Over and Over

На улице начинало рассветать. Яркие солнечные лучи, настойчиво пробивавшиеся в комнату через окно, извещали меня о том, что пора вставать. А я ведь еще даже не ложился. Нет, не потому что праздновал очередной удачно состоявшийся концерт (попробуй пару часов поскакать по сцене, при этом еще пытаясь петь, на какое развлечение потом силы останутся?), а потому что думал. Думал об Адаме. Сколько мы с ним не виделись? Года два? Три? Я уже не помню. Сбился со счета. А ведь раньше считал. Считал, сколько времени проходило между нашими встречами. Но после ухода Гонтье из группы понял, что это бессмысленно, что вряд ли мы еще пересечемся. Однако какого было мое удивление, когда я его увидел. И при каких же обстоятельствах? Он просто шел мимо меня со своей женой. Просто, черт возьми, шел мимо! И даже не поздоровался… То ли не узнал, то ли не захотел узнавать. А я, стоя на месте будто приклеенный, не мог оторвать глаз. Думал: «Показалось». И все же нет, это и вправду был он. Черт. А ведь к этому времени я почти забыл его. Во всяком случае, пытался себя в этом убедить. Но нет же. Адам был мне небезразличен так же, как и тогда, когда каждый гребанный раз, смотря на него во время репетиции или концерта, мне становилось понятно, что снова и снова я влюбляюсь. Если честно, то я даже не понял, как это произошло. Да и вообще этот парень поначалу меня раздражал. Сам не знаю почему. И так длилось пару лет. Пока в один момент я не понял, что люблю его. Это было странно, очень странно. Я просто сидел рядом со всеми на диване, когда в комнату вошел Гонтье. И как только я повернул голову в его сторону, то во мне как будто отдало электрическим разрядом. Я даже не знал, как это назвать. Любовь с тысячного взгляда? Вот только с того момента все изменилось. Я не пропускал ни одной репетиции, ни одного концерта (хотя и нафиг там был не нужен). Часто бросал на него взгляды, когда он отворачивался. Потом нам даже удалось немного подружиться. Все это была светлая сторона медали, но ведь есть еще и темная… Пришло время, когда у Адама появилась девушка, ставшая в последствие женой. Наблюдая за их отношениями, я чувствовал, это меня убивает, но ведь я сам во всём виноват. И это чистая правда. Я ведь мог ему признаться, сказать о том, что чувствую, но, как я тогда думал, это все только бы испортило. А так в наших товарищеских отношениях была хоть какая-то стабильность. И пусть это угнетает меня, но я не могу от этого уйти... И все-таки я начал предпринимать активные попытки забыть его. Для начала я завел девушку (хм, «завел», как собачку какую-то). Затем полностью погрузился в свою группу, стал писать больше песен. Фанаты были в восторге, а я, перечитывая текст по несколько раз, испытывал желание разорвать свои же творения в клочья. Мне казалось, что все они были какими-то фальшивыми, ненастоящими. Кстати, в желании писать все искренне мы с Адамом были похожи. Вот только мне казалось, что если я решусь написать то, что я действительно чувствую, то все поймут. Поймут, почему и из-за кого я это написал. Шло время. Началась вся эта заваруха с его уходом, моим временным замещением, позже объявлением меня официальным участником. Все это для меня прошло как в тумане. Вроде еще совсем недавно я наблюдал за первыми успехами начинающей группы, а теперь уже сам принимаю в ней участие. Работы здесь было гораздо больше, так что на всякие переживания времени не хватало. Мы записали альбом, отправились в тур. Жизнь двигалась в лучшую сторону… наверно. Я понял, что смогу прожить и без Гонтье. Вполне хорошо прожить. Но как оказалось, это все одна большая ложь. Всегда, сталкиваясь с ним или с чем-либо, что будет о нем напоминать, во мне вновь начнут просыпаться чувства. Даже если моя любовь к Адаму умрет, один взгляд его голубых, почти синих глаз воскресит ее и приумножит вдвое. И это будет продолжаться всегда. Снова и снова.