В тихом омуте

Ой, как все плохо, только и успел подумать Оливер, а Маркус, набычившись и ощутимо напрягшись, уже принял защитную позу, скрестив руки на груди. — Джош, мог бы и подожда... — оборвавшись на полуслове, появившийся на лестничной площадке Даррен застыл за спиной отца Флинта, коротко взглянул на Маркуса и молчаливо уставился на Оливера, словно ожидая, что тот ему сейчас все объяснит. Оливер еле заметно качнул головой, сам не зная, что хочет сообщить этим жестом, кроме очевидного желания оказаться отсюда подальше. Джош прокашлялся, привлекая к себе тем самым внимание. Выглядел он потерянным. — Маркус, ты… Что ты тут делаешь? — вопрос, конечно, был так себе, но Вуд, стоило оставаться справедливым, на его месте вряд ли выдавил бы из себя что-либо более интеллектуальное. — Я?! Это ты что здесь делаешь?! — рыкнул Флинт-младший. Тут он внимательно посмотрел на Даррена и неверяще протянул: — Да ладно? Что за хуйня-то вообще такая? Оливер болезненно поморщился, а Даррен тут же подлил масла в огонь. — Молодой человек, как вы выражаетесь?! — его занудство пришлось сейчас так не кстати, что стало ясно — тот тоже совершенно не представляет, что делать. — Как хочу, так и выражаюсь! — ещё больше вспылил Маркус. — Вы мне не отец, как и ты! — он снова перевёл взгляд на Джоша. — Так что даже не смей говорить со мной, гребанный муд... — Марк, не надо, — поспешил прервать его Оливер и мягко коснулся флинтовской руки в стремлении успокоить, но тот отшатнулся и на этот раз перевёл своё негодование на него. — Я понял! — воскликнул он с явным разочарованием в голосе. — Вы все тут сговорились! Вот к чему эти расспросы про него, — обвинительно констатировал Маркус, кивнув в сторону отца. — Ты помирился со своим папашей и решил, что мне это тоже необходимо, — в его взгляде и голосе было столько обиды и холода, что у Оливера внутри все перевернулось. — Нет, это не так! — поспешил оправдаться он, чувствуя, как сердце ухнуло куда-то вниз. — Я не имею к этому никакого отношения, Маркус, — тот неверяще мотнул головой и отступил ещё на шаг. — Это правда! Я не вру! — негодующе воскликнул Оливер и умоляюще посмотрел на отца, ища поддержки. — Он действительно ни при чем. Это абсолютная случайность, — пришёл тот на помощь. — Я вообще был уверен, что вы оба уже на пути в Рочестер! Джош продолжал потерянно молчать, видимо, боясь сделать хуже, и как-то тоскливо смотрел на Маркуса. Тот его пристальное внимание намеренно игнорировал, продолжая сверлить Оливера взглядом. — Скажешь, ты не знал, что они знакомы? — поразмышляв немного, выдал он, и на этот раз Вуд замялся с ответом. — Я... — он тяжело вздохнул, понимая, что не может соврать, и признался. — Я знал, да! Но... — он хотел объяснить, почему ничего не сказал, но Маркус, процедив сквозь зубы что-то очень похожее на "Пошли вы все!", отступил к лестнице и бросился вниз по ступенькам. Чувство вины буквально придавило Оливера к полу. Он не чувствовал себя даже мало-мальски неправым, утаивая ситуацию от Маркуса, но теперь, когда все внезапно всплыло, выходило, что он действительно предал его доверие. Оливер потерянно посмотрел на отца и, встретив его взгляд, вдруг разозлился. Причем неизвестно на кого в большей степени — Джоша или Даррена. Судя по всему, он просто пытался переложить свою вину на кого-нибудь другого из участников этой семейной драмы. Он даже открыл было рот, чтобы произнести свою обличительную речь, но внезапно понял, что сказать ему нечего. Тогда он развернулся и резко сорвался с места, рассчитывая перехватить Маркуса. То, что мотоцикла нет, Оливер понял, почти сразу, но, не сбавив ход, подбежал к месту, где они припарковались и огляделся, как будто рассчитывал, что Флинт не придумал ничего лучше, чем спрятаться в близлежащих кустах. Тогда Вуд достал телефон и