Куклы и кукловоды

Сейчас многие не представляют свою жизнь без телефонов, планшетов, компьютеров и прочих гаджетов. Я к ним никогда не относилась. Сейчас стало модно красить волосы одновременно в несколько цветов, причем таких, что в природе вообще не встречаются. Я к ним никогда не относилась. Сейчас стало модно прокалывать щеки, брови, губы, пупки… Да и вообще всё, что можно и нельзя. Я к ним никогда не относилась. Сейчас многие помешаны на селфи. Фотографировать себя каждые пять минут — стало чуть ли не целью их существования. Но и среди них вы меня никогда не найдёте. Мои родители гордятся тем, что смогли «правильно» воспитать своё чадо. Пока я была ещё совсем ребенком, они довольно часто хвастались перед гостями, что если бы мне предложили выбор между компьютером и куклами, я бы предпочла второе. Мне тогда действительно нравилось с ними играть. У каждой было своё имя, свой характер, я придумывала целые истории с их участием. А ложась спать, терзала себя размышлениями. Вдруг, мы — тоже куклы? А кто-то большой-пребольшой, большой настолько, что мы его не видим, играет в свои, большие-пребольшие куклы? И каждый наш шаг, каждое наше решение заранее просчитано тем великаном? Время шло, я росла. Помню, как пошла в школу. Будучи в первом классе, недавно научилась читать. Но куклы по-прежнему были моими лучшими друзьями. И вот, вернувшись как-то из школы, нашла на каминной полке книгу. Название не очень поняла, но внутрь заглянула. Текст был мелким. Для первоклашки разглядывать страницы, исписанные чёрными значками, показалось скучным, поэтому своё внимание я обращала, в основном, на картинки. Впрочем, там тоже не нашлось ничего красивого, интересного или хотя бы понятного. Был один момент — в куклу зашивалась брошка. Мне это понравилось. Показалось хорошим решением спрятать что-нибудь близкое сердцу туда, где никто не найдёт. Несмотря на малый возраст, ниткой с иголкой я владела хорошо, и любимая заколка, которая была со мной всегда и везде, пока от неё не отвалились цветочки, оказалась внутри недавно подаренной куклы на следующий же день. Ещё через неделю я вшила внутрь другой куклы пуговицу, которая оторвалась от платья лучшей подружки. Ещё в двух кукол чуть позже были зашиты мамина ленточка и папина булавка, на которую он прикалывал бейджик, уходя на работу. Я пыталась сделать как можно больше таких «секретиков». Я была наивна. Позже, когда минуло шесть с лишним лет, я вошла в переходный возраст. У всех возникают проблемы в этот период. Прыщи на лбу и неустойчивое эмоциональное состояние сыграли немалую роль в том, что я осталась одна. Проблемы дома, проблемы в школе, на личном фронте вообще шаром покати. Подруга, которую я знала чуть ли не с пеленок, вдруг решила пересмотреть свои взгляды на жизнь, и теперь у нее другая компания. Я стала изгоем. Да, я честно пыталась наладить с кем-то хорошие отношения, пыталась поговорить с уже бывшей подругой, но мои потуги разбились в прах. А в тот день мы и вовсе с ней рассорились. Она знала мои слабости, а затем о них узнали все. Тогда она прилюдно обозвала меня уродливой дурой и попросила, нет, не так, — потребовала, чтобы я от нее отвязалась. Я была зла, очень зла. Из глаз текли слёзы. Я понимала, что в меня потом долго будут тыкать пальцами и шептаться за спиной: «Представляете, она такая большая, а до сих пор в куклы играет!». Мне стало тошно. С заплаканные лицом я вернулась домой и в гневе швырнула куклу с её пуговицей в камин. Не прошло и недели, как в доме предательницы случился пожар. Ее не спасли. Все плакали, скорбили, а я… А я поняла, в чем ключ к управлению людьми. Тогда я узнала, что не обязательно быть гигантом, чтобы играть в большие-пребольшие куклы. С тех пор тем, кто пытался мне насолить, в жизни крупно не везло. Не стоило большого труда утащить из пенала пожеванный колпачок от ручки. Или позаимствовать резинку для волос. Кукол я шила уже сама, с нужными мне деталями. Так вот у одной девочки начали ломаться пальцы. Сначала на левой руке: мизинец, затем безымянный, позже средний. Родители той жертвы сначала подкладывали ее, да и сама девчонка любила пошутить, мол следующий будет указательный. Так и случилось. Я слышала, как мама спрашивала ее, в очередной раз везя в травмпункт, специально ли она это делает. Дочь клялась, что нет, просто удачное совпадение. Точнее, неудачное. После левой руки началась правая. Когда дело дошло до безымянного пальца, родители забили тревогу. Звали и священника, и опытных «магов». Честно? Я очень боялась, что меня поймают. Не поймали. Но впредь я вела себя осторожней. Просто в следующий раз кто-нибудь просыпет на глаза соль и останется слепым до конца жизни. Была, правда, и светлая сторона. Встреченному как-то мальчику на инвалидной коляске сделали операцию. Теперь он может ходить. А еще он говорил мне, что у всего есть цена, и если потерянный накануне медальон был оплатой за такое счастье, то он ни капли не жалеет. Его радость была настолько искренней, что в порыве умиления я отдала ему его куклу. Естественно, с напутствием беречь. Я сказала, что медальон внутри, что доставать его не советую, как и вообще наносить кукле вред, но не сказала для чего. Парень удивился, но взял. Дошло до того, что моим родителям стало известно об аномальной «невезучести», как говорили про наш квартал. Переезд. Естественно, собиралась я тщательно. Всех кукол, которых на тот момент было относительно немного, я везла с собой. Правда, позже выяснилось, что одна из них всё-таки потерялась. Самая первая. Да, та, в которую была зашита заколка. Моя заколка. Когда стало об этом известно, дикий ужас затопил моё сознание. Но шли дни, недели, месяцы… Ничего не происходило. Я почти успокоилась и не связала события трёхмесячной давности со сломанной рукой. Левой. Ровно через неделю я споткнулась буквально на ровном месте, да только так неудачно, что пришлось ампутировать вторую руку. Правую. Ещё спустя семь дней мне поездом переехало ногу, и даже не спрашивайте как, сама не поняла. Правую. Прошла ещё неделя — я умудрилась навернуться с инвалидной коляски, опять-таки с наихудшим результатом. Вторая нога. Левая. Прошло почти шесть дней с того момента, меньше чем через двадцать минут наступит седьмой. Я понимаю, что у той куклы осталась лишь голова. Я до сих пор не знаю, откуда в нашем доме появилась та книга. И куда потом делась. Я тщательно искала. Не нашла.