Зазеркалье

Туман, полотном окутывающий город от реки, цеплялся за опоры моста, разрезаемый фарами автомобилей. Город не спал, несмотря на раннее утро, где-то в высоте сквозь пелену слышался гул невидимого самолёта, сигналы светофоров окрашивали завесу разноцветными огнями. Люди на остановке казались просто дымными узорами, редкие прохожие, ещё сонные, спешащие на работу или учёбу, смотрели только на дорогу, чтобы не пострадать от подслеповатых тонн стали, шуршащих по асфальту шинами. Только попавшаяся по пути женщина, ведущая за руку ребёнка в пёстрой ветровке и с рюкзаком на спине, бегло глянула на идущего — в отличие от остальных он шел не спеша. — Бабушка, смотри, какие у дяди глаза интересные! — ребёнок даже сбавил шаг, удостоившись немного смеющегося взгляда чёрных глаз. — Да-да, это просто линзы такие, пошли быстрее, — поторопила она дитёнка, снова посмотрев на прохожего. Только для того, чтобы через пару минут забыть о нём, погрузившись в свои бытовые мысли, занимающие добрую часть времени. А вот ребёнок вечером будет рассказывать родителям за ужином, какой странный прохожий попался им навстречу с утра. Шмид, прогулочным шагом дойдя до высокого здания, украшенного дымчато-синими пластинами-стёклами, с интересом глянул на своё отражение в дверях. Где-то в глубине гиганта из бетона шёл человек, чей артефакт ему и был нужен. Вряд ли кто-то из людей обратил внимание, что одинокая фигура у здания вдруг исчезла в тумане. А кто и обратил, те забыли, погружённые в свои повседневные дела и проблемы. Александр Харт, крякнув, поднялся с кожаного кресла. За огромным окном не было видно ни зги — на высоте дымка захватила всё в свою власть, даря иллюзорное впечатление, что жизнь есть только внутри огромного здания корпорации. А там, за стенами, нет ни души, там и вовсе остановилось время. Там прошлое. И — а вдруг? — появится беспроглядная тьма, тянущаяся за лангольерами. Но сквозь стёкла донёсся низкий гул турбин самолёта, возвращающий в реальность. Пожилой мужчина, заложив руки за спину, смотрел вверх, словно пытался найти взглядом мигающие разноцветные огни на концах крыльев. Позади раздался скрип кожи о кожу. Директор неспешно развернулся, спокойно осмотрев странного человека, который расположился в кресле для посетителей и с некоторым любопытством изучал просторный кабинет. — Сюда бы хоть кактус цветущий. А то всё слишком официально, — нарушил молчание пришедший. — Статус обязывает, — пояснил Харт, сев за стол и сцепив пальцы в замок. От его внимания не ускользнул факт того, что пришедший, пусть бегло, но внимательно оценил перстень на пальце. — Охотно верю. И даже не удивлён? — Немного. Знаешь, я даже ждал. — Польщён. Молодой парень сидел на лестнице, подперев голову руками. На асфальт падали, разбиваясь, алые капли с разбитого носа. Снова, снова эта скотина, по нелепому случаю зовущаяся отцом, напилась, устроив дебош. Снова увезли мать в больницу, снова боль в отбитых боках, снова глухая ярость. Снова, всё снова, как в отвратительном дне сурка. И каждый раз эта странная, омерзительная в своей тупости вера матери, что он исправится. Каждый раз, как протрезвеет и клятвенно обещает. Но долго это не работает. Парень глухо взвыл, испугав проходившую мимо парочку, которые постарались побыстрее убраться. — Что, день не сложился? — раздался рядом спокойный низкий голос. Парень утёр кровавую дорожку на лице и злобно покосился на севшего рядом… мужчину? Чёрт пойми, сколько ему лет. Фрик какой-то, глаза странные. Подсевший без суеты достал из нагрудного кармана куртки две сигареты-самокрутки и протянул одну парню. На стальной ладони с пятью сверкающими клинками-пальцами. — Странная клешня… — помедлив, парень взял сигарету. — Спасибо… Прикурив, он затянулся, закашлявшись. Незнакомец усмехнулся. — Да, крепковаты. — Ты кто такой? — А это имеет значение? Смотри, какой вечер красивый. Даже небо звёздное. — Да пошло всё… — парень сплюнул кровавую слюну на асфальт. — Да, день у тебя точно не задался. Избитый