Оказалось - не сон!

«Что делать» - решили за меня. Перед глазами всплыло системное окошко - прорезалась глючная система. «Месть. Совершите месть за смерть и травмы ваших детей. Убейте 3 Церковников в ранге не ниже аббата. Изувечьте 3 Церковников в ранге не ниже аббата. Награда + 1 уровень, + 3 года, + 5 ко всем параметрам, + 1 хвост. Награда дополнительная – Вариативно (Совершить месть публично). Штраф за провал – Аутодафе». «Охота на охотника. Посетите вечеринку в особняке Фабио Росси. Награда - Вариативна. Награда дополнительная – Вариативно, знания (захват живьем не менее 3 гостей и хозяина). Штраф за провал – Вариативно + Смерть». И от обоих нельзя отказаться. Похоже, в Основной Квест этого мира уткнулся. Но почему их два? И в обоих, при провале, гарантирована смерть. Причем, я подозреваю, что сгореть заживо гораздо лучше этого: «Вариативно + Смерть». А вспоминая информацию, считанную с мозга нашего нового ассенизатора, то однозначно лучше сгореть. Это хоть недолго. Но, на данный момент, решение вопроса с Алисой на первом месте. И до его разрешения осталось всего шесть дней. Копыта застучали по старой, но еще крепкой брусчатке. Подъехали. Выбравшись с помощью Химари и Ксантиппы из повозки, я офигел. Одно дело услышать, что с тобой едут почти два десятка разумных, и совершенно другое дело их увидеть. Шесть однотипных фургонов расположились в два ряда, а из них выбирался народ и подходил поближе. Вот появились носилки с Бурранной, которые сопровождали три почтенных старца. Вот пятерка гладиаторов - поджарые тела, плавные движения, удивленные взгляды, минималистические доспехи. Знакомые эльфийки – поварихи, с ними швея Нилотэль и мелкий поваренок - гоблин. Странно, что про него никто не обмолвился. Потом заметив на нем ошейник, я понял. Раб ведь имущество, вещь, говорящая вещь. А про вещи, которые они с собой утащили, я не спрашивал. На лицах всех застыла усталость, особенно сильно осунулись старички-целители. Я уже хотел скинуть на детей и Химари их распределение по комнатам, но тут у всех на лицах резко изменилось выражение. У кого-то на страх, у кого-то на обреченность, у кого-то на решимость. - И как это понимать, Ученица? – Проскрипел сзади знакомый голос. – Ты не могла просто съездить? Просто купить то, что нужно? Без приключений? Без новых… Э… А кто они собственно? - Мои друзья. Из Гильдии Наемников Лех. У них там сейчас гражданская война, а Бурранну, я вообще еле-еле вытащила. Не злись, а? - Так, по замку не бегать! Костры в комнатах не жечь! Срать по углам тоже запрещено! – Лич воздел правую руку вверх и начал поучать прибывших. – Объедки не раскидывать! Не хватало нам только тараканов. И главное! В лаборатории не заходить! - Дед? А ты не перегибаешь? Они в Старом Доме жили. Знают что такое гигиена и порядок. Не держи их за варваров. - Тогда почему ты, о многомудрая Ученица, сама об этом забываешь? Я поднял на него взгляд и начал краснеть. Идиота кусок! Мы же тоже в Старом Доме живем, где любую комнату можно подстроить под себя как угодно! А еще за два года я так и не вспомнил про возможность сделать в Доме купальни! Все в пруду, да в пруду. Хотя, с другой стороны, пока строил баню у пруда, отлично прокачал «Каменщика» и «Плотника». Кинув взгляд на столпившихся и ощетинившихся железом друзей, я заметил, как напряжение покидает их. Хотя не до конца. Одно дело услышать из уст Химари, что мы едем к личу, и совершенно другое дело его увидеть. Аура у него чудовищная. Это детям легко, они здесь родились и с рожденья считают, что все в норме, а мне пришлось почти три месяца привыкать. Химари же так до конца и не привыкла. Вот и сейчас ее рука хоть и поддерживает меня, но все равно я чувствую дрожь. - Дед, а ты не можешь посмотреть минотавру? Я все что смог…ла сделал...