набрал номер Маркуса. Гудки шли, но трубку тот поднимать не торопился. Оливер сбросил вызов и снова приложил телефон к уху, рассчитывая просто-напросто вынудить Флинта ответить ему. Но Маркус оказался упрямцем не меньшим, чем сам Оливер, когда считал кого-то виноватым, и продолжил его игнорировать. Вуд позвонил еще, и еще, но Маркус не брал трубку, а через пару минут и вовсе выключил телефон. Оливера охватило самое настоящее отчаянье: еще никогда он не оказывался в подобной ситуации, а потому совершенно не понимал, как ему быть. Маркус не мог уехать! Он должен был дать Оливеру шанс объясниться! Произошедшее виделось ему настоящей катастрофой, обрушением всех надежд, потерей, которую он никогда не сможет пережить! Непоправимым, неоправданным злом! Время в ту же секунду словно остановилось. Оливеру стало тяжело дышать, сдавило виски, а от щекотания в солнечном сплетении становилось до тошноты омерзительно, словно он проглотил клубок червей. Эта мысль показалась такой реальной, что Оливер почувствовал, как к горлу подкатило. Он резко дернул галстук и задышал часто-часто, пытаясь собраться, но ничего не получалось — даже развязать узел, пальцы не слушались, дрожали, и, не выдержав, Оливер потрясенно опустил руки и совершенно беззастенчиво разрыдался. * * * Маркус не смог уехать далеко. Нет, ему действительно хотелось оказаться как можно дальше от этой славной компании лгунов и предателей, но на деле ему было слишком сложно обуздать эмоции, чтобы справиться с управлением мотоцикла. Поэтому он, проехав несколько кварталов, припарковался за углом небольшого захудалого магазинчика и, усевшись прямо на асфальт, прислонился затылком к обшарпанной стене. Злость никак не хотела утихать, а потому он прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Не так он всегда представлял себе эту встречу! На деле оказалось, что мечтать разбить отцу морду, совсем не то же самое, чтобы сделать это. Желание показать себя независимым, равнодушным и самоуверенным претворить в жизнь не удалось. Напротив, ему было до смерти страшно! Рядом с отцом он почувствовал себя озлобленным слабым жалким щенком. Ненужным, беспомощным и беззащитным. Маленьким маменькиным сыночком! На фоне этого Вуд казался настоящим предателем — ведь он был единственным, кому Маркус доверял. Поэтому он не стал отвечать на звонки, понимая, что ничего хорошего сейчас сказать не сможет. Но Оливер не унимался. В конце концов, Флинт размахнулся, и телефон замолчал, со всей дури шлепнувшись об асфальт. * * * С каждой минутой становилось все больше понятно, что Маркус не собирался менять гнев на милость. Тогда Оливер попытался представить, что было бы, если бы он сразу сообщил Флинту о том, что узнал про его отца. По всему выходило, что ничего хорошего. Мысли метались в голове, пока на их фоне не выделилась одна, от которой Оливера тут же охватила паника. Сейчас Маркус был зол, уязвим и не слишком, как представлялось Вуду, осторожен, а ведь он уехал на мотоцикле, и это было очень и очень опасно. Все остальные проблемы тут же отошли на второй план, и Оливер снова схватился за телефон — на этот раз, чтобы позвонить отцу. — Маркус уехал, — зачастил он, как только тот поднял трубку. — Я боюсь, как бы что не случилось. Он шумно выдохнул и замолчал, отчего-то абсолютно уверенный, что отец точно найдет выход из ситуации и отыщет Флинта. — Куда он поехал? — после секунды молчания спросил Даррен, и Оливер ожидаемо вспыхнул: — Откуда я знаю? Ты вообще-то был там, и видел, что он не собирался мне ничего сообщать! И он отключил телефон! — Я понял, мы найдем его, — попытался успокоить его Даррен. — Возвращайся назад, я не хочу потом и тебя искать по всему городу. Когда Оливер поднялся на самый верхний этаж, на лестничной площадке уже никого не было. Постучав, он зашел в