Don't touch me.

      Чимин берёт себя в руки на следующий день и старается унять ненужное ему сейчас волнение. И если ему нужно доверие, то стоит его восстановить по максимуму с родными, отчего Пак целый день не отходит от мамы, заставляя себя с ней болтать ни о чём и помогать, чем может. Мама очень удивляется такому рвению сына, но решает не лезть и просто поддерживает иногда затухающий разговор. Они даже смотрят какой-то не особо интересный фильм, а потом обсуждают его недостатки целый час, всё больше расходясь.       Но затем мама приносит чай, какие-то печенья и смотрит серьёзно, что Чимин старается игнорировать и ждёт, когда мама просто начнёт спрашивать то, что хочет. У него с десяток непрочитанных сообщений на телефоне от Чонгука, и Мин принимается их увлечённо листать, быстро скользя по строчкам взглядом. Чонгук рассказывает про какого-то своего однокурсника, у которого мизофобия, которую Чимин для всех называл, чтоб не лезли, разбавляет всё смайликами и собственным смехом. И Чимину даже кажется на секунду, будто Чонгук это рассказывает вживую, а не посредством сообщений.       Но всю его увлечённость всё равно приходится прервать, потому что он сидит в гостиной не один, а чужой испытывающий взгляд прожёг в нём, наверное, уже дырку, если не сжёг половину вовсе. Мама тяжело вздыхает и аккуратно ставит чашку на стол, после облокачиваясь обратно на диван и скрещивая руки. Чимин краем глаза следит за её действиями и быстро допечатывает Чону какой-то ответ, слыша неторопливое покашливание и осторожный вопрос.       — Чимин, ты же с Чонгуком сейчас общаешься?       — Да, а что?       — Ничего, просто… Это было так внезапно видеть тебя вновь контактирующим с кем-то. Я сначала думала, что вы не так близки, но…       — Мы не так близки, — Чимин вздыхает и блокирует телефон, убирая в карман накинутой кофты. — Мы с ним всё ещё не особо хорошие друзья.       — Но ты обнял его.       — И?       — Знаешь, если бы это ты сделал лет пять-шесть назад, я бы даже не удивилась и вопрос не задала. Но ты сделал это сейчас, когда чужих прикосновений не переносишь.       — Просто… Мне было нужно это, я и сделал. Я не знаю, чем объяснить свой порыв, мам. Обычно мы даже руку друг другу не пожимаем.       — А он тебе случайно не нравится?       — Чего?! Мам, что ты несёшь!       — Я просто предположила, чего ты так реагируешь, — миссис Пак примирительно улыбнулась, сдерживая в себе порыв лёгкого смеха от возмущённого вида Чимина, уставившегося на неё. — Сейчас двадцать первый век, сладкий, всё может быть.       — Не придумывай, — шатен обиженно фыркнул и отвернулся, нахмурившись. — Мы с Чонгуком даже не хорошие друзья, а ты уже начинаешь что-то выдумывать.       — Милый, ты всё ещё против того, чтобы мы его пригласили к нам?       — Определённо.       — Почему?       — А зачем? Почему тебе так хочется его к нам позвать? — Чимин переводит недовольный взгляд на маму и вопросительно выгибает бровь, не понимая совершенно этого рвения.       — Он помогает тебе, я просто хочу его отблагодарить.       — Ты его и так благодаришь, платя за мои сеансы, часть уходит в его зарплату.       — И в кого ты такой грубый? — шатенка тяжело вздыхает и качает головой, думая, что её сын слишком упёртый. — Не за это я его хочу отблагодарить, о другом речь идёт, и ты прекрасно понимаешь, о чём именно.       — Мам, давай не будем.       — Я не настаиваю, просто спрашиваю. Делай, как сам знаешь, — миссис Пак ласково улыбается и встаёт со своего места, подхватывая пустую чашку и собираясь на кухню. — Не отталкивай его только, он кажется хорошим.       — Звучит как совет в отношениях, — Чимин фыркает и кивает, соглашаясь с мамой. — Но я тебя понял.       — Ты не подумай, я не лезу и лезть не буду, просто хочу, чтобы всё у тебя было хорошо, — она осторожно треплет его по волосам и ловит в ответ слабую улыбку, тяжело вздыхая и уходя из комнаты. Чимин подхватывает собственную кружку и делает пробный глоток, морщась тут же от того, что чай уже успел остыть. А ещё он решает, что на сегодня хватит ему изображать из себя экстраверта и лезть к родителям. Он устал, ему всё ещё тяжело, так что лучше сейчас занять себя чем-нибудь отвлекающим и расслабляющим. И побыть одному, а заодно и подумать.