а, но она так и не пришла в себя. И Химари, Ксана, оттащите меня в тень. Чего-то сегодня очень жарко. - Жарко? – Удивился лич, а потом резко притянул свою костистую ладонь, и коснулся моего лба. – Дура! Шесть дней осталось, а ты все силы слила! Да еще и заболела! Кошка! Во вторую лабораторию ее, и эту даму давайте туда же! Бегом! Я еще помнил, как меня подхватила на руки Химари, и то, что Карст с Ксаной тащили за нами Бурранну, но при виде дверей лаборатории сознание благоразумно оставило меня. … Норды и солдаты Имперского Легиона бежали на баррикаду, ощетинившуюся заостренными ржавыми рельсами, а за ней стояли и стреляли супермутанты. Яркие лучи лазерных карабинов бессильно скользили по старинным доспехам, плазма бессильно стекала со щитов, но огнестрел собирал свою кровавую жатву. Супермутантам изредка отвечали из лазганов Имперские Гвардейцы и морпехи терранов, мелькавшие в толпе нордов. Когда до баррикады осталось с полсотни метров из-за нее выскочили и понеслись в атаку здоровые зеленые пародии на питбулей. Следом за ними за баррикаду вырвались три десятка гулей. А потом все поле перед сражающимися заполнила толпа зергов. Буквально вгрызаясь в атакующих. Среди нордов что-то сверкнуло, грохнуло, и на баррикаду обрушилась цепная молния. За ней, еще одна, и я заметил робы Коллегии магов Винтерхолда. Мутировавшие собаки, зерги и гули достигли бегущих и началась свалка. Вот, я вижу, как здоровенный Брат Бури разваливает секирой голову гулю. Вот, две собаки разрывают в клочки троих легионеров. Вот, маг из Коллегии покрывается зеленой пленкой, но супермутант его вбивает по шею в землю, суперкувалдой. В пламени прометия сгорают многие зерги, но остатки волны добираются до огнеметчика. В небе идет свое сражение. Два дракона поливают огнем и морозным дыханием десятку вертибёрдов, которые мастерски маневрируя, поливают ящеров огнем из миниганов. - STRUN! Bah! QO! – Прогремело в небесах и поле боя накрыли десятки молний, сбив сразу три вертибёрда, и посеяв разрушения среди сражающихся внизу. Где Геральт размеренно шинковал здорового Кровопускателя Кхорна. … - Попался! - Меня опутали темные скользкие щупальца. - Теперь точно не убежишь! Мать моя женщина! Саферрита Сферика! Попал! Хотя все сон, просто сон. Вот сейчас открою глаза и окажусь у себя в кроватке, с Химари в обнимку. Но сколько я не старался - проснуться не получалось! Меня захлестнула натуральная паника, пока бывшая королева Полова, а ныне Темная Материя, раскладывала мое тело на операционном столе. Вот только выразить матерно и в голос то, что я не согласен с такой постановкой вещей, мне тоже не дали. Один из отростков обвил голову и заткнул рот. Перед Саферритой возник и пропал круг магической печати, а по моему телу заструилась странная энергия, покалывая как слабый ток. - Странно… Странно, но так даже интересней! - Глаза Темной Материи, под очками, загорелись зеленоватым светом. – А если так? – К столу подкатилась тумбочка на колесиках, на которой стоял здоровенный агрегат, отдаленно смахивающий на пишущую машинку, выполненную из бронзы. Сафферита как прирожденный пианист застучала по клавишам. – Фантом? Нет. Призрак? Привидение? Блуждающий дух? Точно! Классификация? – Надо мной пролетел толстый талмуд в кожаном переплете, и упал в подставленную руку исследовательницы. – Похож, хотя не совсем. А если? Да, нет! Не может быть, чтобы все было так просто! Ты спишь! – Она обвинительно наставила на меня изящный пальчик. – Тебя нет! Но с другой стороны, а что сейчас лежит передо мной, если тебя нет? Странно, а если просмотреть свои записи двухгодичной давности? Помню, там тоже было нечто похожее. Так, том 3А- 49! – Еще одна книга пролетела мимо меня, и бывшая королева зарылась в записи, что-то бубня себе под нос. … Уф! Я открыл глаза и машинально почесал за ухом неко. Химари не просыпаясь муркнула, и сладко потянулась, но потом опять свернулась калачиком и тихонько заурчала. Пару минут я лежал и наслаждался близостью кошки, теребя ее за уши, и поглаживая отросшие почти до лопаток волосы. Помнится, кто-то сказал, что самая лучшая картина, это рассыпанные по подушке волосы любимой женщины, так вот, я