Одна на двоих жизнь

Глава 11 В бронированном автомобиле для «особо важных» персон нас с Торном в сопровождении охраны на двух внедорожниках доставляют в здание оримского посольства. При виде темной, облицованной красноватым гранитом, громады я давлю облегченный выдох – если бы контрразведчики вознамерились поболтать со мной где-нибудь на нейтральной территории, например, на конспиративной квартире, найти и вытащить меня было бы затруднительно. А так максимум через полчаса Рагварн прекратит это безобразие, не сомневаюсь, что Вики уже позвонила ему и все рассказала. По дороге Торн молчит, флегматично отмечая что-то в своем электронном ежедневнике, и это дает мне возможность собраться с мыслями, а тебе – проинструктировать меня. - Ни в коем случае не ври им, Дан. Старайся говорить только по существу, не вдаваясь в подробности, но не пытайся обмануть, нельзя дать лишний повод подозревать тебя. Легко сказать, не пытайся обмануть. Я же не знаю, о чем меня будут спрашивать. Как можно ответить честно на вопрос о моих неожиданных умениях, о том, откуда я знаю то, чего знать не должен? Голова идет кругом. Может быть, лучше тебе самому поговорить с этим Торном? - Не выйдет, братишка. Наверняка, они давно за тобой наблюдают. По жестам, интонациям опытный следователь поймет, что с тобой что-то не так. Помнишь полигон РУ, где я подставился, как дурак? Ты же видел запись, Дан. Не выйдет. Просто тяни время, ты это умеешь. Торн невозмутимо засовывает ежедневник во внутренний карман и, кивнув мне, выбирается из машины. С моей стороны к автомобилю, поигрывая «винтарсами», приближаются два охранника. Один услужливо открывает дверцу, другой берет на прицел. Обронив: - Следуйте за мной, лейтенант, - Торн идет ко входу в посольство, и мне не остается ничего иного, как следовать за ним под прицелом охраны, словно какой-то преступник. Унизительно, ёпт. Стоило спасти трехсот девяносто двух оримлян и вырваться из плена террористов, чтобы получить такой «почетный» караул. - Он тебя провоцирует, Дан. Сохраняй спокойствие, - ты начинаешь нервничать, и это неожиданным образом усмиряет мою злость. Далеко идти не приходится. Почти сразу подполковник входит в какой-то кабинет, охрана остается снаружи, аккуратно прикрывая за нами дверь. Торн по-хозяйски отодвигает кресло, садится и пристально смотрит на меня, мнущегося в дверях. - Присаживайтесь, лейтенант, - подполковник указывает на один из жестких стульев. Отказ не предусмотрен, я сажусь, мысленно отсчитывая минуты. Минута в здании плюс около десяти заняла дорога, итого мне осталось провести здесь от силы минут двадцать. - Вам интересно, почему вы здесь? – вкрадчиво спрашивает Торн. - Мне интересно, кто вас уполномочил и по какому праву вы меня задержали, - отвечаю я. - Вы неоправданно дерзки, лейтенант Райт, - усмехается контрразведчик, - разве я вас задержал? На вас нет ни сенсорного браслета, ни даже наручников, а значит, наш разговор – пока просто разговор. Превратится ли он в допрос на полиграфе, зависит от вас. Это понятно? - Понятно. Торн кивает, достает электронный ежедневник, что-то щелкает на экране и кладет перед собой на полированный без единой пылинки стол. - Если вы не возражаете, лейтенант, наш разговор будет записан. Я пожимаю плечами, особого выбора у меня нет, а манипуляции с электроникой приблизили меня к свободе еще на одну минуту. И, кстати, ты был прав, что не захотел сам говорить с ним. Запись, если ее будут разбирать эксперты, несомненно, выдаст несоответствие голоса и интонаций. - Чего вы хотите? - Расскажите, что с вами было с тех пор, как поднялись на трап шаттла лефтхэнда. Как можно подробнее. - Вы меня в чем-то подозреваете? - Пока нет, - ровным тоном отвечает Торн, - если вы будете предельно честны и расскажете, как оказались здесь спустя полтора месяца после того, как нашли обломки шаттла с вашим «трупом», возможно, мы ограничимся этим разговором. - И извинениями? – выдвигаю я встречное требование. Торн чуток поднимает бровь. – Вы сорвали мне ужин, напугали мою родственницу и притащили сюда под дулами пушек, как преступника. Мне кажется, я заслуживаю извинений. - Прекратите дурачиться и тянуть время, лейтенант. Вы не выйдете отсюда, пока я не вытяну из вас все, что вам известно. И не ждите, что командор Рагварн приедет вас забрать. Никто, даже Его Величество Император, сюда не войдет и не прервет нас. Футболка под курткой прилипает к вспотевшей спине. Этот контрразведчик не похож на Смита, но есть в них что-то общее. Уверенность в результате переговоров, что ли? - Тоже будете пытать? – интересуюсь я насмешливо, а сам напряженно думаю, что делать, если они тоже знают о тебе. - Они не знают. Дыши ровно, не давай им ни малейшего повода заподозрить тебя, иначе привяжутся, как пиявки, - твой совет почти успокаивает меня. Сердце перестает прыгать, и я могу перевести дух. Торн заинтересованно наклоняет голову к плечу. - Вас подвергали пыткам? Кто это был? Лефтхэнд или морфоиды Семьи? - Ни те, ни другие. Это был человек по имени Кеннет Смит, глава вашей конторы. - Бывший глава, - быстро уточняет Торн. - Ну-ну! И все же он не железный, при упоминании о Смите мрачнеет и словно оправдывается: - Лефтхэнд завербовал больше двадцати ваших офицеров и только одного из внутренней безопасности. Я снова пожимаю плечами. - Рассказывайте, Райт, рассказывайте. Мне не остается ничего другого, кроме как выполнить требование. Неужели Рагварн не сможет вытащить меня из этих застенков? Интересно, у них тут тоже есть пыточные? Я продолжаю говорить, Торн задает уточняющие вопросы, часы тикают, диктофон записывает наши голоса. - Вы говорите, что вас не запирали на «шаттле» террористов, я правильно понял, Райт? - Не совсем так, мне были доступны две палубы, но на них не нашлось ничего интересного. Кроме морфоидов, которых выпускали погулять. - Для чего? - Со мной этой информацией не поделились. - Вы встречались с ними? - Разумеется, - раздраженно отвечаю я, - иначе как бы я о них узнал? - И чем закончилась ваша встреча с морфоидами? Сколько их было, кстати? - Три или четыре, не помню. Я их убил. - Голыми руками? - Да, - с вызовом говорю я, - голыми руками. - Ладно, идем дальше. Я рассказываю о сержанте Ривзе и о том, как он заставлял меня смотреть хронику захвата Кембалы, но умалчиваю о твоих вылазках на другие палубы, странном излучении и морфоидах, которые работали на террористов. Теперь я понимаю, что это и есть презираемые Зэйро ренегаты. Те, что переметнулись на сторону террористов. Не безмозглые зверушки, которых спускали с поводка, а разумные, высокоразвитые существа, вроде моего «приятеля». Оставляю эту догадку при себе и сдаю Торну Веру. Вере уже все равно, а я должен выдать этому типу побольше правдоподобных подробностей, чтобы не вызвать подозрений. Эпизод с вертолетом крайне удивляет контрразведчика. - Что заставило Крайер так рисковать? Вы могли убить ее и угнать вертолет. - Она пыталась доказать, что доверяет мне. Хотела завербовать. - Для чего она вербовала вас, Райт? - Для себя, - отвечаю я. - В каком смысле? - Эльви Крайер была влюблена в меня. Она хотела, чтобы я перешел на ее сторону… то есть я так думаю. - Надо же, - Торн недоверчиво качает головой, - какая мелодрама. Вы отвечали ей взаимностью? - С чего вы взяли? - Вы могли убить ее и угнать вертолет, - повторяет контрразведчик с напором, - но почему-то не сделали этого. - У меня не хватило выучки, - честно отвечаю я. Почти честно, потому что я в любом случае попытался бы сохранить этой женщине жизнь, но все равно бежать с Шурта без подготовки, не зная координат портала, на летательном аппарате с неизвестной мне системой управления – было неоправданным риском. Я попытался, не вышло. Торн принимает мой ответ с