***

      На приём Чимин идёт неохотно, чувствуя себя немного неловко после своего неожиданного порыва. Он всю дорогу надеялся, что сломается автобус или вдруг что произойдёт, и у него не будет возможности добраться до офиса. Но автобус вёз исправно, никаких аварий или просто происшествий не происходило, и в итоге Пак доехал быстро, без пробок и вовремя, даже оставив в запасе лишних десять минут с медленной дорогой до здания.       Ещё Пак надеялся, что колокольчиков на двери тоже не будет, но они были, а Чонгука в офисе нет. Чимин очень удивился, когда застал пустую приёмную, но вскоре облегчённо выдохнул, садясь на диванчик и принимаясь бегать взглядом по помещению. Взгляд непроизвольно упал на висящий в углу календарь, и Чимин удручённо вздохнул, смотря на число. Уже октябрь, почти середина. Время летит незаметно, как и его процесс лечения. Чимин уже может вытерпеть многое, не начиная задыхаться или покрываясь ледяными мурашками, но в то же время не может ещё слишком многого. Интересно, а они действительно собираются с ним возиться целый год?..       Додумать эту мысль не даёт внезапно открывшаяся дверь и влетевший внутрь Чонгук, судорожно глотающий воздух и поначалу даже не заметивший Чимина. Пак тут же напрягается, стоит Гуку появиться на пороге, и недовольно поджимает губы, надеясь слиться с диваном. Он чувствует себя маленьким ребёнком, нашкодившим где-то, но на деле всё совсем не так и даже близко к этому не стоит.       — Чимин? Ты уже тут?! — Чонгук вздрагивает, замечая тихо сидящего Пака, и неловко улыбается, лохматя волосы и подходя ближе. — Я как-то время не рассчитал, видимо.       — Не страшно, я и не думал жаловаться. Откуда бежишь?       — Из магазина, — Чонгук фыркает и садится на другой конец дивана, устало вздыхая и расстёгивая пару пуговиц на рубашке. — Вышел купить себе перекусить, а в итоге столкнулся с одной знакомой, еле отделался.       — Чонгук, а ты… — Чимин внезапно запинается, думая, что, наверное, спрашивать такое нормально, но всё равно неловко. Хотя с чего бы? — Ты встречаешься с кем-нибудь?       — Чонгук ловелас, у него всегда кто-то есть. Хочешь советы у него взять, Чимин? — Юнги звенит колокольчиками и заходит в приёмную тоже, держа в руках стаканчик с кофе и кусок сэндвича, быстро отправляя его в рот и снова влезая в разговор.       — Очень смешно, — Чимин фыркает и недовольно смотрит на весело хмыкнувшего блондина.       — Знаешь, мне нравится, как мы стали с тобой общаться, — Юнги выкидывает упаковку в мусорное ведро и неторопливо идёт к своему кабинету, останавливаясь у двери и хватаясь за ручку. — На приёме более формально, конечно, а вне его совсем нет. Это забавно.       — Чимин вообще к нам привык немного.       — Есть такое, но давайте пойдём в кабинет, смысл тут сидеть, — Юнги жмёт плечами и толкает дверь, заходя внутрь и направляясь к своему креслу. Чимин со вздохом поднимается и не спеша идёт следом, занимая своё привычное место и готовясь к вопросам. Чонгук тоже садится там же, где и всегда, разваливаясь на диване и принимаясь слушать.       Собственно, сегодня всё будет без сюрпризов и по привычному сценарию, потому что незачем. Обычная беседа, обычные тесты и разговор о чём-нибудь одном. В этот раз о прошлом, только не том ужасном, а о том, которое было пару месяцев назад. Юнги просит Чимина вспомнить определённые моменты, свои ощущения и накладывает это на ситуации, заставляя Пака задуматься и больше открываться им.       