Надежда на жизнь

— Почему меня к нему не пускают? Я могу помочь! Я нужна ему! Я подорву эту больницу, если меня не пустят! — Всё это звучало бы довольно-таки угрожающе, если бы Мисс Поттс не делала паузу через слово для того, чтобы захватить очередную дозу воздуха, которую не могла получить из-за своей истерики. Пеппер Поттс была стойкой и рассудительной, она никогда не давала волю эмоциям. Если это, конечно, не касалось Энтони Эдварда Старка. Тогда её хвалёная выдержка шла псу под хвост. Стивен Роджерс отрешенно сидел на диване в приёмной лучшей больницы Нью-Йорка «York-Presbyterian Hospital» и бессознательно гладил несчастную женщину по плечу. Казалось, что она уже похоронила своего мужчину. Хотя самые лучшие врачи Нью-Йорка всего лишь три часа и двадцать две минуты боролись за жизнь Тони Старка. Само же происшествие, из-за которого Тони попал в больницу, произошло три часа и сорок девять минут назад. Все присутствующие были довольно странно одеты, что заставляло дежурную недовольно и с интересом, оглядывать единственных присутствующих в холле. Молодые люди были одеты в фраки и вечерние платья, ведь всего несколько часов назад присутствовали на официальном вечере по случаю дня рождения гения и филантропа по имени Тони Старк. Единственное, что не могло сказать об официальности их нарядов: это отсутствие галстуков и пиджаков у мужчин, и те же пиджаки поверх шикарных платьев у девушек. Сам же виновник данного торжества (можно сказать двойного) решил напиться, как свинья, в честь своего небольшого юбилея, сорок пять лет это Вам не абы что, и отправиться на своей пурпурной Acur'e покорять просторы Нью-Йорка. К слову, покорял он его до первого рекламного столба, который предупреждал о пьяном вождении. Иронично, правда? Справа от Капитана сидел Брюс Бэннер, который нервно перебирал в руках чётки. Напротив, на диване, тесно прижавшись друг к другу, сидели Клинт и Наташа Романофф. Несмотря на устоявшиеся отношения с Бэннером, именно от своего напарника Чёрная Вдова могла получить нужную именно ей поддержку. Позади себя Роджерс услышал противный, но едва уловимый, звук, который создает соприкосновение резиновой обуви и кафеля. Скрип подействовал на всех мстителей как сигнал «смирно», даже Пеппер поднялась с дивана, вытирая слёзы с раскрасневшихся щёк. Вид врача, который вышел героям, не предвещал ничего хорошего. — У меня для вас две новости. Как это обычно бывает: плохая и хорошая. С какой начать? — Голос врача был сухой и усталый, ни капли сочувствия или участливости. Он не был похож на человека, преданного своей профессии, и того, кто держится за жизнь каждого пациента. От осознания этого у Стива стиснулись кулаки. Но особого выбора у них не было — этот сухарь был лучшим, самым опытным врачом во всём чёртовом городе. — Мы что, в мыльной опере? — Русская не могла сдерживать свою злость и раздражение, как это делал Стив. Но упрекать её бы никто даже не подумал, а сам врач недовольно поджал губы. — Давайте с плохой. — Реактор, который находится в его груди, пагубно влияет на иммунные клетки в крови. Из-за этого организм не воспринимает препараты, поэтому состояние крайне тяжёлое. Он одной ногой в могиле, говоря простым языком.- Дыхание у всех присутствующих задержалось, а бедняжка Пеппер вообще была на грани обморока. Все молчали, боясь произнести хоть слово. Самым смелым, в который раз, оказался Роджерс. — А хорошая? — Врач самодовольно улыбнулся. Если бы не Пеппер, которую Стив удерживал, то с удовольствием бы врезал по этой холенной роже. В иное время такие мысли бы ужаснули его, но не сегодня. — А хорошая — это операция по пересадке костного мозга. — Которая будет подобно удару по его иммунной системе, и он сможет с лёгкостью начать процесс ускоренной регенерации, которую должен давать его ядерный реактор холодного синтеза.