В тихом омуте

Удивительно, как Оливер все еще умудрялся выбивать почву у Маркуса из-под ног. Он даже не поверил поначалу, что тот всерьез. Воровато оглянувшись, Флинт хотел было выскользнуть за дверь, как его остановил Девис. — О, Марк, — пьяно икнул он. — Ты куда? Маркус не обязан был отвечать, но неожиданное внимание Роджера требовалось направить в иное русло, так что он ответил: — Отлить, а то в сортире уже кого-то распинают. Как он и полагал, Девис тут же потерял к нему интерес. Маркус бы не удивился, если бы узнал, что тот рванул на второй этаж к уборным, но проверять это Флинт не стал, а поспешил выскочить за дверь. Прохладный воздух заставил его поежиться, и вместе с тем он почувствовал себя чуть менее пьяным, чем это было всего минуту назад. Оливера в обозримом пространстве не наблюдалось, так что Маркус, потоптавшись на месте, набрал его номер и поднес трубу к уху. Вуд ответил сразу, как будто ждал, что Флинт позвонит. — Выйди к дороге и поверни налево, пройди пару метров до перекрестка, поверни еще раз налево и иди прямо до остановки, — сказал он, не размениваясь на приветствия. И самым неприятным было то, что по его голосу было невозможно понять, чего Маркусу стоило ожидать от их встречи. Флинт хотел было что-то сказать, но Оливер не дал ему этого сделать: — И пошевеливайся, — отрезал он и сбросил вызов. От этого стало ещё неспокойнее, но Маркус послушно зашагал по улице, вжимая голову в плечи и ежась от пробирающегося под куртку холода. Вуд обнаружился на обозначенном месте — строгий, хмурый, напряженный, и Флинт тут же почувствовал, как засосало под ложечкой. Он все ещё туго соображал, но ясно было, что ему сейчас придётся несладко, поэтому действовать нужно было решительно. Маркус подошёл к нему вплотную, скинул сумку с плеча и покаянно опустил голову. Кончик его носа коснулся вудовской щеки, дыхание Оливера обожгло кожу, и это ощущение заставило колени Маркуса подкоситься — он пошатнулся и схватился за него. Вуд от неожиданности тоже пошатнулся, но устоял на ногах, а когда осознал, в каком положении они оказались, то и вовсе застыл как столб. Очень хотелось использовать эту ситуацию, чтобы помириться здесь и сейчас, и Оливер не смог противиться этому желанию. — Ты пьян, — отчего-то шепотом попенял он, хотя таким тоном это мало напоминало нотацию или уж тем более претензию. В голосе его было немного усталости, затаенной нежности и надежды на то, что все будет хорошо. Маркус неуверенно мотнул головой, потом спохватился и все-таки кивнул. — Ты приехал, — тоже решил озвучить явный факт он. — Ты хотел меня видеть, — с нажимом сообщил Вуд, отводя взгляд и преувеличенно заинтересованно всматриваясь куда-то вдаль. — Я знаю, — Маркус вздохнул и, найдя его руку, сплел их пальцы вместе. Видимо, опьянение действовало на него удивительно размягчающим образом — под действием алкоголя и ссоры Маркус начинал ластиться, и это было обезоруживающе. Он зарылся носом Оливеру в волосы и с шумом втянул воздух. Этот жест был каким-то чересчур интимным, так что Вуд почувствовал смущение и огляделся по сторонам. — Боишься, что тебя засекут в компании с таким неблагонадежным типом, как я, — глухо отозвался Маркус, и в голосе его явно чувствовалась легкая самоирония. Это тоже подкупало, и Оливер понял, что совершенно забыл все обвинительные слова, которые собирался сказать по пути сюда. Он окончательно расслабился, обвил руки вокруг талии Флинта и пристроил подбородок у него на плече. Сердце Маркуса очень уж ощутимо колотилось, и это начало вызывать непонятное беспокойство. — Может, вернемся к ранее продуманному сценарию? — спустя пару минут молчания спросил Вуд. — Напомни, что