Чимин помнит, как один раз уже хотел после сеанса от Гука улизнуть, и в этот раз даже не пытается, хотя хочется ужасно. Но Мин ждёт, пока Чон заберёт ключи и телефон, и послушно идёт к лифту. Чонгук сегодня немного рассеянный, в своих мыслях и всё время где-то, а не здесь. Чимин даже косится на него осторожно, пока они едут в лифте и подозрительно молчат, но потом решает забить. Если Чонгук сегодня не в настроении, он лезть не намерен.       Когда они выходят на улицу, Чонгук неловко улыбается, чуть не впечатавшись в прохожего, и догоняет Пака, неожиданно хватая за рукав толстовки и останавливая. Чимин послушно тормозит и поднимает удивлённый взгляд, вопросительно выгибая бровь.       — Чимин, ты не хочешь приехать домой чуть попозже?       — В смысле?       — В прямом, пойдём прогуляемся. Мне нужно немного проветриться.       — Так я тебе зачем?       — Мне нужна компания. Твоя компания. Когда у тебя следующий автобус?       — Он ходит через каждые полчаса.       — Отлично! Ну, пойдём? — Чонгук смотрит испытывающе и мягко улыбается, склоняя голову вбок. Чимин не горит желанием гулять вечером совершенно, но, наверное, ему полезно. И это странно, что Чонгуку необходимо его присутствие, скорей присутствие кого-нибудь просто, но Гук просит его. Непривычно.       — Если только недолго, Чонгук, — Чимин соглашается неохотно, тяжело вздыхает и хмурится при этом, но Чонгук, кажется, даже не замечает этого, только радостно кивает головой в ответ и ткань из руки выпускает. — И тебя Юнги отпустит?       — Уже отпустил. Пойдём, тут сквер есть, как мини-парк прям. И не тот, в котором мы были.       Чимин кивает и спокойно идёт следом, переходя дорогу и сворачивая куда-то во дворы. Идут они недолго, плутая улицами, и вскоре выходят действительно к небольшому и милому скверу, со своим количеством зелени напоминающим парк. Народу там не так много: день рабочий — раз, а, во-вторых, девятый час — все расходятся под покровом сумерек. К тому же осенью вечером гораздо холоднее, чем днём, и парочки предпочитают встречаться в уютных кафешках, нежели гулять по городу.       Они бредут молча по аллее и останавливаются у фонтана, выключенного уже или вообще не работающего осенью. Чимин смотрит на плавающие листья и проводит пальцами по поверхности, не замечая пристального взгляда и на время абстрагируясь от города. Но у Чонгука вопросы, и с Паком он решил пройтись, чтобы ответы на них получить.       — Чимин? — брюнет садится на бортик, стряхивая перед этим с него прилипшую грязь, и смотрит внимательно, возвращая Пака обратно в реальность. — Ты никогда не рассказывал, что раньше занимался спортом и танцевал.       — А ты и не спрашивал.       — Ты бы и не ответил, если бы я спросил.       — Скорее всего.       — Чимин, я тебя напрягаю? — Чонгук глубоко вздыхает и прислоняется щекой к плечу, опуская взгляд на пальцы Чимина, мягко скользящих по воде.       — Немного, если честно.       — Тогда зачем вся эта затея в «давай поиграем в друзей»?       — В смысле? — Чимин дёргается и переводит на Чона осторожный взгляд, внутренне сильно напрягаясь.       — Зачем тебе это, если я тебя так напрягаю? Если ты не горишь желанием со мной общаться, то зачем мне делать это? Думаешь, мне это приятно?       — То есть тебе неприятно со мной общаться? — Чимин чувствует, как выстраиваемое им доверие медленно рушится внутри, но внешне остаётся спокоен и даже улыбается иронично, задевая Чонгука этим, наверное, сильнее. — Что ж, отлично. Я пойду тогда, ладно? Мне некомфортно здесь.       — Чимин, постой, — Пак резко разворачивается, пряча руки в карманы, и стремительно уходит прочь, игнорируя возглас Чонгука. Но тот на месте не сидит и догоняет, хватая за локоть и вынуждая развернуться к себе. Чимин морщится от сильной хватки и недовольно выдёргивает руку, поднимая на Чона уставший взгляд. — Прости, я не это имел в виду…       — Не утруждайся, я всё понял.       — Ничего ты не понял, замолчи уже, — Чонгук хмурится, недовольно поджимает губы и впервые выглядит не довольным жизнью на все сто процентов, а как раз обратное совсем. — Я не так выразился, дай мне сказать как есть на самом деле. Я имел в виду то, что мне не нужно одностороннее общение, если ты от меня устаёшь. А ты устаёшь, я вижу это. Просто ты вместо того, чтобы сказать, предпочитаешь меня игнорировать, а это сбивает. Нужно ли тебе всё это, я просто не понимаю.       Чимин молчит с минуту, смотрит в растерянные глаза и тяжело вздыхает, снова чувствуя в себе лёгкий порыв Чона обнять, но тут же покрываясь ледяной волной от собственных мыслей.       — Нужно, Чонгук. Просто мне нелегко с тобой, потому что я ни с кем не общался вживую несколько лет, кроме своей семьи. Мне сложно, поэтому я тебя игнорирую. Но ты пока не делал ничего такого, что приносило бы мне вред… Поэтому просто привыкай, если тебе самому нужно со мной общаться.       — Ну, привыкай, это сильно сказано, тебя вытащить из этого состояния пытаются. Но… я просто считал себя ненужным отчасти, что тут «друзья» между нами нужны только мне. По крайней мере, так казалось со стороны.       — Я тебе уже всё сказал, и если мы всё выяснили, то давай закроем тему. Мне неловко, — Чимин скованно улыбается, вызывая в Чонгуке приступ смеха, и опускает голову, когда Чон принимается его по волосам трепать. Ему действительно неловко, потому что собственная привязанность и чувства к кому-то — ещё слишком личное, пускай они и дружеские. Чимин не горит желанием говорить о них кому-то в открытую, пока не время и не то поведение у него самого.       Чонгук предлагает пойти дальше, а не торчать на одном месте, и собирается завести беседу, даже говоря начало фразы, как неожиданно затихает и настороженно смотрит вперёд. Чимин стоит к дороге спиной и осторожно поворачивает голову, вглядываясь в силуэты впереди, и резко бледнеет, уже чувствуя разрастающийся внутри морозный ком. На них не спеша движется свора уличного хулиганья, весело смеясь и явно находясь не в трезвом виде, и по их коротким взглядам и кивкам в их сторону, Гук понимает, что лучше не соваться. Может, они ничего бы и не сделали, но у Чимина к таким людям не лучшие воспоминания.       — Эй, Чимин, дай мне руку, нам надо уходить, — Чонгук чуть наклоняется, тихо говоря это Чимину, и осторожно касается пальцами ладони Пака, заставляя того вздрогнуть и от него на пару сантиметров отскочить. — Бегаешь быстро?       — Чего?       — Бегаешь быстро, говорю?       — Н-нет, не быстро…       — Тогда руку давай, — Чонгук протягивает ладошку, поглядывая вскользь на подходящих всё ближе парней, и замечает в их руках сверкнувший металл. Отлично, их собираются обокрасть как минимум. И откуда такие отморозки взялись почти в центре города?.. — Чимин, быстрей, если ты хочешь остаться невредимым. Вопрос жизни и смерти, не время фобии.       