Искреннее желание

Ульф как всегда расправлялся со своей большой порцией, косясь на молчаливого Нури. Вот как они вернулись, тот сначала секретничал, а теперь затих. Что случилось допытываться было бесполезно, и оборотень просто наблюдал. Они даже ужинать решили в малой столовой, через которую постоянно кто-то проходил, но Нури их не замечал. Алан выдохнул, перед тем, как напрямую направиться к господину Ульфу. Забирая на стирку штаны, в которых тренировался оборотень, парень допустил большую ошибку, не проверил карманы сразу. Позже слуга обнаружил браслет. Господин Нури был не в духе, и Алан его понимал: если бы его жених с первого дня потерял или просто прекратил носить браслет, он бы и сам на него злился. Решившись, парень подошел к господину Ульфу и, наклонившись, поспешно прошептал, вкладывая злосчастную находку в руку оборотня: — Простите, нашел в тех штанах, в которых вы тренировались сегодня. Алан выпрямился, намереваясь уйти. — Что это? — Ульф не понимающе уставился на браслет. Красивый, в истинно северном стиле, он чем-то напоминал подаренный Нури. Мужчина подцепил его пальцами и вытянул, разглядывая. — Алан, он точно был в моих штанах? Он не мой. — Да, он был в ваших штанах, — уверенно сказал слуга. — Эм... Уже твой, — тихо поддакнул Нури, мгновенно узнав браслет, который купил для оборотня и вернулся к своей тарелке. — Нури? — Ульф знаком отпустил Алана и с хитрым выражением на лице подошел к возлюбленному. — Ты хочешь связать свою жизнь с моей, жемчужина? Юноша вначале кивнул, затем все же поднял взгляд и, предательски покраснев, выдал: — Да. Ульф взял ладонь Нури в свою и поцеловал пальчики. — А что ж так скромно предлагаешь? Ты же мой хороший, мое сердечко, — ворковал Ульф, ластясь. Юноша потянулся, ткнувшись носом в шею, и поцеловал в уголок губ. — Не знаю. Просто не знал, как лучше сделать. Ульф приобнял в ответ. — Маленький мой, сладкий такой, милый, — поцеловал мужчина и попросил: — Наденешь его мне? — Да, конечно, — Нури улыбнулся, взял браслет и надел на руку оборотня, застегивая уже, спросил: — Он тебе хоть нравится? — Очень! И они вместе в одном стиле, спасибо, Нури, я правда очень рад, — разглядывая браслет, улыбался Ульф. Юноша расплылся в довольной солнечной улыбке и, прижавшись лбом к плечу, твердо сообщил: — Мой, теперь ты мой. И у меня к тебе все же есть один вопрос, который мне покоя не дает. Можно будет у тебя спросить, только наедине? — Как пожелаешь, — выдохнул, Ульф. — Пойдем на балкон в спальне? Скоро дождь начнется, я люблю на него из укрытия смотреть. — Я тоже люблю дождь, — юноша улыбнулся и вскочил, правда десерт он прихватил до того, как выйти из комнаты. Только оказавшись на балконе, Нури вновь заговорил. — Я не совсем понял про сферу, в которой растет ребенок... Это что-то вроде беременности? И что нужно после посещения храма? Я так понимаю, что ты хочешь, чтобы сфера была во мне? Юноша выдохнул, выговорившись, и посмотрел на Ульфа, явно ожидая ответов. — Да, беременности, и да — в тебе. В храме пара получает красно-золотистый шарик, он бывает разного размера и его можно поместить в живот, прислонив. Это не больно. Когда сфера созревает, ее извлекают, раскрывают и забирают из нее ребенка. Все не так уж и страшно будет, — Ульф убрал прядку волос Нури ему за ухо. — Что тебя обеспокоило? — Я как-то никогда не думал о том, чтобы быть в таком странном состоянии, — Нури улыбнулся, прижимаясь. — Ты ведь не собираешься заводить детей прямо сейчас? Мне нужно время, чтобы просто привыкнуть к этой мысли. Я понимаю, что поместить сферу в меня разумнее. В конце концов, вряд ли ты планируешь отправлять меня объезжать лошадей. Но там, где я рос, этой магии не было. Юноша замолк, прижимаясь плотней, обнимая за талию. — Конечно, только когда ты будешь готов, — прижал к себе Ульф, смотря на темное небо. Слышался гром, кое-где сверкало, и первые капли застучали по дорожке у дома. — А дождь будет сильным, — перевернулся в руках Нури, прижимаясь спиной к Ульфу, укутываясь в руки оборотня. Теплый, нежный, какой-то близкий и домашний, Нури, казалось, грел так же уютно, как камин в метель, только не тело, а душу. — Наверное, сейчас, это уже прозвучит глупо, и вначале нужно было это сказать, а потом браслет дарить... Я тебя люблю, Ульф. Оборотень замер на миг, даже дыхание задержал, чтобы потом с особой нежностью поцеловать в шею, зарыться лицом в волосы. — Спасибо. Я тебя тоже очень люблю, — прошептал он. Дождь, набирая силу, барабанил по крыше, дорожкам, земле, становясь плотным, словно стена. Нури минуту стоял, любуясь потоками воды, а затем развернулся в руках и потянулся за поцелуем, обнимая за плечи, прижимаясь всем телом. ***** Тик притащил ведро и тряпку. Хемминг