он включал в себя, — тут же отозвался Маркус и коснулся горячими губами шеи. Оливер вздрогнул от неожиданности, как-то глупо хихикнул, тут же почувствовав себя полным кретином, и потому довольно резко ответил: — Все это — только в более интимной обстановке. Флинт отчего-то прыснул, а потом вдруг поднял голову и пару раз широким движением языка лизнул его в губы. Оливер окончательно смутился, пихнул его в плечо и достал из кармана телефон. — Вызову такси, — пояснил он. — Как ты понял, где меня искать? — вдруг спросил Маркус, когда Вуд сбросил вызов, продиктовав диспетчеру адрес. — Это было элементарно, Ватсон, — передразнил его Оливер. — Легко было догадаться, к кому ты решишь податься. Было не так много кандидатур, кто принял бы тебя без лишних вопросов, и чья обстановка дома позволяла бы это сделать. Первым в этом списке был Пьюси. Я зашел на его страницу на фейсбуке, а там призыв к "вечеринке года". Адрес прилагался, чтобы никто не пролетел мимо. А так как ты вдобавок ко всему явственно намекнул своим "Секс, наркотики и рок-н-ролл", что участвуешь, то выводы напрашивались сами собой. Маркус фыркнул и качнул головой. — Это было блестяще, Шерлок. Я не перестаю удивляться возможностям твоего дедуктивного метода, — во всяком случае, он пытался сказать что-то вроде этого, но употребленного на "вечеринке года" было достаточно, чтобы Маркус запутался и в итоге не смог внятно выговорить концовку фразы. — Тест на трезвость ты бы провалил, — фыркнул Оливер. Маркус согласно кивнул и провел ладонью по лицу. Снова стала накатывать сонливость, он широко зевнул и покачнулся. — Да, я пиздец какой обдолбанный, — признался он. Вуд решил промолчать, потому что знать подробности ему не особо то и хотелось — это могло лишь разозлить его, а нотаций Маркусу явно хватало от матери. Завидев вдалеке свет фар приближающегося автомобиля, Флинт накинул сумку на плечо и, ухватив Оливера за плечи, снова притянул к себе. — Как же я рад тебя видеть, ботаник, — почти пропел он и широко улыбнулся. — Сейчас особо чувствуется контраст между нами, да? — сдержанно улыбнувшись в ответ, отозвался Оливер. Внутри него все трепетало от радости, но интуиция подсказывала, что надо оставаться серьезным и собранным, пока они не доберутся до дома: не хотелось бы, чтобы у таксиста вызвали подозрение два гогочущих школьника, обнимающихся и ведущих грязные разговоры. — Веди себя прилично, — шикнул он и отпрянул от Флинта. Машина остановилась прямо напротив них, и, прежде чем открыть дверь, Маркус протянул: — Какой строгий, — он демонстративно передернул плечами. — Бр-р-р, у меня мурашки от тебя! — Флинт, захлопнись, — закатил глаза Оливер и дернул за ручку. Вуд буквально втолкнул Маркуса в такси, но тот схватил его за руку, так что Оливер и сам буквально завалился следом. Они завозились на заднем сидении, Вуд умудрился выпалить таксисту адрес и, пихнув Маркуса локтем под ребра, наконец, сел прямо. — Для справки, — еле слышно проговорил он, — отца дома нет. Я отправил его восвояси и думаю, что он и сам был рад смыться после суток, проведенных со мной. Маркус закатил глаза: — Ты не настолько невыносим. — Тебе так кажется, — Оливер усмехнулся. — Мы слишком похожи, а это, как оказалось, не всегда благо в общении, — он качнул головой и тихо рассмеялся, словно вспоминая что-то. — Бедный профессор Каркаров. Флинт положил ладонь ему на колено и ощутимо сжал, так что Оливер еще больше выпрямился и застыл так. — Что еще за Какаров? — угрожающе поинтересовался он. Внезапно Вуд решил подыграть. — Да так, один папин знакомый, ученый, — пояснил Оливер, намеренно упуская, сколько тому лет, и загадочно