Одна на двоих жизнь

Глава 7 - Дан? Думаю, я последний, кого мисс Гарден ожидала увидеть поздно вечером в своей квартире, но она быстро берет себя в руки и отступает на шаг, впуская меня в прихожую. Жилье Бэтти такое же скромное и безликое, как и она сама – светлые стены без единого яркого пятна, ни картины, ни горшка с цветком. Впрочем, возможно, она еще обживается в этом месте, и оставленный в Ориме дом мисс Гарден был наполнен душевным теплом. - Бэт, кто-то пришел? – раздается мужской голос из спальни. - Это ко мне, по работе, - мисс Гарден наглухо закрывает дверь и поджимает губы, со скупым удивлением глядя на меня, - выпьешь чаю? - Не откажусь. Она кутается в халат, будто мерзнет, движения медлительные, скованные, будто она… Черт, да она сердится! Я помню, как Бэтти радовалась, когда увидела меня, а потом узнала, что я ее подозревал. Почему Веньяр такое трепло? - Обижаешься на меня? Мисс Гарден передергивает плечами, поворачивается с чашкой чая в руках и смотрит осуждающе. - Нет. Жан рассказал, как тебя пытали… Бэтти аккуратно ставит чашку. - Но как подумаю, что тебя мучили, а ты думал на меня. Думал, что это я сдала тебя тем ублюдкам… - Я не думал! - Да ладно тебе, - отмахивается она, - о чем ты хотел поговорить? Чай у Бэтти крепкий, горячий и без сахара. Я ищу глазами сахарницу, но не нахожу и прихлебываю так. - Расскажи про Ольсена. - Зачем тебе? – хмурится мисс Гарден. - Надо. Мой брат участвовал в его эксперименте, профессор первым начал изучение феномена морфоидов, и его наработки легли в основу проекта «Антиморф». А ты работала с Ольсеном. Мне нужно, чтобы ты рассказала об этом все, что знаешь. Бэтти кусает губы и смотрит с сомнением. - Откуда тебе известно обо всем этом, Дан? Это же засекреченная информация. - Известно, - уклоняюсь я от ответа. - Где сейчас профессор? Он все еще занимается морфоидами? - Дан, я не могу! Без разрешения командора я не имею права выдавать такую информацию. - Бэтти, ты чего? Мы в одной команде, делаем одно дело, Орима в руках тварей, а ты… - Секретность – не шутки, Дан, - сердится она, - есть правила, и я не собираюсь их нарушать. Извини, но без визы Рагварна я ничего тебе не расскажу. - Думаешь, я пытаюсь что-то выведать в обход командора? - А почему ты явился среди ночи, прервав отпуск? Ты странный, Дан. Всегда был, а с тех пор, как вернулся, стал еще чуднее. Это еще кто странный! Все рушится, а у нее – правила, протоколы. Тьфу! - Ладно, черт с тобой, - я поднимаюсь из-за стола, - спасибо за чай. - Ой, ну что ты как маленький, Дан?! Вернись! – Бэтти останавливает меня. - Бэт, тебя взяли в наш отдел потому, что ты работала с профессором. Мой брат - единственный, кто выжил в проекте, я должен знать, что было там, на полигоне Z:17. - Думаешь, мы не пытались создать таких, как Корд Райт? Пытались, Дан! В разведуправлении воссоздали гипнокамеры, как на полигоне, тестирование проводилось в несколько этапов, но ничего не выходит. Думаю, дело в генетических особенностях, ты и твой брат уникальны. - Мы не уникальны! Есть такие, как мы, Бэт. Мисс Гарден смотрит на меня, как на сумасшедшего. Впрочем, это не новость, она часто так на меня смотрит. - Этого не может быть. Полигон объявили опасным, эксперименты на нем свернули, а портал запечатали. - Ненадолго. Эксперимент возобновили, но в обход министерства обороны. Бэтти, это важно! Где сейчас профессор? Мне нужны ответы. Мисс Гарден сдувает челку со лба, на ее лице читается мучительное сомнение. - Профессор исчез. Месяц назад, из своего дома. Его рабочий компьютер и файлы – тоже. До меня доходит, как до жирафа. Черт, месяц! У Смита был целый месяц, чтобы добраться и до профессора, и до тех других, кто имел отношение к миру Z:17, возможно, Бэтти