навел воистину внушительный бардак на кухне. Он испек прорву пирожков с разнообразной начинкой, уйму сладких булочек и ужин на всех. Обычно так почти каждый день, разве что количество меньшее, но на Хемминга явно нашло вдохновение. Набросилось с утра и не отпускало до самого вечера. Тик помогал по мелочам, мыл посуду, чистил жаровню и противни, а вот сейчас намеревался смыть муку со столов и пола. — Спасибо, Тик, но давай я сам! Муку не так просто отмыть,— улыбнулся Хемминг, забирая тряпку и ведро. — Сядь на стул и просто составь мне компанию, это лучшая помощь! Повар сам принялся за уборку. Тик нахмурился. — Я что, по-твоему, безрукий совсем? — он взял вторую тряпку. — Компанию я могу составлять и помогая. К тому же Тик получил денег, и их аккурат хватало на недорогой браслет наподобие того, что они купили вместе. Не предложение, но признание. К тому же большим Тик ответить готов не был, но и Хемминг теперь не безразличен. — Ага, не безрукий, но все же человек, — забрал тряпку Хемминг. — Еще устанешь, а я планирую сегодня ночью позже лечь и тебе не давать спать до полуночи. Ты игры любишь? — Люблю, — смирился Тик. Почти. Он все же начал собирать мелкий мусор в помойку. — А ты в какие хочешь поиграть? — В правду или действия, — фыркнул Хемминг. — Обычная детская игра! Тик насторожился. — Знаю ее, ты наверняка что-то задумал. — Ничего, — честно соврал Хемминг и добавил. — Все равно ты же всегда можешь отказаться что-то выполнять. Тик кивнул, признавая справедливость слов. Он закончил с мусором и теперь вернулся к тряпке, счищая самые простые участки. — Тогда это будет интересно, — улыбнулся Тик. — Я вот тоже так думаю, — Хемминг улыбнулся. — Тем более, я очень хочу послушать твои желания! В четыре руки, хоть Тику и не давали особо помогать, они все же закончили быстрее, приготовили чаю, помылись и сели на подушки на ковре в комнате Тика. — Как будем играть? Кто начнет? — Можем написать на листках, можем просто вслух говорить. Можем начать с меня, у меня и вопрос и задание есть! — улыбнулся оборотень. — Тогда с тебя, не умею я в эти игры играть, — признался Тик. — Хорошо. Правда или действия? — спросил Хемминг. — Правда, — поерзал Тик. — Как должен пройти твой идеальный день, — хитро спросил Хемминг, и глаза оборотня пообещали воплотить этот день в жизнь. — В тишине и спокойствии, — не моргнув глазом, ответил Тик. — Без всяких неожиданностей, особенно неприятных. А еще он должен начаться не раньше обеда и с чего-нибудь вкусного. Я весьма просто устроен. Тик смутился и в свою очередь спросил: — Правда или действие? — Действие, — Хемминг улыбнулся. Тик задумался и смущенно сказал: — Сексуально сними свой носок. Хемминг пару минут ржал, затем ответил: — Я попробую! Но как это сделать я не представляю! Мужчина встал, с трудом сдерживая смех. Сапог был снят без рук, просто Хемминг носком одного наступил на пятку другого. Мужчина нагнулся так плавно, что казалось, был не поваром, а воином, и взглянул в глаза Тику, отвлекая. Слуга на мгновение подался, любуясь наглой ухмылкой и хитрым прищуром, и носок был снят. — Правда или действие? — спросил Хемминг. — Правда, — улыбнулся Тик, придвигаясь ближе. — Что тебе во мне нравится? — спросил Хемминг. Тик уставился на ковер под ногами. — Много чего. У тебя ладони большие, всегда на них внимание обращал. И у них приятная жесткость. Ты добрый, хорошо относишься к окружающим и храбрый, потому что нужно иметь немало отваги, чтобы противостоять медведю и волкам, защищая едва знакомого парня. И ты чертовски терпелив, потому что я проблемный, а ты не торопишь. — Ты не представляешь, как приятно это слушать! Я выбираю правду! — Хемминг улыбнулся и лег на ковер, подставляя довольное лицо под взгляд Тика. — Накой... Зачем я тебе сдался? — выпалил Тик, даже не подумав, смотря прямо в глаза Хемминга. — Мне кажется, я тебя люблю. Люблю в тебе все: и теплый голос, и мягкий характер, и твой взгляд, и как ты пахнешь. Знаешь, когда на кухню ворвался медведь с компанией, все, что меня волновало, это как убить медведя, ведь волкам до тебя не добраться. Странно наверное, но вначале ты просто был незаметной, ненавязчивой компанией, но тогда я остро понял, что жить, если тебя не будет рядом, не хочется. Понимая, что Хемминг говорит абсолютно серьезно, Тик еще немного замешкался, но все же подался вперед и уткнулся носом в грудь мужчине. Потерся о него и поднялся выше, к губам, целуя в уголок рта, не осмеливаясь на большее. Не потому что не хочется, а просто не зная как, чтобы понравилось Хеммингу. Оборотень тут же ответил, мягко, без нажима, словно предлагая поцелуй, обнял за плечи и тихо сообщил: — У нас масса времени, я не собираюсь тебя торопить. Я люблю и твою нерешительность.