квартиру. Отец, задумавшись, стоял у окна, Джош сидел на диване, уткнувшись взглядом в пол, и весь его вид выдавал крайнюю степень озабоченности и раскаяния. Впрочем, Оливера это совсем не впечатлило. Наоборот, после произошедшего у него появились все основания ненавидеть отца Флинта, как его ненавидел сам Маркус. Ведь именно он был во всем виноват! Впрочем, Джош, кажется, производить на него впечатление и не собирался. На подошедшего ближе Оливера он даже не взглянул, устало потер лицо ладонями и протянул, явно обращаясь только к Даррену: — Я столько лет ждал этой встречи, и посмотри, что из этого вышло. А ведь все из-за того, что ты не посчитал нужным поставить меня в известность, — голос его звучал глухо, но Оливер точно мог уловить знакомые интонации — абсолютно флинтовские, и это дало ему понять, что накосячил не один Вуд, а оба. Вот только этот Флинт не спешил послать всех к чертовой матери. Это немного добавило ему веса в глазах Оливера, но все равно не примеряло с действительностью. Плюхнувшись в кресло, он снова скосил глаза на Джоша — несмотря на неприязнь, любопытство пересилило. Нельзя было сказать, что они с Маркусом похожи как две капли воды, но явное сходство прослеживалось: тот же высокий лоб, острая линия подбородка, резкие, угловатые черты. Одевался Джош совсем не так как отец Оливера — потертые джинсы, какая-то драная футболка без рукавов... Подобные предпочтения в одежде делали его сходством с Маркусом еще более ощутимым. Ко всему прочему, от плеча до запястья руки Джоша были забиты татуировками, даже на пальцах Оливер заметил какие-то символы или буквы. Те же смоляные вихры, нахмуренные брови и... тяжелый взгляд. Оливер смутился, что попался на таком откровенном разглядывании, а Джош добавил к сказанному: — Стоило рассказать мне, что наши сыновья общаются. Даррен шумно вздохнул и наконец повернулся к ним. — Они не просто общаются, Джош. — Ну, дружат, о’кей, — хмыкнул тот. — Мы встречаемся, — мстительно вставил Оливер, правда, тут же мгновенно сник. — Точнее встречались. Флинт потрясенно ругнулся, за что получил смачный подзатыльник, а Даррен, отойдя от него и тоже сев в кресло, оглядел Оливера и удрученно заметил: — Чего глаза красные? — Еще один плакса, — буркнул Джош. — Он того не стоит, сынок, — одновременно с ним сказал Даррен. — Эй, это мой сын вообще-то! — А это — мой! Оливер ошарашено перевел взгляд с одного на другого и попросил: — Может, хватит? Вряд ли ваша ругань поможет найти Маркуса. Как дети, право слово. Джош, казалось, никак не отреагировал на эти слова. Во всяком случае, Оливеру поначалу показалось, что именно так оно и было: Флинт просто достал телефон, набрал какой-то номер и стал ожидать ответа. — Колин, привет, это Джош, — сказал он в трубку, замолчал на пару мгновений и, знакомо поморщившись, продолжил: — Спасибо, что помнишь, но у меня нет времени обмениваться любезностями, приятель, я по срочному делу. Скину тебе номер телефона, надо отследить местонахождение владельца. Очевидно, Колину это не понравилось, потому что следующую минуту Джош молчал, явно не в состоянии вставить и слово. — Притормози, — наконец остановил чужие словесные излияния он. — Никакого криминала. Это мой сын... Да я бы сразу сказал, если бы ты дал мне договорить! Он наконец повесил трубку и быстро защелкал по клавишам, как понял Оливер, скидывая загадочному Колину номер телефона Маркуса. — Думаю, это займет от силы минут десять, — сказал Джош и снова посмотрел на Даррена. — Возвращаясь к нашей теме. Ты что, поддерживаешь их отношения? Это возмутило Оливера настолько, что он встрял, не дав отцу ответить. — Вообще-то, у него на меня влияния чуть больше, чем у вас на Маркуса. А с учетом того, что ваш сын вас знать не желает, это все равно не слишком много. Джош дернулся, а Даррен испепеляюще