***
Сценарий новой картины оказался любопытным и интригующим. Весьма перспективно, как показалось Хиддлстону сначала, но уже после прибытия на место съёмок Том понял, его просто заманили в ловушку как доверчивого ребёнка. Он ведь всерьёз решил, что Одинсон отступился, не тут-то было. Взгляд богача кричал о его власти над рабами, коими Тор считал всех актеров, которые будут работать на его колонизированные кинокомпании. В первый же день Тор встретил его, вольготно чувствуя себя на съёмочной площадке, он практически ничего не обсуждал с режиссером, но присутствовал везде, где снимали Тома. Съёмочный процесс проходил в новой элитной высотке, чудеса архитектуры, новизна, великолепный декор и дизайн коридоров и жилых комнат. Режиссёр имел целью добиться реализма, и, надо отметить, у него это получалось. Некоторые сцены предстояло доснимать в условиях павильона, и Хиддлстон просто мечтал о том дне, когда они, наконец, к ним приступят. Но до этого момента им предстоит долгая и кропотливая работа в здании, где Хиддлстон то и дело наталкивался на Тора. В новой картине персонаж, которого играет британец, испытывает сильное психологическое давление со стороны «верхних» и «нижних». Определенно, так было на самом деле, и пусть критики захлебнутся от восторга, Одинсон обеспечивал полную правдоподобность, поскольку именно из-за него Тому приходилось постоянно пребывать в напряжении; он не говорил лишнего, сухие приветствия, ни в коем случае не смотрел в глаза, словно Одинсон был диким зверем. Актёр дошёл даже до того, что в туалет ходил исключительно тогда, когда кто-то из актёров решит отлить. Ему вовсе не хотелось оказаться в комнате для мальчиков, когда рядом Одинсон. В конце одного из напряжённых рабочих дней, когда режиссёр пытался отснять сцену, где Том должен лежать на софе обнажённым и греться на солнышке, прикрытый только проспектом «WELKOM», Бен Уитни хотел получить жаркую сцену, а получалось всё вовсе не так, как он видел. Том решительно не мог играть раскованность, когда рядом Тор, а смотрел он так, что внутри всё холодело. Хиддлстона не смущала съёмочная группа, да и любопытные коллеги, которые тоже с удовольствием наблюдали за его игрой, но вот богач-самодур, от него веяло таким высокомерием, что хотелось вмазать по этой сытой извращённой морде. Бен объявил перерыв, он уже больше не мог поганить дубль за дублем, ему следовало выпить чашку кофе, успокоиться, а актёру - немного отдохнуть. Хиддлстон поспешно нацепил предложенный ассистентом халат и только тогда вздохнул спокойно. Том с удовольствием выпил чашку горячего чая, которую вручил ему Люк Эванс, коллега по фильму, они были знакомы и раньше, но работали вместе впервые. Эванс был довольно общительным, интересным актёром и вообще приятным парнем. С ним Хиддлстон немного забывался. — Ну что, согрелся? — улыбнулся Люк, он присел на соседний стул рядом с Томом, теперь они оба смотрели в сторону, где Уитни разговаривал с вездесущим Тором, они что-то обсуждали, и режиссер кривился и отрицательно покачивал головой. — Спасибо за чай, — отозвался Хиддлстон, не сводя взгляда со зверя, вниманием которого завладел кто-то другой. — Не за что, — пожал плечами Люк. — Ты отлично играешь, но когда дело доходит до присутствия Одинсона, тебя как замыкает. — Это так заметно? — Том дёрнулся и повернул голову. — Он так на тебя смотрит, — задумчиво произнёс коллега, цокнув языком. — Словно ты ему денег должен, целое состояние. Ты не должен, кстати? — Нет, — со вздохом покачал головой Хиддлстон. — Но я полагаю, Одинсон считает, что все ему что-то должны, если он купил Соединённые Штаты и Англию. — Здесь что-то другое, — Люк внимательно посмотрел на коллегу, откинулся на спинку стула и продолжил. — Я слышал о нём кое-что. — И что же? — настороженно продолжал разговор Том, в глубине души надеясь, что тема разговора не станет щекотливой. — У него денег куры не клюют, взялся он неизвестно откуда и берёт всё, что хочет и кого хочет. И сдаётся мне, он положил на тебя глаз, приятель, — Эванс говорил спокойно, констатируя очевидные факты, но в его голосе не слышалась насмешки, упрёка или порицания. — Всё закономерно, если у тебя много денег, ты повелитель мира. — Я так не считаю, — резко отозвался Хиддлстон. Эванс замолчал, он без лишних слов дал понять, что понимает ситуацию, но ничего не может с этим поделать. — Он король, пока владеет киностудиями, — Люк неопределённо пожал плечами. — И я слышал, он не отступается, пока не добивается своего, а добившись, забывает о своих любовниках. — И как ты к этому относишься? — Не знаю, мне он ничего такого не предлагал, — Люк улыбнулся. — А тебе предлагал? Том опустил взгляд и тяжело вздохнул. — Понятно, — кивнул Люк. — Держись, приятель. — Не могу я играть, пока он здесь, — пожаловался Том, и на лице его возникла совершенно милое выражение отчаянья, как у ребенка, которого оставили без желанной игрушки. — Ну что делать? — Хочешь научу? — улыбнулся Люк. — Есть один фокус, представь его в унизительном положении. Ну, например, что он голый стоит на коленях. Том прыснул со смеху, а потом оба загоготали в голос, воображение подсказало каждому своё. Однако они привлекли внимание режиссёра. В глазах Тома вспыхнул азарт, он не прочь проверить, как этот трюк действует. — Бен! Я готов отыграть эту сцену без косяков на этот раз. Хиддлстону удалось взять себя в руки, успокоиться. Сцена получилась сексуальной. Том, можно сказать, ощутил себя Ленгом, к которому не подкатывал богатый извращенец. Актёр показал непринужденную игру и, можно сказать, почувствовал себя хозяином положения. Конечно, жадный взгляд Тора колол и жалил, но Одинсон всё равно ничего не сделает с ним в присутствии целой комнаты людей. Другое дело, если он увяжется за ним в отель или, того хуже, предложит «по-дружески» выпить. К счастью, в этот вечер ему удалось скрыться со съёмочной площадки в сопровождении Люка, а когда они добрались до отеля, то разошлись по своим номерам, и Том почувствовал себя в некоторой относительной безопасности.***
