Ветер свободы

Глава 2.

      Весенний лес расцветал. Деревья и кустарники цвели ярко и пёстро, заполняя всё видимое пространство свежей зеленью и множеством ярких цветов. Лесные пчелы и многие другие насекомые жужжали в воздухе и носились между цветущими растениями, исполняя свои обязанности в кругу жизни. За ними охотились птицы, что в перерывах между поеданием разных жучков, пели и трепетали на своём птичьем языке. Белки, как прочие мелкие грызуны, сновали между веток и деревьев, выискивая себе еду. Движение всех этих маленьких созданий был хаотичным, но столь привычным лесу и его прочим обитателям.       Но вдруг громкий хруст заглушил все остальные звуки. Живность притихла. Старый, грузный великан пробирался через молодые заросли и раздвигал ветви своими величественными рогами. Лось упрямо двигался через самую гущу, не желая признавать очевидное. Старость забирала у него силы, но гордый зверь не мог смирится с этим, он старался показать всему лесу и прежде всего самому себе, что в нём полно той мощи, что делала его непокорённой вершиной для зимних ветров, могучих ветвей и ненасытных хищников. Но текущее его состояние скорее вызывало жалость к дряхлому старику, чем трепет перед могучим зверем. Даже низкорослые саженцы и переплетения жалких трав, вызывали у него трудности, вынуждая его отдавать последние силы, чтобы просто пройти. При этом великан издавал немало шума. В былые времена такой звук сразу бы намекнул всем обладателям клыков, что сюда идёт великан, увенчанный короной, но сейчас это просто сигнал к обеду.       Небольшая группа молодых волков уже несколько часов наблюдала за старым лосем. Они находились очень близко, ближе чем на расстоянии полёта их примитивных копий. Эти волки привыкли изучать свою добычу, но столь длинное ожидание им наскучило, из-за чего они подошли ближе и позабыли об скрытности.       Любой зверь сразу бы распознал угрозу, исходящую от этих охотников и быстро убежал, но старый великан так был занят кустами, что не замечал волков, стоявших во весь рост и рассматривающих его.       Молодые никогда прежде не охотились на лосей сами. Они видели как старшие свежуют эти огромные туши, рассматривали крупные кости и величественные рога, наблюдали как эти гордые рогатые паслись между деревьев их родного леса, даже этого самого лося они встречают уже не единожды. Всегда они сторонились этих могучих созданий, рога словно дубовые ветви, могучие мускулы и толстая шкура отпугивали молодых охотников, которые просто не знали, что делать с этой силой. Копья и клыки казались жалкими супротив этих великанов. Но сегодня они охотятся именно на него.       Ингварр стоял ближе всех и в отличии от соплеменников, что лениво наблюдали разойдясь по лесной поляне, был наготове. Но тем не менее он ждал, как и остальные. Жизнь этого лося принадлежала не им. Они пришли на последнюю охоту старейшего члена племени. И вскоре тот показался. Бергор, или просто Старый, как иногда его называли шепотом старшие, шёл не один. С ним шёл Олаф. Вождь пришёл проводить Старика на последнюю охоту.       Гордо выпрямленная спина, уверенная походка и особенно улыбка Бергора, частично скрывали его истинный возраст. Ингварр бы даже сразу и не поверил, что это старейший виденный им волк, если бы не знал того всю жизнь. Но стоило Старому подойти чуть ближе, как запахи старости, болезни и конечно смерти, сразу выдавали умирающего зверя. Белобок еле заметно поморщился, а затем принюхался к запаху исходящему от лося. Запахи стариков, были удивительно схожи, но при этом значили для Белобока абсолютно разные вещи.       Бергор шагал уверенно и быстро. Он улыбался, слегка высунув язык из-за своих жёлтых и редких зубов. На последнюю охоту, он шёл как на первую. Но вот Олаф его тормозил. Он придерживал Старого за руку, видимо не желая чтобы тот торопился. "Ты уверен, что пойдёшь с ними? Вива и я с удовольствием поохотимся с тобой, да всё племя готово пойти" - уговаривал вождь. "А они разве не племя, разве не охотники?!" - указывая копьём в сторону молодых, огрызнулся Бергор. "Они? Они вряд ли когда-нибудь смогут..." - презрительно ответил Олаф, но Бергор не дал ему закончить.       Бергор остановился и казалось был готов замахнуться на вождя, но лишь поднял руку с копьём чуть выше. Он не посмел себе такого жеста при молодых. Олаф не дёрнулся, но сурово смотрел в глаза старика. "Когда-то я тебя учил и горжусь этим, а сейчас ты брезгуешь учить молодь..." - почти шипя, ругался Старый. Младшие же усердно делали вид, что не слушают, кто-то даже отвернулся в другую сторону, но Ингварр предпочел обратное и навострил уши. "Если бы во мне осталось чуть больше сил... Я бы выбрал не охоту, а бой..." - закончил старик шепотом.       