Искреннее желание

— Я следующего позову! Касым сделал вид, что не заметил того, что Ютаки сам прикоснулся к нему. Назир обрадованно улыбнулся. Алан повесил макраме в углу под потолок, как положено. Вошла девочка. Одна, лет семи, и смущенно поклонилась всем присутствующим, а после закашлялась. — Здравствуйте, извините. — Здравствуйте, юная госпожа, — вежливо отозвался Касым. — Что вас ко мне привело и почему вы без сопровождения? — Я совсем не госпожа, а папы работают, — тихо ответила девочка. — Они хорошие, просто заняты. — Ясно, и что тебя беспокоит? — Касым улыбался. — Я долго кашляю, дольше обычного, — ответила она. — А как давно ты обычно кашляешь? — насторожился знахарь, хмурясь. — Теперь посмотри мне в глаза и еще раз скажи, почему пришла одна. И кем работают твои родители. — Они помогают доставлять разные грузы, — отступила девочка. — Я, наверно, пойду, они беспокоятся. Алан молчаливо скользнул к двери, Назир — к окну. Девчушка испуганно сжалась. — Я тебе не враг, даже если сейчас ты думаешь по-другому. Ты живешь одна? — Касым сел прямо на пол. — Я хочу уйти, — испугалась девочка и отбежала к Ютаки. Он не перегораживал ей путь и даже не говорил. — Почему ты хочешь уйти? И куда? — все еще сидя на полу спросил Касым. Юноша же просто обнял девочку за плечи. — Знаешь, в жизни бывает разное: бывает, умирают родители, бывает самим родителям нужна помощь. Или родителю, — начал говорить Ютаки. — А Касым настоящий волшебник, он может помочь. Если ты захочешь. Давай так, — юноша говорил серьезно. — Ты сядешь на диван и подумаешь, нужна ли тебе помощь, кроме лечения от кашля. Только думай и про завтра, и про через год. Если решишь, что не нужна, Касым просто поможет с кашлем и ты уйдешь, обещаю. Девочка задумалась, но все же тихо спросила. — А можно с кашлем сейчас? Горлышко болит, — ответила она. — Можно, — весело отозвался Касым и попросил открыть рот. Осмотрев, он достал большую бутылку золотистого напитка на меде и травах, налил его в железную кружку и вставил ее в небольшой треножник. Создав дракончика с ладонь, отправил ярко-зеленую иллюзию с бирюзовыми крылышками греть напиток струйкой огня. — Сейчас согреет, выпьешь и кашель уйдет! — Спасибо, — улыбнулась малышка и тихонько поинтересовалась, не отходя от Ютаки. — А это правда бесплатно? — Правда, — Касым улыбнулся. — А что? У тебя кто-то болеет? — Нет, только я, — ответила девочка. — Я Дина. — А я Касым, — представился травник и махнул рукой, прогоняя дракончика на шкаф. — Держи, пей, Дина. — А я Ютаки. Окно сторожит Назир, а возле двери изображает незаметную статую — Алан, — сказал юноша. Дина кивнула и взяла микстуру. — Спасибо, — поблагодарила она и повернулась к дракончику, все еще осторожничая. Касым улыбнулся, подставил ладонь, и дракончик сел на нее. — Пей, не бойся, лекарство сладкое, — заверил знахарь. Дракончик балансировал, широко раскрывая крылья. Она выпила и, смотря на Ютаки, ответила: — Папа хороший, но второй ушел, и сейчас папе трудно. Но все будет хорошо, так папа сказал, и я ему верю. — Такое бывает. А папа где-нибудь работает? — спросил Касым. — Да, но я не знаю где. Он рано уходит и поздно возвращается. Касым взглянул на Назира. — Дина, поговори с папой. Скажи, что, если ему нужна помощь или другая работа, он может прийти ко мне, и я помогу. Хорошо? А еще скажи, что гордость плохой советчик, когда на руках ребенок. Но если он и сам справится, я вмешиваться не буду. Хочешь, конфет? — Одну, много конфет вредно для зубов, — серьезно повторила явно заученную фразу Дина. — Так папа говорит. Я скажу ему о вас. — Хорошо, одну! — Касым достал конфету и, всучив, попросил: — Дина, позови следующего. — А следующие уже большие! — Все равно зови, — Касым присел на подоконник. — Эти последние на сегодня, завтра же тут будет толпа. Ну и после обеда могут прийти. Вошли двое мужчин лет сорока и с ними высокий худой подросток, лицо которого было закрыто длинными волосами. — Па, это бесполезно! — хрипло сказал подросток. — Давай просто попробуем? Ну ради меня! — попросил мужчина, и высокий худой юнец откинул волосы с лица, заставляя Ютаки прикусить щеку, чтобы на лице не отразилась жалость. — Что вас беспокоит — видно, — сказал Касым. — Кто его так избил? Пальцы знахаря нагло прикоснулись к щеке подростка. Касым исследовал лицо, убедился, что сломана была лишь глазница, сам глаз не пострадал. Потрогал сильно искривленный нос, разбитую и изуродованную скулу. Все лицевые кости подростка были сломаны. — Это был мой первый муж, еще семь лет назад, — тяжело вздохнув, ответил один из мужчин и взял за руку второго. Парень стоял, разглядывая Касыма. — Семь лет назад? Да он же был еще совсем маленьким... Хорошо, тебя как зовут? — спросил Касым. — Шон, — отозвался подросток, с затаенной надеждой смотря на знахаря. — Ты сможешь помочь? — спросил Назир. — Я поймаю, если на траву выйдем, — задумчиво добавил Алан. — Я могу тебе помочь, Шон, но это займет несколько часов. Я тебе дам дурмана, и ты заснешь, — Касым говорил спокойно и добавил для родителей: — Вам придется следить за ним три дня. Сейчас я займусь самым важным: буду делать защитную маску для лица Шона. Ее придете снимать через три дня. — И у меня будет лицо? — робко спросил Шон. — Обычное лицо? — Да, только мне нужна глина, — улыбнулся травник. — Как нам помочь? — спросил Назир. Алан принес бутыль с дурманом. — Найдите мне глину, пожалуйста, — попросил Касым, вновь ощупывая лицо подростка, чуть хмурясь. — Не отвлекайте, мне нужно понять, куда и насколько двигать кости. Шон, ты ведь не против, если я попробую сделать тебя немного похожим на нового папу? — Только он и есть настоящий папа, я буду рад походить на него, — криво улыбнулся подросток. Назир с Аланом вышли на улицу и отправились искать садовода, он знал, что и где здесь хранится. Ютаки рассматривал парня, не зная, нужно ли еще чего сделать или сказать, но мужчины быстро вернулись с миской наполненной глиной. Касым размял ее в руках и, прикрыв глаза, создал из неё при помощи силы ровный прямоугольник. Знахарь упер тяжелый взгляд в обезображенное лицо Шона, и в глине само собой начало появляться углубление для будущей маски. Касым подошел и, порывшись в полках, достал флакон с чем-то матово-черным внутри. Вылив тягучую жидкость в углубление и распределив ее ровным слоем, знахарь взял дурман и вышел вместе со всеми на улицу. — Сядь на траву и выпей склянку до дна! — сказал он Шону и затем обратился к остальным: — Это займет несколько часов, кто-то должен быть рядом, но кто-то один. И маска сплошная, без прорезей для глаз, Шон три дня будет нуждаться в постоянном присмотре. Ютаки, Назир, Алан, кто-то пусть сходит к Хеммингу и принесет еды нашим гостям. Касым посмотрел на притихшего Шона и пообещал: — Ложись на траву, когда ты в следующий раз увидишь себя в зеркале, тебе понравится. Алан кивнул и побежал к дому на кухню. Назир присел рядом с Шоном, а тот, посмотрев на родителей, выпил дурмана. Те, держась за руки, отошли к конюшням и сели на скамейке у поилки. Назир спросил: — Что мне нужно делать? Вялый и сонный Шон нервно вздрагивал, цепляясь за траву, и Назир ободряюще сжал его ладонь в своей. — Все будет хорошо, Шон, подожди немного. — Следи за мной, когда ты будешь уверен, что я мертв, подожди еще минут десять и оттаскивай. Значит мне нужен перерыв. Но с земли не поднимай, — знахарь снял рубашку, укладываясь. — Если я буду выглядеть, словно еще жив, то не трогай. — Впечатляет. Назир замер в ногах Касыма. Сначала ничего не происходило, маска на лице Шона казалась влажным куском глины, а Касым походил на спящего. Но чем больше проходило времени, тем крепче она схватывалась, светлея. Касым бледнел, на лбу выступил пот, к вискам прилипли волосы. Назир подобрался, наклоняясь ближе к знахарю. Прошло еще не меньше часа, пока Назир действительно увидел то, о чем говорил Касым. Его лицо стало белее мела, губы посинели, а грудная клетка поднялась в последний раз и замерла. Глина на Шоне походила на кусок известняка. Назир выждал положенные десять минут и, взявшись за щиколотки, оттащил держащего за руку Шона знахаря. Касым вздохнул, громко, со стоном, и остался лежать, только глаза открыл. — Боги, как же это сложно, — прошептал хрипло Касым. — Не люблю старые травмы, их сложнее лечить. Назир, маска побелела? — Да, словно снег теперь, — ответил мужчина. — Все правильно? Шон