Когда Локи проснулся, часы в спальне показывали половину двенадцатого. Маг потянулся, осмотрелся по сторонам. Джеймса в постели не было, Лофт улыбнулся и решительно поднялся на ноги; натянул брюки на голое тело, накинул на плечи белую рубашку Ханта и направился на кухню. Как и следовало предположить, любовник готовил завтрак. Когда Лофт проскользнул на кухню, Джеймс что-то напевал себе под нос и жарил яичницу с беконом. Сработал тостер, выплёвывая обжаренный хлеб. Лофт мечтательно улыбался, наслаждаясь устроенной картиной. — Доброе утро, — пропел Лафейсон, подходя к британцу со спины и обнимая за талию. В этот раз любовник удосужился надеть хотя бы джинсы. — Как спалось? — ласково поинтересовался Хант, чуть повернув голову в сторону Локи. — С тобой я вообще не сплю, — Локи прошёлся подушечками пальцев по боку, щекоча кожу, и поцеловал плечо смертного, вдохнул аромат бледной кожи. Хант кружил ему голову, сводил с ума, с ним было невероятно хорошо всюду, где появлялся гонщик, он словно солнечный зайчик заставлял улыбнуться без причины. — Лжец, — рассмеялся Джеймс. — Ты спал как убитый. — Ещё бы! Ты меня так отодрал, — выдохнул Локи и чмокнул любовника в щёку. — Ты хоть понял, что я заснул? — Ха-ха, очень смешно, — деланно надулся гонщик. — Я маньяк по-твоему? — Ты скорее Фрейя в мужском обличии, — брякнул Лофт, не подумав. Но Джеймс обратил внимание, имя показалось ему странным, а там его захватили невероятные предположение, одно другого хуже. — А кто она такая? — напрягся любовник. — Она немка? — Она богиня любви, — Лофт взъерошил светлые волосы смертного и от греха подальше отлип от Ханта. Быстро занял удобное место за столом в ожидании завтрака. Джеймс обернулся, смерил друга ревностным взглядом и задал странный вопрос: — Она проститутка? Ну, эта Фрейя? У вас с ней не серьёзно было? Так, просто секс? Локи сначала не понял, о чём приятель говорит, а когда понял, глаза его удивлённо расширились, и Лофт расхохотался в голос чуть ли не до слёз. Джеймс заулыбался, но только от того, что Лафейсон заразительно смеялся. — Джейми! — Локи покачал головой, всё ещё коротко посмеиваясь. — Фрейя - богиня любви в пантеоне скандинавских богов. — Фух! — Джеймс смахнул воображаемый пот со лба, словно успел занервничать. — Ты меня ошарашил. Я не очень знаком со всеми этими сказками о богах. Но звучит красиво. Лофт тонко улыбнулся, разумеется, он знал, что Хант не интересуется религией и, к счастью, не знает ничего о Локи до Рагнарёка, это только упрощало магу жизнь. Британец засуетился с завтраком, разложил яичницу по тарелкам, вытащил тосты и сервировал стол. — Значит, у тебя нет никакой там немки на примете, чтобы жениться, например, — заговорил Хант, когда Локи принялся за свою порцию. Лофт опустил обратно в тарелку вилку с беконом. — Я в том смысле, что… понимаешь, я тебя люблю. Знаю, как это звучит. Я может, выгляжу глупым мечтателем со стороны. Но мне никогда ни с кем не было так хорошо как с тобой. Хочу проводить с тобой время, заниматься любовью, готовить тебе завтрак, целовать, гонять с тобой по кругу. Локи сам не заметил, как его губы расползлись в улыбке влюблённого идиота. — И я не хочу тебя отпускать, так что если у тебя там где-то осталась девушка… — Нет у меня девушки, — Лофт тепло вспомнил о погибшей в водовороте Рагнарёка Сигюн и к тому же решил уточнить. — Парня тоже нет. — Значит, ты весь мой? — Джеймс несмело улыбался. — Точно? — Один мне свидетель, — пожал плечами маг. Хант не знал, кто такой Один, да ему было всё равно, главное, он накрыл ладонь Локи своей рукой, и в этом жесте выражалась его тяга и желание, нежность и страсть, его любовь. Немцу даже показалось, что друг сейчас издаст победный клич самца, но этого не произошло, слишком интимный момент, они оба чувствовали эту странную тягу. Оба шагнули в бездну, рука об руку, чтобы упасть и вознестись вместе. — Переезжай ко мне, — просто предложил Хант и мягко отнял ладонь от руки любовника, чтобы, наконец, дать ему спокойно позавтракать. — Ты только не думай, что я такой уж собственник. — Я знаю, что ты собственник, — кивнул Локи добродушно. — И мне это нравится. Но я должен предупредить… — Ты не храпишь, я в курсе. — Я не об этом. Порой я буду покидать тебя, самое большое на неделю. — У тебя есть какие-то дела, я понимаю, — Джеймс не собирался с этим спорить. — Даже измену тебе прощу, только будь со мной. — В таком случае я переезжаю. В гостиной зазвонил телефон, но Джеймс так и не тронулся с места, всё его внимание обращено на бога огня, и его ничто не волновало в этот момент. Локи переезжает к нему, и теперь они будут засыпать и