уверен, что он знал, о чем говорил. Идиллию прервал робкий стук в дверь, неко моментально напружинилась и открыла глаза. Увидев мою улыбку, она потерлась носом о нос и спрыгнула с кровати. Открыв дверь, она кивнула и забрала поднос с завтраком. - О, кушаньки! – Я обрадовался вкусным запахам. Но встать мне не дали. Поставив поднос на прикроватную тумбочку, кошка усадила меня на кровати и поднесла ложку с куриным бульоном к моему рту. - Скажи - А! – И так весь завтрак. Меня покормили с ложечки, а потом уложили обратно. - Как там народ? – Я чуть повозился, устраивая хвост поудобней в своем коконе из одеяла. - Кэзухико уже ковыляет по дому, и ты знаешь, он изменился. Стал серьезней и задумчивей. Кстати, дети задают вопросы о сестре, но я не могу ответить. Ты сказал, что она жива, но доказательств у меня нет, сам будешь им объяснять. Бурранна очнулась и теперь Карст носит фингал на пол-лица, но упорно отказывается от помощи целителей. Рыжая гномка, переговорив с дедушкой Квинтом, сейчас занялась учетом добра и безвылазно сидит в новой сокровищнице. Близняшки тоже безвылазно сидят на своем огороде и пообещали, что первую зелень мы получим через пару недель. Кентавра не вылазит с арены. Рурин если не в кузнице, то тоже пропадает на арене. Периодически там же пропадают и дети с Карстом. Нилотель засела в своей комнате и шьет, шьет, шьет. Поварихи всех выгнали с кухни и там тоже дым коромыслом. В общем, все вроде как заняты делом, но чувствуется в них некая нервозность и напряжение. Бурранна как очнулась, так хочет с тобой переговорить. Позвать ее? - Да я и сам могу до нее дойти, заодно подышу свежим воздухом. - Дедушка Квинт сказал не напрягаться и никаких тренировок. У вас завтра какой-то обряд, к которому он готовится: «И не позволит рыжей дурище запороть подготовку». Так что лежи. Бурранну я сама позову. – И кошка, подхватив пустой поднос, исчезла за дверью. «Завтра? Как завтра? Мы же приехали за шесть дней до? Это получается я пролежал четыре дня? Охуеть – не встать! Дед меня точно с говном сожрет, если ритуал провалится!» Но совсем удариться в панику у меня не вышло. Снова открылась дверь и в комнату вошла, припадая на левую ногу, Бурранна. - Привет, рыжая жадина! Лежишь? Ну, лежи, так, наверное, даже проще. Ты знаешь про восстание церковников и смерть дочери? Вижу, что знаешь. Я не мастерица плести словесные кружева, но позволь спросить, зачем? Зачем лечить ту, которая подставила твоих детей под баллисты? Ты знаешь, Августа, мне было хорошо, когда я умирала. Никаких тревог, никаких забот, только боль и ощущение дыхания вечности. А сейчас меня пожирает изнутри чувство вины и раскаянья. Я потеряла Гильдию. Потеряла дорогих товарищей, пригрела на груди змею и сама, своими руками выпестовала ее. Сестерций Септим. Ну, да ты и сама знаешь об этом. Карст рассказал. Триста восемь доверившихся мне умерли. Я никудышный Мастер. А ведь ты предупреждала, но я так и не взялась за расследование вашего происшествия всерьез. Про гражданскую войну ты тоже знаешь… - Заткнись, а? Поговорила? Теперь дай сказать мне! – Во мне буквально клокотала холодная злость. – Сдохнуть хочешь? А вот фигу тебе! – Я скрутил и показал кукиш, опешившей минотавре. - Сначала моих детей научи выживать и сражаться. Ты ведь отличный наставник. Арена здесь есть. Выйди замуж за Карста, а то этот болван так до старости будет вздыхать по углам и дрочить в подушку. Удивлена? Так со стороны оно видней. Любит он тебя, дуру рогатую. Нарожай своих детишек. Не хочешь тащить опять на себе Гильдию? Да и хер с ней! Живи здесь. Если победят роялисты, то найдется, кому ее возглавить. Строй свое маленькое счастье. А за моих детей не переживай. Дочка жива. Не здесь, не в этом мире, но я знаю точно. Мне про нее рассказали. Кэзухико ранен, но жив. А значит выздоровеет. Ты знаешь, где мы? Так вот могу сказать, что Лес опасен только по окраине. А в центре достаточно нормальной земли. Не захочешь жить с нами, живи отдельно. Не