без сознания сейчас. А как же вода и еда? Глаз не видно, но для носа выемка есть. — Вода и еда для него? С левой стороны рта есть небольшое отверстие в маске, будет питаться три дня молоком с медом, соками, — спокойно пояснил Касым, приподнимаясь и отползая ближе к Шону. — Все то же самое! Оттаскивание придется повторять раз за разом. — Ты точно восстановился? — Назир присел в ногах Касыма. — Хорошо Кнут не здесь, он бы поседел от тревоги. На этот раз ждать пришлось вдвое меньше. Маска будто истончилась, и стала больше походить на человеческое лицо. А вот Касым позеленел, и Назир его оттащил. С каким-то маниакальным упорством знахарь продолжал, пока маска из глины не осыпалась, оставляя на своем месте лишь черную матовую. Касым сел и попросил Назира: — Зови родителей! — посмотрев в небо, травник тихо вздохнул. — Всего-то часов пять прошло, я думал, уже ночь скоро! — Теперь можешь отдохнуть и посмотри туда, — Назир указал в сторону яблони, за стволом которой притаился Кнут. — Сейчас приведу. Шон заворочался, но не проснулся. Назир поднял его на руки, бережно прижимая к себе, и перенес в домик садовника, где в одной из комнат была поставлена кровать по приказу Касыма. — Иди сюда, рыжик, — Касым попытался встать. Оглянувшись, Кнут подбежал к Касыму и сел на колени перед ним, обнял за шею. — Как ты себя чувствуешь? Теперь все? — Я себя хорошо чувствую! С парнем — да. Только маску снять нужно будет через три дня. Пойдем в гости к Хеммингу? — весело спросил Касым, целуя в щеку. Кнут облегченно всхлипнул и прижался сильней, повалив Касыма на спину и забравшись на него. Мальчишка мелко вздрагивал и шмыгал носом. — Эй, мелкий, меня даже убить нельзя, если я к земле прикасаюсь. Просто без перерывов мне пришлось бы долго восстанавливаться, — улыбнулся знахарь, гладя парня по спине. — Все равно, я же чувствовал через браслет, как ты угасаешь, — Кнут разжал объятия, быстро вытер глаза и уселся на бедрах Касыма, сверля его взглядом. — Прости, маленький, но по-другому нельзя, — Касым улыбнулся. — Я могу лечить лишь так. Тебе будет спокойнее, если ты будешь помогать мне? — Не знаю, наверно. Я понимаю, просто все равно страшно, — Кнут наклонился, целуя желанные губы, цепляясь за Касыма. Касым ответил, гладя по спине и перебирая волосы. — Хорошо, — прошептал знахарь. — Будешь завтра организовывать очередь, поверь, посетителей будет много. Но большинству хватит простых лекарств. Кнут уткнулся носом в грудь, успокаиваясь и беря себя в руки. — Хорошо, — он погладил мужчину по бокам. — А теперь к Хеммингу, ты же не обедал сегодня. ***** Тик накрывал на стол в малой столовой, думая о браслете в своем кармане. Купить он его купил, но как вручить? Слуга вернулся на кухню. Хемминг, насвистывая, зашел в кладовую. Тик за ним. Повар заметил преследование и обернулся: — Вот тут ты и попался! — заулыбался Хемминг. Тик подпрыгнул от неожиданности. — Я ничего не сделал! — быстро ответил он, сжав в кармане ладонь с браслетом, и уставился на повара большими глазами. — Тихо, Тик! Я просто собирался зажать тебя в уголке и поцеловать. Подойдя, Хемминг нагнулся и поцеловал в нос. Тик зажмурился, застыв статуей. Но больше ничего не последовало, и он приоткрыл один глаз. — Милый, ты чего? — удивился зажатости парня оборотень. — Ты меня, что ли, боишься? Тик отрицательно затряс головой и достал браслет, молча протягивая его Хеммингу. Повар, не думая, схватил браслет и, подняв на руки Тика, благодарно целовал подбородок и губы. — Спасибо! — счастливо сказал Хемминг. Тик облегченно выдохнул, взлохматил волосы Хеммингу и поцеловал его в нос. — Извини, что он не дорогой... Но я хотел, чтобы ты знал, как нравишься мне, и как я тебе благодарен за поддержку и заботу, хотя с остальным я все мешкаю. Хемминг фыркнул, умудряясь, не опуская Тика, застегнуть браслет, и сказал: — Тик, хороший мой, всему свое время. Мне важно, что ты меня принял. Это самое главное. Слушай, ты в курсе, что Касым открыл бесплатный прием? А почему бесплатный знаешь? — оборотень решил отвлечь парня от самокопания и того факта, что ему целуют шею. — Не знаю, я так и не понял. Кнут тоже не знает. Может, Касыму не нужны деньги или он накопил