ехидной ухмылкой. Тебя бы туда, собака, интересно, как бы ты выбирался! - Продолжайте, лейтенант Райт, что было дальше. Мы доходим до самого интересного, и мне приходится быть предельно осторожным, чтобы не выдать лишней информации. - Какого рода информация интересовала Смита? - Проект «антиморф», в котором участвовал мой брат. - Откуда вам известно об этом проекте? - От Смита. До этого я даже не слышал о нем, брат никогда не упоминал о своем участии в этом эксперименте. - Почему Кеннет Смит решил, что вам что-то известно? - Понятия не имею. Подполковник смотрит на меня нечитаемым взглядом. Если бы я каждый день не общался с Рэнделом, мне бы было не по себе, но, оказывается, ко всему можно привыкнуть. Даже к взгляду, рентгеном вскрывающему тебе мозги. - И вас оставили на плавучей платформе? Почему? - В каком смысле? - Почему Смит не убил вас? - Спросите его, если увидите, - а если я его повстречаю, у меня тоже найдется пара вопросов к козлу, продавшему родину террористам. Торн долго молчит, не глядя на меня, словно о чем-то раздумывает. Потом поднимает взгляд и настойчиво требует: - Дальше, лейтенант. Что же я должен из вас каждое слово вытягивать? - Это ваша работа, подполковник, - откровенно по-хамски отвечаю я. - Работа, - невозмутимо пожимает плечами Торн, - которую я сделаю и пойду домой, к жене и детям. А вот вы останетесь в камере, если не расскажете, как выбрались из плавучей тюрьмы и где были те полтора месяца, которые о вас не было ни слуху, ни духу. Прекратите выделываться, Райт, и расскажите о морфоиде! Вот оно. Он все-таки выдал себя. Смит искал способ совладать с гипнозом морфоидов. Этот тоже интересуется ими. Но откуда безопасникам известно о Зэйро? Ты ведь даже Рагварну не рассказал. Зато я разболтал Веньяру. Дьявол! Нет, я не подозреваю Жано, но мой боевой товарищ то еще трепло. - В тюрьме я повстречал морфоида по имени Зэйро, - вынужденно рассказываю я, - мы вместе бежали с тонущей платформы. Коротко пересказываю наш побег. Торн не перебивает меня, слушает предельно внимательно, сцепив пальцы под подбородком. Мне приходится рассказать о Сандре, и под ложечкой свербит от стыда и недовольства собой. Мисс Дэй не просила меня молчать, но почему-то у меня возникло ощущение, что я предаю человека, которому обязан жизнью. Странно. Зэйро я тоже обязан, но о нем рассказывать легче. - Вы симпатизируете морфоидам, лейтенант? – вкрадчиво спрашивает Торн, когда я умолкаю. - С чего вы взяли? - Вы могли убить Мегу морфоидов… - Да что вы заладили? Убить Крайер, убить Зэйро… Эти люди, хрен с ним, и нелюди, они раз за разом спасали меня от смерти! Скажите, Торн, вы могли бы убить того, кто спас вам жизнь? Лощеный подполковник надменно усмехается: - Если это враг, конечно. Кабинетная крыса! Что ты знаешь о чести? Что ты, блядь, знаешь о жизни? О войне? - Я могу идти? - Еще один вопрос, - останавливает меня Торн. Развожу руками, мол, валяй, спрашивай, ты на коне. - Насколько я понимаю, Зэйро согласился освободить вас по просьбе мисс Умано. - Да. - Как вы думаете, почему он отпустил вас? - Спросите у него. Мне морфоид о своих планах не рассказывал. - Он ни о чем не просил вас? Не давал никаких поручений? - Он хотел поговорить со мной о сотрудничестве, - припомнив твой разговор с Зэйро, сообщаю я. - Что он предлагал вам, Райт? – Торн сощурился и напрягся, как рыбак, готовящийся подсечь крупную добычу. - Понятия не имею. Я отказался говорить на эту тему. - Почему? - Потому что считаю, что ни в этой войне, ни в какой-то другой мы с ними не будем на одной стороне. Так я и сказал Зэйро. Глава 12 Рагварн вызволяет меня точно по расписанию. Ровно через полчаса с того момента, как мы с Торном вышли из кафе, раздаются узнаваемые шаги – тяжелые, чуточку шаркающие – командующий оримской армии подволакивает левую ногу, и грохот кулаком в дверь. - Немедленно откройте! С