- Бэннер проговорил это как сухой материал на скучной лекции, но доктор согласно подтвердил его слова. — Но у него нет кровных родственников. — Мы заплатим любые деньги донору! —Пеппер будто бы очнулась от истерики и оговорила и так понятную истину: деньги для жизни Тони Старка — не проблема. — У нас в базе есть один донор, который может идеально подойти. Но сейчас второй час ночи и мы не можем связаться с ней. К тому же велик шанс её отказа. А времени у больного мало. —Женщина в руках Стива шмыгнула носом и выпрямилась в его руках. Надежда - это самое великое и опасное оружие. Роджерс понял это уже давно. Романофф вышла вперёд. — Дайте мне адрес и донор будет тут в течении часа. Если Наташа что-то сказала, то она сдержит своё слово, чего бы ей это не стоило. И спустя двадцать четыре минуты она выламывала дверь в одном из жилых домов Чайнатауна. К её счастью, дверь была сделана из дешевой древесины и сразу поддалась напору Романофф. В нос сразу ударил затхлый запах, а тесные стены давили на неё с первого шага. Это была самая обычная квартира, которых в городе тысячи. Единственное, что её отличало — наличие личного молодильного яблока Тони Старка. В гостиной на раскладном диване спала пара молодых людей. Дабы ускорить процесс пробуждения Романофф включила свет в комнате и поспешила поднять парочку за шкирку. — Что за… — Парень, с виду лет двадцати трех или двадцати пяти, с длинными жирными волосами и помятым лицом, попытался возразить русской, но наличие пистолета в её руках — напрочь отбило это желание. Девушка с розовыми волосами и неопрятно отросшими черными корнями, просто сидела бледная рядом и молчала. — У нас нет денег и техники! Вон, — патлатый указал пальцем в сторону своих джинсов, которые валялись под пластмассовым столом — там в кошельке есть сорок три доллара, забирайте и уходите! — Вид этих двоих вселял в Наташу отвращение. Не то, чтобы она не любила субкультуры, нет, ей это даже нравилось в какой-то степени. Но не вид синих и размазанных татуировок, неаккуратных точек от бывших серёжек и сальных длинных волос — ничего хорошего в этом она не видела. А так же следует брать в расчет несколько колб для травки, или бонгов как их называла современная молодежь, заставляли внутри всё неприятно сжаться. Если это чудо с розовыми волосами и является донором, то Наташа лично разгромит Базу Доноров. — Мне нужна Теа Бейкер. Это ты? — Дуло пистолета было направлено на девчонку, которая пряталась за парня. Про себя русская молилась, что ошиблась дверью. Ребята услышав имя несказанно обрадовались и дружно указали на серую потресканную дверь. — Нет! Слава Богу, нет! Святоша там живёт. Серая дверь была также эффектно открыта как и входная. Обстановка в крохотной комнате хоть и была чище, но была не менее угнетающей. Разве что место бонгов и пачек от сигарет, занимали старые потёртые книги. На кровати, напуганная шумом из соседней комнаты, сидела Теа Бейкер. Её вид, не на много, но был лучше той парочки. Огромные оленьи глазки, полные ужаса, длинные черные волосы, растрепанные из-за сна, курносый нос с горбинкой и черным септумом, пухлые губы в форме неправильного бантика. Так же Романофф заметила татуированные руки, которые выглядывали из-под одеяла. — Не убивайте меня. Я ничего не сделала. — Голос донора был тихий и дрожал от страха. Наташа посмотрела на часы и заметила, что осталось двадцать восемь минут. — О, ты сделала дорогуша. Сдала пару месяцев назад кровь и подписала документ о возможном донорстве. У тебя есть три минуты, чтобы собраться. — Русская сорвала со спинки стула курточку и кинула в ошеломлённую девушку. — Поторопись, или я прострелю тебе ногу.