просыпаться вместе, официально, словно супруги, ну и пусть, что кто-то может об этом прознать. Никого их личная жизнь не касается. — Телефон звонит, — подсказал Локи. — Ну и ладно, пусть звонит, — улыбнулся гонщик. — А если это Том? — Чёрт! Да! Джеймс вскочил со своего места и бегом рванул в гостиную. Лофт принялся за яичницу, ему показалось, что это был самый вкусный завтрак за все время пребывания в Мидгарде. Джеймс хотел сблизиться настолько, что предлагал съехаться, а это многое значило для мага. Пусть у гонщика ветер в голове, и всё это, скорее всего, ненадолго, но Лафейсон готов рискнуть, разойтись они всегда успеют. Локи почему-то был уверен, что их разрыв произойдёт без скандалов и взаимных упрёков. Просто снова станут друзьями. Но сейчас Локи хотел взять всё, что можно. — Кто он вообще такой, этот Одинсон, я первый раз о нём слышу?! — возмутился Хант из гостиной. — Я вылетаю ближайшим рейсом, я ему морду расквашу! Лофт отложил вилку и повернул голову в сторону. «Мне ведь показалось, или он сказал Одинсон?» — бог огня напрягся. — Да пусть он хоть сам господь бог, мне плевать! — возмутился Джеймс. — Я не успокоюсь, Том! Лофт немедленно подскочил и рванул в гостиную. — Если он тебя тронул, я его убью! — в один мимолётный миг Джеймс стал совершенно неуправляемым. Казалось, когда дело доходило до его личного, он никому не собирался спускать вольностей. Но, к счастью, Лофт вовремя оказался рядом, он выхватил у любовника трубку и заговорил. — Мистер Хиддлстон, я ваш большой поклонник, — прежде всего пропел Локи в трубку. — Джеймс, остынь, тебе надо прийти в себя, я поговорю с ним. Хант весь кипел, он готов был рвать и метать, казалось, ещё миг, и он начнёт крушить мебель. — Скажи ему, я пошёл собирать вещи и вылетаю в Нью-Йорк! — подвёл итог гонщик и немедленно рванул в комнату одеваться. Мысли Тома на этот счёт его вовсе не волновали, он должен разобраться с этим как можно раньше, пока не случилось насилия. — Господи! — взмолился Томас на другом конце телефонной линии. — С кем я разговариваю? Умоляю, не дайте ему выйти из дома! — Я его друг. И я ему не позволю вылететь в Нью-Йорк, потому что мы оба знаем, каких дел он натворит сгоряча, — ответил Лафейсон. — Послушайте, друзья Джейми - мои друзья, и я знаю о том, что некто вам докучает. Кто-то влиятельный, я расслышал фамилию Одинсон, а имя не уточните? Хиддлстон тяжело выдохнул, теперь скрывать было бесполезно, к тому же он случайно проронил имя богача в разговоре с другом. Ни в коем случае ему нельзя позволять покидать Лондон, иначе гонщик действительно прилетит к нему и доберётся до Тора. Разумеется, Тому не было дела до богача, ему не помешало бы врезать разок-другой, но уж точно не Джеймс должен этим заниматься, а в худшем случае он сам, Том. В конце концов, он уже не ребёнок, который не в состоянии дать отпор взрослому дяде, однако Хиддлстон никогда не выступал за насилие, даже в ситуациях, где только оно и может всё решить. Мало того, так он ещё разговаривает по телефону с неким незнакомцем, который является Ханту другом и знает о том, в каком положении он оказался. Однако в данный момент этот неизвестный, пожалуй, самый адекватный человек на том конце телефонной линии. — Только остановите его, я умоляю! — прошептал Том, голос его был таким мягким, вовсе не таким как в «Кориолане», сильным. — И да, вы не ошиблись, Одинсон, его зовут Тор Одинсон. — Он причинил вам вред? — как можно спокойнее поинтересовался Локи, хотя у него внутри всё перевернулось. Неужели этот самый придурок, о котором рассказывал Хант, это царь Асгарда? У Локи даже не возникло вопросов по поводу того, почему Тор спустился в нижний мир, решил потешить своё самолюбие за счёт смертных? — Нет, он ничего не сделал, я просто сказал Джеймсу, что он присутствует на съёмочной площадке, и тут началось. — Джеймса я успокою, можете не волноваться, — обнадёжил Лофт. — Значит, Тор, можно сказать, не отходит от вас ни на шаг? — Вы знакомы? — опешил актёр, незнакомец говорил о богаче, словно о старом, но не самом лучшем друге. — К сожалению, да. Для него к сожалению. Том, послушайте, вам нужно продержаться совсем не долго, я решу эту проблему, — пообещал маг. — Я ваш поклонник, обожаю, как вы играете, вам, наверное, часто об этом говорят, но вы ничего такого не подумайте, я адекватный поклонник. Ну, на счёт своей адекватности Локи, конечно, приврал. Нет, он не собирался донимать Тома своим чрезмерным вниманием. Он просто хотел помочь гениальному актёру и, судя по всему, хорошему, но нерешительному по жизни парню, к тому же Хиддлстон - друг Ханта, а последнего ни в коем случае нельзя отпускать в Нью-Йорк. Но, видит Один, если он ещё что-то может видеть бесплотным духом, Локи с удовольствием бы выпил с этим британским актёром, и взял бы автограф, и поделился бы своим восхищением относительно дара, коим его наделила природа. — Я не думаю, что здесь кто-то сможет помочь, — потерянно отозвался Хиддлстон. — Вы удивитесь, Том. Всё будет хорошо. Я скоро вас навещу, а пока держитесь и не подавайте вида, что боитесь Тора. Он любит загонять дичь, не будьте в его глазах жертвой. А я пока Джейми вразумлю, а то он действительно намерен лететь в Нью-Йорк. Локи торопливо повесил трубку, когда вниз спускался полностью одетый и готовый к вылету любовник. Хант бубнил себе под нос