Постояв так ещё пару секунд, Бергор снова по-старчески улыбнулся и бодро зашагал к охотникам. Он опустился на колени, прямо по центру поляны, и жестами подозвал молодых.       С ним вышли на охоту четверо лучших охотников из последней весны, то есть последнего выводка. Альва, Брок, Батильда и конечно Ингварр. Остальных Олаф оставил в логове, заниматься делами не столь важными. Молодые были взволнованы своей первой охотой на лося и горды честью, оказанной Бергором.       Охотники взяли своё лучшие оружие, однако примитивные и простые копья молоди, сделанные из ветки, лозы и острых камней, казались просто палками, рядом с искусным оружием старика, которое тот изготовил ещё до их рождения, а проверил в бесчисленном числе схваток. Длинное и хорошо обработанное древко, было изрезано узорами и оканчивалось массивным, хорошо отточенным кремневым наконечником, вставленным в обожжённую древесину и скреплённым с древесиной высушенными жилами лося, между которыми были вставлены яркие перья редких залётных птиц и немного кроличьего пуха. Копья были символом разницы в умении между старым и молодыми. Однако младшие были горячими и быстрыми, их налитые силой и здоровьем тела, сильно контрастировали с немощной фигурой старого охотника.       Оглядев молодь, которая собралась вокруг него, Бергор довольно улыбнулся. Он собрал палочки, что лежали под ногами и разложив их вокруг небольшого камня начал объяснять план:       Мы окружим его, обойдём со всех сторон. И как только Батильда бросит первое копьё, он побежит. Не важно куда, мы последуем за ним. Нет нужды загонять его в определённое место, он не олень, его не свалишь одним точным ударом. Вместо этого мы вымотаем его, но пока он способен бежать, мы будем метать копья в его ноги, одно за другим. Даже не цельтесь в шею или сердце, их не ранить сквозь эту шкуру. Так изранив ноги, мы и замедлим добычу. Вскоре он выдохнется, а его сердце остановится. Это самое уязвимое место стариков, уж поверьте. А затем, я добью его. Окончу мучения рогатого...       Охота началась. Охотники медленно окружали свою жертву. Они крались тихо, оставаясь в тенях деревьев и под листвой кустарников. Между тем лось словно забыл о своей битве с растительностью и побыв секунду в неком ступоре, начал жевать те травы, что удерживали его. Неожиданная перемена в поведении добычи заставила волков остановиться на пару секунд, когда они уже были почти вплотную к бокам жертвы. Однако старый зверь по прежнему не замечал клыкастых, что были уже совсем рядом. Полуслепые глаза великана и его проеденный старостью рассудок, держали его в полном неведении относительно той угрозы, что уже готовилась покончить с его жизнью. И вот молодая, но очень крупная, коричневая волчица, именуемая Батильдой, занесла копьё для броска. Она ждала лишь сигнала. Глаза молодых охотников сосредоточились не на лосе, а на взгляде Старого. Но Бергор сказал нет, точнее они поняли это, по еле заметному движению его посеревших глаз.       Кивая головой в сторону лося, он велел Батильде подойти ближе. За пару мгновений до начала, видимо оценив добычу, Бергор сменил план. Секундное замешательство, а затем беспрекословное подчинение. Перехватив копьё для удара и сжав его покрепче, волчица начала красться ещё ближе. Ей было страшно, очень страшно, но она не смела ослушаться.       Лишь пара шагов отделяли её от великана. Батильда переводила взгляд с огромных рогов, на мощные копыта, которые лось периодически переставлял с места на место. Один удар или неловкое движение испуганного зверя переломают даже такую сильную волчицу как она, словно щепку. Но гордая и упрямая, Батильда ни за что не могла опозориться на последней охоте столь уважаемого члена племени. И вот оно, осталось нанести удар. - Вуууяя - заверещала Батильда, издав боевой клич, и размахнувшись, нанесла удар.       Пронзительный звук и острая боль в правой ягодице, вывели старого зверя из ступора. Громко мыча и мотая головой, он выражал свой гнев. Но стоило ему повернуть голову в сторону источника досаждающей боли, как он увидел сразу нескольких волков, а через секунду осознал, что на него открыли охоту.       Видимо в голове рогатого ещё что-то осталось, потому что он принял единственно верное решение - бежать. И он побежал. Батильда еле увернулась от копыт, что вздыбили землю, скользя в попытке найти опору для внезапного рывка.       