вами говорит командующий вооруженными силами Оримской Империи командор Рагварн. Надо отдать ему должное, на лице Торна не дрогнул ни один мускул. Контрразведчик подтягивает к себе электронный ежедневник, закрывает в сейф и только тогда отпирает дверь. Командор врывается в кабинет, окидывает меня быстрым взглядом и дает волю своему негодованию: - По какому праву вы задерживаете моего офицера, подполковник? Какие ему предъявлены обвинения? Торн морщится и отступает на шаг. - Господин командор, прошу прощения, это был всего лишь приватный разговор. - Приватный разговор?! – от рева Рагварна с потолка сыплется штукатурка. - Какой еще приватный разговор, если вы подкараулили его в кафе с женщиной? Еще раз… - Господин командор… - Еще раз подойдете к Райту, в порошок сотру, ясно вам? Никто не смеет допрашивать моих людей без моего ведома! Дан, идем. Я поднимаюсь и послушно следую за кипящим от ярости командором к выходу, радуясь, что допрос окончен. Адъютант распахивает перед нами дверцу скромного армейского внедорожника. - Тыловые крысы! – мотнув головой, припечатывает Рагварн. – А ты тоже хорош, так подставился! Зачем поехал с ним? - Да у меня выбора особого не было, - виновато развожу я руками. - Эх, - махнув рукой, командор снова оглядывает меня с отцовской заботой, - не покалечили тебя? - Нет. - Ну и ладно. Скажи Виктории, я разрешил ей и семье приезжать на базу в любое время. А ты больше с периметра ни ногой, кроме как по моему приказу. - Да, сэр, - киваю я. Введенные ограничения ничуть меня не огорчают. Встречаться с Торном и его конторой снова совершенно не хочется. Слишком уж неудобные вопросы задают господа контрразведчики, а мне совершенно нечего сказать в свое оправдание. В молчании мы возвращаемся на базу. В приемной командора собрался весь отдел «М». При нашем появлении Рэндел и Жан, донимавшие адъютанта командора, встают и вытягиваются в струнку. Вики с мисс Гарден, о чем-то шептавшиеся в уголке, оборачиваются и тоже вскакивают. На лицах у всех такое неимоверное облегчение, что я чувствую себя польщенным и немного виноватым. - Ну… - командор кажется сбит произошедшим с толку, но берет себя в руки, - прошу в мой кабинет. Всех, - уточняет он для Ви и Бэт. Рагварн замирает посреди кабинета, не спеша опуститься в кресло. Мы стоим, смиренно дожидаясь начальственной выволочки. Я получу за то, что по-глупому попался. Рэндел огребет, потому что не предупредил меня и не подготовил к допросу безопасников. Вики за то, что сыграла на руку контрразведке, забрав с территории базы, а Веньяр просто с нами за компанию. Рагварн оглядывает нашу виноватую компанию, покрытая шрамами щека дергается. - Хотел не так, - говорит он, отворачиваясь к сейфу, - но проклятая война… Когда не знаешь даже, что будет завтра, нельзя оставлять на потом… Рэндел первый понимает, что он собирается сделать. - Смирно! – командует он, и все, даже девочки, вытягиваются и застывают. - Лейтенант Райт, - торжественно произносит командор, - за проявленный героизм и заслуги перед Оримской Империей… эх, почему ты не при параде, сукин сын?! Веньяр сцеживает смешок. Бэтти ахает. Я ошеломленно таращусь на синюю орденскую ленту в руках командора. - Поздравляю, братишка! – от гордости в твоем голосе на глаза наворачиваются слезы. Рагварн приближается, сурово сверлит меня взглядом, и я с опозданием понимаю, что должен наклонить голову. Серебряный крест ложится на грудь – тяжелый, нагретый руками бессменного командующего Оримской армией. Вторая по значимости военная награда империи. - Поздравляю, Дан, - командор на миг обнимает меня и кивком подает сигнал ребятам. Некоторое время Рэндел, Веньяр и мисс Гарден тискают меня, жмут руку и хлопают по спине и плечам. Вики стоит в сторонке, не решаясь подойти, я протягиваю ей руки, и она с благодарной улыбкой прижимается к моей груди. - Рада за тебя, Дан! Позвоню