последняя, кто остался на свободе. На ее месте мне бы тоже было страшно. Все-таки Штормзвейг красивый мир. Маленький, яркий, свободный. Я прожил здесь целый год, но даже не видел тех улиц, по которым сейчас нас с Веньяром везут к военному аэродрому. Такое ощущение, что междумирье не в курсе военного положения: люди гуляют по сверкающим огнями аллеям, ходят в кафе и рестораны, проигрывают кредиты в казино. Морфоиды, словно живые гранаты, ходят среди них, и никто их не боится. - Мало кто знает, на что они способны, - мрачно отвечаешь ты на мои мысли. Жан мельком поглядывает в окно, морщится и трет глаза. - Ну и задал мне жару твой приятель, Дан! Третью ночь его куда-то несет! - Куда? - В основном, за выпивкой. И ладно бы эта сволочь топала до ближайшего кабака! - А что, нет? – удивляюсь я. - Отнюдь, мон шер, каждый его моцион сопровождается ссорой или дракой, такое ощущение, что Сандерс нарочно нарывается на неприятности. Вчера я не успел вмешаться, и бармен вызвал полицию. До трех часов ночи – до трех, братишка! – я уговаривал их выпустить его. Даже Рэндела пришлось привлечь. Ты же знаешь, в Штормзвейге с этим строго. - Надо было оставить его в камере. Жано вздыхает так тяжко, словно держит на плечах небеса. - Надо было закрыть его на базе, в карцере, а ты велел отпустить, - он осуждающе пихает меня в бок, - этот майор – настоящий псих. - Я чего-то не знаю? - Он убил свою жену. - Как убил?! - А так. Она у него в коме была. Я врачей порасспросил, они мне все рассказали. Она, считай, уже растением была, жена майора, но он не бросал ее, ухаживал. А потом пришел – и отключил от аппаратов. Вот так-то, друг, - Веньяр смотрит в окно. У меня на душе погано. Получается, мужик потерял не только дочку, но и жену. - Кто с ним сейчас? - Оставил пару ребят из охраны командора, пришлось ему все рассказать. Надо закрывать Сандерса, Дан. - Ты прав, в таком состоянии он может натворить дел. Да и Смит его быстрее найдет, если поднимется шумиха. Ты что-то еще узнал? - Кое-что есть. Не связанное с морфоидами, о второй Заккарийской кампании, но ты сам почитаешь, когда вернемся. - Ладно. На аэродроме для нас уже готов шаттл. Начальник, внимательно рассмотрев визу Рагварна на приказе, долгим взглядом смотрит мне в глаза. - Командор сказал, вы поведете сами? Пилота дать не могу, слишком мало опытных летчиков осталось. - Я поведу сам. И шаттл верну, не волнуйтесь. Начальник с сомнением качает головой, но, похлопав меня по плечу, отходит. Мы с Веньяром занимаем места пилотов в маленьком десантном шаттле с мистическим названием «Спирит». Невидимка с двумя пулеметами на борту на десяток, максимум полтора десятка бойцов – для точечного удара. Но сегодня мы летим одни, и Веньяр, что удивительно, никаких пакостей не пророчит. - Через Заккар? – негромко спрашивает он. - Иначе туда не попасть. Ты был на Заккаре, Жано? - Случалось. Дальше летим молча. Портал дезориентирует, я полностью отдаю управление машине, в конце концов, Заккар относительно дружественный Ориме мир. Нас здесь не любят, но не до такой степени, чтобы подбивать военные шаттлы, чье появление согласованно с руководством. Кембалу минуем без проблем, нужный нам портал находится далеко от столицы. Здесь начинаются сложности. Рагварн предупреждал о находящейся в этой области аномалии, но я не ожидал, что будет так мотать. Навигатор отказался работать сразу же, как только шаттл затрясло, и диспетчер объявил о вхождении в опасную зону. Мне приходится взять в руки штурвал и лететь в полной темноте на удачу, доверяя чутью. - «Спирит», ответьте диспетчеру, внимание, «Спирит»! - Спирит на связи, - отвечаю я. - Как вы, «Спирит»? - Ничего не видно, навигатор отказал. - Держитесь, «Спирит», мы вас поведем. - Твою