В тихом омуте

Увидеть Оливера на пороге своей комнаты после всего произошедшего Флинт, конечно, не рассчитывал. Особенно не рассчитывал предстать перед ним в таком нелицеприятном виде. Но Вуд был здесь — как всегда выхолощенный, безупречный, от той субботней сумасбродности в его виде не осталось и следа. Маркус предсказуемо занервничал, чувствуя, что жар, который едва спал, снова стал разливаться по телу. Он судорожно закашлялся и покосился на стул: приглашая, но не настаивая. Маркус не знал, как себя вести, поэтому он замер, ожидая, что Оливер скажет. — Ты заболел, — резюмировал Оливер, окинув Флинта внимательным взглядом, чтобы оценить и нездоровый блеск, и влажные от пота взъерошенные волосы, и синяки под глазами, и общую болезненную бледность. Он кинул взгляд на стул и все-таки поспешил занять его. Разгладил несуществующую складку на пиджаке, подтянул брюки на коленях и наконец снова посмотрел на Маркуса. — Наверное, проще делать вид, что ничего не случилось, — упрямо начал он, — но это случилось. И я хочу, чтобы ты помнил об этом, — вышло несколько угрожающе, и Оливер поспешил добавить: — Хотя бы потому, что я буду. Он избегал называть вещи своими именами, но, в конце концов, они оба понимали, о чем он, так что Оливер намеренно не конкретизировал. В этом не было никакой необходимости. — У меня от твоего строгого взгляда поджилки трясутся, — признался вдруг Маркус. Ему действительно хотелось провалиться сквозь землю. Взгляд Оливера немного смягчился, но это подействовало ещё хуже. Флинт, нервничая ещё больше, придвинулся ближе и мотнул головой. Потом, поняв, что так ничего и не сказал, буркнул: — Я и не собирался, — Маркус на мгновение потупился, излишне заинтересованно изучая рисунок на одеяле, но тут же снова встретился с Оливером взглядом. — Наоборот, я планировал предложить тебе встречаться, — решительно выпалил он и ухмыльнулся. — Хотя сейчас я, конечно, не в лучшей форме, чтобы надеяться, что тебя заинтересует подобное предложение. Оливер уставился на Маркуса и смотрел на него пару долгих минут, безуспешно пытаясь поймать хоть одну умную мысль. Внезапно оказалось, что его шансы были куда выше, чем изначально рассчитывалось, раз Флинт предлагал такое. — М-м-м, — многозначительно заметил он, нервно щелкнул суставами на пальцах. Горло тут же перехватило, и Оливер осекся. Говорить в подобных ситуациях высокопарно и сложно, как это преподносилось в каких-нибудь романах, оказалось на деле совсем не просто. Потому что хотелось одновременно улыбаться, полезть целоваться к Флинту, отчего-то сгореть со стыда, спрятаться и еще миллион вещей. — Если ты не планируешь потом сообщить, что высокая температура повлияла на твое умение думать, то я соглашусь. — Ну, предположим, что проблески сознания у меня были, — ответ Оливера заставил сердце сделать радостный кульбит, и Маркус даже смог, на свой собственный некритичный взгляд, неплохо пошутить. Правда, удовлетворил ли Вуда его ответ, было непонятно, потому Флинт для верности переспросил: — Так что? Ты не против? Надежда, что Оливер согласится, была хотя бы только потому, что тот сейчас находился здесь. У Маркуса было много времени подумать, и он рассчитывал не оставить Вуду шансов. Тот ведь, судя по отклику, был в принципе не против кандидатуры Флинта, просто сам Маркус, как идиот последний, ляпнул не то и не в то время. Перспектива отношений с таинственным Шоном меркла по сравнению с перспективой встречаться с Вудом. Что не обещало быть простым, но Маркус сходил с ума лишь только от одной мысли об этом. — А? — снова подал голос он, потому что Оливер продолжал молчать. — Да, это да, — повторил тот, глядя куда угодно, но не на Флинта. — Я слабо представляю, как оно должно работать, и так далее, но я не против. «Как должно работать» вообще включало в себя многое. За пару секунд Оливер успел запариться на тему того, какими будут их отношения при одноклассниках, стоит ли уведомлять бабушку, что он все-таки гей и, значит, разочаровал ее до конца дней, признаваться Маркусу, что он и Шон — одно и тоже