Мне так хочется

POV Ник Уайлд Дверь за Джуди захлопнулась, а я так и продолжал сидеть неподвижно. Эти ощущения все еще владели мною, и возвращаться к действительности было очень больно. Только что мою грудь грел маленький пушистый комочек тепла и радости, оставляя следы своего света на плечах, на щеке, в душе... И тут же все куда-то пропало. И стало еще хуже, чем прежде. Я забыл, что значит ласка, тепло, и короткие мгновения, когда ты ощущаешь, что кому-то дорог. Все это было слишком давно... - Ник! - похоже, меня окликали не первый раз. Я перевел взгляд и запоздало заметил Когтяузера. На морде друга были написаны беспокойство и озадаченность. - Что, Бен? Прости, - заставляю себя повернуться к нему. - Я немного задумался. Толстячок оглянулся. - Что с крошкой Хоппс? Ты ее не обидел? Его слова больно хлестнули по сердцу. Обидел? Я мог ее обидеть? Или... Она же все-таки убежала. Не осталась, а хлопнула дверью и унеслась с топотом прочь. - Я не знаю, - честно отвечаю я Бену. - Потом спрошу у нее. Нам через два часа нужно будет на разведку. Гепард продолжал смотреть на меня с тревогой. Он мял в руках пакет из пончиковой, смущаясь и не решаясь что-то сказать. - Ник... - наконец начал он. - Понимаешь... Я все хотел спросить, но никак не мог подойти... Выжидательно смотрю на него. Иногда Когтяузер так смущается, что у него случается ступор, который нужно просто переждать. Он еще немного потыкал ламинат в кабинете, проверяя тщательность прилегания дощечек, а затем все же решился поднять на меня глаза. - Не пойми меня неправильно... Но вы с Джуди... Как-то связаны, да? Похоже, Бен решил сегодня меня окончательно добить. - В каком смысле? Когтяузер перестал терзать несчастный пакет из пончиковой и поставил его на стол. Видимо, первая волна закончилась. - Я решил тебе тут принести... Угощайся, Ник, и не сердись... Просто мы все обожаем нашу Джуд, и видим, как ей важно все, что с тобой связано... И, наверное, это неспроста, да и ты внезапно так пришел в полицию за ней. Но я никому не скажу! - поспешно замахал он лапами. - Мне просто хочется знать... Я устало опустил голову на лапы. Мне нечего было сказать моему дорогому другу-сладкоежке. Вся жизнь рушилась и летела под откос, а мне нужно было сохранять равновесие, оставаться на плаву, выживать, и опять же - ради чего? Ради кого?.. Не ради себя. - Я не знаю ничего, - мой тихий голос бы сейчас никто не узнал. Сам с трудом воспринимал его как собственный. - Я не знаю, как это называется, но все в этой жизни теперь в ней одной, Бен. Но не думаю, что Джуди будет рада узнать об этом. Пораженный гепард так и стоял, открыв рот. - Вот это да... Ни разу ни от кого не слышал таких слов! - он подошел ко мне и наклонился над столом. Поднимаю на него глаза, и неожиданно для себя прошу: - Не говори ей, Бен. Не стоит. Пожалуйста. Тот кивает, и мне на плечо ложится теплая тяжелая лапа. Когтяузер знает, как выразить участие. Даже на душе не так мерзко, как могло бы быть из-за чьего-то сочувствия. - Однако, - добавляет Бен, подмигивая, - не могу знать наверняка, но, кажется, наша маленькая Хоппс дорожит тобой больше, чем ты думаешь! У меня остаются силы только улыбнуться. Пододвигаю к себе пакет с пончиками. Пахнет вкусно... Курить я бросил, а вот заедать горе, запивая его кофе - нет. Пончики и правда были отменные. - Спасибо тебе за поддержку и пончики, Бен! Ты потрясающий друг, - с набитым ртом поблагодарил я. Гепард довольно надулся. - Благодарю тебя, Николас! Твои бы слова - да в рамочку, и на стену! Я только лапой махнул. Мой взгляд наткнулся на эмблему на фирменном пакете, и тут я подскочил, словно меня подбросило мощной пружиной. - Скажи, ты ведь каждый день берешь пончики в Свити Фингерс? Бенджамин закивал. - Конечно! У них лучшие пончики в городе! И я каждое утро