Don't touch me.

      — Чимин? — Чонгук заглядывает к Паку в комнату, осторожно приоткрыв дверь, и тихо смеётся, видя задремавшего Мина с книжкой в обнимку. Он проходит внутрь, садится рядом и наклоняется над шатеном, мягко целуя того в губы и зависая над ним. — Спящая красавица, нам уходить пора. Или ты передумала?       — Нет, мы едем. И не называй меня так, это глупо, — Чимин улыбается и открывает глаза, сонно жмурясь и глубоко вздыхая. — Подумаешь, задремал.       — Для тебя это странно. Юнги написал, чтобы мы сами купили, что хотим к чаю. Он забыл.       — Сначала зовёт, а затем ленится угощать. В этом весь Юнги, кажется.       — Ну, то, что я навязался на прошлом сеансе к нему, слабо можно назвать приглашением в гости, но ты прав. В этом весь Юнги.       — Может, ты подвинешься, и я, наконец, встану? — Чимин хмыкает, приподнимаясь на локтях, и смотрит насмешливо, будто Чонгук виноват в чём-то. Например, в их обязательном опоздании. Но Чонгук лишь улыбается хитро в ответ и не двигается никуда, скользя по Паку изучающим взглядом.       — За поцелуй красавицы я даже обещаю недолго собираться.       — Я тебе не красавица, так что, — Чимин фыркает и отодвигает обнаглевшего в последнее время Чона от себя, надавив на плечи рукой. Но тот игнорирует и не двигается, дожидается, пока Чимин прекратит попытки от себя отодвинуть, и наклоняется совсем близко, соприкасаясь носами.       — А если подумать?       — Тут не о чем думать.       — Красавица обиделась?       — Красавица сейчас врежет кое-кому.       — О, кто-то всё же признал это, — Чонгук видит мелькнувшую досаду в глазах Пака и улыбается шире. — Значит, можно целовать.       Чонгук наклоняется, мягко прижимается к чужим губам своими и целует неторопливо, но чувственно, с крупинкой нежности и чего-то большего, чем было произнесено между ними давно. Чимин отвечает, — Чонгук чувствует его улыбку через поцелуй, — кладёт руку Чону на шею и мягко перебирает волосы, нежась от неторопливых касаний. Но стоит воздуху закончиться, как Мин не даёт поцеловать себя снова, предостерегающе упирается ладошкой в грудь и шумно вдыхает, поднимая взгляд.       — Пора остановиться, иначе мы так до Юнги и не доедем, — Чимин виновато улыбается и ждёт, пока Гук поднимется, садясь на кровати сам. Он поспешно встаёт окончательно, стоит Гуку отодвинуться в сторону, и идёт искать вещи, потому что брюнет уже, кажется, почти собран. Тот, правда, найдёт что-нибудь, из-за чего они выйдут ещё позже, но пока тут совсем не собран только Чимин.       Юнги пригласил их — больше было похоже, что просто согласился с предложением, и то не с первого раза, — к себе в честь новоселья, когда всё уже было улажено и вся мебель теперь стояла на своих местах. У них намечается просто пару часов в тёплой обстановке, разговорах и за чашкой некрепкого чая. Вполне себе дружеский вечер, которых у них не бывает много.       Чимин недовольно вздыхает, облокачиваясь о дверь и ожидая, пока Чонгук найдёт свой пропавший с полки шарф, и думает, что был прав, когда предполагал, что опоздают они всё же не из-за него. Вещи у Чона обычно держатся на своих местах, если, конечно, до них добираются, но Чонгук непонимающе смотрит по сторонам и не видит ткани, которая уж точно всегда валялась на полке.       Чонгук непонимающе смотрит и на Чимина, а тот в ответ только пожимает плечами и ничем ему не может помочь. Чимин шарф парня точно не трогал, ему не за чем, да и свой есть, так что… Хотя, если подумать, то в последний раз трогал его всё же Чимин. У Пака внезапно загораются щёки, а смущение накрывает, потому что он тогда шарф с Гука стянул, утягивая за собой в гостиную и в новый, глубокий поцелуй. И, кажется, тот должен быть где-то за диваном или даже уже под, что стоит, наверное, Чону напомнить. Тот, правда, вспоминает сам, выходит из гостиной с хитрой улыбкой и тканью в руках, кидая на Пака насмешливый взгляд и хмыкая на его отведённые глаза.       