Надежда на жизнь

Теа приходилось даже перепрыгивать через несколько ступенек, дабы поспеть за странной женщиной, которая заявилась к ней в дом. Когда она услышала шум, то вначале не придала этому значения, Дебора и Майкл часто шумели под нажимом весёлой травки. Но в этот раз всё пошло не так. А именно, вместо постоянного смеха и стонов, к ней в комнату ввалилась красивая рыжая девушка в красном вечернем платье. Ах да, ещё у неё была пушка. И если бы не фраза «я прострелю тебе ногу» сказаная самым будничным тоном, то она бы списала всё на травку, которой могла случайно надышаться. Пассивный курильщик и всё такое. Только оказавшись на улице, она поняла, что сейчас уже давно за полночь. Холод апрельской ночи неприятно обжигал кожу сквозь тонкие джинсы и легкую курточку, которую она надела поверх старой футболки для сна. Рыжая женщина даже в платье и туфлях передвигалась быстрее и ловче, чем Теа в джинсах и кедах. — Подождите, не так быстро, пожалуйста! — Но ждать уже не было смысла, ведь Романофф уже стояла у мотоцикла, держа в руках шлем. — Куда мы едем? Я не могу сорваться куда-то среди ночи! Романофф не обратила внимание на слова девушки и уже надевала на неё шлем. В рыжей голове был мысленный отсчет по времени. Нельзя тратить минуты так бесполезно. — Мы едем в больницу. Ты станешь донором. Времени мало. Садишься сзади меня и крепко держишься.- Предложения были похожи на команды в армии. Эта женщина или федерал, или же служит в армии. Так для себя решила Теа, обняв незнакомку за талию. Колючая ткань и бисер платья неприятно кололи ладони, но сказать что-то насчет этого она не решалась. — Я не могу идти на операцию! Я сегодня, точнее вчера, ела жаренную курицу, а завтра мне на работу, я не могу вылететь оттуда! — Слова девушки было тяжело разобрать из-за шлема, но для агента Романофф это не проблема. — Напишешь мне адрес, я всё улажу. И мотоцикл сорвался с места. Романофф за руку тащила девушку, с которой даже не сняла шлем, а сама она этого не умела делать. Количество людей в приёмной не изменилось, и все были шокированы поведением рыжей, которая вела за собой молодую девушку в шлеме и свободной одежде, сильно похожую на подростка. — Чёрт возьми! Она успела! — Бартон всегда верил в свою напарницу, но то, что он видел сейчас — было даже для него шоком. — Что вы себе позволяете?! — Дежурная медсестра недовольно уставилась на рыжую, которая положила пистолет на стойку регистрации. Но взгляд разъяренного агента быстро поубавил её пыл. — Это донор. Вызываете Доктора Аллена, пусть готовит операционную. Спустя несколько секунд по больнице прошло объявление, а перед девушкой в шлеме лежал бланк для заполнения. А ведь её даже никто не спросил, насколько это было добровольным. Следующие шесть часов прошли для Мстителей в мучительном ожидании. POV Теа Первое что я почувствовала — была ноющая боль. Болело всё: начиная от копчика и закачивая висками. В добавок ко всему по ушам бил противный писк. Воспоминания ударами появлялись в голове. Рыжая женщина, пистолет, мотоцикл, укол и лицо врача в маске, слова « считайте от десяти до одного, всё пройдет быстро». А самое обидное — я не чувствовала себя героем или что сделала что-то стоящее в своей никчемной жизни. Тогда ради чего всё это? Палата была светлой и стерильно чистой. Я в жизни не была в подобном месте. Максимум что могла себе позволить — бесплатная Больница Св. Агнес, там давали бесплатно элементарные лекарства и также бесплатно консультировали. На столике недалеко от кровати и на подоконнике стояло несколько ваз с цветами. Я хоть и не люблю розы, но это приятный сюрприз. Я насчитала шесть букетов и ещё несколько коробок с конфетами. Уверена процентов на восемьдесят, что дежурная медсестра уже опустошила коробки. Или стащила несколько. В правой руке замечаю катетер, подсоединённый к капельнице (сердце кровью обливается, от вида испорченных линий татуировки, придется идти на коррекцию), а грудь неприятно чесалась из-за каких-то присосок, которые вели к аппарату, что