улыбнулся. — И, Маркус, Кар-р-ркаров, — поправил он. — Да похуй вообще, — буркнул Маркус. — Я надеюсь, он старый и страшный, — ревниво заметил он. Вуд поморщился и признался: — Пожалуй. Хотя не могу сказать, что я особо запомнил, как именно он выглядел. Мне был интересен его мозг, а не внешность. — Ты очаровательно циничен, — вынес вердикт Флинт. Он повозился немного, устраиваясь поудобнее. — Что это вообще за фамилия такая? Русский, что ли? — подал он снова голос. — Он из Софии, — мотнул головой Вуд. — Работал в Болгарской академии наук, эмигрировал в Великобританию. Занимается прикладной физикой в области волоконной оптики и квантовой электроники, а конкретно специализируется на лазерах, — он не заметил, как увлекся. — Ты же знал, что лазеры широко используются в системах оптической связи и обработки информации, в которых сочетаются принципы волоконной и интегральной оптики? Так вот, у него потрясающая лаборатория. Там столько всего! — Обалдеть, — булькнул Маркус, и только тогда Вуд понял, что тот его уже не слушает. Флинт немного съехал по сиденью, голова его завалилась на бок, а глаза закрылись. — Это было очень познавательно, — тихо закончил Оливер и вздохнул. Когда они приехали, Маркус спал глубоким сном человека, которого ничего не волнует, не преследуют по пятам проблемы, а совесть не щекочет пятки. Ну, или сном человека, который перед этим принял внутрь не только алкоголь, но и что посерьезнее. Оливер пихнул его ладонью в плечо, но добился лишь того, что Флинт повалился в другую сторону и возмущенно всхрапнул. Тогда Вуд решил обратиться к помощи слов: — Маркус, — тихо позвал он, — мы приехали. Флинт согласно кивнул, причмокнул, но даже не предпринял попытки соскрести себя с сиденья. — Маркус, — Оливер начинал терять терпение, — нам пора. — Еще минуточку, — пробурчал тот. — Флинт, нам конец! — воскликнул Оливер. — Здесь моя бабушка. Маркус тут же подорвался и осоловело уставился перед собой. — Где? — Отлично, — Оливер деловито похлопал его по колену. — Выметаемся отсюда. * * * — Поверить не могу, — продолжал возмущаться Маркус, когда Оливер уже сражался с замком. Чуть проспавшись, он еще на ступеньку приблизился в глазах Оливера к человеку трезвому, а значит и разумному. — Я купился! — Да-да, попереживать по этому поводу можешь уже внутри, — Вуд наконец распахнул дверь и шутовским жестом пригласил Маркуса пройти вперед. Тот с какой-то непривычной Оливеру осторожностью зашел внутрь, огляделся, словно боялся увидеть здесь кого-то еще, и, видимо, удостоверившись, что опасности его не поджидают, как был в куртке и ботинках завалился на диван. — Налейте мне чаю, опустите мне веки, — простонал он, подкладывая под голову подушку. — Черт, как разболелась голова. — Если голова болит, значит, она есть, — философски изрек Оливер, закрывая дверь. Пока Вуд топтался на пороге и копошился в своих вещах, Маркус неуклюже стащил с себя куртку, следом джемпер, а потом и майку, скинул все это прямо на пол и потер лоб ладонью. — Ву-у-уд, — плаксиво протянул он, — ты не знаешь, что от головы помогает? — Известно же, — фыркнул Оливер, направляясь на кухню, чтобы поставить чайник. — Топор! — крикнул он уже оттуда. — Да ты просто гений красноречия, — в тон ему отозвался Маркус и поморщился от усилившейся пульсации в висках. — Таких бородатых шуток я давно не слышал. — Что из начальной школы успел вынести, тем и блещу, — парировал Оливер, возвращаясь в комнату с парой чайных чашек в одной руке и стаканом воды в другой. — А почему из начальной? — непонимающе переспросил Флинт. — Потому что в старшей мне резко стало не до шуток, — Оливер невесело улыбнулся и, поставив чашки на небольшой столик возле