мать! – выдыхает Веньяр, и я, скосив глаза, вижу, что его пальцы побелели, сжимая подлокотники. Нас ведут грамотно и четко, командор продумал и этот момент, спасибо ему за это. Разбиться в таких дерьмовых условиях как два пальца об асфальт. - Внимание, «Спирит», портал в Z:17 откроется через десять, девять, восемь… В портале трясет ровно так же, как и в любом другом, не больше, не меньше. Запрещенный мир встречает меня чередой не самых приятных галлюцинаций, к счастью, кратковременных. - Тьфу, пакость, - ворчит Жано, - у меня нехорошее предчувствие, Райт. Ну, наконец-то! А я уж заскучал без его предсказаний. Глава 8 Законсервированная база спит в темноте за высоким забором. Мир Z:17 кажется неживым, впрочем, так и есть – привычных нам форм жизни здесь нет. - Думаю, морфоиды мигрировали в этот мир из другого, куда больше похожего на наш, - отвечаешь ты, - просто невозможно, чтобы такая совершенная, высокоразвитая раса возникла в мире класса Z. - Как они здесь выживают? - Кто? – Веньяр трясет головой, отгоняя видения, одолевающие в порталах всех, даже самых тренированных. - Морфоиды. Уровень кислорода здесь ниже, чем в жилых мирах, процентов на шестьдесят, а уровень освещенности и того хуже. - Зато уровень приспособляемости этих существ превышает человеческий вдвое, - отзываешься ты, - чтобы выжить здесь, они создали что-то вроде коллективного интеллекта. Для наглядности представь рой пчел или колонию муравьев. Морфоиды, оставшиеся тут, по одиночке слабы и не опасны, но коллективный гипноз впечатляет своей мощью. - Я бы не назвал Зэйро слабым. - Я же говорю, Z:17 – своего рода перевалочная база для этих существ, наиболее высокоразвитые нашли проход в человеческий мир, остальные приспособились к жизни в этом. Жана не особенно интересует трудная жизнь морфоидов. Он надевает жилет с кислородным баллоном и шлем с маской. Я с сомнением разглядываю явно тесный мне жилет. - На базе должен поддерживаться нормальный уровень кислорода. - До нее еще идти. Кстати, если твоя гипотеза о том, что группа Корда была не последней группой испытуемых на этом полигоне, верна, то пароли Генштаба могут и не подойти. Так что надевай маску, супергерой, не выделывайся! Из шаттла мы выбираемся во всеоружии, готовые к любым неожиданностям. Сканер переходит в режим ночного видения, раскрашивая ночной мир Z:17 зеленым светом, больше никаких данных мы не получаем: спутника здесь нет. Остается надеяться только на свои пять чувств. - Иди в главный корпус – триста метров слева от посадочного поля, - командуешь ты. - Что мы ищем? - Это тебя надо спросить, - отзывается Веньяр, а ты отмалчиваешься. - Обыщем тут все. - Мерзко тут как-то. - Потерпи, дружище. И спасибо, что согласился пойти со мной. Веньяр тяжко вздыхает в переговорник: - Будто Рагварн отпустил бы тебя одного. Да я и сам бы не отпустил… Слушай, Дан, ты прости, что мы тебя бросили. Отдали террористам, можно сказать, расплатились тобой. - Это было мое решение, Жано, ты тут ни при чем! – только комплекса вины нам тут недоставало. Сначала Бэтти, теперь Жан, будто сговорились. - Это было самое простое решение. И самое подлое! Нельзя продавать своих, понимаешь? Я все думал: если бы мы попытались захватить «колосс», атаки на Ориму могло не быть. - Дети погибли бы, Жано. - Дети все равно погибли, - зло отзывается Веньяр, - только другие дети. Девочка Сандерса, например. На это мне нечего ответить. - Поторопимся, у нас еще много дел. Как ни странно, коды допуска минобороны подходят к бронированным дверям жилого корпуса. Что это значит? Мы с тобой ошиблись? Здесь никого больше не было? Я и Жано последовательно обследуем пустые помещения, скользя фонариком по безликим стенам. - Через десять шагов будет щиток, - оповещаешь