лицо, и так далее. К счастью, их отношения на данный момент не заставляли делать ничего из вышеперечисленного, но Оливер сразу выискивал возможные проблемы. Маркус на эту фразу фыркнул — громко и облегченно. — Это тебе не атомный коллайдер. Ты же знаешь, было бы желание, — он придвинулся еще ближе и взял руку Оливера в свою. — Я офигеть как рад, что ты приехал и что не против. До сих пор не понимаю, чем я это заслужил, но кто я такой, чтобы спорить, — Флинт заерзал, засуетился, продолжая сжимать руку Вуда в своей. Хотелось дернуть его на себя, затащить на кровать и наконец-то поцеловать. Но он был уверен, что Оливер от его сопливых — в прямом смысле слова — объятий решит отказаться. Оливер ошарашенно моргнул. По словам Маркуса выходило, что это Флинту невероятно повезло, в то время как Вуд был уверен, что это на его улице неожиданно случился праздник. Но это не помешало ему вычленить из слов Флинта основное. И, чтобы не добавлять себе еще миллион проблем, Вуд сознался. — В отношениях я — дерево, — он скривился от получившегося каламбура. Маркус хмыкнул, очевидно, подумав о том же. — Так что не жди от меня мгновенного понимания, что происходит. И нам все еще надо разобраться с заданием по английской литературе. Ему самому это показалось сказанным несколько невпопад, так что Оливер поспешил признаться, пока его не бросили через пару минут после официального начала отношений: — Я не очень эмоционально открыт, что ты, наверное, заметил. — Но ты очень эмоциональный, — резонно заметил Маркус и погладил тонкое запястье. — Я следил за тобой достаточно, чтобы в этом удостовериться, — он намеренно употребил именно это слово — "следил", невольно желая продемонстрировать Вуду свою давнюю им увлеченность. — И, знаешь, у меня опыта в отношениях тоже не было. Может, это убавит мне очков в твоих глазах, не знаю, но я тоже буду тупить. — Откровенность за откровенность? — Оливер чуть криво улыбнулся, до последнего сомневаясь, стоит ли говорить. — Но я тоже следил за тобой. Просто в моем случае это должно быть выглядело еще и жутко, возможно. Не знаю. Он прижал ладонь тыльной стороной к щеке Маркуса, заметив, что тот раскраснелся. — Мы однозначно ненормальные. Все счастливо целуются вместо таких разговоров, но я не собираюсь набираться от тебя микробов, так что вынужден нести этот бред, потому что молчание будет еще более неловким. Маркус пару секунд пытался сдержать рвущийся наружу смех, но не выдержал и громко расхохотался. Прямолинейность Оливера ему нравилась. — Да, но ненормальным быть лучше, чем больным, поэтому не подумай, что я тебя выгоняю, но дуй домой. Если ты заразишься от меня, школа не переживет такой потери, — Маркус и сам не знал, откуда в нем взялось столько рассудительности. Наверное, ему слишком хотелось предстать перед Оливером в максимально положительном свете — не только чтобы оправдать предыдущую неудачу, но и добавить себе очков на будущее. Но все-таки Маркус не сдержался и, чуть повернув голову, мягко коснулся губами прижатой к щеке ладони. К слову, опять ледяной, хотя возможно у Флинта снова был жар. Оливер окончательно смутился и резко засобирался. — Да-да, меня ждут. Ощущения вообще были двойственные: ему и остаться хотелось, и срочно требовалось уйти, чтобы все обдумать, определиться, как ему стоит себя вести, что стоит говорить, а о чем лучше промолчать. Голова шла кругом. — Выздоравливай, — бросил он уже в дверях комнаты и, поспешно кивнув, выскочил в коридор. — Уже уходишь? — мама Маркуса была тут как тут. Словно поджидала его. — Да, — Оливер замялся. — Во время болезни думать несколько проблематично, так что я не стал мучить Маркуса литературой. Или химией. — Хорошо, — та смотрела на него, словно не только знала, что произошло за закрытыми дверьми комнаты ее сына, но и присутствовала там. — До свидания, миссис Флинт, — Оливер обогнул ее и спустился на первый этаж, чтобы сразу выйти на улицу. * * * Маркус вернулся к учебе только на следующей неделе. С Оливером они больше не виделись, зато активно перебрасывались смс-ками и иногда