посопел, куря. Незнакомец спокойно осматривался, пуская колечки дыма. — Ты чего хотел-то?.. — Хочешь, желание исполню? Харт неспешно достал из стола бутылку с золотистой жидкостью и два широкобёдрых бокала. Плеснув немного, он протянул бокал Шмиду. — Благодарю, — кивнул тот и с интересом принюхался. — Итак, для чего вы здесь? — Так сколько не было. Смотрю, неплохо поднялся. Александр кивнул. Как только не стало отца, вся семья наконец вздохнула спокойно. Работать приходилось за двоих, успевать учиться, но это дало свои плоды. — Да, вы мне очень помогли… — поймав на себе смеющийся взгляд, Александр нахмурил седые брови. — Я разве сказал что-то смешное? — И да, и нет. Я помог? Разве? — Но ведь вы… — Лишь исполнил желание. Если угодно — убрал одно из препятствий. Всё. Одно. За десятки лет. Директор пригладил зачёсанные назад белые волосы, сжав и без того тонкие губы. Шмид покачал звякнувший о сталь клинков бокал, отпив. — Прекрасный аромат. Итак, разве я ошибся? После исполнения ты мог что-то делать. Или не делать. Ты выбрал сам. И сам всё сделал для себя. Я уже не при делах. Харт отпил коньяк и наполовину развернулся к окну, глядя на восходящее солнце, рассекающее пелену тумана золотисто-алым огнём. — Эту сторону я не рассматривал. — И напрасно. Но кольцо я всё же попрошу обратно. Директор только кивнул и, допив алкоголь, поставил бокал на стол, после сняв серебряный перстень со вставкой из слоновой кости. Положил его на папку с документами. — Может, ещё нужно немного времени? – учтиво поинтересовался Шмид, взяв кольцо и убрав его в карман. Директор, сидевший в кресле, встряхнулся, гордо выпрямив спину. Несмотря на то, что ему уже было за шестьдесят, выглядел он отлично. — Я ждал тебя намного раньше. Но… Можно вопрос? Шмид, чуть кивнув, неспешно допил коньяк. — Почему я? Карие глаза Харта встретились с обсидианово-чёрными глазами ловца. Накатила усталость и желание спать. — Я не выбираю специально. Так получилось. Но ты отлично смог воспользоваться всеми возможностями. Я не слежу, но и помню, как встретились. Одно странно — нас обычно забывают, как сон. Просто как страшный сон… Последние слова Харт уже не слышал. Тело под глухой стук упало головой на стол, так и оставшись лежать. Стекло привычно лизнуло холодом. На этот раз сосредоточенность дала пользу — Шмид оказался у замка. Задумавшись, ловец зашагал к воротам, прикидывая, что обратно до деревни арахнидов добираться надо будет окольными путями. — Шмид, стой! От оклика мужчина вздрогнул и посмотрел на бегущего к нему Кравшая. — Давай быстро, у меня дел невпроворот... — проворчал Шмид, лязгнув клинками. — Слушай, не сердись. Есть разговор... Ты ж со сделки? — Да. Что за разговор? — Пошли, посидим немного. Разговор серьёзный. Через пару десятков минут оба расположились в каменном зале за небольшим дубовым столом. На подтарельниках принесли запечённое мясо с овощами, распространяющее чарующий запах, вперемешку с приправами. Кравшай, налив в бокалы красное вино, сел. — Я думаю, ты всё так же придерживаешься трёхразового питания. Понедельник, среда, пятница, воскресенье — разгрузочный день! — засмеялся Кравшай, но глянув на посуровевшего ловца, тихо кашлянул в кулак. — Проклятья разные, поэтому предпочитаю диету, — суховато бросил Шмид. — Давай к делу. — Да, да, конечно... Выпьем? — На сегодня свою дозу я получил. Кравшай пожал плечом, взяв бокал. Шмид терпеливо дождался, пока тот отрежет себе кусок мяса. — Ловцов почти не осталось, — Кравшай задумчиво осмотрел кроваво-алую жидкость в бокале. — Это я знаю. И что же вы намерены делать? — Муринус хочет сделать тотальную зачистку... — Кравшай аж вздрогнул от раздавшегося хрипатого смеха. — Серьёзно? И кто пойдёт? Ты, я, Мари? Кто кого зачистит, а? На лучников со стен надежды мало, — осклабился в улыбке ловец. — Ну, может, их... отравить? Мёртвые стали прорываться в город, это слишком опасно. Пока лучники справляются, но это пока. — Ну вы же как-то очень "вовремя" заметили пропажу ловцов. А баланс?.. — Шмид помолчал, рассматривая