уставился на Оливера. — Да какая теперь разница, — вздохнул тот, игнорируя брошенный на него взгляд. К счастью в это время раздался сигнал, и Джош разблокировал экран. — Быстро, — удивленно протянул он. — Он отключил телефон недалеко отсюда, так что мы хотя бы знаем, откуда искать. Даррен, ты со мной. Оливер, остаешься здесь, на случай, если вдруг Маркус сам решит вернуться. Оливер опешил, но на этот раз не решился говорить что-нибудь наперекор — как-никак от этих двоих сейчас зависело слишком много. — Раскомандовался, — буркнул Вуд, когда дверь за ними закрылась. Он хотел было наградить Джоша парочкой крепких словечек, но те как назло не приходили в голову, да и стоило признаться самому себе, что этот тип каким-то непостижимым образом умудрился расположить к себе, ничего для этого не делая. Возможно, это была фамильная черта, потому что у Маркуса это тоже выходило лучше всего, благодаря чему он и добился популярности в школе. У Оливера так не получалось. Сидеть и ждать оказалось не так уж просто. Волнение давало о себе знать: у Оливера разболелась голова, и он, забравшись на кресло с ногами, прикрыл глаза. Хотелось, чтобы ситуация разрешилась поскорее, а еще больше — чтобы все это ему приснилось. * * * Немного успокоившись, Маркус стал обдумывать, что ему делать. Впереди его ждали не очень приятные перспективы: нужно было найти, где перекантоваться, потому что показаться матери на глаза не представлялось возможным. Ко всему прочему, сумка с его вещами так и осталась на лестничной площадке у квартиры Вудов, где он бросил ее, забыв обо всем. О том, чтобы вернуться за ней прямо сейчас, тоже не могло быть речи. Оставалось попытаться реанимировать разбитый телефон и найти в записной книжке кого-то, кто смог бы оставить его у себя без лишних вопросов и доносов маме. Это с почти стопроцентной вероятностью мог быть Пьюси, но Маркус так или иначе не знал его номера наизусть, а о таких вещах стоило договориться заранее. Флинт раздраженно рыкнул и ударил кулаком по земле. Какого черта у него ничего не ладилось? Психованная мамаша, неуловимый отец, дебильные друзья и теперь еще для полноты списка добавился предатель, с которым он умудрился завести отношения. Сейчас Маркус даже немного начал жалеть, что так быстро смылся. Все-таки хотелось набить кому-нибудь морду, и незаметно на первый план среди возможных кандидатур вышел Вуд. Хотя бы потому, что отца Маркус ненавидел всю сознательную жизнь, а вот Оливер умудрился втереться в доверие и исподтишка все испортить. Уже второй раз за короткий период тот был пойман на утаивании важной — касающейся Флинта, между прочим — информации, что благосклонности к нему не добавляло. Наоборот, рождало желание выместить свою злобу. Маркус так задумался, что упустил появление Даррена. — Маркус, — тот присел на корточки напротив него, и Флинт смерил его неприязненным взглядом, — нужно поговорить. — Ты голубь мира, что ли? — намеренно по-хамски отозвался Маркус, демонстративно обратив все внимание на исследование своего разбитого телефона. — Как бы ты сказал, "типа того", — передразнил его Даррен. — Вижу, ты достаточно пришел в себя, чтобы огрызаться, так что буду предельно откровенен. Ты повел себя как глупый неуравновешенный ребенок. Флинт присвистнул, не отрываясь от своего занятия. — Действительно откровенно, — с сарказмом протянул он. — Неудивительно, что ты никак не можешь найти общего языка с собственным сыном. — Вас этому в школе учат? — тут же отреагировал Вуд-старший. — Оливер буквально минут пятнадцать назад ляпнул нечто подобное. — Нет, — нарочито любезно сообщил ему Маркус, явно намекая на самого Даррена, — в школе нас учат, что тот, кто лезет не в свои дела, обычно плохо заканчивает. — Нагло врут, — парировал Даррен, и они оба замолчали. Спустя минуту молчания Вуд попробовал