хочешь жить здесь, Химари тебя выведет в Измер или Мирдонию. Хотя я буду рад, если ты останешься. Вспомни, кто протянул руку и сиську помощи, когда мне было плохо. Ты же мне как мать. Уф… Бурранна сидела и с удивлением смотрела на улыбающегося меня. А потом бросилась на кровать и, схватив меня в охапку, разрыдалась. Когда истерика прошла, она вытерла слезы и сказала что подумает, но я точно знал, что она согласна жить здесь. Глючная система это подтвердила. Навык «Эмпатия» увеличен на 3. - Надеюсь, Карсту ты все сама объяснишь? А то у меня сил уже нет. И это… Позови Химари, а то я сейчас описаюсь. Уже вечером я сидел в беседке у пруда и смотрел на языки огня. За столом кроме меня сидели мои пацаны и жена. А я не знал, как начать разговор. - Хм, значит так. Я сейчас расскажу свою историю. Родился я в Москве, в стране под названием СССР… - … и Елена сказала, что недавно к ним попала молодая неко, рассказавшая про меня, вашу мать и нашу жизнь. Я ее сам не видел, но кроме Акиры там быть просто некому. У костра повисло молчание. Химари прижалась ко мне и положила голову на плечо. Дети сидели и тоже молчали. Я думал, что парни заговорят первыми, ведь раньше они всегда были слишком импульсивными, но первой заговорила жена. - Значит, завтра вы будете доставать из тебя Алису? Я права? - Да. Шансы на это довольно велики. Надеюсь, что все пройдет гладко. Хотя и страшновато, конечно, – я улыбнулся и отхлебнул из кружки сидра. – Завтра, наверное, будут все поджилки трястись. Это сейчас я просто не могу до конца все осознать. - Отец, а ты сам как считаешь? Там сестренка Акира? – Подал голос самый младший, Юичи. Он больше всех братьев ее оберегал и был сильно недоволен, когда с Дэйчи отправился к Тогру. И сейчас в его голосе сквозила надежда на то, что все обошлось. - Судя по времени появления и знании нашей здешней жизни, это она. – Я в сердцах грохнул кружкой об стол. – Я самостоятельно не могу туда попасть. Не знаю почему, но не получается. Это меня бесит! - Бесит-ня? – В бок вонзился локоть кошки. Прошипела она. – По девкам собрался – кобелиня! Ня пущу! Ты только мой-ня! Лучше кобылу объезди! Ей тоже хочется-ня! - А к Ксане ты не ревнуешь? – У меня полезли глаза из орбит. - Нят! Оня рабыня! Сама отказалась снямать ошейняк! - Ня понял? Тфу ты! Во прилипчивое "Ня"!Так ты тоже? - Я - женя твоя, и мать няших детей! Ошейняк уже давно не работает-ня. Дедушка Квинт его сломал-ня. Давно. – Химари раскраснелась, волосы выбились из прически, падая прядями на лицо, грудь высоко вздымалась, соблазнительно натягивая тонкую ткань рубашки. Но постепенно успокоилась и продолжила говорить как обычно. – Я просто боялась признаться раньше. И сейчас боюсь, но уже меньше, у меня теперь есть котята. Ты был такой сильный, такой красивый, такой умный. А я… Неумеха из домашних артисток… - Мать! Ты была артисткой? – Все трое детей во все глаза пялились на мать. – Пап, ты знал? - Знал - что? - Ну… - Старший, Кэзухико, слегка замялся. – Они это… Ну… Спят за деньги. - Знал и полюбил еще тогда. Причем у нее тогда не только опыта не было, но и грудь была нулевая. А вот откуда мои дети об артистках знают? - Мы… Это… Ну… - Дети замялись. - А тут они… И дядька Тогр... А эльфийки... Прямо на площади… Ну и…. - Это значит год назад? Когда мы вас оставили на Тогра? Понятно… И как оно? – Я подмигнул смущавшимся мальчишкам. – Понравилось? - Ага! – И лыба у всех троих до ушей. – Но не так как у вас. - А как у нас? - Ну, долго, всю ночь, мы так пока не можем. Раз, и все. – Дети еще не заметили перемены в кошкином настроении. - Ня можете, знячит? Как мы, знячит? Так вот кто няучил Чужого подглядывать-ня? Ш-ш-шалопаи! Попой к верху-ня! Някажу! – И кошка прыгнула прямо через стол к детям. Но они как стайка рыб брызнули из беседки в разные стороны. – Някажу! Я отхлебнул еще сидра. Из парка изредка доносились крики: «Нянадо! Мы больше ня будем!», и звучные шлепки по попе. Мать воспитывала своих детей, а я просто улыбался.