uroboros

Сложившаяся ситуация казалась Огрону одной их самых абсурдных, которые когда-либо только с ним приключались. Нелепо. Это действительно сейчас происходит? Тут, в реальности, а не в воспалённом скукой и усталостью воображении? Огрон поправил капюшон и бегло огляделся, но в округе не было ни одной феи. Нет, серьёзно? — Твои подружки так хорошо прячутся? — усмехнулся он невесело — в баре негде прятаться. Их нет. Не потому, что не видит — не чувствует. «Последняя» земная фея всё такая же наивная и глупая. — Винкс давно нет в городе. — Я не о них. Подумать только — он, глава Чёрного Круга, тот, кто оторвал сотни крыльев, уничтожил веру в магию и почти поймал «последнюю» фею — он, охотник, сейчас спокойно разговаривает с некогда жертвой. Никакой магии, никакого боя — их первая за прошедшие месяцы встреча началась с нескольких минут молчания, когда отчего-то взбудораженная Рокси подбежала к его столику и решалась скинуть капюшон, а он, наивный дурак, даже ничего не заподозрил. О чём он думал в тот момент? Уловив движение рядом с собой и по чёрной юбке поняв, кто перед ним, Огрон тотчас выбросил земную фею из головы, уверенный, что она уйдёт — так же, как и всегда. Но она не ушла — схватила за воротник плаща, дёрнула на себя — и в следующую секунду они уже смотрели друг другу в глаза. Два удивлённых, два потерянных взгляда. Огрон был уверен в тот момент, что сейчас засияет фея, закружится в вихре магии и ринется в бой — но она только вздохнула не то облегчённо, не то слёзно, не то устало, отпустила воротник и вдруг плюхнулась на соседний стул, закрывая ладонями глаза. И всё молча, молча. Даже криков удивлённых или яростного «Ты?!» Ничего — одно молчание. Значит, так была уверена в своей догадке? Никакой магии, никакого боя. Будто бы так и должно быть. А он в тот момент даже испугался и чертыхнулся: чёртова фея, не вовремя ты, не могла догадаться попозже! Сегодня — Огрон дал себе слово — он был здесь в последний раз. В последний, чёрт его раздери, раз — и Рокси всё испортила. Только, вспоминая это, Огрон про себя смеялся. Последний раз должен был быть ещё вчера, вечером, уходя из бара, он поймал настороженный, недоверчивый взгляд Рокси, которая, кажется, всё уже поняла. Приходить нельзя — всё равно что скинуть плащ и явиться к феям. Придёт — будет бой, будет бой — он проиграет, проиграет — окажется в лапах охваченных ненавистью фей — и тогда с жизнью можно попрощаться. Приходить нельзя. Но утром, прогуливаясь по сонной Гардении и ища занятие на день, он вдруг обнаружил себя у бара. На часах было девять. А среди официантов не сыскались розовые волосы. Так почему бы и нет? «Ну, вот тебе твоё "почему бы и нет", — подумал он, — сиди, разговаривай с феей». Только та снова замолчала, смотря пустым взглядом в стол. Потому что совершенно не знала, что делать. Минуты назад, когда охватила её вдруг решимость, когда подскочила она к столу и когда скинула надоевший плащ, она почти готова была превратиться и пленить лидера Чёрного Круга. Когда встретились их взгляды, первую миллисекунду ещё горела в ней решимость, слова превращения почти слетели с губ. Но тишина не прервалась. Потому что, взглянув в удивлённые, потерянные, тусклые глаза некогда врага, Рокси вдруг поняла: он один. Он совершенно один. Он сидит в баре в одиночестве, сидит целый день — значит, ему не к кому возвращаться. Будь с ним Гантлос или Анаган, он едва ли бы заглянул в бар во второй раз, если вообще, конечно, заглянул. Он бы искал пути мщения за своё поражение, он бы вёл их за собой — но точно не сидел целый день в баре феи. Рокси вдруг поняла: Чёрного Круга больше не существует. Точно так же, как не существует больше для неё винкс. — И чего ты хотела, фея? — сказал Огрон. Рокси устало вскинула голову. Одно осознание выпило из неё все силы и желание бороться. — Я ожидал хотя бы боя. — Я не хочу бороться. Уже не хочу. Она закрыла глаза и с бледной полуулыбкой покачала головой. Что за откровения? — Я ведь твой враг. — Ты снова хочешь отобрать магию и крылья земных фей? — она посмотрела в его глаза, расслабленные и насмешливые. Похоже, возможный проигрыш уже не волнует его. Огрон кивнул. — Как ты собираешься бороться? Чёрного Круга нет. Нет ведь, верно? С её губ почему-то не сходила усталая улыбка. Расслабленность и насмешка исчезли. Огрон втянул носом воздух, поджал, облизнул губы. Хрустнули костяшки — так сжались и разжались кулаки. Он смотрел потяжелевшим взглядом в фею, желая увидеть хоть ноту страха — но та не сменила настроение. «Чёртова фея», — подумал он. Без ненависти, без злости — досадливо. — Да. Рокси откинулась на спинку стула, и вдруг улыбка её стала сочувствующей и… тёплой? — Ты остался один, — сказала она, не отводя взгляда. Огрон удивился: никогда в жизни не видел он у фей такого больного взгляда. — Я тоже. Знаешь? Винкс улетели, а Алфея перенесена на год. «Заткнись, заткнись! — кричала она внутри, пытаясь достучаться до разума. — Он враг, он убить тебя хотел! Не только тебя — всех фей, всех, и винкс, и мать! Не откровенничай! Замолчи, замолчи, замолчи!» А тут — продолжала: — Будто бы и не было ничего, знаешь? Никаких битв. Никакой магии. И я будто не фея, — прошептала она — и в голосе её стояли слёзы. — Может быть, забудем про вражду? Я не сдам тебя феям, а ты не будешь повторять прошлого. Огрон усмехнулся: — А ты так уверена, что я могу сейчас его повторить? — Откуда я тебя знаю? — Если бы я мог, фея, — он облокотился о стол, — я бы не сидел здесь. Всё на удивление шло ровно и гладко, и на его душе было отчего-то спокойно, хорошо. И это — в обществе феи. Будто бы так и должно быть. — Так значит, по рукам? — Попробовать не мешает. Ведь всё равно нечего делать: лучше побыть в союзе с феей и попытаться посмотреть на мир другими глазами, чем оказаться за решёткой. Огрон усмехнулся. Союз с феей. С земной феей. И всё просто, всё гладко — будто бы так и должно быть. Рокси шире улыбнулась. А может, так и должно быть?