дивана, протянул Маркусу стакан с водой и раскрытую ладонь, на которой лежала таблетка от головной боли. Флинт с подозрением взглянул на предложенное и, ухватив Оливера за запястье, наклонился, чтобы взять таблетку прямо с его руки. Не удержавшись, он лизнул вудовскую ладонь и, дождавшись красноречивого вздоха, принял стакан и залпом осушил его. — Ты не мог не сделать что-нибудь этакое, да? — Оливер вытер ладонь о брюки и вернулся на кухню за чайником. — Ни капли жалости к умирающему? — Маркус прикрыл глаза, отчаянно пытаясь отвлечься от пульсирующей головной боли. — В твоем случае это был риторический вопрос. Можешь не отвечать. — Приятно, что ты не совсем растерял свой словарный запас. Слово-то какое сложное, "ри-то-ри-чес-кий", — Оливер присел рядом на диван. — Я тебе чай принес. Крепкий. Наверное, должно помочь. — Я знаю, что мне должно помочь, — Маркус открыл глаза и, взяв из рук Вуда кружку, извернулся и поставил ее на пол, чтобы ненароком не зацепить, а потом дернул Оливера за руку, утягивая за собой. Когда тот растянулся рядом, Флинт довольно вздохнул и запустил ладони ему под свитер, оглаживая поясницу: — Я чувствую, что мне становится лучше. — Ты уверен, что это помогает? — лукаво переспросил Оливер и прижался губами к подбородку Маркуса, куда он только и мог дотянуться из своего положения. — О, да, — поспешил подтвердить Флинт и подтянул Оливера чуть выше, чтобы их лица оказались напротив друг друга. Тогда Маркус наконец коснулся губ Вуда своими, увлекая в неспешный расслабленный поцелуй. Под закрытыми веками снова начали плясать круги, и Маркус, судорожно вздохнув, прижался к Оливеру крепче. Его мгновенно охватило такое яростное желание, что он с силой сжал пальцы на вудовской ягодице, так что тот от неожиданности не смог сдержаться от громкого прерывистого стона. Это распалило Маркуса ещё больше: он опрокинул Оливера на спину, распластался сверху, прижимая его своим телом, и потерся пахом о вудовское бедро. Раскрытая шея так и манила впиться в неё поцелуем, что Флинт и сделал, терзая кожу губами. — Марк, полегче, — простонал Оливер, впрочем, в голосе его совсем не было недовольства, скорее — нетерпение. — Я говорил, что водолазки тебе очень к лицу? — усмехнулся Маркус, поняв намёк по-своему, но, между тем, стал действовать мягче, позволяя Вуду немного перехватить инициативу. — А мне почему-то показалось, что тебе больше нравится, когда на мне совсем ничего нет. Маркус, снова прижавшийся губами к его шее, согласно угукнул и добавил что-то, отдаленно похожее на "ботаник". — А ты настоящий плохой парень? — снова вставил Оливер, и Маркус, приподнявшись на руках, навис над ним, чтобы выдать возмущенное: — Да помолчи ты уже. Оливер смутился. Когда он чувствовал себя неловко, всегда начинал говорить невпопад и очень много. Он поднял руку и изобразил жестом, что закрывает рот на замок. Маркус вдруг рассмеялся: — Ну, уж нет. У меня есть определённые планы на твой рот. Оливер снова хотел было что-то сказать, но вовремя остановил себя, при этом скорчив такую недовольную гримасу, что Флинт — и так до сих пор порывающийся смеяться по любому поводу — вновь затрясся от смеха. Так, смеясь, он потянул с Вуда штаны и припомнил: — Что-то там было про сексуальный тыл. Оливер возмущенно и более чем красноречиво посмотрел на него, мол, и кто теперь болтает? Но так как говорить он сам себе запретил, то вместо этого извернулся и оставил укус на предплечье Флинта. — Да-а, — простонал тот в ответ. — Сделай так ещё. Вуд послушно сжал зубы, и Маркус возбужденно дернулся. — Чёрт, — он, ухватив Оливера за руку, притянул её к своему паху и просяще двинул бедрами. Вуд сжал его член сквозь