Чимин смотрит на протянутую ему руку и судорожно вздыхает, зная изначально, что решиться не сможет. Руки — самое опасное для него, Чимину слишком неприятно до кого-то дотрагиваться самому после всего того, что ими было сделано. На пальцах до сих пор фантомное ощущение грязи, а от перспективы взять кого-то за руку кончики болезненно колет, и внутренняя неприязнь слишком огромна. Но страха в Паке сейчас гораздо больше, чем неприязни, потому что те парни пробуждают старые воспоминания, а их пережить снова Пак не сможет. Третий раз наступить на одни и те же грабли — слишком.       Чимин бегает взглядом с руки Чона на идущих парней и понимает, что выбора, в принципе, нет.       «Вопрос жизни и смерти, не время фобии».       Пак судорожно вздыхает и быстро накрывает своей ладошкой чужую, тут же чувствуя, как его тянут вбок. Чимин решает, что лучше потерпеть, чем быть изнасилованным трижды. Да и ладонь Гука тёплая, несмотря на погоду, и Чимин забывает обо всём уже через пару секунд, когда сзади слышится топот, а в висках начинает стучать адреналин. Ему страшно, и он полностью доверяет Гуку сейчас свою сохранность, даже не сомневаясь в том, надо ли это или нет. Он этой части города не знает, он даже не помнит, с какой стороны они вошли в сквер, и просто надеется, что выберутся они на людную часть быстрее и без повреждений.       Они еле успевают проскочить дорогу на светофоре и боязливо оглядываются на замеревшую компанию на той стороне, и всё продолжают лететь, направляясь теперь куда подальше и по большой дороге. Чонгук тормозит у какого-то магазина, тут же прячась за широкой рекламой, и устало выдыхает, приходя от бега в себя. Чимин жадно глотает воздух и убирает взмокшие волосы, не веря, что они избавились от погони. От светофора они убежали прилично, да и видно сзади никого не было, так что, может, действительно получилось.       — Ты как? — Чонгук тяжело дышит и смотрит взволнованно, опираясь спиной на баннер и слегка расслабляясь.       — Жить буду, — Чимин фыркает и выпрямляется, слабо улыбаясь в ответ. — Мы оторвались?       — Должны были, но в любом случае от твоей остановки мы слишком далеко, а возвращаться обратно не вариант.       — И что теперь?..       — Такси? Я провожу тебя на всякий случай.       — Выбора у нас всё равно особого нет…       — Тогда подожди, я сейчас вызову, — Чонгук выпрямляется и хочет достать из кармана телефон, но с удивлением замечает, что всё ещё держит Чимина за руку, и тот этого, кажется, не видит тоже. И Чонгук внезапно решает схитрить, руку не вынимая и умалчивая об этом, потому что Чимина от страха всё ещё потряхивает, а ненужные воспоминания лезут.       Чимин не замечает, когда такси оказывается заказано и даже то, когда оно успевает приехать, вздрагивая, когда его тормошит Чонгук и тянет к подъехавшей машине. Чимина бьёт озноб, потому что в голове тот день и то событие, и Пак плохо контактирует с реальностью, всё больше погружаясь в свои воспоминания. Он сбивчиво диктует свой адрес и отворачивается к окну, смотря на город расфокусированным взглядом и медленно погружаясь в сон. У него стресс после пережитых эмоций и ужасная усталость, ему морально плохо и тяжело, отчего в сон клонит ужасно. Ему категорически нельзя засыпать в таком состоянии, но Чимин не умеет сопротивляться, а Чон просто об этом не знает, отчего только улыбается мягко, когда на его плечо падает чужая голова.       