Don't touch me.

      — Подожди, что ты сказал?.. — Юнги не сдерживает свои эмоции и удивлённо хлопает глазами, надеясь, что ему послышалось. Но Чонгук в ответ только криво улыбается и повторяет то, что сказал перед этим, пряча взгляд. Мин, конечно, ожидал такое, даже отчасти надеялся, но не думал, что всё случится… вот так: совершенно внезапно и не к месту. — И как он среагировал?       — Никак. Мы спокойно общались на выходных, я вёл себя как обычно и помогал поскорее вылечиться, вот и всё. Наши отношения не изменились после этого совсем. Кроме…       — Кроме?       — Настороженности в его действиях и взгляде ко мне. Он всё так же даёт трепать себя по голове или обнимать, но дёргается периодически, прищуриваясь, будто пытаясь найти в моих действиях подтекст.       — И не удивительно. Ты признался ему в симпатии, что ты от него ждёшь ещё?       — Ничего. Я не жду от него ничего. Пусть сам думает, я же не давлю, — Чонгук слабо улыбается и кидает на блондина мимолётный взгляд, снова опуская глаза. Юнги молчит, думает, что пошло всё как-то боком теперь, но, возможно, это будет даже на руку. Юнги видит то, что не видят они двое, но Чонгук, кажется, прозрел чуть раньше. Стоит ли обнадёживать, когда шансы делятся 50 на 50?..       — Чонгук, — Юнги вздыхает и стягивает с носа очки. — Просто дай ему время.       — Я же говорю, я не давлю и…       — Послушай. Я понимаю, ты не давишь и не будешь давить, ты просто сказал то, что чувствуешь, но! Ты не видишь этого, может быть, но Чимин проникся тобой и, возможно, ответит тебе, если решится. Можешь постараться его к этому решению склонить, но это чревато тем, что можешь напугать.       — Я веду себя так, как вёл до этого, и не буду поведение менять. Я не хочу испортить с ним отношения совсем.       — Смотри сам, просто не наделай глупостей, — Мин тяжело вздыхает и смотрит на Чона внимательным взглядом. Тот задумчивый, немного потерянный, но всё такой же любящий жизнь. Чонгук растерян, потому что, кажется, сделал это не совсем тогда, когда хотел, а просто вслед за решимостью, но Чонгук держится и переживает скрыто. Юнги это даже немного веселит, потому что Чона он знает уже много лет, а тут такие новости. — Ну, и умудрился же ты.       Чонгук хмыкает и поднимает глаза, смотря на Юнги недовольным взглядом, и встаёт со своего места, собираясь вернуться к себе за стол. Этот хён ещё будет издеваться — Чон уверен, потому что Чонгук действительно умудрился, да ещё в кого.       — Если у тебя всё получится, Чон, то я даже приду на вашу свадьбу.       — Иди на хрен, хён.       — А свадьбы не будет? Даже не погуляешь, эх.       — Будешь так шутить, мы погуляем на твоих похоронах.       — Не дождётесь, голубки.       — Мы ещё не голубки.       — Мне нравится это "ещё". Серьёзно, Чонгук, если ты сможешь, я подарю тебе медаль.       — Или увеличишь зарплату.       — Губу закатай и иди работать. Разболтался он тут, бездельник совсем.

