Cross over and turn Feel the spot don’t let it burn We all want we all yearn Be soft don’t be stern Lullaby Was not supposed to make you cry I sang the words I meant I sang… *Low — Lullaby
— К чему ты это все клонишь? — грубо прошипела девушка, скривив губы, прищурив глаза, тяжело набирая воздух через нос и сжимая руки в кулаки. — К тому, что я не собираюсь тебя возвращать, — Санс засмеялся, щелкая острыми зубами друг о друга, как пиранья, которая оторвала огромный лакомый кусочек плоти. Эти слова разразились, как гром среди ясного неба. Но Фриск уже знала, что обречена, знала и понимала, что просто так этот монстр, с нахальной улыбкой, её уж точно не захочет выпустить или даже вернуть в Руины к Ториэль. Стоит ли ей смериться с такой участью? Вот так просто смериться и быть собакой на привязи? Не этого пути она хотела… — Знаю… — обреченно, через усилие шепчет девушка, отпустив глаза вниз. Голова закружилась, в желудке скрутил узел. Фриск попыталась сесть, но вышло у неё очень небрежно, слово ноги перестали слушаться, появилась слабость и тошнота. Златоглазка скривилась, скрючившись на холодном полу прижимая плотнее ноги, схватившись руками за живот. Её вот-вот вырвет… — Только не вздумай наблевать здесь, я это точно не стану убирать! — недовольно проворчал ширококостный «зубастик», с укором смотря за муками человека. — Я… — не успев что-то сказать, как через секунду, девушку вырвало. Но какого было её удивление, когда место желчи и слизкой водицы, вылился поток маленьких жёлтых цветов…***
Флауи резко очнулся, дергая листками, словно он увидел самый ужасный кошмар. На его лице исказилась помешательство, а в помутневших зелёных глазах возвращается маленький блеск жизни. Приподняв стебелек, цветок оглядывается, пытаясь понять, где он мог оказаться во время отключки. Он чуть напряженно смотрит на помещение, и мысленно догадывается, что этот место является домом того ширококостного зубастика. О нет! Фриск! Где Фриск? Что этот скелет мог с ней сделать? Флауи чувствует, что ему сейчас очень страшно за свою подругу. Страшно, потому что не рядом с ней. Страшно за то, что девушка может находиться мёртвой под сугробами снега. Страшно, что человек не смог пройти и пол пути… И страх перемешен с чувством вины, ибо он не смог защитить своего друга. Флауи поник, отпустив цветочную голову, а жёлтые лепестки откинули тень, скрывая его глаза наполненные горечью и обидой, за свою слабость, бесполезность… В тёмной комнате раздался всхлип, а потом тихий приглушенной сквозь зубы скулеж. Он заплакал, пытаясь сдерживать свои эмоции, но у него это плохо получалось. А он всегда говорил, что он не может ничего чувствовать, ведь он всего лишь растение без души. Но оказывается, цветы тоже могут что-то ощущать… — Мне так жаль, Фриск… — тихо шепчет Флауи, пытаясь лепестком вытереть солёные слёзы, — Я не смог провести тебя на поверхность… Чуть сбоку послушалось какое-то шуршание, а потом недовольное ворчание. Цветик вздрогнул, прекратив даже на несколько минут дышать, мысленно стараясь оценить ситуацию. Никого ведь нет, так? Он сейчас один в этой комнате… Или не один? Флауи осторожно приподнимает голову, чтобы увидеть, что могло оказаться рядом с ним. Пусть в гостинной комнате было темно, но слабый свет от старого телевизора стоящем на старом комоде, мог дать возможность разглядеть силуэты предметов. Большой пыльный зеленого цвета диван стоял прямо возле стены, и вроде как хозяина на нем не видно было. В углу находился круглый столик, а на нем лежала давно всеми забытая книжка. И больше в гостиной ничего не находилось, разве только лестница ведущая на второй этаж. Цветик заметил, что в этой комнате (и может во всем доме) нет каких-либо окон. Надежда на побег почему-то стала угасать… — Ну чё, мелкий, прекратил ныть? А то я боялся, что сейчас меня унесет течением, — недовольный ворчливый голос раздался рядом с цветком, отчего тот испугано уставился зелёными глазками на камень. Маленький камушек, который мирно лежал на пластмассовой тарелке, посыпанный то ли пудрой, то ли мукой. Флауи знал одну семейку, которые являлись живыми булыжниками, но на самом деле они являлись следствием магических сил. Если быть точнее, то семейка монстров умеющие превращаться в не живые материи, но из-за того, что волшебство было не стабильной, эта семья стала жертвой своих же сил, превратившейся в камни. Это случилось 500 лет тому назад, когда монстры не были… дикими? Они конечно были разгневаны на человеческую расу, но на своих собратьев никогда. Тогда они помогали друг другу, и не пытались предать или уничтожить своего друга. Флауи не мог вспомнить, когда же начался хаус… Он не мог… Или не хотел? — Чё уставился? — огрызнулся булыжник. Цветик хотел что-то колкое ответить, но лишь нахмурившись, показал язык наглой гальке. — Нарываешься, сорняк! — Лаешь, да не кусаешь, — хмыкнул Флауи, гордо подняв голову, — Ты лучше скажи, как я тут оказался? — Так же как и я, — проворчал камень, чуть зарывшись своей белой пудре. — Это каким образом? — цветок непонимающие вытаращив глаза, скривив лицо, требуя объяснений. — Скелет, что тут не понятного? Нашел, да притащил, — в хриплом голосе булыжника слышались нотки гнева. Мол, ты начинаешь бесить своими вопросами, и тебе следует заткнуться. Цветок ничего не ответил, понимая, что этого достаточно. Если этот ходячий мешок с костями его не закопал в снегу, значит есть вероятность того, что и Фриск он оставил в живых, только скрывает где-нибудь. Он конечно не мог вспомнить всех событий, и не мог знать, сколько дней он находился в бессознательном состоянии, но вероятнее всего слишком долго. «У меня есть шанс… Держись там, человек!»