Скука

Дай мне толику боли, страха, дай прощупать и дай напиться. Все мы в будущем станем прахом, а пока нашу пьесу в лицах разыграем с тобой с размахом. Что-то рано сорвал ты глотку. Тхнёт дерьмом и палёной кожей. Ты недаром мне дан на откуп: вы так лживы — упейся ложью. Все от боли на диво кро́тки. Знаю, больно, наверно, больно — сам я уж и почти не вспомню. Пузырится сукро́вье с солью — кожа сорвана мокрым комом. Брошу по́д ноги. Ты безволен, прекратить всё хотел бы разом, но положено крысам крысье. В объектив я швыряю фразы — всё для зрителей, план прописан, будто, мать его, по заказу. Что косишься? Везут лебёдку. Аппарат приглянулся, что ли? Да, амиго, на нас в охотку смотрят те, кто «живёт на воле», а на деле пенька́ коро́тка. Так легко на надрезе мясо расползается с влажным стоном. Ну и рожа твоя без масок. Впрочем, похуй. Зрачок бездонен, и бездонная рана. Можем мы с тобой развлекаться долго. Только слаб ты. Свой рот разинул — рыба рыбой, а хнычешь тёлкой. Подыхаешь, растратил силы. Все старанья опять без толку… Мало страха и мало боли — не впитать, не дано напиться.