чуточку грустная, подстать погоде за окном. Чонгук возится под столом и тихо напевает, не слыша из-за музыки звона колокольчика и тихие шаги к его столу. Чимин молчаливо ждёт, когда Чон закончит и выползет из-под стола, и глубоко вздыхает, вслушиваясь в слова песни.       Чонгук выпрямляется, задевая макушкой краешек стола, и тихо шипит, вскидывая голову и натыкаясь взглядом на Пака.       — Чимин? Уже столько времени?! — Чон удивлённо хлопает глазами и переводит взгляд на часы, поражаясь, как быстро за делами пролетело его рабочее время, и разворачивается обратно к Паку, неловко улыбаясь. — Привет, кстати. Юнги занят немного, подожди минутку.       Чимин кивает в ответ и садится на диван, расстёгивая лёгкую куртку и согреваясь в тепле офиса. Он очень надеется, что когда его приём закончится, то лёгкий дождик прекратится совсем, потому что идти под ним к остановке совсем не хочется. Чимин вздрагивает от неожиданности, когда плеча аккуратно и совсем легко касаются пальцами, и переводит вопросительный взгляд на присевшего рядом Чона с чашкой в руке.       — Твоя перед тобой, — Чонгук кивает на идентичную чашку перед шатеном и слабо улыбается. — Выпей, согреешься быстрее.       — Спасибо, — Чимин мягко улыбается в ответ и берёт в руки посуду, млея от прикосновения холодных пальцев к горячей поверхности.       — Не за что. Как добрался? Всё хорошо?       — Да, из-за плохой погоды народу на улице мало, так что всё в порядке.       — О, браслет, — Чонгук приятно улыбается, видя подаренную безделушку, выглядывающую из-под рукава кофты, и тянется поправить, как вовремя одёргивает себя, убирая руку. — Ты его так и не снял?       — Нет, — Чимин поправляет браслет сам и начинает чувствовать внутри лёгкое волнение из-за несостоявшегося прикосновения. Это немного сложно видеть, когда до тебя хотели дотронуться, но потом просто сделали вид, что ничего не было, вспомнив о твоей фобии. Чимину вдруг внезапно неудобно, будто он приносит кому-то проблемы этим. И лучше бы Чонгук дотронулся, чем так, Пак, может, меньше внимания обратил. А такие вещи немного выбивают из колеи.       — Ну и отлично, это мило выглядит.       — Моя мама слишком удивилась, когда увидела его на моей руке, — Чимин хмыкает, вспоминая, какое удивлённое лицо было у мамы, когда тот сказал, что ему это подарили, и шумно выдыхает, избавляясь от мыслей.       — Чимин, а она знает про меня? — Чонгуку интересно, он ловит взгляд и даже не знает, что больше хочет услышать. С одной стороны, с чего бы Паку рассказывать родителям о Чоне, который и не совсем прям друг-то, но с другой — это было бы приятно.       — А что она должна знать? — Чимин тушуется, немного нервничает, потому что без понятия, что правильнее на такие вопросы отвечать. Раньше он спокойно рассказывал родителям о своих друзьях, но это было раньше. Да и те друзья оказались к дружбе не пригодные. Но Чонгук лезет сам, настаивает на их отношениях, и Чимин без понятия, к чему это вообще может привести.       — Ну, что мы дружим, например. Ты не рассказывал?       — А должен был?       — Нет, — Чонгук смеётся, потому что Чимин выглядит крайне взволнованным, а его непонимающий взгляд веселит. Чонгук, кажется, снова немного перегибает палку. — Мне просто стало интересно.       — Мама знает о тебе и о том, что мы общаемся, — шатен прячет глаза и отворачивается, вздыхая и обнимая себя руками. — И о том, что это твой подарок, тоже.       — И она не против?       — Она только за, Чонгук, — Пак резко разворачивается, смотря в упор и с плохо скрытым напряжением в глазах. — Я не общался ни с кем с шестнадцати лет после того случая. То, что я могу переписываться с кем-то в интернете, никогда не заменит настоящего общения, понимаешь? Она очень рада этому, как и отец. Плюс, ты ей понравился, когда она сюда приходила первый раз.       — Серьёзно? Я наоборот думал, что оставил не лучшее впечатление, — Чонгук снова смеётся и вскидывает удивлённо брови, думая, что это странно, но приятно. По крайней мере, Пак не скрывается по пустякам, а, значит, всё же имеет какой-то контакт с родными дома. Чонгук внутренне боялся, что Чимин забился совсем и общение с родителями не ведёт, но всё оказалось куда приятнее, чем он успел придумать.       — А что насчёт твоих? Ты никогда не упоминал в разговорах своих родителей… Что-то случилось?       — Нет, они живы и здоровы, просто живут в другом городе. Точнее, они имеют такую работу, которая вынуждает их часто разъезжать по различным городам и странам. Поэтому я вырос почти без них и не привык чем-либо с ними делиться.       — Прости, я не должен был спрашивать…       — Почему? Всё в порядке. Я не сержусь на них, потому что, несмотря на это, они через расстояние, но заботились обо мне. Просто так сложились обстоятельства, вот и всё. Это их жизнь, а это моя, и я привык её вести отдельно от них, — Чонгук слабо улыбается и пожимает плечами в конце, но Чимин всё равно видит в его глазах немного тоски. И Чимину всё равно очень неловко за свой вопрос, который, наверное, стоит задавать, когда вы общаетесь более тесно. Но Паку тоже было просто интересно, и он не хотел обидеть или напомнить о чём-то специально.       — Прости…       — Да я же говорю, что всё в порядке, эй! — Чонгук улыбается широко и искренне, веселясь с потерянного вида Пака, и неосознанно тянется рукой к его волосам, опуская ладонь на макушку и легко ероша мягкие волосы. Он тихо смеётся, потому что Чимин напоминает ему нашкодившего щенка, и убирает руку, вставая со своего места и направляясь к двери. — Думаю, уже можно, тем более что твоё время уже началось пару минут назад. Пойдём?       Чимин заторможено кивает и медленно поднимается, аккуратно огибая после стол и проходя в открытую дверь. Чимин немного теряет реальность, потому что до него вновь дотронулись, не предупредив. Пак помнит, что Чонгук так же сделал в его сне, это обычный дружеский жест, который, оказывается, совсем не страшный и боль с дискомфортом не приносит совершенно. У шатена снова мелькает та сценка перед глазами, только теперь он чувствует ещё и тепло от прикосновения вживую, а не иллюзию его сознания. И это даже приятно.       Когда приём подходит к концу и Чимин с разбитыми мыслями выходит из кабинета, на улице дождь уже не моросит, а прилично льёт, отчего Пак обречённо вздыхает и медлит с выходом на улицу. Чонгук возится у стола, достаёт широкий длинный зонт и поворачивается к шатену, вопросительно выгибая одну бровь.       — Мне тебя сегодня не провожать?       — Почему?       — У нас только один зонт. Ты выдержишь поход со мной под одним зонтом?       — Но ты же не будешь прикасаться ко мне руками, так? Мы всего лишь столкнёмся плечами, это не так уж неприятно.       — То есть ты боишься именно прикосновений от рук? — Чонгук удивлённо моргает, и Пак хочет ответить, как на стол к Чону приземляется папка с бумагами, и Чимина опережает чужой голос, с некой насмешкой обращённой к Чону.       — И больше всего к лицу и запястьям, я так предполагаю. Ну и конечно, ему не понравится, если ты полезешь к нему целоваться. Я думал, ты понял это изначально, — Юнги расслабляет галстук и идёт себе за кофе, пряча руки в карманах и чуть сутулясь к почти концу рабочего дня.       — Я думал, что вообще всех, если честно, — Чонгук виновато улыбается Паку и тот неловко улыбается в ответ, сцепляя руки в замок.       — Всех, но Юнги-хён сказал правильно. Если я соприкасаюсь с кем-то через слой одежды, то это действует уже не так сильно, как раньше. Я могу это вытерпеть, хотя иногда бывает чересчур неприятно.       — Прости.       — Вы уйдёте уже отсюда или нет? — блондин хмыкает и делает глоток напитка, облокачиваясь поясницей о стол. — Дождётесь, когда ливень разойдётся, и промокнете совсем.       — Да, пойдём, пока он ещё не особо сильный, — Чонгук подхватывает свою толстовку и накидывает на плечи, тут же застёгиваясь и направляясь к выходу. Чимин ещё раз прощается с психологом, получая сдержанный кивок в ответ, и идёт за брюнетом следом, тоже застёгивая молнию на своей куртке.       