Чимину снится какая-то небылица, но та внезапно скрашивается теплом, согревающим, кажется, не только его сон, но и его самого изнутри. И страшные картинки не становятся ужасными, не добивают Чимина, а быстро уходят, заменяясь чем-то непонятным, но приятным. Чимин жмётся к теплу неосознанно ближе, отправляясь во сне на поиски его источника, и совсем не думает, что источник находится снаружи, стоит только открыть глаза.       Чонгук бережно делится теплом и кладёт их сцепленные руки на свои колени, устраивая свою макушку поверх головы Чимина и всё ещё немного не понимая, когда они успели пальцы переплести. Если Чимин внезапно проснётся, то скорее всего не то, что не обрадуется происходящему, а тихо взвоет, судорожно принимаясь глотать воздух. Но Чимину что-то снится, и он в таком состоянии только охотно льнёт ближе, прижимаясь своим боком к чужому. И это мило даже, Чонгук не против побыть подушкой и грелкой одновременно.       Когда такси тормозит у нужного дома, Чонгук осторожно расплачивается и предусмотрительно отодвигает Мина от себя, после этого только принимаясь его за плечо тормошить. Чимин сонно моргает пару раз, вспоминая, где он и с кем, и быстро вылезает из машины, неловко тупя глаза. Они доходят до его подъезда, и Чонгук мягко освобождает свою руку, заставляя Мина вздрогнуть и удивлённо раскрыть глаза, неверящим взглядом уставившись на собственную ладонь.       — Думаю, мне пора. Если ты скажешь, где здесь автобусная остановка или метро, я буду тебе ужасно благодарен, — Чонгук улыбается и устало вздыхает, смотря по сторонам и пытаясь понять, был ли здесь когда-нибудь или нет.       — До метро тебе далеко, а остановка за тем домом, — Чимин тыкает пальчиком на впереди стоящий высокий дом и смотрит немного с напрягом, думая, что, наверное, совершает очень глупый поступок, но всё же правильный. — Спасибо, Чонгук.       — Да было бы за что благодарить, — Чон фыркает и треплет Пака по волосам, мягко улыбаясь. — Не за что, Мини.       — Чонгук, — Чимин внезапно отодвигает руку Чона, едва касаясь пальцами ладошки, и поднимает голову, смотря растерянно и совсем неуверенно. — Ты можешь остаться у меня, уже поздно. Мама будет только рада, если ты придёшь, а как доехать до офиса я тебе объясню, это в любом случае ближе, чем до твоего дома.       — Серьёзно? Ты зовёшь меня к себе в гости?       — Ну, не зову, а просто предлагаю вариант… Но если ты так не хочешь, то…       — Давай, так будет гораздо удобнее, — Чонгук улыбается и опускает руку, несильно сжимая в ладошке пальцы Чимина, и Мин в ответ кивает, разворачиваясь и пальцы выдёргивая. Если тогда он из-за страха бдительность потерял и ничего не чувствовал, даже забыть умудрился, то сейчас пальцы немного покалывает. Пускай это больше тепло и приятно, чем больно, но Паку до сих пор особо прикосновения не нужны.       Но подходя к двери и толкая её, Чимин всё никак не может избавиться от одного ощущения, донимающего его уже несколько минут. Он не чувствует грязи на руках. Совсем. После долгого контакта с Гуком он чувствует лишь ускользающее тепло чужого прикосновения и лёгкое покалывание в кончиках пальцев. Но больше ничего.       И это очень странно, но так долгожданно приятно, что Чимин боится вновь эту грязь почувствовать. Она мешает ему, она оставляет ненужный осадок, её не смыть никак обычным мылом. Но теперь её нет, и Чимин очень надеется, что она не появится вовсе. Правда, теперь он знает, как от неё избавиться хотя бы на какое-то время, если только он уже не избавился от неё навсегда.