джинсовую ткань, и Маркус нетерпеливо рыкнул. Оливер хотел было опуститься вниз, чтобы торопливо расстегнуть флинтовскую ширинку и взять в рот, как тот вдруг остановил его и предложил: — Может, вначале в душ? — Тогда мне тоже нужно, — немного растерялся Оливер, но по взгляду Маркуса все понял. — Если ты только не предлагаешь завалиться туда вдвоём, — Флинт хитро прищурился, но вспомнив, что в свой последний визит он был вынужден мерзнуть под холодной водой, застыл и выжидательно посмотрел на Оливера. Тот кивнул, отвечая на немой вопрос, и спустя пару минут они затолкались в душевую кабинку. Маркус тут же парой резких движений повернул вентили почти до упора, и в следующую секунду кожу обожгло ледяной водой. Вуд дернулся в сторону и впечатался в стеклянную стенку, Флинт чертыхнулся и потянулся убавить напор, но остаточное опьянение сыграло с ним плохую шутку, потому что он поскользнулся и влетел в ту же стенку, с силой припечатав Оливера. Вуд сдавленно ойкнул, засмеялся и неожиданно крепко вцепился во Флинта. Вода постепенно согревалась, теперь уже теплые струи скользили по телу, а в душевой кабинке медленно поднимался пар. Видимо, планировка ванной комнаты была рассчитана с учетом возможных водных сексуальных игр, потому что двум возбужденным и взбудораженным подросткам явно было, где развернуться. Оливер, пытаясь выглядеть сексуально, медленно скользнул на пол, но неуклюже взмахнул руками и ударился коленками, а Маркус, пытаясь его удержать, запустил пальцы в его волосы и практически прижал голову к своему паху. Оливер идиотски хихикнул и коснулся губами живота Флинта. Маркус ощутимо вздрогнул и прерывисто вздохнул, раскинув руки и упершись ладонями в стеклянные стенки. Вуд открыл рот шире, стремясь медленно всосать внутрь напряженную плоть, но, скосив глаза вверх, чтобы оценить флинтовскую реакцию, задел зубами головку члена. Маркус зашипел сквозь зубы, но лёгкая боль не уменьшила его удовольствия — он откинул голову и издал нетерпеливый протяжный стон. Оливер поспешно сплюнул воду, попавшую в рот, и снова охватил член губами — на этот раз аккуратно и медленно. Он несколько раз двинул головой, совсем выпустил член изо рта, снова насадился, сглотнул, раздумывая, как сделать движения техничней, и почти останавливаясь, как вдруг Маркус потянул его за волосы на затылке. — Чёрт, ботаник, ты не экзамен сдаешь. Расслабься, — подбодрил он, рассчитывая, что Вуд пошлет свои замашки отличника и отсосет без лишнего усердия, как в первый раз, но добился совершенно противоположной реакции. — Давай сам, раз такой умный, — шикнул Оливер, резко поднимаясь с колен. — Обязательно, — немного раздосадовано выпалил Маркус и снова толкнул его в стену. — Но потом, а сейчас у меня яйца поджимаются, так хочется скорее засадить. Оливер даже дара речи лишился от такого откровения. Он возмущенно уставился на Флинта, собираясь с мыслями, чтобы чуть охладить того нотацией, но Маркус вовремя заткнул его голодным и каким-то ожесточенным поцелуем. Вуд широко распахнул глаза от неожиданности, вода мешала, и дышать тоже было затруднительно из-за пара и вжимающегося в него Флинта, так что когда тот чуть отпрянул, Оливер снова вцепился в его плечи. Маркус чуть склонился и, прижав его спиной к стене, попытался приподнять, но заскользил, и они оба чуть не упали. — Твою мать, — ругнулся Флинт. — Ага, — согласился Оливер и выдавил: — Давай без акробатики. Развернувшись спиной к Маркусу, он прижал ладони к стене и склонил голову. Флинт на мгновенье замялся, Оливер же, выжидательно оттопыривая задницу, чувствовал себя актёром низкопробного порно, которому забыли заплатить, потому что было стыдно за