***

      Чонгук устало прикрывает глаза и откидывается на спинку кресла. Ему немного нехорошо, потому что он целый день без еды, да ещё и не выспался. Его мутит, а желудок громко урчит, только весь перерыв он помогал Юнги, а потом решил забить и не идти за едой. Приходится довольствоваться сладким чаем, который он, к слову, терпеть не может.       Чонгуку нечем пока заняться, — и это на самом деле просто прекрасно, — отчего он просто решает ненадолго расслабиться. Сегодня должен прийти Чимин, потому что старший почти поправился и упрямился вчера весь вечер, доказывая, что всё равно на приём пойдёт. Его мама, когда узнала, что Чимин заболел, напичкала в Чона столько информации, что ему даже подурнело от её количества. Женщина волновалась сильно и порывалась Чимина приехать и забрать, но тут вступил в разговор Пак и сказал, что всё с ним будет в порядке, а Чонгук его выхаживает не хуже её, к тому же ему с ним хорошо.       Чонгук тогда даже потерялся, потому что после его признания это звучало странно. Но, возможно, Чон просто себя обнадёживает и теперь неосознанно старается найти в словах Мина подтекст. Но Чимин чист и прост, говорит и делает всё без подтекста, и Чонгук понимал, что так скорее всего и будет, но всё равно где-то глубоко надеялся.       Он не совсем помнит, когда в Чимина успел влюбиться. Это было точно до его переезда к нему, но после их первой недолгой прогулки. Возможно, это случилось тогда, когда Мин заботился о том потерявшемся мальчике или убегал с ним от отморозков, Чонгук действительно не помнит этого. Просто однажды сердце стало биться чуть чаще, а прикосновения запылали другим теплом.       Собственно, Чонгук думает, что это, наверное, даже и не важно, ведь он разобрался с этим непонятным поначалу чувством и принял его. Любить Чимина немного сложно, потому что его нельзя трогать столько, сколько захочется, да и не везде, к тому же это не взаимно, но Чону нравится, что он влюбился именно в него. Чимин на самом деле совсем другой, просто спрятался за всей этой оболочкой, и Чонгук видит настоящего Пака очень редко. Когда тот улыбается так искренне и широко, как может только сам Мин. Вдобавок с Чимином интересно, потому что он много чем увлекался раньше и теперь в тайне увлекается тоже. Просто ему не с кем особо поговорить о своих хобби, поэтому он и молчит.       Чонгук, к слову, даже не испугался, когда понял, что происходит с ним. Да, это было неожиданно, Чону до этого парни не нравились ни разу, но всё как-то ушло, когда он вновь увидел того, в кого влюбился. Ему не потребовалось долгих самокопаний, подробного разбора своих действий, психолога или просто совета друга, Чонгук понял всё сразу и абсолютно спокойно. Ведь сердцу не прикажешь, так? Вот и Чонгук не стал.       Всё осложняется тем, что Чимин боится прикосновений и теперь, кажется, ещё и Чонгука. Они действительно общались все эти дни так, как раньше, только гораздо меньше. Чимин болеет, — Чон не отрицает, что основной причиной может быть это, — он много спит и не высовывается почти из своей комнаты. Когда Гук заглядывал к нему, Чимин не сказать, что нервничал, но первые пару дней чувствовал себя неуютно. Потом вроде пришёл в норму, перестал мучиться от жара и стал чаще зависать в гостиной, смотря вместе с Чоном фильмы, когда тот возвращался с работы. Юнги все эти дни отпускал его чуть раньше, потому что больному, как говорил он, всегда нужен присмотр, особенно Чимину. Поэтому фильмы посмотреть удавалось, а вот поговорить — нет.       Чонгук не знает, что у Мина на уме, и очень боится, что тот начнёт считать его ненормальным извращенцем, который заманил его в свою квартиру, чтобы в конечном итоге изнасиловать. Чимин, наверное, посмеялся бы, если бы Чон озвучил свою мысль, но, возможно, Пак действительно приближённо думает именно так. Чон не хочет, чтобы Мин считал его угрозой для себя. Чонгук бы согласился и дальше играть в друзей, когда сам чувствует иное, просто чтобы Мина рядом с собой удержать, но всё равно Паку бы врал. Они всё ещё друзья, да, но уже не такие, какими были несколько дней назад.       