говорили по телефону. Им удавалось с легкостью общаться на любые темы, и это было здорово. Конечно, помимо этого Вуд скидывал ему домашнее задание и контролировал, сделал ли его Флинт, но такая забота была даже приятной, хотя Маркус понимал, что Оливер наверняка просто не может позволить себе встречаться с кем-то, у кого оценки ниже "В". Возражать ему в этом Флинт не видел никакого смысла, с какой-то обреченностью думая, что это видимо его удел — западать на ботаников. Он и не представлял, что общение с Вудом будет таким непринужденным, комфортным и... привычным. Словно они давно знакомы, и иногда у Маркуса создавалось впечатление, что они уже знают друг о друге все самое важное. Безусловно, все это невольно напоминало Маркусу их ночные переписки с Шоном, вот только Оливер был реальным, а учитывая все нюансы, он и вовсе казался идеальным. К слову о Шоне. Их общение постепенно сходило на нет, Маркус отвечал вяло, то и дело порываясь признаться, что у него появился парень. И он сделал бы это, если бы Шон хоть раз за это время предпринял бы хоть одну попытку флирта. Но Шон словно чувствовал перемены с ним произошедшие, и они изредка обсуждали что-то, вроде вышедшего на большие экраны фильма, который оба долго ждали. Пока однажды Шон не написал: "У тебя кто-то появился?" Этот вопрос, как удар под дых, пришел прямо перед первым уроком, когда Флинт, побратавшись с приятелями, пытался тайком высмотреть в толпе учеников Оливера. Они, естественно, обусловились не показывать в школе своих отношений, но смотреть же на Вуда ему никто не запрещал. "С чего ты взял?" — почему-то начал юлить Маркус. Ему не понравилась сама формулировка вопроса, она снова наводила на мысль, что Шон знал о нем подозрительно много. * * * Оливер поерзал на сиденье и коротко взглянул в зеркало дальнего вида. Перси молчаливо ожидал, когда он выйдет, но Вуд, игнорируя нетерпеливые гудки машин, ожидающих за ними, прикусил палец и снова уставился на ответ Маркуса. Что бы это значило? Не было похоже на то, что Флинт все еще рассчитывал на отношения с Шоном, потому что — Оливер сам ревностно оценивал это — с его стороны не было и намека на флирт. Но почему он сразу предпринял попытку уйти от ответа? Шон не был кем-то из их класса (теоретически, на самом деле, но Маркусу об этом знать не стоило), так что перед ним поддерживать тайну было несколько странно. Да и Оливеру хотелось, чтобы Маркус сообщил любому претенденту, что место занято. "Можешь называть это интуицией". Он снова напечатал тот же вопрос, но потом решил не давить на Флинта и удалил его. И, прежде чем наконец выйти из машины, Оливер отключил звук, помня о том, что Маркус может ответить прямо на уроке, и при его повышенном внимании к нему — Вуду — это могло стать проблемой. — Перси, — внезапно вспомнил он. — Не заезжай за мной сегодня. Если что-то понадобится, я позвоню. В класс он вошел перед самым началом урока и тут же нашел взглядом Флинта, окруженного неизменной толпой прихлебателей. Вот только вместо привычной злости Оливер почувствовал мрачное удовлетворение. "Если у меня появится парень, ты узнаешь об этом первым", — подумав, отправил Маркус. Это было эгоистично, но ему не хотелось терять внимание Шона. Их общение долгое время было единственным, что доставляло Флинту радость, и он не мог так просто перечеркнуть это. К тому же, Маркус был уверен, если он скажет правду вот так, когда Шон сам прямолинейно спрашивает об этом, тот ему больше не напишет и не ответит ни на одно сообщение. Нужно было сделать это как-то деликатно, чтобы при этом остаться друзьями. "А у тебя?" — решив, что лучшая защита это нападение, кинул Маркус следом. В этот момент Оливер наконец зашёл в класс. Встретившись с ним взглядом, Флинт едва заметно улыбнулся и на этот раз настрочил смс-ку Вуду: "Новая рубашка? Хочу её с тебя снять". Оливер прочитал сообщения уже во время урока. И то, что Маркус не пожелал сообщать Шону, что фактически «занят», ему ожидаемо не понравилось. Он кинул исподтишка взгляд на Флинта, раздумывая, что стоит на это ответить. "У