неудавшийся минет и развратную позу. К счастью, больше Маркус не медлил, взяв в прямом смысле все в свои руки. От этого смущения меньше не стало, и потому Оливер то и дело стремился прикрыть глаза — яркий свет мешал ему расслабиться и сосредоточиться на ощущениях, да и собственная неопытность словно отражалась от стеклянных стенок душа и выбеленного потолка — выставлялась напоказ, ничем не прикрытая. Однако спустя пару минут Оливер обнаружил, что стыдливость отошла на второй план: стало жарко, душно, кровь стучала в висках, кожа горела огнём, кисти, упирающиеся в стену, ныли, шея затекла, а на боках грозили появиться синяки от флинтовских пальцев. Но вот его накрыла волна такого всеохватывающего невъебического счастья, что все вокруг на секунду остановилось. — Охуеть, — выдохнул он совершенно счастливо и, обмякнув, прижался щекой к стенке. Маркус было снова навалился на него, но потом тоже уперся ладонями в стену по обе стороны от Вуда и, что-то невнятно пробормотав, прижался губами к его плечу. Пару минут они пытались отдышаться, и тишину разорвал Флинт: — Ты матерился. Оливер мотнул головой. — Нет. — Я слышал, — продолжал настаивать Маркус. — Не в первый раз слышу от тебя грязные словечки, ботаник. — Тебе показалось. При алкогольном опьянении и не такие галлюцинации можно поймать, — продолжил ерничать Вуд. — А если я скажу, что это было горячо? — Что именно? — тут же отреагировал Оливер. — Вообще-то все, — хрипло рассмеялся Маркус, — но я имел в виду то, как ты материшься. Оливер пытался отразить на лице безучастность — мол, я тут не при чем, но не смог сдержать самодовольную улыбку и несильно двинул Флинта. — У тебя какие-то садистские наклонности, — простонал тот, преувеличенно охнув и потерев место, куда пришелся толчок. Оливер удивленно посмотрел на него, и Маркус пояснил: — Все время пихаешься, — он, последний раз подставив струям лицо, выключил воду и первым вылез из кабинки. — И когда ты успел стал таким неженкой? — насмешливо отозвался Оливер, и теперь пришла очередь Флинта пускать в ход силу. Он игриво фыркнул и затолкал выбравшегося следом из душа Вуда обратно в кабинку. Но пару минут шутливой драки чуть не стоили Оливеру настоящих зубов — на мокром полу их возня закончилась быстро. Потирая ушибленную макушку, Вуд выскочил из ванны и мстительно захлопнул дверь прямо у Маркуса перед носом. Правда, щеколды с его стороны не было, так что Флинт быстро выбрался на свободу — выскочил мокрый, красный, лохматый, с угрожающей ухмылкой и бросился к Оливеру. Тот заверещал как-то уж совсем по-девчачьи, и это заставило Маркуса застыть, обескуражено моргая, а потом буквально сложиться пополам от хохота. Вуд и сам заржал и кинул в него подушкой. Флинт вернул подачу, сбив оставленную ранее на полу чашку с чаем. От этого стало еще смешнее, и Оливер повалился на диван, хохоча и чуть не подвывая от смеха. Маркус почти ползком добрался до него, сел у подножия дивана, продолжая тихо посмеиваться, и вдруг заметил, что экран его телефона, лежащего на столе, светится. Флинт тут же схватил его, и все веселье разом схлынуло. Он повернул голову к Оливеру, и тот обеспокоенно спросил: — Что-то случилось? — Мама звонила. Восемь раз, — тускло отозвался Маркус и, предчувствуя, что это не предвещает ничего хорошего, набрал ее номер. Миссис Флинт не стала тратить время на приветствия, с ходу принявшись зачитывать гневную нотацию. Маркус, который не мог и слово вставить в свое оправдание, за то время, что она толкала свою речь, несколько раз успел измениться в лице: от неестественной бледности до вспыхнувших на скулах пятен и с трудом сдерживаемой ярости. На пару мгновений, за которые