меня ты, - включишь генератор, и сразу запустится свет и подача кислорода. Я безошибочно нахожу щиток, перевожу все рубильники в рабочее положение, коридор заливает яркий свет. С облегчением снимаю жаркий шлем и кислородную маску. - Нормально, дышать можно. Жан медлит, оглядываясь. - Откуда ты узнал, где переключатели? – подозрительно интересуется он. - Ниоткуда. Догадался. Веньяр качает головой, стаскивая шлем: - Догадался он, ага. Ты завязывай со своими тайнами, Райт, задолбал, честное слово. Со светом ориентироваться намного легче. Мы обходим здание по периметру. Здесь находятся казармы с аккуратно заправленными койками. Окон нет, но кондиционирование хорошее. База в приличном состоянии, хоть и давно законсервирована. В хозблоке Жан открывает шкафчики и обнаруживает продовольствие: банки тушенки, витаминные концентраты, батончики, сгущенка. - Смотри-ка, свежак, - разглядев дату изготовления, хмыкает француз, - похоже, последний состав был тут не так давно – года полтора или два назад. - Осмотрим полигон, а потом попробуем вскрыть ангары с техникой. - Как скажешь, Райт, тебе виднее, - с философским смирением соглашается Жан. Учебные классы поражают не только мое воображение. «Аквариум», который создали на Штормзвейгской базе – просто песочница по сравнению с тем, что оборудовано здесь. Гипнокамеры с компьютерным управлением привели бы мисс Гарден в состояние дикого восторга. - При мне тут такого не было, - задумчиво сообщаешь ты, - мы ничего толком не знали о природе морфоидов, изучали методом проб и ошибок. - Это как? - Нас просто выкидывали в темноту, кто выжил – тот молодец. Меня накрывает запоздалым осознанием, что ты мог не вернуться с этой базы. Прямо скажем, чудо – что ты вообще вернулся. Один из… сколько вас тут было? - Двадцать три. Да, я остался один. Но те, кто продолжил дело Ольсена, поменяли принцип тренинга. Я бы сказал, последняя группа имела куда больше шансов выжить. - Как думаешь, много их осталось? - Понятия не имею, - ты не слишком разговорчив, и я прекрасно понимаю, о чем ты думаешь. - Я вел их, Дан. И никого не вывел. - Ты не мог! - Не знаю, может, и мог. Одного или двоих – вытащить на себе. Но я бросил всех, чтобы выжить. - Почему? - Потому что должен был вернуться. Хотя бы я один. Ради Оримы. Правильно. Ты прав, наверное. Я только не понимаю, почему ты не вырвался из Нарланда. Ты же мог! Правда, мог? - Нет, братишка, не мог. Прости, что не смог. - Я хочу выйти, Корд. Я хочу сам увидеть этих тварей. Лицом к лицу, как ты. Жано выбирается с оружейного склада. - Ты что-то сказал, Дан? - Да, я хочу выйти наружу. За ворота. - Нахрена? – на лице Веньяра отражается такая же обреченность, как тогда, когда я объявил ему о намерении найти и убить Алвано. – Ты понимаешь, что это самоубийство? - Жан прав! – в этом вопросе вы с ним на удивление солидарны. - Понимаю. Веньяр подходит и сжимает мне локоть повыше щитка брони. - Не дури, Дан. Ты – единственный, кто может спасти Ориму. - Не единственный, заставь Сандерса расколоться, и у Оримы будут бойцы, способные сладить с морфоидами. А я должен понять… - Что? Что ты хочешь понять? – ты сердишься, и это так не похоже на тебя. - Ладно, - Жано сдается раньше тебя, - какой у нас план? - Я выйду за ворота, - пожимаю плечами, - будем на связи. Если они нападут, отступлю, а ты прикроешь. Жан задумчиво чешет подбородок. - Ненормальный ты, Райт! Ладно, прикрою тебя, только не отходи далеко. Местечко тут поганое. Мы покидаем пустые казармы и выходим под мертвое небо Z:17. Бронированные ворота открываются с пульта, расположенного на КПП, Жано удается врубить освещение периметра. Вспыхнувший нестерпимо яркий свет прожекторов больно режет глаза – на миг, пока сканер шлема перестраивается