меня, кажется, кое-кто появился, но есть подозрения, что он не совсем честен со мной". Оливер отправил это сообщение, подобрав момент, когда Флинт отвлечется на Нотта, чтобы снова не вызывать подозрений. "Только в обмен на то, что я сниму что-нибудь с тебя", — написал он уже от своего имени, отложил телефон и внимательно уставился на преподавателя. Так уж вышло, что первое смс зацепило его куда больше. Оливер понимал, что и сам не честен, но, как он считал, его ложь носила совершенно иной, почти безобидный, характер. По крайней мере он не планировал завлекать кого-то другого. Маркус опешил, тупо пялясь на телефон и не совсем понимая поведение Шона. С чего вдруг такая настойчивость? Это было на него не похоже. И говоря о своем «ком-то»... Он же имел в виду самого Маркуса? А если нет? Предсказуемо мысль о том, что у Шона появился кто-то другой, задевала Флинта. Он несколько месяцев добивался от того хотя бы фотки, а тут кто-то неизвестный вдруг претендовал на что-то большее. "И в чем это проявляется?" — Маркус решил написать что-то нейтральное, надеясь, что следующий ответ Шона внесёт немного конкретики. "Я не против. Что это будет?" — тут же продолжил Флинт их с Оливером словесную игру. Переписываться с ним было одно удовольствие: Маркус не уставал перечитывать его четкие, емкие и всегда к месту ответы. Это было что-то невозможное. Оливер не мог и не хотел наслаждаться флиртом, но он сам себя поставил в такие рамки, что оставалось лишь улыбаться через силу на бросаемые на него взгляды Флинта и слать смс легкомысленного содержания. "Жаль, что ты не носишь галстук", — отправил он, потому что, воспринял или нет это с эротическим подтекстом Маркус, Оливер неожиданно начал находить в себе тягу к БДСМ. Раннее ему казалось, что достаточно обратить на себя внимание, добиться того, чтобы Флинт посмотрел на него по-иному, и все пойдет как по маслу. Теперь выходило, что он заблуждался. Где-то в сети был мелкий пидорас и гаденыш Шон, который претендовал на Маркуса. И с одной стороны, Оливер мог прекратить это общение, а с другой — он с мазохистским удовольствием читал, отправленные Шону смс, чтоб вновь и вновь почувствовать, как сердце проваливается куда-то в желудок, а руки холодеют. "Кажется, меня ему недостаточно", — отправил Оливер и на этот раз внимательно уставился на спину Флинта, ожидая, когда тот прочитает. Именно сейчас ему даже хотелось, чтобы Маркус догадался, вот только Вуд предполагал, что сопоставить его и Шона довольно сложно. Даже при том, что оба казались самоуверенными сверх меры, резкими, несдержанными и саркастичными, за Шоном не тянулась репутация, заработанная Оливером с первого класса. Ответ Шона ясности не внёс совершенно. Более того Маркус почувствовал странное беспокойство, словно над ним что-то назревало, и он чувствовал это, но что именно ему грозило пока не понимал. "Возможно, ты слишком неуверен в себе. И имеешь склонность к преувеличению", — написал Маркус раздражённо. Непонятного рода претензии вывели его из себя. Что это Шон о себе думает? То есть игнорировать из раза в раз предложения Марка перейти к чему-то большему — это нормально, а вот когда сам Флинт перестал его "облизывать", то у того сразу что-то взыграло? Хотя Маркус никак не мог отделаться от ощущения двойственности, словно Шон и правда имел ввиду кого-то ещё. В действительности, не могли же его подозрения возникнуть только на фоне флинтовской невнимательности в течение последней недели — в конце концов, Шон сам не раз замолкал надолго. Если только это не был кто-то, кто был знаком Маркусу и кто мог знать об их отношениях с Вудом. Но об этом кроме него самого и Оливера не знал никто. Эта мысль заставила Маркуса похолодеть и резко дернуться, чтобы глянуть на Вуда. Тот был внимателен и сосредоточен, но, учитывая их незатейливую переписку, наверняка ожидал ответа. "Хочешь, приду завтра в галстуке?" — отправил ему Маркус и, дождавшись, что Вуд прочитает, написал следом Шону: "Знаешь, у меня, например, другая проблема. Мой парень, кажется, мне совсем не