Надежда на жизнь

Худощавый парень стоял ко мне спиной и перебирал какие-то бумаги на столе. Сам он стал выше, волосы гуще, а одежда была целой. В детстве нянечки чуть ли не волосы на голове рвали, когда он, в очередной раз, приходил к ним с оторванным рукавом или разодранной коленкой. А когда я стала чуть постарше, то волосы рвала уже я, потому что приходить он стал ко мне. Никогда не понимала, как он умудрялся рвать вещи, если был самым спокойным ребенком в приюте. Тони тактично оставил меня наблюдать за другом детства, и я была за это благодарна. Сейчас не место для глупых шуток и подколов Старка. У Эндрю что-то не сходилось, из-за чего он пыхтел и бубнил себе что-то под нос. А вот он выпрямился и зарылся обеими руками в свой вихрь волос. Всегда завидовала его густой шевелюре, не то, что у меня. Три тонких выкрашенных волоска. Гарфилд крепко выругался и обернулся, не вынимая рук из волос. Как только карие глаза встретились с моими, мужчина вскрикнул и дернулся. От неожиданности я вскрикнула в ответ и отшатнулась к стене, пытаясь успокоить трепещущее сердце. — Привет Эдди-Тедди. — Тихо проговорила я и нервно улыбнулась, жадно всматриваясь в родные черты. Мы были неразлучны шесть лет, всё делали вместе: спали, гуляли, играли, учились, ели с одной тарелки. И вот опять я смотрю на него. Лицо стало более взрослым, мужественным, но взгляд был таким же детским и наивным. Только сейчас они были ещё и напуганными. Осторожно подхожу к Гарфилду, не делая резких движений, и аккуратно опускаю его руки, которые так и остались в его волосах. Провожу правой рукой по скуле парня, поднимаясь вверх по виску и зарываюсь в копне мягких волос. Парень боязливо следит за моими действиями, даже не дыша. — Всегда завидовала твоей шевелюре. — И поэтому в десять лет ты кинула в них жвачку.— Было произнесено на выдохе. Голос Эндрю был не таким хриплым и обволакивающим, как голос Стива, но он тоже задевал что-то там внутри. — Мне потом было очень стыдно, очень. Честно. Я даже побила громилу Кэндис, когда она назвала тебя яйцеголовым, а она уже тогда весила под центнер. — Смеюсь, вспоминая, как плакал малыш Эндрю и как кричала Кэндис. Мужчина рассмеялся в ответ и в одно мгновение обнял меня, прижимая к своей груди. Этот момент был бы изюминкой любого романтического фильма, если бы не ограниченность дыхания и до боли сжатые ребра. Чтобы скрасить неловкость, провожу рукой по его тощей спине. — Ох, Теа.— Эндрю ещё сильнее прижал меня к себе, рискуя переломать мне ребра мои оставить синяки, как минимум. — Эндрю, ты сломаешь меня. Кому нужна сломанная Теа? — Бью его по спине, призывая услышать мои слова. Эндрю поспешно отпускает меня и отходит на шаг назад, смешно выставив обе руки вперед. Я даже на мгновение лишилась равновесия. Смех опять вырывается из меня и парень подхватывает его. И вот я опять чувствую себя беззаботным подростком, которого не волнует ни что и никто не ждет. — Я точно тебе не навредил? — Нет. Ты же знаешь, мне вредить — себе дороже. — Знаю. — Гарфилд мечтательно улыбнулся и посмотрел куда-то вверх. — Ты изменилась, — карий взгляд прошел по моим рукам, силясь рассмотреть все завитки и краски татуировок, — и выросла. — И вот взгляд остановился на вырезе блузки. Друг другом, но оторваться от моих малышек он не может. Не знаю почему, но мне это льстит. — Особенно грудь, да? Раньше от мужчин я отличалась лишь длиной волос и писклявым голосом. — Эндрю мило покраснел и отвел взгляд. Чтобы сгладить неловкость, натягиваю блузку на животе. — Хотя в большей степени это её заслуга. У меня грудь так особо и не выросла. — Оу. — Теперь его взгляд переметнулся на живот. А вот это уже не очень льстит. Мозг сразу выстроил цепочку с заключением «жирная» и я отпускаю блузку, теряя в её полах живот. — Так это девочка? — Нет. Но я надеюсь, что она поддержит меня и не родится мальчиком на радость Тони и Стиву. — Обхожу улыбчивого парня и усаживаюсь на стол, сдвинув некоторые бумаги. Эндрю, будто опомнившись, начал сгребать бумаги в одну кучу, переворачивая их тыльной стороной вверх. — Да, Мистер Старк расстроится. Он все уши прожужжал насчет тебя и его будущего внука. — Эндрю нервно рассмеялся и уселся рядом со мной. Он взял мою руку в свою, не сильно сжимая пальцы. — Ты правда замужем за Капитаном Америкой? Тем самым? — Нет. В смысле, за Капитаном, но не замужем. Но мы живём вместе. — Звучит это благороднее, чем есть на самом деле. Я должна была бы гордиться гордым званием «Девушка Американской Надежды», но не горжусь. Скорее принимаю, как обыденность. — Если хочешь, могу принести его автограф. Фото не проси, он на них плохо получается. — Шучу я, стараясь выдавить на лице Эндрю его особенную улыбку. И вот он вновь улыбается. — Щит принести тоже не сможешь? — Приподнимает Эндрю бровь. Отрицательно поворачиваю головой из стороны в сторону. — Как жаль. — Грустно вздыхает. — Могла ли ты подумать тогда, что сейчас всё будет вот так? — Вот так? Нет, я надеялась, что презерватив поможет. — Я серьезно, Теа. — Его рука немного сжалась, причиняя моей легкий дискомфорт. — Я тоже, Эдди-Тедди. — Ох, не называй меня так, — парень поморщился, — я как будто почувствовал вкус этой вонючей овсянки. — А мне она нравилась. — Конечно, ведь ты подлизывалась к поварихе Нэнси, вот она и добавляла в твою овсянку сахар.  — А не нужно было кривиться от её кексов. — Усмехаюсь, вспоминая сырые и подгоревшие кексы, присыпанные сахарной пудрой. Я единственная, кто их ел. — Они были отвратительные! Не понимаю, как ты их тогда ела.— Парень передернул плечами, явно вспомнил вкус тех кексов. — Я тоже. В то время, когда её пробило на выпечку, мне как раз сломали нос и я не воспринимала ни запахи, ни вкусы. Но ощущение на языке были очень интересные. — Точно! — Эндрю ударил себя ладошкой по лбу. — Ты, кажется, не поладила с новеньким Ником, он еще забрал у тебя куклу! — Вообще-то, это был мяч. — Мягко поправила его я. — Нет, я точно помню. У тебя была мягкая кукла с синими волосами и звали её… черт, как же её звали? — Не смей. — Практически рычу. — Вспомнил! Капучино! Её звали Капучино. — Эндрю не мог сдержать смех и даже не мог перевести дыхание. — Да-да, давайте все вместе посмеемся над игрушкой маленькой Теи. — Взгляд проходит по узкой комнатушке. Серые стены, кипы документов, четыре компьютера, вешалка и несколько пустых коробок из-под китайской еды. Не густо. — Может пойдём пообедаем? Гарфилд закусил губу, размышляя над ответом. Взгляд его упал на бумаги, которые он так спешно убирал. — Хорошо, — чуть помедлив ответил он, — да, хорошо! Это отличная идея! — Парень соскочил со стола и сдернул своё пальто с вешалки. Спустя секунду он вылетел из кабинета, захлопнув дверь кабинета и меня внутри. Спустя минуту дверь открылась и в ней показалась темноволосая голова Эндрю. — Ну, ты идешь? — Конечно, только нужно забрать пальто у отца. И вот всё как и семь лет назад. *** — Это просто великолепно, мой мальчик! — Герр Фриц сидел за своим столом в лаборатории и рассматривал показатели на листах, сверяя их между собой. — Просто замечательно! Это прорыв! — Вы уверены, дядя Георг? — Худощавый парень встал за спиной Доктора и, заглядывая через плечо, также рассматривая данные на листах. — Конечно, мой милый мальчик! Это будет то, к чему так стремились наши предки! Всё сходится! — Улыбка мужчины больше походила на улыбку маньяка своим оскалом и блеском в глазах. — Этот ребенок будет богоизбранным! И ты приведешь его к нам! Он положит начало новой цивилизации! — Мужчина кричал и получал истинное удовольствие от своих изречений. — Но это же просто Теа, мы росли вместе. В ней ничего от арийцев, она обычная. — Парень сокрушительно покачал головой, не соглашаясь с дядей. Он уже долго был его наставником и покровителем. С тех пор, как тётя забрала его из приюта, её муж взял полную опеку над Эндрю, завидев в нём приемника. И мальчик принял его и стал благодатной почвой для его знаний. Мужчина ещё пуще рассмеялся и поднялся из-за стола, заставив парня отшатнуться. — Ох, она носитель истинных генов арийцев! Интеллект Старков станет идеальным дополнением! Она идеальный носитель семени Роджерса! Искусственный ариец! — Доктор Фриц подошел к Эндрю, взяв его лицо в свои руки, и заглянул в немного испуганные глаза. — По отдельности они оба недостойные! Это единственный раз, когда осквернение крови необходимо, чтобы получить неограненный алмаз. — Д-да, дядя. — Эндрю немного отшатнулся от Георга Фрица. — И ты приведешь её к нам. Всё не могло сложиться ещё лучше, это судьба. — Герр Фриц вновь подошел ближе к племяннику и положил руки на его плечи. — Ты ведь не подведешь нас? — Не подведу. — Глухо произнёс Эндрю Гарфилд. И далее произнес более уверенно. — 14/88*! — 14/88! Мой мальчик! ____ * 14/88 — кодовый лозунг (подчас также употребляющийся в качестве приветствия или подписи) у неонацистов и части националистов. Число 14 означает четырнадцать слов неонацистского идеолога Дэвида Лэйна: «We must secure the existence of our people and a future for White children» (в переводе с английского, «Мы должны сохранить существование наших людей и будущее для Белых детей» Число 88 является закодированным приветствием «Heil Hitler!» («Хайль Гитлер!»), поскольку буква «H» стои́т в латинском алфавите восьмой. Число заповедей Дэвида Лэйна также равно восьмидесяти восьми; это, разумеется, не случайно.