в нужный режим освещения. - Ты готов, Райт? Я нетерпеливо дожидаюсь открытия ворот. - Чего ты добиваешься? – обреченно спрашиваешь ты. - Хочу посмотреть на них. Корд, скажи, а чем они питаются, эти твари? - Сегодня у них все шансы подзакусить тобой. - А если без шуток? - Я не шучу! Не выходи за границы освещенного пространства и сними уже винтовку с предохранителя, брат! Я послушно готовлюсь стрелять. - Жан, открывай. За воротами серебрящийся в свете прожекторов песок, за четкой границей прожектора – темнота. Тихо, как в могиле. Ворота с металлическим лязгом закрываются за моей спиной. Ладони в перчатках ледяные и мокрые. Перевожу сканер в режим тепловидения и сглатываю: во тьме их десятки – слабо светящихся в инфракрасном диапазоне тварей. И еще сотни стягиваются к месту атаки. Тощие, юркие, голые, они куда больше похожи на безволосых обезьян, чем на людей. - Стреляй! Жан реагирует первым, на обзорной площадке оживает пулемет. Быстрая очередь прочерчивает границу между светом и тьмой и становится сигналом к атаке тварей. Они выбегают, выпрыгивают из темноты, я срезаю первую волну, но вторую это не останавливает, и, отстреливаясь, я могу вдоволь полюбоваться узкими бледными лицами с оскаленными ртами. Они похожи и одновременно не похожи на сородичей Зэйро, на их то ли лицах, то ли мордах нет ни намека на разумность – это дикие звери. Голодные звери. - Отступаю! – я стреляю, пятясь к воротам, а твари, которых мы с Веньяром уже скосили немало, лезут через горы трупов своих сородичей, охваченные одной целью – добраться до меня и разорвать. Ворота, дрогнув, расползаются, я ныряю в проем и ору: - Все-все-все, закрывай скорее! Закрывай, Жан! В сужающуюся щель лезут твари, приходится отбиваться прикладом, отпихивая обезумевших морфоидов. Голова последней нелюди застревает между створок, механизм с надсадным скрежетом смыкает ворота, башка твари лопается, окатывая меня брызгами крови и мозгового вещества. - Они лезут, Дан! – кричит Веньяр, и, кое-как отряхнувшись, присоединяюсь к нему на обзорной площадке. Вдвоем мы поливаем нападающих существ из пулеметов. Вскоре все пространство перед воротами оказывается завалено трупами, а морфоиды отступают. Неохотно, группируясь в темноте, словно ждут реванша. - В жизни не видел такой мрази, - высказывается Жан, чего только не повидавший за свою военную карьеру. А потом нас накрывает. Я успеваю похлопать товарища по плечу и достать пачку сигарет, как вдруг словно оказываюсь снова внизу, беззащитный перед лицом орды тварей. На несколько по-настоящему жутких секунд мне кажется, что спасение лишь померещилось, и я все еще снаружи. Я поднимаю винтовку и стреляю, поливая врага длинными, безнадежными очередями. - Дан! – резкий окрик, как пощечина, разбивает морок, и я успеваю ударом локтя в челюсть вырубить прицелившегося в меня Жана. - Твою же мать! – Веньяр мотает головой, пока я вытягиваю из его ослабевших рук винтовку. - Ты как, друг? - Жан дергается, скалясь. - Я бы его связал, - мрачно высказываешься ты. - Думаю, уже не надо. Жано будет в порядке, - я подтаскиваю обмякшего товарища к стене, приваливаю спиной и всматриваюсь в темноту – твари отходят. Несколько еще сидят поблизости от ворот базы, но большинство ушло в спасительную тьму. - И все-таки, чем они питаются, Корд? Их здесь сотни, едва ли этот мир способен прокормить их. Ты надолго задумываешься. Я чувствую, что ты больше не злишься, но и ответа у тебя нет. Неужели ты не задумывался об этом, брат? - Представь себе, нет. Но ты прав, Дан. Сам как думаешь? И вот тут мне делается страшно так, как не было десять минут назад, когда я стоял за воротами и отбивался от кровососов. - Кто-то их кормит. Вероятно, человечиной. - Вероятно, - соглашаешься ты.