снова. — В общем, нам всем без утайки надо обсудить сложившуюся ситуацию. Это было бы взвешенное и зрелое решение. — К счастью, мне всего шестнадцать, так что на зрелые решения я не претендую, — осклабился Маркус. — Не буду я ничего обсуждать. Идите к черту, — Даррен поднялся, тяжело вздохнув, и отступил на шаг. — И вообще, роль у вас не завидная, — более миролюбиво заметил Флинт, снова возвращая свое внимание телефону, и поковырял ногтем царапину на экране. — Видимо, у этого человека уже привычка общаться со мной только через адвокатов. Рядом послышались торопливые шаги, и не успел Маркус поднять голову, как его вздернули вверх за ворот куртки и ощутимо встряхнули. — Прекрати вести себя как болван, — рыкнул Флинт-старший. Маркус резко дернулся, вырываясь из хватки, и толкнул его в грудь. — Убери руки! — выкрикнул он злобно. Его снова затрясло, а пальцы сжались в кулаки. — И не приближайся ко мне, а то я за себя не отвечаю. Урод! Джош стиснул зубы и попробовал снова: — Как, по-твоему, я должен общаться с тобой, если ты не можешь реагировать на меня без агрессии? Мы можем нормально поговорить? — Не о чем разговаривать, — отрезал Маркус и запихнул сломанный телефон в карман. — И ты не должен со мной общаться. Ты мне вообще ничего не должен, как и я тебе. Ты мне никто! Так что отвали. Джош видимо хотел отвесить ему оплеуху, но тут вовремя вмешался Даррен — он успел перехватить его руку и напомнил: — Ты и так нарушил судебный запрет, а если у него будет хоть один синяк, сам понимаешь… — Ну, давай, ударь меня! — тут же стал подначивать Маркус, чувствуя, как от адреналина темнеет в глазах. Ему хотелось как можно скорее дать выход эмоциям, разрывающим его изнутри. — Или ты слабак?! Даже врезать мне не можешь хорошенько! — Замолчи! — прикрикнул на него Даррен, на этот раз удерживая Джоша, который вот-вот был готов сорваться, за плечи. — Мелкий пиздюк! Сразу видно, что никто тебя не воспитывал! — процедил Флинт-старший. — Я в этом не виноват! — перешел на крик Маркус. — Я тоже! — в тон ему отозвался Джош. Пару мгновений они прожигали друг друга взглядом, пока у Маркуса наконец не сдали нервы. Он снова сполз по стене и, обхватив голову руками, уткнулся лицом в колени. Хотелось стать невидимкой, просочиться сквозь стену, только чтобы избежать дальнейших разборок. Это оказалось слишком тяжело. Послышалось перешептывание, звук удаляющихся шагов, и рядом с ним кто-то сел. Щелкнула зажигалка, и в нос ударил запах табака. — Ты меня бросил, — глухо сказал Маркус, нарушив затянувшееся молчание. — Все сложнее, чем ты думаешь, — тут же отозвался Джош. — А, по-моему, все просто, — упрямо возразил Маркус. — Нет, — Джош качнул головой. — Здесь не лучшее место для такого разговора, но мне действительно есть, что тебе сказать. Поехали. Маркус поднял голову и уставился прямо перед собой, все еще протестуя против того, чтобы вести спокойные разговоры, но они действительно уже обратили на себя немало чужого внимания, так что дальше настаивать на публичном выяснении отношений было бы неразумно. Если бы он сам не устроил себе двухнедельные каникулы, Маркус вряд ли бы согласился продолжать беседу — просто отправился бы домой. Но сейчас он отчасти стал заложником собственной хитрости и был вынужден поддаться уговорам. То, что в глубине души он сам хотел этого, Маркус старательно игнорировал. Приняв решение, он встал и направился к мотоциклу. — Куда? — бросил он через плечо. — Обратно, — пожал плечами Джош, подскочивший следом, и, явно сомневаясь, что тот всё-таки поедет туда, напомнил: — Там тебя ещё Оливер ждёт. — Ну, да. Сразу и с ним все решим, — резко отозвался Маркус и перекинул ногу через сиденье. Джош вдруг замялся, думая, что ещё сказать, а Маркус, потеряв терпение, сорвался с места и направился обратно к дому