Осколки прошлого

Айзена Соуске в третьем отряде терпеть не могли. И дело от него это вовсе не зависело. Ну разве он виноват, что выглядит как мальчишка десяти лет, а уже шинигами? Но вот только это никого сильно не заботило. Взрослые шинигами предпочитали не замечать того, что мальчик добивается всего своим трудом, ни перед кем не стелясь, что он тренируется до изнеможения, чтобы не подвести отряд, да и мало ли вещей, в которых ему приходилось тянуться за товарищами… Зато каждый норовил его осмеять за малейший огрех, пусть даже допущенный по неосторожности. Стоит ли говорить, кто был любимой грушей для битья у главных задир отряда? Ведь за использование кидо в драках Унохана-тайчо лично обещала поменять неудачнику ноги и руки местами… Занпакто же мало чем мог помочь – он освоил шикай всего за несколько дней до выпуска из Академии и ещё не научился управлять иллюзиями Кьёка Суйгетсу. Вот и в этот раз, братья Рин зажали его в угол и вознамерились хорошенько почесать свои кулаки, а всё, что он смог сделать – сдёрнуть с носа очки и сунуть их в бамбуковый футляр, чтобы драгоценные «вторые глаза» не пострадали. - Айзен! Юный шинигами давно не был так рад голосу своего капитана – это был отличнейший повод удрать от драчунов, получив всего пяток затрещин – с капитаном ссориться не хотел никто… - Слушай сюда, мелкий, - вальяжная поза капитана, развалившегося на стуле и закинувшего ноги на стол ничего хорошего не предвещала, - В тридцатом районе южного Руконгая похоже завёлся пустой. Судя по пропавшим душам – слабак или новичок вроде тебя – ни одного мужчины в расцвете сил. Мы дежурим, так что это твоя проверка. Справишься – будешь расти, нет – выше поломойки не поднимешься. Стоит ли говорить, что это задание Соуске принял за знак судьбы? - Теперь-то я, наконец, смогу проявить себя, - думал мальчик, мчащийся со всех ног к воротам, - И пусть он не слишком сильный Пустой, я докажу, что я не пустое место… Руконгай встретил его наглухо закрытыми окнами и дверями, он выглядел точно город-призрак из страшной байки, что во множестве рассказывали друг другу студенты Академии. Ветер гонял по улице опавшие жёлтые листья, завывал в узеньких проходах между домами, придавая происходящему оттенок чего-то мистического. - Хе-хе-хе, - страшный голос проскрежетал, казалось, отовсюду. – Как мило, столь питательный обед пришёл своими ножками… Жаль, что ты такой маленький, но ничего, думаю, когда ты не вернёшься, ко мне пошлют ещё кого-нибудь вкусненького. Айзен выхватил непомерно длинную для себя катану, отшвырнул ножны, чтобы они не мешались и попробовал ощутить реяцу этого Пустого, как им объясняли в Академии. Но ничего, как назло не выходило. - Ути-пути, кажется, мне попался не шинигами, а так, личиночка… Но ничего, ты всё равно сильнее тех душ, что я здесь съел. Иди к папочке, обед… Соуске, даже много позже перебирая воспоминания, так и не смог ответить на вопрос, как он тогда почувствовал атаку Пустого и ушёл перекатом от страшного удара. Грязная лужа на земле в тот момент не была чем-то отличным от мостовой, поэтому мальчик без сомнений окунулся в неё чуть ли не с головой. Вовремя – там, где он стоял секунду назад, камни были расколоты чудовищным ударом, но самого нападавшего шинигами так и не сумел разглядеть. От следующего удара он увернулся не до конца, по спине словно кипятком плеснули, а на серые камни бодро полилась алая кровь. Чем закончится третья атака Пустого Айзен легко догадывался. Он и раньше ничего не мог увидеть, а теперь ещё хочется выть в голос от боли в спине и медленно наползает слабость от кровопотери. Минус душа нападать не спешила, да и не нужно это ему в принципе было – мальчик понимал, что если его не тронут, он продержится минуту, ну максимум две и упадёт. Руки только крепче сжимали рукоять бесполезной катаны, отказываясь отпустить иллюзорную надежду на спасение. Глаза Соуске успели выцепить из окружающего страшную маску, застывшую в полуметре от его лица, а потом сознание поплыло, отказываясь выдерживать столько боли и страха. Мальчик только с отстранённым удивлением отметил чьи-то сильные руки, подхватившие его, не давая упасть обратно в лужу, да взволнованный голос, доносившийся неясным гулом словно сквозь толщу воды. Картинка внезапно обрела резкость, словно на него надели слетевшие было очки, звуки тоже вернули своё привычное звучание. - Парень, не теряй сознание, - потребовал какой-то мужчина, находящийся вне зоны видимости молодого шинигами, - А то у меня с медицинскими кидо, как у Короля с тем, чтобы подданным показываться. Я тебя сейчас перевяжу, ты только не отключайся! - Ага, - только и смог выдавить из себя Айзен, едва сдерживая слёзы. Он не справился. Он ничего, совсем ничего не мог противопоставить этому Пустому, а незнакомец, пришедший на помощь, его определённо убил… - Ты не переживай, парень, - забалтывал мальчика спаситель, сноровисто перебинтовывая раны на спине чем-то светлым, разрезанным на полоски. Соуске мог рассмотреть только мужские руки, привычные к мечу, на что указывали характерные мозоли, ловко перебрасывающие между собой полоски ткани. Его собственные косоде валялись кучкой лохмотьев неподалёку, и Айзена начинало мутить от одной мысли о том, как сейчас выглядит его спина. - Так вот, малыш, - продолжал мужчина, - С боевым крещением тебя. Я вас обоих издалека почувствовал, но не туда свернул, а за пробежки по крышам, - тут незнакомец хихикнул, как мальчишка, - Я боюсь, Яма-джи таки отходит меня своей тростью пониже спины, как уже давно грозится… - Я его даже не увидел, - закусив губу, прошептал мальчик, - Я совсем-совсем ничего не мог сделать… - Ну, от первой-то атаки ты увернулся, - подбодрил Айзена собеседник, - А это немало, уж поверь мне. И в этот раз я точно четвертую тех, кто отслеживает появление Пустых и определяет степень их опасности. Этому наверняка приклеили ярлык «Низкий», а он, гад, умным был, прятал реяцу и собирался выманивать шинигами послабее… Так что можешь собой гордиться – большинство шинигами Готея этот Пустой убил бы прежде, чем они это успели бы понять – это был адьюкас. Кстати, как зовут-то тебя, герой? - Айзен Соуске. - Так вот, Соуске-кун, сейчас я тебя посажу к себе на спину, и мы пробежимся до четвёртого отряда, постарайся не потерять сознание, лады? Сил мальчику хватило только на то, чтобы кивнуть. Дорога до медиков показалась Айзену нестерпимо длинной, хотя спаситель нёс его в сюнпо. Всё вокруг расплывалось, сливалось в мешанину зыбких полос, неизменным оставалось лишь одно яркое пятно – рыжая шевелюра незнакомого шинигами, в которую Соуске беззастенчиво уткнулся носом. Когда калейдоскоп окружающего остановил движение красок, мальчик всё-таки потерял сознание.