запечённое яблоко, и постучал когтем по столу. — А мёртвых и так травят. Кравшай удивлённо вскинул брови. — Как? Кто? — Я сам хочу узнать, кто. Это тоже знак плохой. Ты должен помнить, что было тогда... — Я очень хорошо помню, Шмид. Думаешь... — Думаю, этот некто решил повторить историю. Может, ему политика Муринуса не нравится? Травят мёртвых неизвестным ядом. — Может, мастера?.. — Делать-то им больше нечего. Да и остался из толковых только Чарли. Не зря его отец учил. Кравшай вздохнул. — Надо найти. Надо! А... кто у тебя там? — Надо будет ещё нескольких проведать. Я один с балансом не справлюсь, на перерождение идёт всё меньше... — Шмид, достав кольцо, положил его на стол. — Но информацию ты принёс полезную. Муринус будет рад, ведь всё не с ровного места действовать! И Шмид... Поешь, повара отлично постарались. Ловец неохотно отрезал себе кусочек мяса, оглядывая вязь волокон. — Всё равно что-то не так. Что-то упускаю, какую-то деталь. Этот отравитель действует, как и тогда, у него какой-то план. И нужно понять план, его желание. И от него отходить. Кравшай засмеялся. — Дружище, у тебя уже профессиональная деформация! Ты хочешь понять желание психа! — Деформация была, когда я... — Шмид встряхнулся. — Неважно. Он не псих. Этот некто очень умён. — Да брось... — отмахнулся Кравшай, взяв вилку и нож. — И Муринус хочет, чтобы ты чаще заглядывал. Всё же один... Но если надо — я тоже вернусь к работе! И — покушай ты наконец. Остынет всё ведь. Шмид только насмешливо фыркнул, машинально осмотрев мясо с белой и немного расплывшейся "кнопкой" кости. Через мгновение раздался лязг металла о металл, и перерубленная пополам вилка с отрезанным кусочком упала на тарелку. Кравшай так и замер с открытым ртом, осмотрев ровный срез уже бывшего столового прибора. — Шмид, ты чего?... — он удивлённо и немного обеспокоенно осмотрел насторожившегося ловца. — Отравлено. Ты всё ещё думаешь, что отравитель просто псих?..

***

Виелфрас сквозь сон почувствовал, как нагрелась маска. Зевнув, он сел и осмотрелся; от окна была скатана в трубу паутина, открывая доступ свежему воздуху и ярким солнечным лучам. Потянувшись, парень тихо вышел на улицу. В стороне оказалась пара вооружённых арахнидов, может, даже те, что и привели. У одного дома крутились совсем маленькие представители вида, все окрашенные в серо-бурый цвет. Приглядывая за детьми, на земле почти лежали две девушки, разбирая комки шерсти и тихо переговариваясь. Окрашены они оказались так же ярко, одна в сиреневых тонах, другая — в золотисто-коричневых с жёлтым. Бегло посмотрев на Виела, они вернулись к пряже. — А здесь здорово, не так ли? — раздался задорный, но немного хрипловатый голос сбоку. Молодой ловец аж подскочил и развернулся. На него смотрел сверху вниз высокий, крепкий мужчина лет тридцати с каштановыми длинными волосами, собранными в косу, на бороде-эспаньолке уже проступила седина. Одет он оказался в длинный потёртый коричневый плащ, свободные штаны поверх массивных тяжёлых ботинок. С виду он казался обычным путником. Но обычно у людей нет меча в ножнах, да и рук не три. — З... здравствуйте, — растерянно пробормотал Виелфрас. Мужчина засмеялся. — Не бойся, я не кусаюсь. Путешественник, зовут Ник! — он протянул нижнюю правую руку. Слева "дубля" не оказалось. — Виел... То есть Виелфрас! — Парень пожал руку. — Ловец. — Да по тебе видно. Давно тут? — Первый год. — А, всё впереди. Смотрю, ты у нас кобра? — А как... — Только чёрные кобры выглядят как гибрид человека и зверя! — улыбнулся Ник и сел на траву, расстегнув плащ, под которым оказалась легкая коричневая кофта. — Я, знаешь, много кого повидал. — Поверю на слово... А почему ты тут? — Да вот привели. Похоже, на допрос. Иначе б зачем так, правильно? Виелфрас только кивнул, посмотрев на пробежавшего мимо маленького арахнида. Однако размышлять долго не получилось: с противоположной стороны леса раздался нестройный многоголосый вой вперемешку с рычанием, меж деревьев замелькали серые силуэты, приближаясь.