Вудов. * * * Ждать оказалось мучительней всего. Оказавшись один на один с собственными мыслями, Оливер успел передумать всякого. Он то и дело представлял себе что-то ужасное, вроде ситуации, в которой он навещает в больнице Маркуса, попавшего в аварию, но чем больше времени проходило, тем больше начинал попусту злиться на Флинта, не пожелавшего его даже выслушать. Так что, когда раздался звонок в дверь, Оливер распахнул ее и, увидев Маркуса, оглядел его, обиженно поджал губы, а потом молча вернулся в облюбованное им ранее кресло. Флинт, оценив его поведение, ещё больше насупился и, пройдя в квартиру, сел на диван. Достав свой раздолбанный телефон, он снова демонстративно принялся рассматривать его. Какое-то время они провели в молчании. Наконец Оливер не выдержал и резко спросил: — Скажешь что-нибудь? Маркус поднял на него взгляд, задумался на мгновенье и пожал плечами. — Не-а, — равнодушно отозвался он. — Почему? — Оливер попытался скрыть, как сильно его задело подобное безразличие, но голос все равно дрогнул, и Вуд громко кашлянул, прочищая горло. — Ну, — Маркус передернул плечами и снова как можно более равнодушно сказал, — ты же не особо порывался мне что-либо рассказывать. Оливер резко кивнул. Желание что-либо объяснять пропало. Даже если бы он мог повернуть время назад, Вуд не был уверен, что поступил бы иначе. Шумно вздохнув, он вывернулся в кресле, чтобы повернуться к Флинту спиной, всем своим видом показывая, что он тоже ничего больше не желает обсуждать. В это время со стороны входной двери раздался шум — Джош и Даррен тоже вернулись, и Оливеру, уткнувшемуся носом в спинку кресла, пришлось напрячь слух, чтобы понять, что происходит. Разворачиваться обратно он не стал принципиально. Ему было любопытно, но упрямство победило. — Пойду поставлю чайник, — раздался голос Даррена, и снова повисла тишина. — Есть хотите? — тоже попытался разрядить обстановку Джош, но ответа не последовало. Тогда он сел рядом с сыном и, заметив как тот пренебрежительно скривился, выхватил телефон у него из рук. — Выброси уже этот хлам, — прокомментировал он, а Маркус недовольно фыркнул. — Выброшу, когда отчим купит мне новый, — сообщил он все так же нарочито безразлично. — Впрочем, вряд ли это случится, так что... Отдай! — Почему? — Джош нахмурился, а Маркус смерил его удивленным взглядом. — Потому что ему насрать на меня, — как само собой разумеющееся сообщил он и хмыкнул. — Но мне не привыкать. Флинт-старший рыкнул и вскочил. Пару раз прошелся по комнате, но под предупреждающим взглядом Даррена взял себя в руки и снова сел. — Ты сказал, что мы будем разговаривать, — снова подал голос Маркус, откинувшись на спинку дивана и скрестив руки на груди. — Да, — Джош потер ладонями лицо. — Прежде всего тебе следует знать, что с твоей матерью мы разошлись не совсем друзьями. — Судя по тому, как она о тебе отзывается, это для меня не новость, — фыркнул Маркус, а Джош качнул головой: все было еще сложнее, чем, он думал. — Мы судились, — упрямо продолжил он, — и результатом стал вынесенный мне запрет видеться с тобой. Я, знаешь ли, никогда не казался особо благонадежным, а твоя мать, прежде чем поехала крышей, обладала неплохими связями. Это оказалось для Маркуса новостью, но — он прислушался к себе — даже в свете новых фактов, отца прощать не хотелось. — И ты, конечно, внезапно оказался настолько законопослушен, что и приближаться ко мне опасался, — с сарказмом произнес Флинт, и от тона, каким он это произнес, даже у Оливера по спине побежали мурашки, так что он повел лопатками. Даррен занял куда более выгодную позицию, потому что он тут же сбежал на кухню и чем-то там загремел, изображая кипучую деятельность. Оливер же мало того, что оказался невольным слушателем, так еще и был явно третьим лишним в этом разговоре. — Конечно, нет! — воскликнул