нечто вроде: «Он просто на съёмочной площадке, наблюдает за процессом съёмок. Ага! Как же! Наблюдает он, трётся рядом, ублюдок». Лафейсон нахмурился, не так он представлял себе знакомство с Хиддлстоном в спешном разговоре по телефону, однако случилось все так, как случилось. — Даже не думай, — попросил Хант, у него в руках уже был паспорт, который он быстро сунул в задний карман джинсов. — Ты меня не отговоришь. Разумеется, при нём не было багажа, Джеймс хотел вылететь налегке, набить морду нарушителю спокойствия Тома и вернуться обратно. План простой и, по мнению Ханта, рациональный. — Ты позволишь мне кое-что сказать или нет? — Лофт опустился на подлокотник дивана в ожидании ответа, он не собирался говорить, прежде чем Хант осознает свою готовность выслушать. Любовник напряжённо вдохнул-выдохнул и кивнул: — Говори. Может, он и не собирался слушать содержательную часть, просто сделает вид, что выслушал, и на этом всё, бог огня не знал. Но взгляд Ханта смягчился, стал внимательным, казалось, Джеймс только что осознал, как влияет на партнеров связь, они владеют друг другом и должны уважать встречные мнения просто из компромисса. — Давай я раскину, как всё будет, — наконец заговорил гонщик. — Ты примчишься в Нью-Йорк, найдёшь Тора и набросишься на него с кулаками, если тебе повезет, набьёшь ему морду, — Локи поднял указательный палец, как бы заставляя Ханта обратить пристальное внимание на предшествующие его слова. — Если тебе повезёт. Том отмщён, всё вроде нормально, всё прекрасно. Всё, кроме Тома, ты понимаешь, в какое положение его поставишь своей выходкой, это не школа, Джеймс, это другой уровень. Кто-то начнёт задавать ему вопросы, он сам будет смущен, возможно, потеряет работу в этом проекте. Если ты хочешь этого добиться, то поезжай, отговаривать не стану. Хант чувствовал себя ребенком, которого приткнул взрослый. Иногда Локи становился совсем другим, хотя происходило до крайности редко, весёлый парень куда-то пропадал и появлялся расчётливый прагматик, каких ещё поискать. Должно быть, немецкие корни тому виной. Так или иначе, немного поразмыслив, британец пришёл к выводу, что Лофт прав. — Ну, нельзя же просто ничего не делать, ждать, пока случится что-то, — Хант неопределённо махнул рукой. — Ты сам знаешь, что может случиться, а Том не сможет дать отпор. — Я полечу в Нью-Йорк, а ты останешься. — Что?! Да с какой стати ты полетишь, а я останусь? Вместе полетим! — Я знаю Одинсона как никто другой, поэтому ты останешься, — резко отозвался Локи. — За прошедшие годы он сильно изменился не в лучшую сторону. — Ты точно издеваешься надо мной! — разозлился Хант пуще прежнего. Джеймс даже не стал уточнять, с каких пор они знакомы, но это ему вовсе не понравилось. — Ты сам недавно предлагал мне переехать, это ведь не просто трах на пару ночей, доверяй мне, — Лофт поднялся с подлокотника и подошёл ближе. — У меня есть связи, я смогу приструнить его. Маг мягко скользнул к своему резвому приятелю, обнял и поймал нерешительный взгляд. Хант колебался, он вовсе не хотел отпускать Локи от себя, тем более разбираться с проблемами Тома в одиночку. — Ладно, — через минуту гробового молчания, наконец, изрёк Хант. — И это не трах на пару ночей, я доверюсь, но ты держи меня в курсе. Договорились? — Я быстро справлюсь, — тепло улыбнулся маг и чмокнул любовника в губы, тот нахмурился. — Я позвоню, обещаю. К тому же через три дня мы вылетаем в Бразилию, всё будет в порядке. Джеймс накрыл губы божества своими, и этот поцелуй, словно вековое клеймо, опалил кожу. Локи с жаром отвечал, толкаясь языком в чужой рот, ощупывая ладонями принадлежащие ему владения.***
Том отправился на съёмки сам не свой от волнения. А если незнакомцу не удастся вразумить Ханта? Что будет тогда? Хиддлстон даже не узнал имени собеседника. Но, наверное, они тоже близкие друзья. Много ли ему известно об этой ситуации? Том сам виноват, если бы он не заговорил о съемках, то ничего бы этого не было. К счастью, к началу съёмочного дня Хиддлстон не опоздал, однако был настолько загружен тяжёлыми думами, что даже не заметил Тора, который хотел было поздороваться, сверкая белозубой улыбкой победителя брачных игрищ, но актёр, ничего не видя вокруг, прошествовал мимо на грим. И его поведение не было похоже на простое игнорирование, Хиддлстон его не видел и явно не услышал бы. Подобное поведение показалось Одинсону странным, прежде Том боялся его, и бог грома чувствовал это почти физически. Хиддлстон бездумно надевал костюм, в котором должен быть на съемках, а мысли его все в другом месте. Если Джеймс встретит Тора, то определённо набьет ему морду, но этот холеный богач с пудовыми кулаками явно не останется в долгу. Из-за Тома они подерутся, он будет виноват, словно он какая-то нежная девица, которую нужно спасать. — Том готов? — раздалось за спиной, но Хиддлстон не слышал и этого, он в красках представлял, как Тор метелит его друга с его-то весовой категорией. Этого нельзя допустить ни в коем случае. — Почти готов, — отозвался ассистент. — Оставь нас на пару минут. Комната опустела. Тор подошёл ближе, он посмотрел в зеркало, перед которым сидел Хиддлстон, и тот был явно не в себе, он ничего не слышал и не видел, смотрел вбок и в пол. Одинсон прочистил горло, надеясь привлечь внимание актера, но тот не повернулся, никак не отреагировал. Это