Don't touch me.

      Чимин с самого утра до вечера сидит за книгой и не особо следит за временем. Ему как-то всё равно, тем более день абсолютно нечем занять, так почему бы не провести его с пользой для себя? Благо ни он, ни Чонгук не грязнули, отчего убираться кому-нибудь одному не нужно, доводя квартиру до блеска, так и дома никого, потому что у Чона учёба. Так что ничего не мешает Паку проводить своё одиночество так, как ему хочется.       Чимин любит читать книги, особенно что-то фантастическое, погружаясь целиком в придуманные миры, а в детстве всегда хотел оказаться на месте одного из героев. Это так захватывающе: сражаться с драконами или летать на космических кораблях, да даже на метле неплохо было бы. Те миры отвлекают от настоящего, где куча проблем, требующих решений. Чимину нравится забываться на время и чувствовать себя где-то не здесь, во власти чужих эмоций и идей, доверяться полностью и открывать что-то новое, что ни за что не откроешь в своём мире. Всю картину могут испортить только дешёвые романы персонажей, так некстати всплывающие на самых интересных местах, и тогда читать становится чуть сложнее.       Сегодня так вообще ужасно.       Так не в тему началась в книге братская любовь, возникла, когда один чуть не умер, и теперь напоминает постоянно. Это, конечно, мило, да и описано классно, но Чимину не спокойно на душе, ведь он только всё принял. Эти чувства невольно откидывают назад, но Пак пообещал себе на них не обращать внимание. Забудутся. Как и прежняя жизнь.       И если бы не интересный сюжет, то Пак бы не читал книгу целый день, отвлекаясь только пару раз, потакая урчащему животу. Но он затягивает, отчего время пролетает незаметно и интересно, да и так, как Чимин уже привык.       От процесса его отвлекает внезапный звонок телефона, разрывающий своей трелью тишину, и Чимин, удивлённый, встаёт с дивана, направляясь к столу. Что на нём делает его телефон, Пак без понятия, и удивляется ещё больше, когда видит имя звонящего. Он тормозит, сомневаясь с секунду, а после жмёт на кнопку, прикладывая телефон к уху.       — Алло?..       — Чимин, не спишь ещё?       — Нет, а что?       — Выходи, я приехал уже. Пройдёмся.       — Ты серьёзно?       — Да, давай. Я жду тебя.       Чимин слышит гудки и даже не успевает возмутиться или отказаться, уже подписавшись на прогулку. Нет, он, конечно, если проигнорирует и не спустится, то Чонгук в итоге поднимется в квартиру и будет долго возмущаться здесь, но Пак не настолько против, чтобы не собраться и не выйти сейчас. На улице холодно только очень под ночь, а больше его особо ничего и не беспокоит.

***

      Чимин кутается в толстовку и жалеет, что не надел свитер потеплее под неё, не рассчитав время их прогулки. Чонгук его встречает тёплой улыбкой и тащит куда-то за собой, отвлекая разговорами внимание. Но спустя полчаса, Чимина начинает немного потряхивать от неторопливого темпа и редкого ветра, забирающегося точно под одежду. Чонгук видит это, на что неодобрительно хмурит брови и принимается недовольно ворчать, сворачивая обратно к дому.       — Заболеть же можешь.       — Не волнуйся так обо мне. Я немного не рассчитал, прости.       — Да не извиняйся, просто будь осторожнее с этим. Руки, небось, совсем ледяные. Вытяни их.       Чимин отпускает из пальцев ткань толстовки и вытягивает руки перед собой, поворачивая ладошками вверх. Чонгук мягко берёт за запястья и прикладывает их к своей шее, обжигая своим теплом. Чимин сначала хочет руки выдернуть, но Чонгук надавливает сверху и не отпускает, недовольно шикая и заставляя успокоиться. Чимин боится, как бы не заболел из-за него Чон, отчего опускает голову и тяжело вздыхает, больше не принимая попыток Чона оттолкнуть. Пальцы согреваются быстро, впитывая в себя тепло чужого тела, и чуть-чуть рассылают его по всему организму. Но Чимину всё равно с каждой минутой всё холоднее, что не ускользает от брюнета тоже. Тот вздыхает и отнимает руки Пака от себя, пряча одну в кармане, и возобновляет их путь.       — Почему ты вдруг решил пройтись? — Чимин ловит темп и вопросительно смотрит на парня, зарывая вторую руку поглубже в длинный рукав.       — Не знаю, погода хорошая, не так холодно. Да и спать не хотелось как-то.       — Понятно…       — Ты как? Всё нормально?       — Более-менее… я, вроде, больше не реагирую так, как вчера. Что было, то было, ты прав.       — Это хорошо. Юнги обрадует это, и меня тоже это радует, к слову, — Чонгук легко улыбается и подмигивает Паку, вызывая слабую улыбку у него в ответ. — Пойдём дворами, так будет быстрее.       Они оказываются в тёплой квартире минут через пятнадцать, тяжело дыша от быстрой ходьбы и расслабляясь в тепле мгновенно. У Пака алеют щёки из-за перепада температуры, и выглядит это ужасно мило. Он растрёпанный, со спутавшимися волосами, покрасневшим носом и щеками, ставит чайник и всё ещё немного вздрагивает, не согревшись до конца. Чонгук следит за этим с неподдельным умилением, облокотившись о косяк, и всё же не удерживает себя от одного действия.       Чимин вздрагивает, когда, развернувшись к Гуку и собираясь у него спросить про чай, чувствует пальцы на своей щеке и лёгкое оттягивание кожи. У него непонимание в глазах вперемешку с удивлением, а Чон смеётся весело и руку убирает, смотря с лёгкой насмешкой в глазах.       — Я буду, и ты выглядишь так мило с покрасневшими щеками, что я не удержался, прости.       Чимин недовольно ворчит в ответ и раздражённо отворачивается, принимаясь доставать чашки. Его это не раздражает на самом деле ни капли, просто новое прикосновение, которое смущает немного. И вообще Гук себе много позволяет, хотя Чимин почти уверен, что подписался на это сам, когда согласился с брюнетом жить.       — И кстати… Ты реагируешь нормально. Или щека не считается? — Чонгук садится на стул и продолжает следить за действиями шатена, абсолютно не скрывая довольную улыбку.       — Ты о чём? — Чимин разворачивается и ставит чашки на стол, садясь напротив брюнета.       — О том, что когда я стёр сгущёнку с твоего лица, то ты потерял себя, а теперь ты не среагировал никак.       — Щека не считается. Я всё равно не люблю прикосновения к лицу, но губы — отдельная тема.       — Не любишь или не терпишь? — Чонгук хитро щурит глаза, делая глоток горячей жидкости, и усмехается кончиком губ.       — Видимо, уже просто не люблю, раз реакция сейчас была нормальной, — Чимин неловко жмёт плечами и отводит взгляд, утыкаясь им в скатерть и нервно поджимая губы. Он даже как-то и не заметил особо, а теперь… Чонгук становится для него чем-то привычным.       — Вот как… Хорошо, — Чонгук хмыкает и замолкает, решая шатена ещё больше не смущать. Ему интересно правда, чем именно больше: прикосновениями или разговором о них, — но он перебьётся на время.       Чимин звонко чихает и недовольно хлюпает носом, чувствуя напряжённый взгляд чёрных глаз на себе, и ёжится, правда от ударившего мороза по коже, а не от чужого внимательного взгляда. Ему не очень хорошо, и, кажется, он действительно умудрился заболеть. Только жара бы не было, и лучше пусть обычная простуда без высокой температуры и горы таблеток. Чимин виновато улыбается и, подхватив кружку, быстро уходит к себе в комнату, пока Чонгук не успел что-нибудь предпринять.       Он заворачивается в плед, потому что морозит всё больше, и открывает книгу на заложенной странице, решая отвлечься и не ложиться сейчас. Чонгук шумит в коридоре, а вскоре хлопает дверцей ванны, и Чимин облегчённо вздыхает, потому что никаких упрёков не было. Голова немного чугунная, что мешает читать, а тело слабеет, и Чимин еле успевает среагировать, чтобы не вылить на себя горячий чай. Он ставит чашку на тумбу и заворачивается сильнее, тряся головой и пытаясь сосредоточиться. Болезнь не помеха, он выпьет позже что-нибудь от простуды и будет всё нормально.       