издавал противный писк. Дверь в палату открылась и в помещение вошла молоденькая медсестра. Она была невысокая, с короткими темными волосами и приятным личиком. Медсестра даже не обратила на меня внимание и целенаправленно прошла к столику, где лежали коробки с конфетами. Девушка открыла одну из коробок и с удовольствием начала поедать шоколадные конфеты. И судя по тому, как она облизывала пальцы — конфеты были действительно вкусные. Было как-то стыдно мешать её удовольствию, но я должна это сделать. — Простите, я вам не мешаю? — Голос был неприятно хриплым и сухим, горло болезненно саднило даже от одной фразы. Медсестра боязливо замерла на месте с конфетой во рту. Девушка медленно обернулась и посмотрела на меня как на привидение. Хотя думаю, что что-то схожее с приведением у меня имеется. — Простите, что прерываю Вас от поедания, скорее всего, моих конфет. Не подскажете, который час? Медсестра стояла и хлопала густыми ресницами. Неужели я действительно такая страшная. Свободной от капельницы рукой пытаюсь ощупать свое лицо и голову, может обнаружу наличие свиного пяточка или рогов? Но обнаруживаю только отсутствие септума, впалые щёки и жирные волосы. Не так критично, если подумать. — Живая. Господи, живая! — Коробка конфет упала на пол, я мысленно попрощалась с каждой конфетой. Я со своей зарплатой могла себе позволить только самые дешевые конфеты сомнительного качества. А эти к таким не относились, это уж точно. Медсестра хаотично осматривала показания приборов и меня саму, иногда слишком болезненно надавливая на кожу. — Можно обращаться более приземлено: Теа. Так который час? — Я аккуратно убрала от себя руки сумасшедшей медсестры. Она начинала пугать меня своими манипуляциями. Девушка словно очнулась от странного транса и счастливо улыбнулась мне. — О, сейчас пять часов вечера. Господи, я так рада что ты наконец очнулась! —Медсестра, на бейджике которой красовалось имя «Джессика», уже поспешно делала записи в планшете, который висел на моей койке. — Порядочно же я поспала. — Я попыталась приподняться, но тело протестующее заныло. — Это уж точно! — Джессика ухмыльнулась, не отвлекаясь от планшета, на котором красовалась моя фамилия. — Больше двенадцати часов, давно так не спала. Наверное со школы. —Пересилив боль в теле, я всё-таки смогла сесть на кровати. Медсестра рассмеялась. Да так сильно, что даже пару раз хрюкнула. — Сколько? Двенадцать часов? Детка, ты была в отключке двадцать два дня! Сегодня двадцать шестое апреля. —Джессика бросила на меня ещё один взгляд и продолжила делать записи. Двадцать два дня? Ну что, блядь, побыла героем? На следующий день меня впервые посетили гости. Я сидела на кровати всё с той же ноющей болью в теле, но были изменения. Я была чистая, с расчесанными и гладкими волосами, в носу красовалась моя старенькая серёжка, а так же я в новеньком спортивном костюме. Судя по этикетке он стоит больше чем моя квартплата за месяц, и я надеюсь, что меня не заставят за него платить. В кресле, недалеко от кровати, сидела моя старая рыжая знакомая, или не очень старая. Она как раз была в той категории женщин, когда не понятно: двадцать ей лет или сорок. Она рассматривала меня с ещё большим интересом, чем я её. — Операция прошла успешно? — Мой голос всё ещё хрипел, но горло уже не так сильно саднило. Не то, чтобы я сильно волновалась, за человека, которому пересадили часть меня, но я надеюсь, что не зря потеряла три недели жизни. — Успешней чем рассчитывали. Иммунитет повысился, но всё ещё слишком слаб, чтобы он шёл на поправку. Но ты вышла из комы и врачи надеется, что и он скоро из неё выйдет.- Рыжая улыбнулась и непринужденно положила одну ногу на другую. Сама Шерон Стоун не смогла бы сделать это настолько эффектно.