нашим, вот они обрадуются. - Рэндел, у тебя шампанское нигде не завалялось? – весело спрашивает Жан. - Найдется, - неожиданно признается майор, смущенно дергая усы, и я понимаю, что он знал о моей награде заранее, - сэр, у вас бокалы есть? - Погодите с шампанским, - строго пресекает веселье Рагварн, - как дети, ё-моё! Виктория. Вики выворачивается из моих объятий и вообще отступает подальше. - Простите, сэр, - она бледнеет и закусывает губу, - Дан, прости меня, пожалуйста. Я сглупила. - Ты не знала! – тут же бросаюсь я на защиту твоей жены. Откуда ей было знать, что контрразведка заинтересовалась мной. – Сэр, Вики ни при чем, они могли достать меня где угодно. Рагварн садится в кресло и кивком велит нам всем сесть. - Миссис Райт. Вики прижимает ладони к щекам. - Этот человек пришел ко мне сегодня утром, расспрашивал про Дана. Когда ты вернулся, - она виновато качает головой, глядя мне в глаза, - с кем связывался, что говорил. Грозился, что меня арестуют, как сообщницу изменника, говорил, что ты на самом деле не был в плену у лефтхэнда. - Сволочь! Представляю, как ей было страшно и противно это слушать. - Почему ты не рассказала мне, Ви? - Я не успела. Вернее… - она, решившись, говорит быстро, не раздумывая, - я хотела тебя предупредить об этих людях, но не только. Мне хотелось поговорить, узнать новости, просто повидаться, ты же так неожиданно уехал… Мы ничего не успели. Думала, расскажу тебе, а потом мы еще немного поболтаем. Боже, какая дура! Рэндел и Веньяр отводят глаза, сочувствуя Вики, Бэтти хмурится, что-то набирая на своем планшете – похоже, она полностью в своих мыслях и, поскольку все живы, происходящее ее мало волнует. - Вы поступили неосмотрительно, миссис Райт, - произносит командор, - но вы действительно не знали, на что способны люди из «безопасности». Больше никаких встреч за периметром. Идет война. Мы ее не видим, но тем она страшнее. Отныне, Виктория, вы будете под постоянной охраной «Зеты» и рекомендую вам не разъезжать по Штормзвейгу без крайней необходимости. К вашим близким тоже приставим охрану, Ко… Дан мне нужен живым и здоровым, ясно? - Ясно. - Тогда можете праздновать. Но в приемной, - Рагварн позволяет себе скупую улыбку, - Веньяр, возьми бокалы в шкафу, и выметайтесь отсюда, у нас с Райтом есть о чем поговорить. Серебряный крест на строгой синей ленте оттягивает шею и, наверняка, нелепо смотрится поверх черной футболки. Командор, дождавшись, когда за ребятами закроется дверь, откидывается в кресле и сцепляет пальцы, задумчиво глядя на меня. - Могу я поговорить с твоим братом, Дан? - Да, сэр, - я незамедлительно отхожу в сторону. С каждым разом это получается все легче – давать тебе свободу. Мне нравится слышать твои интонации в своем голосе, слушать твои наблюдения и выводы, до которых я бы в жизни не дошел своим умом. - Корд? Это ты? – если бы нас кто-то видел со стороны, счел бы сумасшедшими, точно. - Это я, сэр, - отвечаешь ты неохотно. Тебе отчего-то не слишком хочется посвящать командора в подробности разговора с Торном, но я, хоть убей, не могу понять, почему. А может, все проще, и все твои мысли сейчас в приемной, с Вики? - О чем тебя допрашивал контрразведчик? - Не меня, а Дана. Они допрашивали Дана. - Как думаешь, они знают? О проекте, об «особенных»? Ты медлишь, обдумывая ответ. Пальцы под столом отплясывают по коленке оримский марш. - Контрразведчики не знают обо мне. Подполковник Торн ничего не спрашивал о проекте, его интересовало нечто другое. - Ты уверен? - Уверен. - Слава богу, - кивает Рагварн, - я боялся, что его снова будут пытать! Ты снова обдумываешь что-то. Жаль, это ты в моей голове, а не я в твоей, мне никак не догадаться, о чем ты думаешь, что чувствуешь. - Разрешите высказать предположение. - Говори. - Я думаю, наши «мстители» работают на безопасность. Торн проговорился, когда запугивал мою жену и