Чонгук недовольно смотрит на пасмурное небо, надеясь, что обойдётся без грозы или сильного ливня, и быстро раскрывает зонт, поворачивая голову к замеревшему у выхода Паку и подзывая к себе. Чимин быстро проскальзывает под зонт и ловит ритм Чона, подстраиваясь и соприкасаясь своим плечом с чужим. Это немного неудобно, но лучше, чем мокнуть под холодными каплями.       — А можно я к теме вернусь? — Чонгук неловко улыбается и нарушает тишину, кидая на Пака быстрый взгляд. — Это прогресс от сеансов или так было изначально?       — И то, и то. Мне было неприятно соприкасаться с кем-то даже через одежду, но если контакт не слишком близкий, то никаких серьёзных проблем это не вызывало. Однако прогресс тоже есть, Чонгук, он начал появляться ещё и у прошлого моего психолога. Юнги-хён же просто вернул эту уверенность, что ничего страшного от того, что я случайно соприкоснулся с кем-то плечом, рукой, спиной и прочим нет. Поэтому я не чувствую былого отвращения или страха. Мне немного некомфортно, но сейчас, например, убежать от тебя или отстраниться у меня нет желания, — Чимин жмёт плечами и отворачивается, смотря на почти пустую автомобильную дорогу, по которой не так часто, как в хорошую погоду, мелькают легковые машины. Он вроде бы сказал всё так, как есть, но отчего-то немного неловко. А Чонгук ещё и молчит в ответ, снова давая права тишине, и только продолжает сбито дышать от довольно быстрой ходьбы.       — Знаешь, это приятно слышать, — Чонгук возобновляет диалог через минуту и тепло улыбается, когда Пак возвращает к нему взгляд. — Ну, что я не вызываю в тебе чувство отвращения, просто идя рядом.       — Но это же относится не только к тебе.       — Да, и это тоже круто. Это очень хорошо, Чимин, потому что ты потихоньку идёшь в правильном направлении.       — Да, наверное… — Чимин неловко улыбается в ответ и растеряно моргает, отворачиваясь и чувствуя ещё большую неловкость. Это странно, когда вроде как твои недостатки вот так открыто обсуждаются, а за их маленькое преодоление ещё и хвалят, так искренне при этом радуясь.       Чимин немного уходит в свои мысли, но когда возвращается, то видит впереди несущуюся машину, которая, к слову, едет очень близко к тротуару и образовавшимся около него лужам. Пак аккуратно кладёт ладошку Чону на локоть и надавливает, отодвигая их дальше от бордюра к другому концу дороги. Быть облитым и запачканным скопившейся грязью тоже как-то не хочется. Чонгук же удивляется, когда чувствует лёгкое прикосновение к себе, и кидает непонимающий взгляд на Чимина, вводя того в лёгкий ступор.       — Там машина, она бы облила нас, — та самая легковушка проносится мимо и омывает асфальт разбрызгавшейся лужей, едва оставляя их чистыми. Чонгук благодарно кивает и перехватывает зонт поудобней, чуть приподнимая его и откидывая назад, чтобы лучше было видно дорогу. Его всё равно немного удивляет то, что Пак так спокойно прикоснулся к нему, но это, наверное, неосознанно, скорей просто от обычной заботы, но непривычно, потому что это Чимин и у него боязнь любых прикосновений.       Чимин такого тоже не ожидал, но даже как-то и не думал об этом в тот момент, когда видел нёсшийся впереди автомобиль. И теперь ему немного неудобно, но в этом, в принципе, ничего такого и нет. Просто в нём ещё остался тот Пак Чимин, который раньше вёл себя совершенно свободно и по-доброму со всеми, и он, видимо, начинает чуть более уверенно себя чувствовать, давая Чимину поменьше думать о том, что он делает. Правда, это всего лишь на один процент, потому что к полному его возвращению ещё очень далеко. Но один процент — тоже неплохо. По крайней мере, для Чимина уж точно и для переживающих за него людей тоже.       Они доходят до автобусной остановки и прячутся под козырёк, закрывая зонт и стряхивая попавшие на одежду капли воды. Чимин теребит пальцами браслет на руке и кидает взгляд на висящие на столбе часы. У них ещё около десяти минут, потому что шли они быстро, желая поскорей оказаться изолированными от дождя, и теперь у них есть немного лишнего времени, чтобы, к примеру, просто поговорить.       — Чонгук, ты, получается, живёшь один? — Чимин разворачивается к Чону полностью, пряча замёрзшие пальцы в карманы куртки.       — Уже два года как. До этого жил у родственников с детства.       — Не скучно?       — Мне? Иногда. Но, знаешь, я бы всё равно не хотел бы никогда жить в доме целиком полным людьми. Я бы пожил с одним человеком, например. Это было бы замечательно.       — А с друзьями?       — С друзьями тоже неплохо, но те с отношениями и вряд ли станут жить не со своими половинками.       — А ты? У тебя нет девушки?       — Нет.       — Прости…       — Чимин, прекрати за всё извиняться! — Чонгук смеётся и тоже разворачивается к Паку полностью, смотря с весельем и теплом в глазах. — В этом нет ничего такого. Мне с моей занятостью на неё совсем времени нет.       — Но ты всё равно потом найдёшь её.       — С чего такая уверенность?       — Ты хороший, Чонгук, красивый и с открытым, приятным характером. Я не думаю, что к тебе люди не тянутся.       — Откуда столько комплиментов? — Чонгук улыбается и щурит глаза, а Пак чувствует, как щёки понемногу начинают пылать от сказанного, и отводит взгляд, от неловкости закусывая губу.       — Я это всё уже говорил на сеансах, так что ничего нового ты не услышал, — Чимин бубнит это себе под нос и отворачивается, скрещивая руки и вновь замыкаясь. Но Чонгук только смеётся с этого и мягко дотрагивается до плеча, возвращая его внимание к себе.       — Спасибо, Чимин. Я не хотел тебя задеть, прости, — Чонгук тепло улыбается и вытягивает руку, вдруг замирая и настороженно смотря на парня. — Можно?       — Перед сеансом ты это сделал без предупреждения.       — Извини, я не подумал.       — Можно, это не так уж и страшно, — Чимин неловко улыбается и опускает голову, утыкаясь своим взглядом в носки кед и поджимая губы. Чонгук фыркает и треплет Пака по голове, лохматя и без того спутанные волосы ещё больше, и делает это, наверное, чуть дольше, чем в прошлый раз. Но Чимин специально не считает и поднимает взгляд только тогда, когда Чон руку убирает, сохраняя на лице тёплую улыбку и довольный взгляд.       — А сам попробовать не хочешь? — Гук вопросительно вскидывает бровь и уверенно смотрит на Пака, считая это действие лёгким и привычным. Тем более если он спокойно может его получать, то попробовать подарить его кому-нибудь тоже стоит. Юнги бы, наверное, сказал бы брюнету, что тот наглеет, но Гук готов рисковать. — Только тебе придётся немного привстать, чтобы до меня дотянуться.       — Можно просто подойти ближе, — Чимин неуверенно делает шаг вперёд, оказываясь к Чонгуку снова довольно близко, и вытягивает руку, медля и сомневаясь. В этом вроде нет ничего такого, но это всегда страшно, когда тебе нужно прикоснуться к кому-то первому. Чимин до родителей дотрагивается только до участков, прикрытых одеждой, и то редко и мимолётно, предпочитая контакты вообще избегать. Но тут вроде тоже не голая кожа, а всего лишь волосы, и это, наверное, вреда принести не должно. Чимин аккуратно кладёт свою ладошку на макушку Чона и неуверенно улыбается, трепля парня по густым чёрным волосам и ловя его улыбку взглядом.       — Вот видишь, всё просто, — Чонгук подмигивает Паку, вновь отошедшему от него, и кидает быстрый взгляд на подъехавший к остановке автобус, возвращая его после на шатена. — Тебе пора. До встречи.       — Добирайся аккуратнее, пока.       Чимин быстро скрывается в дверях и устало приземляется на своё привычное место, доставая плеер и «подключая» к нему наушники, чтобы снова погрузиться в тишину. У него немного сбившиеся мысли и непонятное настроение, потому что он всё ещё слегка волнуется внутри, не отойдя от своих действий. Ему ужасно непривычно, но не плохо. Да и волосы Чонгука мягкие и приятные на ощупь. Чимин бы, наверное, дотронулся ещё раз и так, как Чонгук, в порыве чувств и внезапно. Только шанс бы подвернулся, да и Чимин стал бы увереннее в себе. Но и боится он немного этого тоже, потому что хотеть дотронуться до кого-то — это странно и не для Пака. Но, наверное, всё и правда меняется. И, возможно, в лучшую сторону.