к ним захожу... Меня распирало. Я уже не мог сидеть, и пришлось вскочить, меряя лапами узкий кабинет. Сейчас я точно чуял, что напал на нужного мне зверя. - Скажи, а не встречался ли тебе волк? Ходит в розовой рубашке, с зеленой шляпкой. Зовут Анатолий. Несколько мгновений Когтяузер чесал затылок в попытке что-либо вспомнить, а потом расплылся в широкой улыбке: - Аааа! Анатолий! Как же. Последнее время зачастил в пончиковую. Говорил мне, что раньше вообще не любил сладкое, но теперь ощущает все по-другому, стал лучше понимать свою жену... - припоминал он. - А в чем дело, Ник? Зачем тебе Анатолий? Я лихорадочно соображал. Значит, Анатолий вел себя не так, как раньше. В чем проблема?.. - Никаких странностей за ним не замечал? - уточнил я. Тот пожал плечами. Кажется, его удивляли мои вопросы. Если б Бен знал, как он мне помогает! - Особенно никаких... Только стал как будто худой, вытянутый, как мокрый носок... - сморщил нос Когтяузер. - И когда ты последний раз видел его? - записываю как сумасшедший. Кажется, что-то сдвинулось еще в одной точке! - Да еще вчера, - Бенджамин задумался. - А сегодня уже его не было. Точно! Хотя месяца два ходил каждый день. А что случилось-то? Но я уже вылетел из кабинета. - Все расскажу позже! - крикнул я ему напоследок. У меня было не так много времени. До назначенного часа оставалось где-то полтора часа, и проверить этот след было совершенно необходимо. Я нырнул в служебную машину и резко тронулся с места. Главное - не засветиться близ центра в нашем автомобиле, не то мгновенно донесут - знаю я сектантов... Пришлось спрятать машину неподалеку. Ближайший двор был пуст, я успешно укрыл автомобиль за кустом бересклета. Значок от груди отцепил, и теперь я - неприметный среднестатистический лис. Непринужденно прошелся вдоль улицы и тихо проскользнул в дверь пончиковой. Даже колокольчик не зазвенел. Не теряю навыков, надо же... В кафе было уютно. Играла тихая музыка, стояли большие светлые пуфики, столы с белыми скатертями до пола, большие кадки с фикусами. Никого за стойкой не было - видимо, продавец отошел куда-то, тем более, что из посетителей был лишь бобер, сидевший ко мне спиной. Я на всякий случай сел за дальний столик, спрятавшись за фикусом. Что-то мне не нравилось, но я не мог понять, что же конкретно. Это кафе стоит здесь уже пятнадцать лет, имеет безупречную репутацию... Стоп. В таком кафе не могло быть пусто. Да здесь обычно яблоку негде упасть! Звери ждали у дверей, когда кто-нибудь доест и уйдет, очередь к окошку "Взять пончик с собой" иногда вылезала хвостом на улицу... Что отпугнуло завсегдатаев и сладкоежек-школьников? Мне пришлось прижаться спиной к стене - в кафе кто-то вошел. Не хочу на всякий случай светиться, мало ли... Вошедший оказался горностаем. Он был в коричневом плаще, шляпе, темных очках и с зонтом-тростью. Но что совершенно не вязалось с его образом - это огромная корзинка, которую он тащил. Горностай прошелестел в направлении служебной двери семенящими шажками, постучал. Странно он ходит как-то - будто по колено связанный. Сначала было тихо. Краем глаза я видел только зеленую лампочку над дверью и кусок картины на стене. Видимо, официант куда-то отлучился, причем и не ожидая каких-либо посетителей. Да не бывает так! Что же я пропустил? Наконец, дверь отворилась, и на пороге возник низенький пухленький каракал. Он радостно раскинул лапы: - А! Браун! Рад видеть, мой дорогой друг! Ты стал приходить чаще... Горностай презрительно сплюнул. - В какой валюте я дорогой? Вот ты у нас - дражайший... - он хихикнул, как-то совсем противно и зло. - Давай сюда лучше то, о чем мы договаривались! Каракал засуетился. Он добежал до кассы, позвенел мелочью, пробежался по кухне и, наконец, вернулся с огромной коробкой чего-то тяжелого и гремящего. - Здесь