Чонгука всё же тревожит состояние Пака, отчего тот после душа решает заглянуть к нему. Он осторожно открывает дверь, но, видя включённую настольную лампу и открытые глаза Мина, заходит в комнату быстрее и уверенней. Чимин красный, выглядит не очень и тяжело дышит. У того скорее всего температура и жар, а взгляд поплывший и уставший. Чонгук садится рядом с ним на кровать и осторожно убирает книгу из рук, откладывая её на тумбочку. Чимин глубоко вздыхает и прячет взгляд, видимо, чувствуя вину за то, что так легко заболел. Но Чонгук его ругать не настроен, он очень надеется, что жара всё-таки нет, и собирается это проверить.       Он медленно наклоняется, касаясь губами горячего лба, и замирает на мгновение, отстраняясь и недовольно сдвигая брови после. Всё-таки жар, и это очень плохо. У него, вроде, ничего нет, чтобы его сбить, и нужно поскорее пойти купить, чтобы Чимин хотя бы уснуть нормально смог.       — И как ты умудрился, мне интересно? — Чонгук фыркает, убирая мокрые пряди волос, прилипшие ко лбу, и встаёт со своего места, тяжело вздохнув. — Я за лекарством, а ты постарайся не отключаться. Я быстро.       Чимин слабо кивает и натягивает плед почти до носа. Он слабо чувствует прикосновения к себе, но то, что сделал Чонгук, его немного смутило. Мама в детстве так постоянно проверяла температуру, да и вообще в этом действии нет ничего такого, только волнение лёгкое внутри всё равно, и оно плохое состояние перекрывает, разрастаясь всё больше. Чимину неловко, но он должен бороться со слабостью и послушно Чона ждать, забив на собственные ощущения.       Чон действительно возвращается быстро, потратив, наверное, минут десять на всё. Он быстро разводит жидкость в стакане, заливая тёплой водой, и несёт Паку жаропонижающее, требуя выпить всё. Чимин и не думает спорить, послушно глотает жидкость, и морщится от её противного лимонного вкуса, смешно жмурясь. Чонгук фыркает и забирает стакан, смотря на Пака с лёгкой досадой.       — Я скажу Юнги, что ты не сможешь прийти. Если будет что-то нужно, то ты звони, я приеду.       — Я справлюсь без тебя, Чонгук, успокойся.       — Чимин, — Чонгук устало выдыхает и неосознанно поправляет сползшее одеяло Мина, поджимая губы. — Если тебе будет плохо, не надо строить из себя взрослого. Просто напиши, ладно? Я, может, тебе хотя бы не приездом, а лекарством помогу. Ты знаешь, где аптечка?       — Да, знаю. Спасибо за заботу, Чонгук, но давай будем надеяться, что плохо мне не станет, — Чимин хмыкает и проводит пальцами по чужой руке, как бы благодаря, пускай и немного нерешительно. — Иди спать, я чувствую себя уже лучше.       — Жар действительно должен быстро спасть, но это, в принципе, легко проверить. — Чонгук слабо улыбается и приподнимается снова, мягко прикасаясь губами к уже не пылающему лбу. Чимин замирает, потому что без жара всё гораздо отчётливее, и зачем-то задерживает дыхание, не отдавая себе отчёта в этом. Чонгук не отстраняется совсем, зависая в таком положении, и опускает лишь на Пака взгляд, облегчённо улыбаясь. — Он почти ушёл. И пока его нет, то постарайся уснуть, ладно? Тогда хоть ночь проспишь точно.       Чимин слабо кивает в ответ, боясь лишний раз пошевельнуться, потому что Чонгук слишком близко, а смотреть так на него не очень удобно и неловко в придачу. Чонгук подмигивает и всё-таки отодвигается, выпрямляясь и щёлкая выключателем лампы.       — Спокойной ночи, Чимин. Я постараюсь завтра пораньше вернуться.       — Спокойной ночи.       Чимин рад, что свет Чонгук выключил, потому что у него снова горят щёки, но Пак сомневается что из-за температуры. Снова это дурацкое волнение в груди и сковывающая неловкость. И Чимин помнит, из-за чего такое возникало в прошлом, но отбрасывает эту мысль мгновенно.       Мало ли что при температуре привидится.       Пусть пока будет реакцией из-за болезни. А об остальном он подумает позже.