Лось в мгновение ока разорвал кусты удерживающие его и помчался вперёд. Он побежал огибая крупные деревья и уничтожая любую иную преграду на своём пути. Жуки, птицы и грызуны, что ранее мирно занимались своими делами, издавая всевозможные звуки, спешили убраться с его пути. Волки и не думали отставать, а ноги лося получали одно копьём за другим. Примитивное и к тому же хлипкое оружие молодых волков, не могло сильно повредить эту толстую шкуру и оставляя лёгкие порезы отскакивали, а Бергор не торопился пускать в ход своё. Но тем не менее упорные и выносливые хищники не сдавались, они преследовали добычу. Предводитель охоты, не смотря на свой почтенный возраст, не только держался рядом, но и успевал раздавать команды, хотя это явно давалось ему очень тяжело. Но вот старый великан вновь начал разгонятся. Казалось, жажда жить придавала ему сил и скорости, а вся его былая слабость волкам лишь показалась.       Ингварр был к лосю ближе всех. Догнать зверя и не отставать от него, ему помогали сильные ноги, а находиться так близко, смелость. Ему не составило бы труда обогнать рогатого и он даже подумал об этом, но когда великан смял очередной кустарник, а за ним разнёс в щепки встречное бревно, такая идея сразу улетучилась из головы волка. Но простая погоня хищнику надоела. Его молодое и азартное сердце желало действовать.       Когда Белобок взглянул назад, он увидел, как его товарищи отстают. Вначале остановилась Батильда, за ней Брок свернул в другую сторону, а вот и Альва оглянувшись, резко побежала обратно, Бергора вовсе не было видно. А тем временем впереди показалась густая чаща. Но Ингварр не желал заканчивать охоту. Может они и сдались, но он хотел добыть сердце зверя. Он хотел того уважения, что придёт вместе с таким трофеем. Уважения не сверстников, а уважения вождя. Он не желал, чтобы старший ставил его в ряд со остальными, по мнению Олафа, слабыми волками. Даже вход в чащу, погоня в которой представляла немалую опасность, не заставил его передумать.       Вот Ингварр совершает рывок, оказывается совсем близко к зверю и увернувшись от очередной ветки, ударяет в переднюю ногу лося. Копьё с треском ломается, вызывая лишь раздражение великана и оставляя наконечник в толстой шкуре. Тот начинает на бегу мотать головой, пуская в ход своё самое грозное оружие и пытаясь отогнать охотника. Лишь молниеносная реакция, позволяет Ингварру увернуться от удара этих смертоносных рогов, но не от следующей случайной ветки, которую он не заметил догоняя добычу. Белобок неуклюже падает землю. Место удара жжёт, но и не в сотую долю той силы, с которой его обжигала обида. Столь глупая ошибка была присуща разве что волчатам, но не молодому охотнику.       Белобок был готов завыть от такой неудачи. Глупейший промах на первой же охоте на рогатого. Такой жалкий удар, уход от старшего, да ещё и свален какой-то палкой. Ингварр бы ещё долго себя перечислял свои ошибки, но его мысли заглушил протяжный рёв лося и ужасающий хруст.       Молодой волк рывком поднялся и успел увидеть, как рогатый проломав стену из веток, свалился в овраг на краю чащи. Подбежав к краю, Ингварр видел, и конечно слышал, как грузное тело катиться по склону, собирая все встречные ветки, кустарники и камни. В конце концов происходит огромной мощи удар в широкий ствол дуба, почти у самого дна оврага. Мгновенно рёв и хруст прекратились, а в лесу стало пугающе тихо. Весь вес и вся мощь мощь великана сломали его самого. Звуки привычные лесу возвращались очень медленно, даже мучительно, будто они ожидали, что лось их вновь заглушит.       Подтянулись остальные. Батильда и Брок почти несли задыхающегося Бергора, а Альва держала его знаменитое копьё. Старый волк еле передвигал лапы, а его собственные руки держались за сердце, позволяя телу опереться на молодых. Ингварр понял, почему его соплеменники отстали. Ослеплённый желанием поскорее получить трофей со своего первого лося, он не заметил как Старому стало плохо. Он забыл главное правило - нет старшего, нет охоты. Мало того, он ещё и бросил старика задыхаться.       Бергор подошёл, в его глазах читалась злость и боль. Белобок понимал, что старший захочет его наказать, и это было справедливо. Младшие молча и безразлично смотрели на него. Под грузом стыда Белобок опустился на колени перед Бергором, что освободился от поддерживающих его рук. Бергор выхватил своё копьё из рук Альвы и ударил Ингварра древком по уху, словно провинившегося волчонка. - Ты убежал в одиночку! - ругался Старый, занося руку для следующего удара. - Ты чуть не попал под рога!