все. Уже должны принимать, - он спешно пересыпал в корзинку что-то, похожее на гулкие шарики. - Не забудь про договор! Горностай придирчиво пересчитал содержимое корзинки, удовлетворенно хмыкнул, и, потирая маленькие ладошки, с предвкушением проговорил: - Еще немного, и мы вылезем из этой дыры! Подумай сам, Крон, ведь дело движется! Только будь хорошим мальчиком и не создавай нам проблем, - он погрозил ему тощим кривым пальцем. - А не то... Крон поспешно закивал, да так, что фирменная фуражка свалилась у него с головы, обнажая художественную лысину - мечту барабанщика. - Ты же меня знаешь... Ни слова! Я выдворил всех посетителей... - А это кто тогда? - недовольно махнул в сторону бобра Браун. Ему явно не нравилось то, что их слышали. Однако тот с невозмутимым видом продолжил читать свою газету, изредка кидая внимательные взгляды на официанта. Каракал только усмехнулся. - Наш зверь. Создает впечатление посещаемости заведения - на случай, если проверка придет. Граждане же уверены, что мы закрылись на ремонт и открываемся только вечером. Я даже табличку на дверь повесил! Браун выразительно постучал себе по голове. - Когда я заходил, вывески уже не было. Смотри, как бы кто не... Однако, официант только отмахнулся от него и, гремя, полез в барную стойку. Что-то плеснулось, наполняя стекло бокала. - Давай лучше освежимся, дружище! Даже если кто-то придет - пончики мы ему обеспечим. Правда, сейчас мы их поставляем в наши филиалы и получаем двойную выгоду. Вечером народу набегает просто фантастическое количество. С тех пор, как мы начали сотрудничество с центром, доходы только растут! И понадобились же им растительные капсулы... Я навострил уши. Пуговица на вороте уже мигала, намекая, что время записи не вечно, но эта информация была чрезвычайно любопытной. Горностай надвинул на глаза шляпу и будто бы нехотя принял из лап каракала небольшой бокал с темной жидкостью. Понюхал, сморщился, но все же отпил. - Не нашего ума это дело. За нелегальные эксперименты знаешь, сколько дают? Так что меньше знаешь - крепче спишь... А ты просто заманивай клиентов, потом скажешь, что просто отзывы хорошие слышал. Понятно? Тот снова закивал, но мне показалось, что в этом движении таилась издевка. Крон был не так прост. Да и они все... Подумать только! Эксперименты! И они связаны с центром, мы не ошиблись... Остается только надеяться, что они не торгуют органами. Тогда, пожалуй, Морковку я сюда на пушечный выстрел не подпущу, даже если придется быть жестоким тираном и деспотом. Знаю я, почем в темные времена стоили органы здорового кролика... Если этот официант-тире-бармен действительно заманивает посетителей в центр, то именно над этими жертвами проводятся те самые эксперименты... Морозный холодок пробежал по позвоночнику. Мне было как-то не по себе... Нехорошее дело здесь творится. То-то все клиенты центра показались нам такими больными... Не знаю, что они там делают с ними, но разузнать это нужно как можно скорее! Заговорщики беседовали, отвернувшись от меня, алкоголь делал свое дело, а значит, это мой шанс пробраться обратно, на улицу. Небось, Джуди скоро приедет в это мрачное место... Только не хватало ее оставить одну. Она же не знает об этом обо всем!.. Обуреваемый противоречивыми чувствами, беспокойством и рядами математических формул, я почти рассчитал оптимальный угол, под которым дверь не скрипнет, и не зазвенит буренкина радость под потолком, но тут мне в нос залетела какая-то ошалевшая от своей наглости муха. И я оглушительно чихнул. Горностай и каракал разом обернулись, щуря в полумраке глаза. Я успел нырнуть под стол, прячась под длинной скатертью, но, боюсь, сейчас она меня не спасет. - Кто здесь? - напряженно спросил Корн, прислушиваясь. Бобер тоже отложил газету и, поведя носом, зашипел. Кажется, я попал.