Во время этого движения её курточка немного задралась, что открыло мне вид на рукоятку пистолета на её поясе. Неужели всё это может быть зря и я просто отстрочила смерть человека? Внутри всё неприятно сдавило. — Разве с оружием можно в больницу? —Я кивнула на оружие и неуверенно улыбнулась. Если сейчас раскисну, то о поправке не будет и речи. Ну не собираются же меня убивать в больнице. Я так надеюсь. Женщина понимающе улыбнулась. — Мне можно многое, что нельзя простым людям. Мое имя Наташа Романофф и ты спасла моего друга. Теперь я перед тобой в долгу. —Женщина подошла к моей кровати и протянула мне руку. Если судить по её важному виду, то её слова что-то да значат. Я неуверенно пожала руку, поразившись её сильной хватке. — Я Теа Бэйкер. Но ты уже в курсе. — Я невольно вспомнила наше знакомство и холодок прошёлся по моей спине. И только сейчас я вспомнила про свою работу в магазине. — Ты говорила, что договоришься о работе! Меня не уволили? — Нет, ты ещё работаешь в своём магазинчике. Хотя я на твоём месте сбежала бы оттуда. — Наташа самодовольно улыбнулась и с хитринкой смотрела на меня. От такого взгляда становилось не по себе. — И ты права, я многое о тебе знаю. Навела кое-какие справки. А вот теперь мне стало действительно не по себе. Моя жизнь была слишком серой и обыденной, чтобы ей интересоваться, а тем более наводить справки. Да и какие это могут быть справки вообще? Верно расценив моё выражение лица, рыжая решила озвучить то, что узнала. — В возрасте двух недель была зарегистрирована в одном из приютов. Сменила несколько приёмных семей, нигде не задерживалась дольше года по неизвестным причинам. В пятнадцать лет была избита сверстниками, из-за чего попала в больницу и выжила за счет переливания, что было просто чудом учитывая твою группу крови. В девятнадцать лет сделала себе несколько татуировок, которые покрывают твои руки и скрывают шрамы. С двадцати лет была почетным донором крови, в том же году и подписалась на то, чтобы стать донором костного мозга. Через два месяца тебе исполнится двадцать два года. Кажется, я ничего не пропустила. — Романофф перечислила самые важные события из моей жизни. Даже печально слушать. Я такая же как и миллионы других американцев. Выросла в самых низах общества, с трудом получила среднее образование, вкалываю за копейки и снимаю квартиру с двумя такими же брошенками, как и я. Если меня вечером зарежут в подворотне, то обо мне вспомнит только уличный пёс, которого я иногда подкармливаю по пути домой. — Да, это всё. Вы правы. — Мой взгляд ещё раз прошёлся по рыжей и сам по себе, переместился на цветы в вазах. Только я хотела задать вопрос, как женщина вновь заговорила. — Хотя нет. Кое-что я забыла упомянуть.—Я вновь с интересом посмотрела на Наташу. Та сидела с видом, будто делает гениальное открытие и ей за него дадут Нобелевскую премию,как минимум. — В двадцать один год ты стала донором Энтони Эдварда Старка, одного из самых известных людей Америки и мира в целом. — Женщина сделала драматическую паузу, ожидая моей реакции. Реакция была ожидаемой — шок и неверие. Сердце учащенно забилось, руки вспотели, а мозг твердил, что это всё розыгрыш. Сейчас из-за занавески выскочит Эштон Катчер или ещё кто-то там и скажет, что я героиня шоу «Подстава». Я невольно смотрю на окно, но оттуда никто не выпрыгивает. Вместо этого в мозгу просыпается простая истина - если Железный Человек не выживет, то и я долго не протяну. Либо меня грохнут его друзья, либо фанаты.— Вижу по твоему лицу, что ты знаешь, кто это. — Конечно, блин, я знаю кто это. Башня Старка видна со всех районов города. А Железного Человека знают все после того инцидента с «террористами». Ага террористы, конечно. Странные железные существа похожие на ящериц и гигантский железный червь. И как многие в это поверили? — А ещё, помимо всей той ерунды насчёт «Гений, миллиардер, плэйбой, филантроп», это человек с которым у тебя слишком сильно совпадает генетический профиль. Я провела не сложные махинации и кое-что узнала.- Она сделала драматическую паузу и наклонилась вперёд. - Вероятность отцовства девяносто девять и много девятое после запятой в процентах. Мои соболезнования. — Рыжая закончила свою гениальную речь, а телеведущий всё не выпрыгивал, да и аплодисменты не звучали. Обидно. — Ч-что прости?