- куда громче продолжил Бергор, а удар по другому уху был ещё сильней, заставив Белобока схватиться за больное место. - Ты охотился без старшего! - нанося точный удар в лоб молодому волку, рычал старый охотник.       Прилюдное наказание было весьма унизительным, да ещё в процессе такой важной охоты. Такой удар по самолюбию и уважению... Ингварр место себе находил, но не смел прервать наказание. - Но ты свалил его - сменяя рык спокойным шепотом, закончил Старый. Он убрал древко от носа молодого охотника и пошёл к краю оврага. Все последовали за ним и Ингварр поднялся. Наказание кончилось быстро и без лишних слов, старший не желал тратить драгоценное время.       Белобок не знал как расценивать последнее. Его похвалили? А может нет? Как отнёсся к падению рогатого старший? Но времени для вопросов не было.       Все вместе они спустились вниз. Старый Бергор шёл к телу великана. Он плёлся, держа копьё наготове, желая удостовериться в смерти добычи и нанести ритуальный удар, а может и вырезать сердце. Было видно как тяжело ему даётся каждый шаг, но он двигался уверенно, желая победно закончить свою последнюю охоту. Но тело лося оказалось не безжизненным. Его бок еле заметно вздымался, несмотря на переломанный и торчащий из раны хребет, надломанный у основания рог, и кровь покрывавшую шкуру. Из ноздрей великана ручейком шла кровь, а полуслепой глаз беспомощно дергался в глазнице, пока не замер испуганно, увидев подошедшего к нему волка. Старики встретились взглядами. - Спасибо за добрую охоту. Твоё мясо насытит нас, а рога и сердце будут знаком этой славной победы. - Бергор произнёс прощальную хвалу добыче и вонзил своё копьё в глаз лося, окончив его мучения.       Молодые молча окружили Бергора и ждали. Все знали, что будет дальше, но как точно это будет, не знал никто. Последняя охота завершилась. Добыча мертва, а старик потирая копьё, шепчет что-то про себя. - Вот и всё. - Произнёс Олаф.       Группа охотников медленно развернулась, чтобы кивком поприветствовать вождя. Старший всё время следовал за ними. Как всегда незримо и терпеливо сопровождая соплеменников, вождь следил за своим племенем. Никто не был удивлён, особенно Бергор, хотя младших это черта Олафа частенько пугала.        Несомненно Старый знал, что вождь следует за ними, старость уже начала забирать у него глаза, но не чутьё. Да и он слишком хорошо знал своего ученика. Олаф медленно подошёл и взял старика за локоть, держа в другой руке большой кремневый нож, украшенный оберегами на верёвочках и парой перьев. Предназначение орудия было для всех присутствующих очевидно. - Ты не передумал, старый охотник? - спросил вождь.       Бергор ответил коротким смешком. Не желая ждать ни минуты, он сам повёл Олафа прочь из леса. Проходя мимо Ингварра, Старый протянул молодому своё окровавленное копьё и тихо произнёс: "Смелому охотнику, крепкое копьё".       Ингварр принял копьё только после того как встал на одно колено. Он и не смел мечтать о такой чести, что многократно перекрывала унижения перенесённые ранее. Младшие только охнули от восхищения, а Олаф одобрительно кивнул головой.       И вот четверо молодых волков смотрят в след двум старшим, что медленно, в обнимку следуют к границе владений племени. Они смеялись, громко обсуждали прошлые свершения, поднимали кверху руки и указывали пальцами вокруг, вспоминая события прошлого, что были связаны с тем или иным местом. Это было похоже на разговор давно не видевшихся друзей, а не на проводы старика в мир духов. Видимо так желал Бергор. Он никогда не любил грусть или тишину и сторонился их, так случилось и сегодня. Как бы то ни было, они ни разу не обернулись. Молодые напротив, провожали их молча, стоя на коленях, преисполненные гордости и печали, после участия в последней охоте, столь уважаемого волка.       По возвращению в лагерь, они увидели на фоне вечернего неба столб дыма. Это Олаф развёл священный погребальный костёр, провожая в последний путь Бергора. Ингварр взглянул на своих соплеменников. Брок смотрел на дым, гордо подняв голову, Батильда пустила скупую слезу, а Альва скрестив на груди руки, прижимала своё копьё, и грустно провожала взглядом поднимающийся к верху дым, будто пытаясь разглядеть там Старого. Ингварр секунду рассматривал копьё в своих руках и не могу поверить, что прежнего обладателя этого оружия, больше нет. Через какое-то время кто-то из старших, что находился в лагере, запел прощальную песнь. Почти мгновенно молодые охотники и все волки в округе присоединись к нему. Бергора провожал волчий вой, что печальным эхом разносился по округе.