доверяет". Правда, тут же стер, осознав, что мысль, пришедшая в его голову, полнейший бред. Конечно, Оливер не мог оказаться Шоном. Вуд был странным, но не походил на человека, способного попытаться им так грязно манипулировать. "Знаешь, чем ещё хороши галстуки? Ими можно отлично связать руки", — отправил он Оливеру следом вместо этого. Прочитав все сообщения Маркуса, Оливер вдруг задумался, имеет ли он вообще право что-то требовать от него. Если смотреть на происходящее с точки зрения Флинта. Их отношения еще толком и не начались, и рисковать потерять все из-за пусть и существенных, на его взгляд, но малообоснованных, на взгляд Маркуса, обид было бы неправильно, с учетом того, что Вуд вообще не рассчитывал на столь скорое развитие чего бы то ни было между ними. Подумав, он открыл тетрадь на середине и разделил лист на две половины. В одном столбце он поставил "S", а в другой "O" — дурной метод, особенно с учетом того, что выбирать было не ему, но хотелось как-то разложить все по полочкам, чтобы не чувствовать себя вконец завравшимся. Длительное и реальное знакомство его с Флинтом сразу отправило в правую колонку несколько плюсов. То, что Маркус все-таки следил за ним, также явно указывало на интерес. У Шона этого не было, пусть и по понятным причинам. Но Вуда нельзя было познакомить с друзьями, с Вудом было стыдно даже зависать в коридорах, потому что это могло трагично отразиться на репутации. Вуд, по словам самого Флинта, казался несколько странным. Вдруг Маркус не считал это плюсом? Наверное, будь Шон реален, у него было бы больше шансов. Оливер совсем сник, а следом пришла злость уже на себя. В конце концов, если Маркус не видел очевидного, то было ли в силах Вуда доказать ему это. Никто не был так долго помешан на Флинте, чтобы исподволь изучить его привычки и все оттенки эмоций, никто не оставался так долго сторонним наблюдателем, не крутился по ночам, разыгрывая в голове одну за другой случайности, которые могли бы их сблизить. В конце концов, никто не любил Маркуса до того тихого помешательства, что находил в себе Оливер. Шон был лишь отголоском этого. Так разве он мог иметь больше прав на то, чтобы быть с Маркусом? Или кто-либо еще? Вуд был уверен, что нет. Все остальные могли выкусить. "И ты готов довериться мне настолько, чтобы оказаться со связанными руками полностью в моей власти?" Он намеренно проигнорировал смс, предназначенное Шону, планируя ответить лишь вечером. Достаточно для того, чтобы Маркус не стал волноваться, но с целью постепенно сократить количество их общения. "Ты заставляешь меня нервничать, но я все равно готов рискнуть", — ответил Флинт немедля. От возбуждения в штанах стало тесно, и он поерзал, чуть съезжая вперёд. Концентрироваться на уроке стало совершенно невозможно, и со стороны Оливера это было бесчестно — он и без этого знал все, что рассказывал преподаватель. Да что уж там, Флинт был уверен, что сам Вуд мог провести куда более интересную лекцию. Мозг тут же подкинул очередную пошлую картинку, и Маркус стиснул зубы. "Есть идеи, что будешь со мной делать?" — не сдержавшись, отправил он ещё одно сообщение, когда Оливер не ответил сразу. "Раздену, свяжу руки… Коряво изображу нечто из гей-порно", — с трудом пряча улыбку, настрочил Вуд. — "А когда ты возбудишься, заставлю выслушать всю лекцию, которую ты сейчас пропустил". Отправив сообщение Маркусу, Оливер все-таки фыркнул, так что миссис Спраут удивленно посмотрела на него. — Мистер Вуд, вы что-то хотели сказать? — Нет, что вы, — Оливер улыбнулся ей. — Просто внезапно подумал, как все-таки это занятно. Подумать только, плоские черви имеют как мужские, так и женские органы размножения! Оливер сообщил это с таким воодушевлением, что и Спраут в ответ просияла. Вуд догадывался, что она могла бы составить хорошую пару их лаборанту Хагриду, фанатеющему от всего, что у нормальных людей вызывало омерзение. — Я рада, что вы находите эту тему интересной, — прокомментировала она, и Оливер поспешил кивнуть. — Я люблю червей, — брякнул он. Маркус ожидаемо рассмеялся при виде