Оливер успел к самому себе почувствовать нечто вроде отвращения, он испытал нечто вроде мстительного удовлетворения. Маркус отгребал из-за своих дружков, и было бы неплохо, чтобы в конечном счете тот смог прийти к элементарным выводам — общение с Эдрианом и остальными до добра не доведет. Ведь если бы Флинт следовал придуманному ими плану, этого сейчас бы не происходило. Маркус, так и не произнося ни слова, скинул звонок и тупо уставился в стену, напряженно раздумывая. Оливер поджал губы, чтобы ненароком не выдать свои мысли, и тоже уставился куда-то в сторону. — Блядь, — наконец емко прокомментировал Маркус, и Вуд поспешно качнул головой. Лучше и не скажешь. — Что произошло? — осторожно поинтересовался он, не вполне уверенный, что хочет сейчас обсуждать это. — Какой-то гандон вызвал полицию, некоторых повязали, сообщили в школу, а те уже начали связываться с родителями, чтобы выяснить, находятся ли их отпрыски под присмотром, — пояснил Флинт и снова повторил. — Блядь. — Наверное, все еще можно что-то придумать, — предположил Оливер и прислонился к стене. — Начиная с того, что тебя там на самом деле не было. — Да, конечно, — огрызнулся Маркус, — а мой мотоцикл сам решил припарковаться у дома Пьюси. — Блядь, — протянул Вуд, прикрыв глаза. — Вот и я о том же, — Флинт нервно усмехнулся. — Надо выдвигать домой, пока мамаша не подала в национальный розыск. — Ты можешь сказать, что одолжил мотоцикл Пьюси, — предпринял Оливер ещё одну попытку, и это действительно стало бы неплохим объяснением, если бы только Маркус уже не был так решительно настроен на чистосердечное признание. Флинт мотнул головой, отвел взгляд и как-то излишне отстранено бросил: — Уже ничего не поделаешь, — он раздраженно повёл плечами и резко поднялся. Оливер какое-то время просто молча смотрел, как он собирается — нарочито равнодушно, потому что совсем не хотелось выдавать своего уныния по поводу ухода Флинта и разочарования из-за окончательно испорченных каникул. Помимо всего прочего Оливера искренне возмущало, какую власть мать Маркуса имела над ним — ведь довольно хорошо изучив характер того, Оливер знал, что Флинту ничего не стоило отстоять свои интересы. В случае с миссис Флинт Маркус, казалось бы, не очень-то и пытался. Как бы ни казалось странным, но сам Оливер отстаивал свои интересы перед родителями с куда большей горячностью и упорством. Флинт, словно прочитав его мысли, избегал взгляда, но почему-то продолжал тянуть время: хлопал по карманам, трижды проверил, взял ли телефон, выгреб из кармана мелочь и пересчитал ее, все это, продолжая игнорировать Вуда, но тот не обманывался, отлично понимая, что вся эта сцена была разыграна специально ради него. И Оливер не собирался упрощать ему все. — Ну, ладно, что ли, — Флинт уставился в зеркало и провел пальцами по подбородку, как будто проверяя, не пора ли бриться. Он так пытался сохранить лицо, что Оливер скривился, как глупо это выглядело со стороны. Должно быть, им было суждено столкнуться с недостатками друг друга, чуть разочароваться и стащить с глаз розовые очки, но проблема была в том, что Вуд никогда особо и не идеализировал Флинта. Так ему казалось, во всяком случае, но именно сейчас особенно остро Оливер чувствовал, что влюблен в Маркуса, хоть тот и был порой раздражающим малодушным мудаком. — Все нормально, Марк, — вздохнул наконец Вуд. — Как только тебе промоют мозги, попытайся найти способ кинуть мне хотя бы пару строк. Я буду ждать. Маркус кивнул и, словно только сейчас что-то решив для себя, поспешно развернулся и немного неуклюже поцеловал Оливера. — Мне жаль, что я опять напортачил, — признал он, прежде чем захлопнуть за собой дверь.