было вовсе не нормально. В планы Тора не входило пугать Тома до такой степени, что он потеряет грани реальности и уйдёт в себя настолько, что перестанет осознавать окружающий мир. Ему и всего-то хотелось трахнуть его разок и отступиться от парня. Да, он был охотник до дичи, и охота ему нравилась, но не до такой же степени. Сразу было видно, парень крепкий, таких сын Одина уважал. — Том, — снова позвал Тор и мягко опустил ладонь на плечо британца. Тот медленно поднял глаза и уставился в зеркальную гладь, его взгляд обдал колючим морозом. — Всё в порядке? Одинсон медленно убрал руку, а актёр не сводил с него глаз, через зеркало наблюдая за каждым движением. — Мой выход? — напряжённо поинтересовался Хиддлстон. — Или просто обход рабских владений? Тор недобро сверкнул глазами. Такого сопротивления он ещё не получал. — Просто волнуюсь, — неопределённо повёл плечами Одинсон. — Не надо, — резко бросил Том и немедленно поднялся со стула. Он обернулся, и их взгляды встретились. Да, в этом смертном определённо была внутренняя сила и выдержка. — Что не надо? — по какой-то причине Тор даже растерялся. Словно перед ним был вовсе не этот сладкий мальчик с рыжими кудряшками, аккуратно уложить которые стоило огромных трудов. — Делать вид, что ты о ком-то заботишься, — ответил актёр. — Тем более обо мне. Том решил для себя, если сейчас Одинсон полезет к нему, то он ударит так, как сможет. Пусть они раздерутся, пусть будет скандал, пусть его выгонят из проекта. Во всяком случае, он сохранит своё достоинство и самоуважение. Терпеть и дальше это напряжение было невозможно, хотелось заорать в голос, сорваться на этого богача и тем самым поставить жирную точку во всей этой истории. — Послушай, — Тор несколько смягчился и не напирал. — Я вижу, что ты всюду от меня скрываешься, ни одного лишнего слова, смотришь на меня лишь тогда, когда я занят чем-то другим. — Сейчас я не скрываюсь от тебя, — напряжённо произнёс Хиддлстон, он выпрямился, сжал ладони в кулаки, а губы превратились в тонкую полоску, глаза излучали откровенную неприязнь. — Мы всерьёз не поняли друг друга, — продолжил Тор, убаюкивая бдительность Тома, но тот явно не повёлся на мягкий тон и увещевания. — Я не согласен, мы отлично поняли друг друга. Я дал понять, что мне это не интересно, но тебе ведь всё равно, ты царь мира, у тебя есть деньги. Хочешь купить меня? Не выйдет. Я знаю, что ты продвинул мою кандидатуру в этой картине, и если это скрытая услуга, за которую я должен расплатиться с тобой неординарным способом, то я расторгну договор с кинокомпанией, — на одном дыхании выпалил Том. — Я заплачу неустойку, не переживай о своих деньгах. — Не в деньгах дело! — не выдержал Тор. А в чём тогда, собственно? Да, сложно объяснить смертному, что деньги его вообще не интересуют, они просто есть. — А можно автограф?! — послышался истерический женский визг из зала. Том бешеными глазами воззрился на дверной проход, он весь побледнел, казалось, из него выкачали остатки воздуха и жизненных сил. Тор нахмурился, просьбу об автографе он тоже услышал, ничего удивительного в этом восклицании не было, здесь работают знаменитые актёры. Хотя откуда бы взяться сумасшедшим фанатам? — Чёрт! — взволнованно выдохнул Том, он бросил взгляд на циферблат настенных часов. — Это невозможно. Он быстро обошёл Тора и рванул к выходу, Одинсон по наитию последовал за ним. Томас замер у порога, взирая на собравшуюся съемочную группу, которая, можно сказать, заслоняла именитого гостя. Его охватило такое волнение, что он даже не знал, что делать. Тор остановился прямо у него за спиной и, можно сказать, дышал в затылок. Наконец, Хиддлстон опомнился и порывисто вышел из гримерки. Одинсон последовал за ним, но тут же актёр обернулся, толкнув его в грудь, заставляя на шаг отступить. Тор поддался лишь, поскольку был удивлён, просто опешил, а следом дверь закрылась прямо перед его носом, и бог грома вообще перестал понимать, что происходит. Том не знал, как ещё можно удержать друга от драки. Однако когда добрая половина съёмочной группы немного расступилась, Хиддлстон увидел вовсе не Ханта. Это был высокий мужчина с чёрными волосами до плеч, в изящном чёрном костюме и дорогих туфлях. Белая рубашка расстегнута, так что треугольник соблазнительной белоснежной кожи привлекает внимание. Том точно видел его прежде и определённо на гонках Формулы, но имени не знал, он всегда болел только за друга. Хиддлстон, будучи полностью уверенный в невозможности появления на съёмочной площадке постороннего, ощутил себя безумцем. Может, у него бред? Галлюцинации? Ведь этот человек не мог быть тем самым, с кем всего час назад Том разговаривал по телефону. Невозможно! Незнакомец осмотрелся и, заметив Хиддлстона, немедленно проследовал к нему. Позади решительно отворилась дверь гримёрки. Ну разумеется! Как можно было удержать там Одинсона, о чём только думал Том?! Главное, что перед ним не Джеймс, значит, всё более или менее под контролем. Незнакомец подошёл ближе и подал руку, предлагая пожать её. — Мы разговаривали по телефону, — заговорил гость, улыбаясь актёру. — Я не представился, кстати, я Локи Лафейсон, друг Джейми, тоже гонщик. Том пожал предложенную руку. — Приятно познакомиться, — отозвался Хиддлстон растеряно. — А я Том. Назвавшийся Локи скосил глаза за спину актера, два ярчайших