Джош. — Первое время я, наплевав на запрет, просто пытался тебя увидеть. Но это всегда заканчивалось приводом в полицию, а как-то раз меня и вовсе чуть не упекли за решетку, — он стал говорить быстро и путано, явно волнуясь. — А потом ты стал взрослеть и... — Я помню, что убегал от тебя, — вставил Маркус, а Джош кивнул. — Поэтому я научился наблюдать со стороны, но уже не решался вмешиваться в твою жизнь, — продолжил он. — Жаль, что ей удалось внушить тебе ненависть ко мне. — Вот видишь, ты не решался, — передразнил его Маркус, но невооруженным взглядом было видно, как сильно его задело сказанное. — Я думал, что ты меня бросил, понимаешь?! Что не нужен тебе! — он вдруг снова сорвался на крик и резко соскочил с места. — А ты даже не пытался переубедить меня! — Я пытался! — отчаянно воскликнул Джош. — Значит, плохо пытался, — выплюнул Маркус зло. Его глаза светились каким-то нездоровым блеском, и он резким движением потер глаза. — Пожалуйста, не будь так жесток ко мне, — в голосе Джоша было столько горечи и раскаяния, что у кого угодно екнуло бы сердце. Маркус не был исключением, но он явно не собирался расставаться со своей обидой так скоро. — С чего бы это? — процедил он. — Хочешь сказать, я должен преисполниться жалости и простить тебя? — Дай мне шанс, — голос Джоша предательски дрогнул, и Маркус громко шмыгнул носом. Он молчал какое-то время, изучая пол под ногами, но потом все же неуверенно кивнул. — Не уверен, что смогу, — тихо сказал он. — Сейчас мне нужно обдумать это все. Джош, который во время раздумий Маркуса, кажется, даже не дышал, шумно вздохнул и закивал. — Конечно, я понимаю. Пока Маркус возился с сумкой, Флинт-старший подошел ближе и протянул свой телефон. — Вот, возьми. Пригодится. Маркус недоверчиво покосился на телефон, борясь с искушением, смерил долгим внимательным взглядом Джоша и всё-таки взял предложенное. Это сулило ему очередные неприятности с матерью, но то, что он мог оказаться без связи на две недели, грозило стать еще большей проблемой. Стоило сказать спасибо, но Маркус все еще был слишком уязвлен, чтобы открыто признать, как ценен этот подарок. — Учти, что это ещё ничего не значит, — он закинул сумку на плечо и подошёл к двери. — Мистер Вуд, — окликнул Маркус Даррена, — извините, что нагрубил. Ну, и тебе отвязных каникул, Оливер, — он вдруг смутился, топчась у двери, и резко дернул за ручку. — Крутая футболка, кстати, — неуклюже заметил он напоследок, обращаясь к отцу, и захлопнул дверь. * * * Сразу после ухода Маркуса засобирался и Джош. Очень быстро Оливер остался с отцом наедине, и первую половину дня они друг друга игнорировали, насколько это было возможно, находясь в одном пространстве. Что удивительно, Даррен не задавал вопросов, почему Оливер обманул его и не уехал в Рочестер, не заставлял его вернуться домой и не уходил, словно не он шестнадцать лет оправдывал свою невнимательность к сыну тотальным отсутствием времени. Он просто был рядом, и одно это говорило больше, чем все предпринятые до этого попытки сближения. Вечером Оливер забрался в уже окончательно признанное своим кресло и бездумно уставился в телевизор, где показывали очередную экранизацию "Грозового перевала". — Неожиданный выбор актера на роль Хитклифа, — заметил Даррен, застывший на выходе из кухни. Оливер даже вздрогнул от неожиданности, он-то уже почти успел себе вообразить, что находится в квартире совершенно один. — Да, — он фыркнул. — Это был очень хитрый ход, чтобы выделиться на фоне всех остальных экранизаций, хотя критики наверняка жаждали увидеть дьявольски загадочный образ. — Точно, — Даррен прошел в комнату и присел на диван. — Лично мне больше понравилось, как этого персонажа отыграл Далтон. Оливер пожал плечами: — Далтон был неплох, но после «Джейн Эйр» мне трудно отделить его