счастливого выражения лица Оливера, довольного своей остроумной шуткой. Он просто не смог сдержаться. Учитывая, что "Нечто из гей-порно" звучало многообещающе, Маркус был готов даже потерпеть лекцию о червях. Правда, его беззлобный смех их тупорылые, как сейчас подумал сам Флинт, одноклассники поняли иначе. Они поддержали его дружным гоготом, явно насмехаясь над Вудом. "Задрот!", "Любит червей, вы слышали? Вот лопух!", "Это не удивительно для такого ненормального, как он", — полетело со всех сторон, и Маркус болезненно скривился, борясь с желанием гаркнуть что-нибудь, чтобы заткнуть их. Это продолжалось еще с полминуты, пока Спраут не удалось угомонить их. Но того, что произойдет после этого, Маркус совсем не ожидал. — Мистер Флинт, выйдите вон из класса, — категоричным тоном обратилась она к нему. — И к следующему занятию принесете реферат по теме, если вам кажется смешной чья-то любознательность. — Но я... — Живо! Пока я не оставила вас после уроков убирать террариум. Но думаю, этим займется мистер Пьюси, — продолжила Спраут, пока Маркус раздраженно запихивал свои вещи в рюкзак, не смотря на Вуда. Он напоследок пнул стул, хмуро глянул на Спраут и вышел, громко хлопнув дверью. Оливер даже опешил от того, с какой яростью миссис Спраут принялась наказывать его... обидчика. Из всех претендентов она умудрилась выбрать совсем не того. Вуд состроил болезненный вид и поднял руку: — Кажется, у меня разболелась голова, — сообщил он и страдальчески поморщился. — Могу я выйти? — Да, конечно, — обескураженно отозвалась миссис Спраут. — Думаю, я возьму вещи с собой. Вдруг меня задержат, не хотелось бы потом отвлекать следующий класс. — Нужна помощь? — забеспокоилась та, и Оливер понял, что несколько переиграл. — Нет, что вы. Возможно, это просто мигрень. Быстро собрав вещи, он выскочил за дверь и оглянулся, высматривая Флинта. Маркус был уже почти у лестницы, когда услышал, что дверь класса снова хлопнула. Обернувшись, он с удивлением увидел Оливера и притормозил, дожидаясь пока тот поравняется с ним. И, когда Вуд наконец приблизился, Маркус, воровато оглянувшись, резко ухватил его за плечи и притянул к себе, тут же прижимаясь губами к его губам. В первую секунду Оливер не сразу понял, что происходит. Он взмахнул руками, интуитивно пытаясь отшатнуться, и широко распахнул глаза, уставившись на неожиданно оказавшееся слишком близко лицо Маркуса. И только тогда пришло осознание того, что они целуются. Оливер спешно зажмурился и выдохнул, пытаясь запомнить этот момент. Маркус приоткрыл рот, втягивая нижнюю губу Оливера, скользнул по ней языком, потом по кромке зубов и, не долго думая, толкнулся внутрь. Перед глазами мгновенно помутнело, Флинт рвано вздохнул, углубляя поцелуй, порывисто зарылся пальцами в волосы на затылке Оливера, нарушая их идеальный порядок и словно удерживая того, хотя Вуд, кажется, и не собирался отстраняться. Оливер, наоборот, сильнее прижался к нему и вдруг укусил наглый флинтовский язык. Наверное, потому, что этого момента — их первого поцелуя, он ждал слишком долго, чтобы сдерживаться. Его захватил настоящий шквал эмоций, и это было даже больше, чем их неоконченный секс в комнате Маркуса. — Сейчас урок закончится, — почему-то шепотом сообщил Оливер. Его волосы выглядели растрепанными, а губы покраснели, что фактически выдавало их занятие пару мгновений назад. — Тебя тоже выгнали? — усмехнулся Маркус, продолжая удерживать Вуда за затылок, и добавил невпопад: — Всегда хотел немного растрепать тебя, — Флинт неуклюже пригладил его волосы и, прежде чем сделать шаг назад, снова нетерпеливо прижался к губам. — Сдуреть можно, — выдохнул он несдержанно и едва заметно вздрогнул, когда прозвенел звонок. — Выгнали за любовь к червям, — с серьёзным видом кивнул Оливер. — А вообще я якобы в медкабинет направился. Он состроил уморительную гримасу и хотел было сказать что-то еще, характеризующее его отношение к произошедшему, но коридор начал наполнятся учениками. — Увидимся, — Оливер на секунду завис взглядом на губах Маркуса, а потом поспешил отойти.