изумруда и тонкая улыбка, а лицо такое хитрое, что невольно на ум британцу пришли дикие мысли о том, что перед ним бог огня, а позади - бог грома. — Тор, сколько лет, сколько зим, — произнёс Лафейсон, Томас встал боком, чтобы можно было наблюдать за обоими. Тора всего прямо перекосило от бешенства, однако он возобладал над собой, хотя ему это трудов стоило. — Локи, — было сказано с угрозой. — Каким ветром тебя принесло? — А каким ветром ко мне Роджерса принесло, да не один раз, м? — Лофт повернулся к актёру и с улыбкой сказал. — Мы поговорим наедине, прошу прощения. Том покивал и отошёл в сторону. А Локи сделал пару вальяжно-угрожающих шагов, остановился прямо напротив богача, тот кивнул ему, и оба проследовали через чёрный ход. Хиддлстон облегчённо выдохнул. Актёр подловил себя на мысли, что Локи в компании Тора не в большей безопасности, чем он сам. Слишком силён этот Одинсон, одним ударом, наверное, проломит стену и не заметит. Лофт следовал за сыном Одина. Тот явно не был рад встрече, впрочем, гость тоже не горел желанием увидеть своего племянника. Боги оказались в пустом коридоре, где им никто не помешает переговорить. — Какого сурта ты здесь делаешь? — выпалил внешне спокойный бог грома, резко разворачиваясь лицом к побратиму Одина. — Ну и зачем ты подкинул ЩИТу информацию обо мне? Меня который раз уже донимают, — вопросом на вопрос ответил маг. — Не мечтай меня зацепить, ты отлично знаешь, всё равно ничего не выйдет. А здесь я, конечно же, не из праздного любопытства, твоя жизнь меня по большому счёту не интересует. А вот до этого парня мне есть дело, оставь его в покое. Тор нахмурился. Разумеется, он и не предполагал, что Лофт знает Тома, но, как видно, каким-то боком они сталкивались. — Какое тебе дело до него? Ты здесь из-за Тома? — Из-за него, оставь смертного в покое, — Локи не приказывал и не хамил, что самое интересное, он просто говорил, предлагал поступить верно. — Том - хороший парень, в Мидгарде мало таких, и им просто хочется жить спокойно, они этого заслуживают. — Я ещё не позабавился с ним, — Тор самодовольно улыбнулся. — Как только, так сразу, Локи. — То есть, ты находишь забавным то, что он страдает из-за тебя? — Лофт сверкнул хитрыми глазами, ничего хорошего это не сулило. — Да, я понял, что ты сильно изменился, но это ничего. — Ты вот всегда находил забавным, когда строил всем козни, по-моему, я неплохо справляюсь, — Одинсон на самом деле был горд собой, прежде он, наверное, даже и не помыслил бы о том, чтобы поставить кого-то в сомнительное положение и добиться при этом удовлетворения всех своих нужд. А сейчас он мог позволить себе всё что угодно, и его нисколько не смущало, кому он испортит жизнь. — Я живу так, как хочу, Локи. Ты зря пришёл. Я получу своё, Хиддлстон будет моим. О! Теперь это желание возросло вдвойне. Если бы не Локи, если бы не явился этот чёртов интриган, может, всё бы для Тома обошлось, но не теперь. Лафейсон смотрел внимательно, словно изучал старинные знаки, забытые истины богов. Он знал: продолжать увещевания нет смысла, Тор слушать не станет. Пусть. Маг знал множество способов огородить Тома от силищи Тора. Но использовать их по собственному разумению не мог, ведь в этой игре будет замешан и смертный. — Что-то ещё? — нагло поторопил бог грома в надежде, что Локи быстро ретируется. Маг оставил вопрос без ответа и, развернувшись на каблуках, лёгкой походкой устремился обратно в зал, откуда они недавно вышли. Он слышал тяжелую поступь следующего за ним громовержца. Локи не будет плеваться слюной и доказывать свою правоту, он просто будет действовать как всегда. Ожидания Тора не оправдались. Локи отступать не собирался. Мало того, так он ещё и завладел вниманием Тома. Занял все его перерывы, крутился вокруг, словно игривый котёнок. Восхвалял талант актёра и вспоминал полюбившиеся сцены из кино и театральных постановок, а Том мило опускал глаза и краснел. Тор уже второй раз перестал чувствовать себя царём, снова от него ничего не зависело. После съёмок Том и Локи отправились в отель, а Тор следовал за ними на своей личной машине и проклинал мерзавца. Актёр и его гость направились в номер Хиддлстона. Одинсон кипел, он хотел выбить дверь, выдворить Локи из номера, но едва ли это возможно, бог грома чувствовал сильную магическую вибрацию. За прошедшие века Лодур накопил силы, словно к новому Рагнарёку готовился, едва ли громовержец сможет пробиться сквозь это энергетическое поле. Всё, что оставалось Тору, это идти к себе и заснуть. Настроение было скверным. За окном накрапывал дождь, который медленно превращался в ливень. Тор всё задавался вопросом: что задумал Локи? Ведь не отступится, уж если явился. «Но и я не отступлю» — твёрдо решил сын Одина.***