почти проговорился, допрашивая Дана. Думаю, «безопасники» против сотрудничества с Семьей. Подполковник явно выразил не только свое мнение, но и позицию руководства. - Полагаешь, у них есть такие, как ты? - Полагаю. - Думаешь, и Сандерс работает на контрразведку? - Почему нет? Мы его вербовали, а не допрашивали. Рагварн задумчиво трет кулаком подбородок, поднимает тяжелый взгляд. - Так какую информацию они хотели получить от твоего брата? Я снова чувствую – ты не хочешь отвечать на этот вопрос, и вдруг припоминаю, что ты не рассказал командору подробностей нашего побега с Шурта. - Когда Кеннет Смит понял, что не сможет меня использовать, моего брата, раненого, бросили в тюремную камеру на нижнем уровне плавучей платформы. Умирать. Это было часов за пятнадцать до оримской бомбардировки. Лицо командора каменеет, на скулах проступают мускулы. - Дан спасся при помощи Меги морфоидов. Зэйро, так зовут морфоида, находился в соседней камере. Лефтхэнд вживил в его позвоночник сенсорный шунт, так что морфоид был парализован ниже пояса и не мог передвигаться. Они бежали вместе. Бежали на Заккар. Дан не выбрался бы в одиночку, к тому же он был ранен и принес Мегу в дом врача. Ему пришлось остаться, чтобы выжить. Дан провел на Заккаре месяц. - В плену у Семьи? – голос командора обманчиво спокойный, прямо-таки ласковый. - Не совсем. Мой брат считал себя обязанным спасшему его жизнь существу и женщине, которая залечила его раны. К тому времени мы знали, что Орима захвачена террористами, и связи с ней нет. Когда Мега встал на ноги, Семья отдала Дана представителям правозащитной организации междумирья в обмен на политическую лояльность. - Вот оно что! Значит, не зря «безопасники» вцепились в твоего брата, целый месяц даже не в плену, добровольно – подумать только! – добровольно скрываться на Заккаре… Почему ты молчал, Корд? Почему вы оба молчали? – не на шутку свирепеет Рагварн. – Когда ты собирался мне сказать? Ты смотришь прямо и непреклонно. - Я планировал сообщить об этом как можно позже. - Почему, твою дивизию?! Не доверяешь мне? – спрашивает уязвленный командор. - На днях международная коалиция примет конвенцию о правах морфоидов. После этого будут заключены военные союзы с Семьей, потому что даже детям совершенно очевидно, что в борьбе с лефтхэндом без морфоидов не обойтись. - Ну и что? – хмурится Рагварн. - Кому-то может показаться, что мой брат достаточно лоялен к этим существам, чтобы использовать его для переговоров. Я не намерен допустить, чтобы Дан стал разменной монетой в этой «сделке»! Рагварн пожирает тебя глазами так, будто хочет забраться в черепную коробку и прочесть мысли. Но ему, как и мне, этого не дано. - А он разве не лоялен? Морфоид спас ему жизнь. - Этого не будет. - Дан тоже так считает? Ты медлишь с ответом, и до меня, наконец, доходит, что ты не подбираешь слова. Нет! Ты злишься! Ты в своей извечной манере давишь бешенство внутри, тратя на это всю свою волю. - Мы с братом единодушны в этом вопросе. - Хорошо, - Рагварн понимает, что спорить бесполезно, - я помню о твоей ненависти к этой расе. - Это не раса! - в твоем голосе прорывается ярость. - Не нужно говорить о них, как о людях другого цвета кожи. Морфоиды – хищные твари, которые используют человечество в качестве кормовой базы. Женщин, детей… всех. Теперь молчит Рагварн. А у меня щемит сердце. Я не умею читать твои мысли, но это и не нужно. Чертов летающий госпиталь! У каждого из нас своя точка «невозврата». Моя жизнь перевернулась в тот день, когда я нашел в нарландской пустыне твое изувеченное тело. Твоя – когда ты просмотрел записи с камер видеонаблюдения летающего госпиталя. Я почти забыл – в пятнадцать боль, как физическая, так и душевная, быстро проходит. Мы оба тогда выжили и вернулись домой, что могло быть важнее? Благословенная память стерла все неприятное. Но ты не забыл ничего.