Хитклиффа от Рочестера. Так что Ральф Файнс был лучшим, на мой непритязательный взгляд. — К тому же он весьма хорош собой, — весело протянул Даррен, а Оливер нарочито скривился. — В свете того, что у нас пугающе похожий вкус в этом плане, предпочту не обсуждать чью-то физическую привлекательность,— витиевато сообщил он. — Хорошо. Тогда чем обоснован твой выбор? Мне Файнс кажется каким-то излишне утонченным и изысканным, как будто эта темная энергетика в нем напрочь отсутствует, из-за чего решили сделать упор не на психологическом, а физическом насилии. — Они все неудачные, — Оливер качнул головой, — просто я выбрал лучший вариант из предложенных,— он задумался и ляпнул, не успев остановиться. — Любой из Флинтов отлично бы справился с этой ролью. Темной энергетики им не занимать. Даррен прыснул: — Лучше Маркус. Я не готов взять на себя роль Кэтрин. Думаю, пышные юбки мне не очень-то подойдут. А ты бы, возможно, неплохо справился с этим. — Да, Маркус, — улыбка сползла с лица Оливера, и он снова упрямо уставился в экран. Даррен вздохнул и, подняв с пола пульт, выключил телевизор. Оливер продолжал смотреть прямо перед собой, словно и не заметил этого. Повисла гнетущая тишина. Даррен ждал, когда заговорит Оливер, а тот в свою очередь делать этого не спешил. — Как думаешь, — наконец он попытался сформулировать основную мучавшую его мысль, — мне стоило сразу рассказать обо всем Маркусу? — Не думаю, — Даррен пожал плечами. — Я на твоем месте поступил бы точно так же. Из того, что я имел возможность наблюдать, не думаю, что они слишком отличаются друг от друга, разве что Джош с возрастом научился чуть лучше себя контролировать, но оба слишком несдержанны и эмоциональны. Нестабильны, так что нет никакого желания выводить их из равновесия. Оливер медленно кивнул: — А мы, значит, тоже похожи в плане того, что пытаемся все контролировать. — Что поделать, — Даррен развел руками и улыбнулся. — Быть идеальными было бы слишком скучно. Впрочем, Оливер не купился на это фальшивое веселье: — Может быть, не очень-то и не странно, что Маркус предпочел сбежать от меня. — Ты брось эти свои упаднические мысли, — Даррен вздохнул. — Вы еще много раз поссоритесь и помиритесь. А даже если разбежитесь, то это не конец света. — Я знаю, — огрызнулся Оливер. — Я не какая-то двенадцатилетняя школьница, которая верит, что это навсегда, — соврал он, потому что он-то как раз был уверен, что они с Флинтом были чуть ли не созданы друг для друга, но будь он проклят, если хоть раз позволит себе произнести нечто подобное вслух. — Ты шестнадцатилетний школьник, а это порой хуже двенадцатилетней школьницы, — со знанием дела произнес Даррен. — Я сам не верю, что собираюсь это предложить, но не хочешь выпить? — Скотч, ром или виски? — усмехнулся Оливер. — Вот еще, — Даррен отвесил ему шутливый подзатыльник. — Максимум, что я готов тебе налить, так это пиво, и то, потому что уверен, что ты и сам его уже пил. И не надо мне тут изображать оскорбленную невинность. — Я и не собирался, — кисло улыбнулся Оливер. — Хотя можно опять же свалить все на Маркуса. — И почему я не удивлён? — меланхолично протянул Даррен и достал из холодильника две бутылки пива. Открыв, он протянул одну Оливеру. Тот быстро цапнул предложенное и тут же сделал пару больших жадных глотков. — Эй, полегче, приятель! — Видела бы это бабушка, — с нескрываемым восхищением заметил Оливер, а Даррен, не сдержавшись, щелкнул его по носу. — Ты просто представить не можешь, как она мне плешь проела, — вдруг пожаловался он, тяжело вздохнув. — Уж, поверь, я представляю! — живо отозвался Оливер и чуть не облился пивом, дернувшись от этого неожиданного заявления. Они пару мгновений смотрели друг на друга не мигая, а потом Даррен громко фыркнул, и, словно это стало знаком, они дружно рассмеялись.