Как Локи и обещал, по прибытию в отель он позвонил в Лондон. Джеймс недовольно сопел в трубку, что можно и пораньше было позвонить, а маг мило оправдывался. Том улыбался, слушая, как немец забалтывает их общего друга, и, что удивительно, ему это вполне удавалось. Хиддлстон тоже взял трубку, чтобы сказать пару слов, а после они, наконец, распрощались. Хант понимал, что другу надо отдыхать, а завтра снова на съёмки. Но поспать ему не очень-то посчастливилось по вине Локи. Едва знакомый человек проявил к Тому такую участливость: на съемочной площадке он был весёлый, беззаботный, своим присутствием он оградил актёра от необходимости общаться с Тором, даже смотреть на него. Однако стоило им переступить порог номера, как гость сделался на удивление серьёзным. — Ты можешь доверять мне, Том. Хиддлстон не вспомнил бы, в какой момент он перестал контролировать ситуацию. Но вот они уже сидят на постели актёра, и Лафейсон задаёт ему странные вопросы, и, что самое удивительное и непостижимое, Том откровенно отвечает на них. — Тор навредил тебе? — Нет, пока нет, — отозвался Хиддлстон, он не в состоянии оторвать взгляда от изумрудных глаз гостя, мягкий голос вливается прямо в уши, но не тревожит, а успокаивает. — Но я уверен, он не остановится… — Я тоже в этом уверен, он сам мне сказал. Но главное не это, а то, что ты этого не хочешь. Я знаю, что тревожит твою память, какую боль и унижение ты пережил, — Лофт взял руки актёра в свои. — И ты не должен позволять Тору причинить себе вред. Ты сильнее, чем думаешь. — Я боюсь его, — прошелестел актёр, однако через пару секунд поправил себя. — Точнее, боюсь того, что он может сделать со мной. Но, возможно, это решит мою проблему, и больше Тор не будет меня донимать. — Я могу дать тебе кое-что для защиты, на Тора этот амулет будет действовать разрушительно, причинит ему боль. В общем-то, он переживёт. — Нет! — тут же воскликнул Том. — Я не хочу, нельзя так. Не надо! — Только боль он и поймёт, — покачал головой Лофт. Томас ощущал странную вибрацию, казалось, всё вокруг заслонило белёсое марево, и в глубине этого облака существовали только Том и Локи. Актёр не ощущал беспокойства по этому поводу, напротив, чувствовал расслабленность, спокойствие. — Я знаю, что ты хочешь помочь, я чувствую это, от тебя теплом веет, Локи. Но я должен сам. К чему бы это не привело. Ошибкой было сказать об этом Джеймсу. Я не хотел его удручать своими проблемами. Эти мысли ворошились в сознании смертного: решительность и неуверенность. Британец испытывал множество эмоций, страх перед силой Тора и его властью, и в то же время желание противостоять и подчиниться. Что станет меньшим злом? — Он беспокоится о тебе, — чары Локи раскрывали душу смертного, хотя он не имел на это права, но Тому это нужно - знать, что у него есть точка опоры. — Да, Джеймс мой лучший друг, самый близкий, он много знает обо мне и оберегает меня. Но в этот раз я должен сам справиться, я уже не ребёнок. Мысли о свершённом над ним насилии застряли в голове, и Том часто возвращался к ним. Тогда он не мог сопротивляться, отчим был сильнее, и будущий актёр покорился судьбе. К счастью, всё раскрылось, хотя насильник угрожал пасынку смертью, если кто-то узнает, а вместо этого сам сел в тюрьму. Всё закончилось тогда, а сейчас снова возвращается. Нужно принять решение. — Хочешь, я останусь ещё на пару дней? — поинтересовался Лофт. — Нет, — покачал головой актёр. — Не нужно. Я сам справлюсь. Странный разговор утянул в навязанную дремоту. Том прикрыл глаза всего-то на секунду, а проснулся уже утром, когда прозвенел будильник. Он спал в постели, в одежде, накрытый пледом. Казалось, что вот ещё секунду назад за окном было темно, глубокая ночь. А сейчас ранее утро, пропитанное глубоким кофейным ароматом. Актёр поднялся с постели, уставившись на свои голые ступни. Неужели Локи снял с него обувь и носки? Хиддлстон устыдился своему вчерашнему поведению, не заметил, как заснул. Потирая глаза, хозяин номера вышел в небольшую гостиную, где на диване сидел вчерашний гость, а на столике дымились две чашки кофе и свежеиспечённые булочки, аромат стоял невероятный, сладко-пряный. — Доброе утро! — пропел Лафейсон. Ещё вчера Локи казался призрачным защитником, который растает по истечению дня. Но ничего такого не произошло. Гонщик всё ещё в номере актёра, приветствует улыбкой и взглядом изумрудных глаз. — Привет, — немного смущённо отозвался Том. — Ты на диване спал? Актёр нахмурился, когда немец положительно кивнул. Мало того, что заснул вчера, так ещё и оставил гостя спать на диване. Уму непостижимо! — Иди умойся, и позавтракаем, — заботливо предложил Локи. Хиддлстон направился в ванную комнату. Он подловил себя на мысли о том, что Локи похож на Джеймса в своей манере заботиться о нём. Хотя Том обладал дефицитом доверия к окружающим, к гонщику проникся уважением. Вернулся в гостиную Том минут через пять и уселся на диван рядом с гостем. — Неудобно получилось, я заснул вчера, сам не помню как, — виновато пробормотал Хиддлстон. — Это называется усталость, — покивал Лофт и, сделавшись совершенно серьёзным, поинтересовался. — Ты уверен, что мне стоит сегодня покинуть тебя? Мне, если честно, боязно оставлять тебя рядом с ним. — Ничего, я справлюсь. Только Джеймсу не говори ничего, пожалуйста. Я знаю, он хочет, как лучше, но я не могу вечно прятаться за его спину. — Я понимаю. Послушай, Том, ты должен знать, что я давно ни для кого не делал исключений, но для тебя сделаю. Если Тор решится на что-то кардинальное, — Лофт старался подбирать слова. — Если он будет в гневе, и дело дойдёт до насилия, а это возможно, он будет в бешенстве, уж я то его знаю. Позови меня. Том нахмурился. Вряд ли Тор позволит ему сделать хотя бы пару шагов, если всё же решится использовать свою силу. Уже не говоря о помощи человека, который вернётся в Лондон. — Просто назови моё имя, — снова повторил Локи, ни тени улыбки на лице. — Тебе это может показаться странным, просто поверь, я приду, где бы ни был. — Мистика какая-то, — несмело улыбнулся Том, стараясь отшутиться. — Бог грома хочет меня поиметь, а бог огня - спасти. — Чудеса, — пожал плечами Локи, оценив комичность ситуации. — Я запомню, — кивнул Хиддлстон.***