Чимин звенит колокольчиками на двери и заглядывает внутрь, улыбаясь Чону и прикрывая за собой дверь. У того, кажется, приподнятое настроение, и это странно, но хорошо. Юнги такое состояние Пака понравится определённо. Чимин подходит к столу и ловит приветливую улыбку Гука в ответ, явно отдыхавшему и бездельничавшему до этого.       — Как себя чувствуешь?       — Мне кажется, ты это спросил сегодня у меня раз десять, — Чимин фыркает. — Нормально.       — На улице холодина, я надеюсь…       — Выдохни, Чонгук, я нормально оделся, — Чимин тихо смеётся и на недоверчивый взгляд брюнета, цокнув, расстёгивает куртку, демонстрируя тёплый свитер с горлом под ней. — Мало?       — Нормально, — Чон хмыкает и кивает, поднимаясь со своего места. — Пойдём?       Пак тихо угукает в ответ и идёт следом за Гуком, пропустив его вперёд. Юнги встречает привычным кивком головы, а затем просит Пака всё о том же, отрываясь от других дел в виде отдыха и переводя на Мина внимательный взгляд. Чимин действительно в приподнятом настроении, а поводом для этого не понятно что могло послужить. Юнги ставит задачу выяснить, а Чонгук потом спросит. И всё бы ничего, только под конец приёма Юнги вдруг переводит на Чона взгляд и, улыбнувшись, просит уйти. Чонгук удивлённо хлопает глазами, но встаёт и послушно выходит из кабинета, пребывая в полнейшем недоумении. Чимин тоже удивляется такой просьбе, но ничего не говорит и не спрашивает. Без Чона становится как-то непривычно тихо, пускай он ничего и не говорит на приёмах, но это ощущают оба, что странно и непонятно для каждого.       — Чимин, я хочу с тобой кое о чём поговорить. Только без Гука, потому что нечего ему такое слушать, — Чимин вопросительно вскидывает брови и по привычке прячет руки в рукавах, не чувствуя неловкости никакой на самом деле. — Чонгук говорил мне о том, что между вами произошло. И мне интересно, что ты думаешь по этому поводу.       Чимин на этих словах мгновенно темнеет, а всё его хорошее настроение испаряется, давая место растерянности и сомнению на лице. Юнги такое и ждал, поэтому не удивлён ни капли, только взгляд смягчает на всякий случай, чтобы Чимина вдруг не напугать.       — Ты не подумай, он мне мало что рассказывает о том, как вы живёте, но тут рассказал, потому что боялся, что напугал.       — Напугал?..       — А разве нет?       — Сбил с толку, если только… — Чимин скованно улыбается и бросает нерешительный взгляд. — Вроде сейчас всё в порядке, в плане мы общаемся вполне так же, как и до этого, только я, если честно, растерян.       — Почему?       — А тебе было бы легко жить с человеком под одной крышей, зная, что ты ему нравишься? — Пак горько усмехается. — Мне сложно.       — Сложно потому, что он нравится в ответ? — Юнги, кажется, попадает в самую точку, потому что уши Чимина вспыхивают, а взгляд снова мечется. — Смотрю, я прав? Но ты не уверен в этом.       — Нет, дело в другом, — Чимину непривычно после стольких лет говорить с кем-то о своих чувствах, но Юнги поможет точно. По крайней мере, не ошибиться. — Я не уверен, что это стоит того.       — Боишься навредить Чону?       — Да. Боюсь, что он просто потеряет время. Я не смогу обеспечить ему полноценные отношения сейчас и не факт, что смогу вообще.       — Ты сомневаешься в том, что я смогу тебя вылечить? — Юнги усмехается, зная, что Чимин имел в виду немного другое, но всё равно не может не поддеть. Чимин в ответ машет головой, смотрит виновато и уже хочет начать оправдываться, как Юн смеётся и прерывает его. — Расслабься, я понял, что ты имел в виду. Это шутка.       — Не смешная…       — Но ты не думал, что раз Чонгук признался тебе, то он понимает это и готов к трудностям? Он даже не предлагал тебе встречаться, просто сказал то, что чувствует. А если бы предложил, то явно понимая, на что идёт.       — Но зачем ему это? Зачем ему я, когда он мог давно иметь отношения с тем, кто ему подойдёт больше?       — Наверное, потому, что ты ему нравишься? Чимин, это чувство меняет людей, меняет их приоритеты, меняет желания и цели. Я не пытаюсь сейчас выгородить Чона, просто пытаюсь развеять твои сомнения, если ты хотел бы рискнуть. Я не говорю про готов, потому что ты не готов, тебе страшно, но раз ты задумывался об этом, значит, желание есть?       Чимин молчит в ответ, потому что это то, о чём он думать себе не запрещал, но не торопился. Ему бы уверенности побольше, тогда, наверное, он бы не задумываясь делал то, что хочет, но сейчас ему действительно не хочется испортить Чону жизнь. А в том, что Чонгук ему самому вреда не сделает, он, почему-то, даже уверен.       — Наверное, да…       — Чонгук тебе нравится?       — Возможно…       — Ты боишься в этом признаться себе?       — Не боюсь, просто если признаюсь, то потом будет больнее, чем непринятое чувство.       — А если не будет? Чонгук вряд ли на тебя будет давить со всем этим, но просто не отталкивай его, если не хочешь. Он смог сделать очень много, став тебе другом, и теперь сможет сделать гораздо больше, если станет куда значимей в твоей жизни.       — Мы будто используем его, — Чимин фыркнул и поднял на Юна неуверенный взгляд.       — Отчасти, — Юнги слабо улыбнулся. — Но ему это, наоборот, в удовольствие.       — Наверное…       — Чимин, я не заставляю тебя и не строго рекомендую ответить Чону взаимно, — Юнги тихо смеётся и скрещивает руки. — Я просто говорю тебе послушать того Чимина, который спит в тебе. Послушай себя, побудь эгоистом. Без начала не будет конца, а какого уже зависит от вас обоих.       — Я подумаю над этим, — Чимин тяжело вздыхает и кивает в ответ. — Спасибо.       — Не за что, а теперь иди. Увидимся в четверг.       Чимин поднимается со своего места и, поклонившись, выходит из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. Чонгук сидит на своём месте и разбирается в какой-то папке, перекладывая листы и нервно постукивая ногой по кафелю. Чонгук волнуется, и это очень видно, а ещё вроде даже мило. Потому что понятно, за кого именно тот так переживает.       — Мне ждать тебя? — Чонгук вздрагивает, когда слышит голос Мина рядом со своим столом, и поднимает на него удивлённый взгляд.       — Ни в коем случае, — Чон хмурится. — Ты едешь домой и продолжаешь лечиться.       — От того, что я посижу в тёплом офисе, я не заболею ещё больше, Чонгук, — Чимин смеётся и после тяжело вздыхает. — Но чтобы не нервировать тебя ещё больше, то хорошо. До встречи.       У Чимина снова настроение на нормальной планке, потому что Чонгук своей излишней заботой веселит, а второй всё понять не может, что в этом такого смешного, ведь он старается, в конце-то концов. Пак уходит, а Чон, кинув взгляд на часы, со вздохом замечает, что до конца рабочего дня ещё почти два часа и появиться в скором времени дома ему не светит. А раз Юнги ничего не сказал по поводу ухода раньше, то точно не светит.       А ещё его распирает любопытство, о чём они там разговаривали без него. И он решает обязательно это спросить. Только у Чимина, а не у Юнги. Старшего слишком сложно уговорить, а если тот ещё упрётся, то так вообще можно даже не пытаться. А вот с Чимином может прокатить, если только это не какой-нибудь большой секрет.       Но Чон доберётся до правды. Ему не принципиально, но любопытство просто съест, если он так и не узнает.       А ещё ему кажется, что это что-то приятное, и он очень надеется, что по отношению к нему.