Их отношения меняются с каждым днём. Чимин не то, что спокойно реагирует на прикосновения Гука, Чимин сам начинает переходить всяческие оставшиеся границы. Причём не замечать их он учит и Чонгука, с каждым разом всё менее желающего оторваться от Пака и перестать вжимать в какую-нибудь поверхность. Чимин терпит любое прикосновение Чона и реагирует совсем просто и без лишних воспоминаний. И Чонгуку это очень и очень нравится.       Только помимо прикосновений Гука Чимин всё лучше воспринимает касания других людей. Родители не в счёт, хотя и там всё уже в полном порядке, в счёт идут случайные прохожие и Юнги. Пак каждый раз пожимает ему руку, заходя в кабинет, и не боится по-дружески толкнуть в плечо. Чимин и к людям в магазине, транспорте и на улице спокойно прикасается, робко немного, но без страха в глазах. Чимин осваивается, вспоминает всё то, что так глубоко запрятал.       Вот и сейчас, заходя в квартиру к приветливо улыбающемуся им Юнги, Пак бросается на того с объятиями, сам не ожидавший от себя пылкости в действиях и удививший других. Но он чувствовал острое желание это сделать, стиснуть руками и прижаться, поделиться тем теплом, которого в нём с каждым днём всё больше. Юнги удивлён, но мягко обнимает в ответ, улыбается кончиками губ и играет бровями Чону, вызывая у того смех. Чонгук показывает ему язык, а позже обнимает и сам, потому что они всегда так здороваются в неформальной обстановке, а Чимин, видимо, просто взял пример.       Они болтают о чём-то своём, привычном каждому и понятному тоже. Чимин стал гораздо меньше молчать, находясь рядом с ними, всё чаще улыбаться и звонко смеяться над шутками. Чимин будто проснулся, может, ещё не до конца, но определённо рядом с финишной прямой. И Юнги, когда замечает в Паке всё более выраженное изменение, не удивляется ни капли, но расслабляется внутри.       — Чимин, осталось всего пару приёмов, и ты можешь больше ко мне не ходить. Да и в этих паре приёмов тоже нет особого смысла. Просто месяц закончится, вот и всё.       — Что? Ты серьёзно сейчас? — Чимин удивлённо моргает и смотрит непонимающе на блондина, мягко потягивающего чай из глубокой чашки.       — Да. А ты разве не видишь сам? Мне нечего больше в тебе изменять словами или советами, мне не за чем больше копаться в тебе. Для того, чтобы окончательно привыкнуть, тебе нужно просто общаться чаще с кем-либо, ну и Чонгук тоже.       — Но…       — По идее, чтобы отпустить прошлое насовсем, тебе нужно только съездить к своему дяде в тюрьму и поговорить с ним. Ты думал над этим?       — Думал, но мне немного страшно всё же. Он, конечно, не накинется на меня, ему просто не дадут, но видеть в его глазах ту похоть… Я не хочу.       — А её и не будет. Я больше, чем уверен, что вы просто поговорите, и он попросит у тебя прощения.       — Прощения?       — Ну, да. Пойми, это был не сознательный поступок. Да, он перешёл все границы, но он действовал под воздействием градуса и эмоций. В адекватном состоянии он бы не сделал ничего такого.       — Откуда такая уверенность? Ты его совсем не знаешь.       — Зато я знаю человеческую психологию, — Юнги хмыкает. — И, поверь, я не ошибаюсь.       На время между ними повисает тишина, давая возможность подумать над словами. Чимину действительно совершенно не хочется туда ехать, но он отчасти понимает, что всё же нужно. Просто хотя бы для того, чтобы преодолеть себя. Его родители вряд ли обрадуются, узнав, куда ездил их сын, но это слабо беспокоит Пака. Его беспокоит то, что он будет чувствовать, увидев этого человека вновь и заговорив с ним. Он не ненавидит дядю, но не желал бы с ним когда-либо ещё пересекаться. Их тёплых отношений всё равно не вернуть.       — Если решишься, то бери с собой либо Чона, либо меня, так будет проще. Было бы вообще прекрасно, если бы ты туда поехал после сильных эмоций. Так для паники и страха останется меньше места.       — После сильных эмоций?.. — Чимин удивлённо выгибает бровь и смотрит с сомнением на парня. — И каких же?       — Ну, самый простой вариант, это адреналин. Вызывай его, как хочешь, но есть вариант получше. Там и не только адреналин, особенно для тебя сейчас, — Юнги хмыкает, а Паку уже становится даже интересно. Только Чон, видя насмешку в глазах друга, уже догадывается, что Юнги сейчас скажет. И он, честно, без понятия, прилично смеяться ему или громко хохотать.       — И что это за вариант?       — Секс.       — Чего?..       — Ещё раз повторить? Секс. Если Чон тебя хорошенько…       — Я понял! — Чимин сглатывает, кидая на сдерживающего всеми силами улыбку Чона мимолётный взгляд, и шумно выдыхает. — Но спать с Гуком просто ради того, чтобы поехать потом в тюрьму, немного глупо.       — О, поверь, спать ты с ним будешь явно не поэтому, — Юнги усмехается и отставляет полупустую чашку. — Просто после этого было бы самое время. Даже на ближайшие пару дней хватило бы. Ведь для тебя это сейчас будет гораздо сложнее и эмоционально выматывающе, чем для остальных, так что больше всего тебя потрепать может только это сейчас.       — Давай мы не будем обсуждать сейчас мои отношения с Чоном, ладно? — Чимин сконфужено улыбается и тупит взгляд, нервно делая пару больших глотков. Юнги в ответ спокойно пожимает плечами и переводит тему, обращаясь к Гуку и давая Паку перевести дух. Ему немного неудобно, потому что это личное, да и всё приобрело такой оборот совсем недавно. Но Чимин не отрицает, что это будет когда-нибудь. В конце концов, перешагнуть заветную черту с каждым разом хочется всё больше.       Они сидят у Юнги до вечера, ждут, пока на улице начнёт темнеть, и только после расходятся, прощаясь с парнем. Тот в этот раз их не выгонял, ну, не так активно, как тогда, просто самому надо спешить на встречу, а ребята действительно засиделись.       Чонгук предлагает пройтись, не ехать на метро или автобусе сразу, либо выйти ближе к дому и пойти пешком. И Пак соглашается, предлагает выйти неподалёку от парка рядом с их домом, а дальше гулять, пока не надоест. Погода весенняя, не тёплая, но без ледяного ветра, забирающегося под одежду, что вполне располагает для прогулок. Чимин сам цепляет брюнета за руку, стоит им выйти из автобуса, и переплетает пальцы, не стесняясь редких посторонних взглядов.       — Чимин, ты говорил что-нибудь о нас своим родителям?       — Да, я ездил на прошлой неделе к ним и сделал что-то типа официального заявления. Хотя мама знает уже с Нового Года.       — И как они отреагировали?       — Спокойно. Отец, конечно, удивился, долго потом разговаривал с мамой, но решил, что куда важнее моё счастье, а не стандартные представления о любви.       — О любви? Это можно считать почти признанием? — Чонгук хитро щурится, а Пак отводит взгляд, нервно сглатывая и думая, что весьма просто прокололся первый. Это, конечно, и так понятно, просто никогда не озвучивалось ни одним из них. — Мои одногруппники с недавних пор косятся на меня и издевательски посмеиваются, гадая, что за красавица оставляет засосы на моей шее. Я им всегда говорю, что миниатюрная такая, шатенка, ниже меня почти на голову и с невероятно пухлыми, притягательными губами. Ими только такие засосы и ставить.       — Придурок, — Чимин фыркает и толкает смеющегося Гука в бок, всё же не удерживая лёгкую улыбку.       — А не правда, что ли?       — За красавицу ты когда-нибудь всё же получишь.       — Я могу спокойно сказать, что они ошиблись немного и это не красавица, а красавец. Мне не сложно, а их вытянутые лица я не прочь увидеть, — Чонгук снова смеётся, а Пак лишь удручённо вздыхает, останавливаясь рядом с небольшим выступом у маленькой парковой речки. Он остановился только чтобы поднять какую-то безделушку, явно потерянную кем-то из посетителей парка, но стоит ему выпрямиться, как его прижимают к деревянным перилам позади, вызывая удивление на лице и лёгкое смущение от того, что это всё происходит сейчас в публичном месте. — Ты же не обиделся?       — А должен был?       — Я просто проверяю, — Чонгук мимолётно улыбается и упирается руками в ограждение, нависая над Мином. — И да, я тебя тоже.       Чимин непонимающе моргает, думая, к чему это и как связано с тем, что Чонгук сказал за пару секунд до, но когда доходит, то внутри всё взрывается, шумно трепещет, отдаваясь бешеным биением сердца в грудной клетке, и перекрывает дыхание. Чимин знал, догадывался, хотел, надеялся и чувствовал, но никогда не слышал. И сейчас это не совсем то, но слишком волнительно всё равно. Чонгук напротив улыбается легко, прикладывает ладошку к щеке и подмигивает, кажется, совершенно не волнуясь, говоря такие вещи. Но на самом деле его тоже не хило трясёт, ведь признаваться в своих чувствах приходится далеко не каждый день.       — Чонгук, — Чимин накрывает своей ладошкой чужую руку и подаётся вперёд, смотря точно в глаза напротив и переходя на полушепот. — Скажи это целиком… пожалуйста.       Чонгук в ответ хмыкает, наклоняется близко-близко, упираясь своим лбом в чужой, и переходит на полушёпот сам, боясь разрушить момент.       — Я люблю тебя, Чимин, — у Пака дрожь усиливается, а дыхание сбивается, особенно, когда Чонгук перестаёт мягко водить пальцами по его щеке и наклоняется ниже, сокращая расстояние и целуя. У Чимина по ощущениям самый настоящий первый поцелуй с брюнетом, стайка мурашек по спине и бешено зашедшееся сердце. Чимин отвечает робко, всё ещё находясь под воздействием эмоций, хватается пальчиками за воротник чонового пальто и ощутимо вздрагивает в чужих руках, стоит им сомкнуться у него на спине.       Один поцелуй перерастает в другой, у Пака исчезает внезапная робость, но переполняющего тепла становится только больше с каждым новым мягким касанием чужих губ. Они целуются неторопливо, со всей присущей им нежностью и не переходят её рамки, не видя в этом смысла. Чимин тает, кажется, чуть ли не буквально, а Чонгук только добавляет солнца вместо того, чтобы от него заслонить, заставляя к нему привыкнуть, нуждаться и бояться однажды потерять.       Чон отстраняется, шумно выдыхает и не спешит выпрямиться, оставаясь в опасной близости от чужого лица. Чимин смотрит немного смущённо, но абсолютно счастливо, не пытаясь спрятать все эмоции внутри, и на него смотрят, кажется, точно так же, чувствуя после долгожданного откровения уже не волнение, а накатившее облегчение.       — Пойдём домой?       — Пойдём. Чонгук… останься сегодня со мной. Не уходи к себе.       — Как пожелаешь, красавица, — Чонгук широко улыбается, а Пак удручённо стонет, отпихивает парня от себя и думает, что момент безнадёжно испорчен. Чонгук позади смеётся, догоняет ушедшего парня и вновь переплетает пальцы, извиняюще наклоняясь и целуя в висок, но получая вместо прощения тычок в бок. До поры до времени, конечно, но придётся немного потерпеть.       А ещё он уверен, что Чимину нравится, просто непривычно.       Но у него ещё много времени, чтобы привыкнуть. Потому что Чонгук явно не отстанет.       А ещё стоит переименовать контакт Пака в телефоне и постараться за это не получить.