Утро выдалось пасмурным, снова начался ливень. Актёры добирались до съёмочной площадки под проливным дождём. Бен с самого утра был не в духе, техника по какой-то неведомой причине барахлила: отсняли пару дублей, и вырубился свет. Где-то прямо над высоткой раскаты грома сотрясали небосклон, среди тёмных туч скользили зловещие молнии. Режиссёр торжественно объявил, что у них вынужденный простой, и все могут отдыхать до конца недели. Актёры только обрадовались новости и немедленно пустились в обратный путь. Техники ещё долго будут разбираться с электричеством. Том, как и другие его коллеги, внимательно прослушал сообщение, но всё его внимание занимал балкон, на котором хлестал дождь, словно на широкой мостовой. Специальные стоки для воды, вмонтированные в полы, отводили воду, и в комнате было сухо, но внимание так и привлекало буйство природы за пределами высотки. Том распрощался с Локи с утра. Актёр отправился на съемки, а гонщик - в аэропорт. Но в такую погоду рейс должны отменить. Только сейчас Хиддлстон вдруг опомнился от странного марева, которое так успокаивающе подействовало на него в отеле. Прикинув по времени перелёт из Лондона в Нью-Йорк, актёр озадачился очередным мистическим вопросом. Как Локи смог оказаться в Нью-Йорке всего ничего за час? Это невозможно! Хиддлстон взволнованно сглотнул, всматриваясь в штормовое небо, ярчайшие вспышки и раскаты грома не пугали смертного, не пугало даже то, что Локи можно назвать странным, каким же образом он поможет, если будет далеко? Почему сказал назвать его по имени? «Бог огня? Возможно ли?» — Том тонко улыбнулся. — Чудеса, — проронил вслух актёр. — Все уже уехали, — раздалось за спиной. Том не обернулся, только улыбка сползла с губ, а взгляд всё так же устремлён в небо. Тор стоял прямо у него за спиной, и это самая удобная позиция для атаки и захвата, можно сказать, беспроигрышная. Но Одинсон медлит пару секунд, прежде чем делает несколько неторопливых шагов. — Не боишься, что молния ударит? — поинтересовался Тор с вызовом. — Нет, — просто ответил смертный, он вдохнул полной грудью, наслаждаясь ароматом дождя и влажностью в воздухе. — Со мной такого не случалось. — Всё бывает в первый раз, — Тор сжимал пудовые кулаки, он кипел, и непогода только доказывала это. — А где твой новый друг? Том повернулся и заглянул в глаза своему страху. Одинсон уж точно мог убить одним ударом, без труда проломит череп. — Он вернулся в Лондон, — ответил актёр. — Вот как? — Тор озадаченно нахмурил брови. — Я думал, он не уедет, пока съёмки не закончатся. — Я попросил, — Хиддлстон снова обернулся к балкону и тяжело вздохнул, примиряясь со своей судьбой. — Красиво, не находишь? Тор окинул взглядом грозовое небо, смертный явно насмехается над ним, не иначе. Если Локи на самом деле явился, чтобы защитить Тома, значит, рассказал ему о том, что донимает его никто иной как бог грома. Странно, что актёр ещё не рванул к выходу, остался с ним наедине, ведь боится, но держится неплохо. — Подбросить тебя до отеля? — вдруг перевёл тему Тор, актёр обернулся и в нерешительности поджал губы. — Наверное, хочешь отдохнуть. — Я не устал вообще-то, — с долей капризности отозвался британец. — Ты занят сегодня? Может, ещё какие-то колонии нужно обойти, узнать, как там твои рабы? — А что? — проскрежетал Тор, эти шуточки начинали его раздражать. — Ты не ответил, занят или нет? — прохладный тон, не сказать, что уверенный в себе, но и не дрожит как осиновый лист. — Нет, не занят. А что? Том опустил глаза, ещё раз подумал и решил, что нет смысла бежать от своей судьбы, нужно просто изменить данность, и, возможно, всё обойдётся. Хиддлстону не справиться с Тором грубой силой, к тому же он не хочет просто согласиться на условия богача, как какая-то подстилка. А так он сохранит своё достоинство. — Я приглашаю тебя на свидание, — просто объяснил Том, наблюдая, как быстро изменяется физиономия Одинсона. — Я знаю один уютный ресторанчик, к счастью, туда можно попасть без записи. Тор ошарашенно уставился на британца, и, положа руку на сердце, он в первый миг решил, что это шутка, потом в голову ударила мысль о том, что перед ним Локи в обличии Тома, а в довершении всего он хотел уже встряхнуть мерзавца. Но Том смущённо коснулся своих золотых кудряшек, и Одинсон опомнился, перед ним точно не Лодур. — Свидание? — тупо переспросил бог грома. — Я плачу, не переживай, — бросил Том, словно только это и волновало собеседника. Но беспокоило Тора совсем другое. Он никогда не ходил на свидания в Мидгарде, не было необходимости, обычно он сразу переходил к делу без лишних сантиментов. — Причём здесь деньги? — напрягся бог грома, Хиддлстон саркастично подчёркивал границу между ними, Том не был бедняком, но в сравнении с богом грома считать британца богатым не представлялось возможности. — Почему ты всё время говоришь о деньгах? — Потому что для таких как ты деньги - единственная ценность, всё можно купить, — хлестко, словно пощёчина по лицу, Тор даже дёрнулся. — Так мы едем или нет? — Едем, — Тор кивнул неуверенно.