нужную сумму. К тому же репутация играет большую роль, — Тик помотал ногами в воздухе. — А так Ульф и Нури завладеют уважением людей вместе с Касымом. И чужаки не сунутся, когда в доме некромант и знахарь земли в одном лице. Много доводов найти можно. А ты реальный знаешь? — Мне кажется, что ему просто скучно, — Хемминг перехватил парня, кладя его ноги себе на бедра. — Пока они с Кнутом детей не сделают, будет так развлекаться. С другой стороны, на кухню идет бесперебойная поставка яиц, овощей и молока. Уже завтра после сегодняшних смельчаков будет большая очередь. Понесут в благодарность то, что смогут. Знахарь земли в нашей стране лишь второй, но явно сильнейший. Через неделю из других городов люди пойдут. И так он собой Сафара и Ютаки прикроет. — Да, согласен. Но волки живут своей семьей, без чужаков, я о вас почитал в библиотеке, — Тик обнял за шею и обхватил ногами, прижимаясь уже сам, чувствуя руку под попой. — Ульф наверняка построит что-то в стороне, на границе земель. Или сам Касым вырастит... Думаешь они скоро детей заведут? Они оба себе на уме, необычные. А Кнут теперь сияет. — Думаю, что правнук или правнучка у него появится раньше, чем сын или дочь, — хитро прищурился Хемминг. — Спорим? Руки повара нагло трогали спину, а губы бродили по шее. Тик заерзал. Чем больше он доверял Хеммингу и его рукам, тем быстрее реагировало тело. — Не знаю, господин Ульф бывает убедительным, но скоро он поедет на север, к клановым пещерам. — Ага, поедет! Представляю, как он будет одевать Нури, чтобы тот не простыл, — Хемминг расстегнул пару верхних пуговиц, целуя уже ключицы. Тик закусил губу, шумно дыша. — Закутанный в меха Нури станет похож на луковицу. А господин Ульф ведь умеет обращаться со сферами, да? И у клана свои церковники есть. — Ульф явно понимает, что от Касыма ему не отделаться, а знахарь земли сферу может создать просто выйдя в сад. Только они и церковники могут создать сферу, но у земельников сферы лучше получаются. Они единственные, кто может проверить, что с ребенком, пока он еще в сфере, и вылечить еще до рождения! Завтра явно куча беременных будет! — развеселился Хемминг. — А если Нури захочет, Касым с правнуком поможет хоть прямо сейчас. Мужчина поцеловал за ухом, мягко прикусил мочку. — Такая беременность пугает, — шепнул Тик, гладя мужчину по щеке. В паху потянуло и стало жарко внутри. — А ты думал о детях? — Пока нет. А ты? — поднимая выше парня и целуя грудь, расстегнул на нем рубашку Хемминг. Тик прогнулся в пояснице, хватая ртом воздух. — Тоже нет, — парень облизал губы. — Ты мысли путаешь. — Это хорошо, — облизнулся Хемминг, поднимая еще выше, кладя ноги парня себе на плечи, и прикоснувшись к штанам, тихо спросил. — Можно? — Нет-нет-нет, — быстро зашептал Тик, теряясь в таком положении и паникуя. Румянец тронул щеки, и парень закусил губу. — Уверен? — Хемминг отнес Тика к стене, давая опору для спины. — Я только поцелую... Мужчина жадно начал целовать живот над самым ремнем штанов и гладить по бокам. — Но ты целуешь не губы, а очень низко, — тонким голосом, сбивчиво ответил Тик, вцепившись в стеллажи и вжавшись в стену затылком. — Да? — «удивился» повар и нагло прижался лицом к паху, почувствовал, как напряжен член Тика. — А когда я целовал шею, ты не возражал... Она же тоже ниже губ. Хемминг, продолжая целовать живот, принялся одной рукой расстегивать штаны парня. — Это не было так будоражаще, — ответил Тик, стараясь сосредоточиться на том, чтобы не упасть, а не на распутывающих шнуровку трусов пальцах. — Так это же хорошо! — заверил мужчина и резко сдернул штаны вместе с бельем, и тут же, пока Тик не успел возмутиться, провел языком по члену, с явным удовольствием вбирая его в рот. Тик застонал, скребя пальцами по полкам, и с ожесточением вцепился в них. — Не надо, это же так... откровенно. Я не выдержу, — шептал парень, зажмуриваясь. Хемминг отвечать не стал: он был слишком занят. То, как реагировал юноша, подстегивало, заставляя настойчиво ласкать. Тик всхлипнул, теряясь в ощущениях, стоная, ничего не видя вокруг и слыша лишь шум крови в ушах. — Хем... Хем... Хем... Хем... Хемминг! — сдавшись, задвигал бедрами навстречу жаркому рту Тик, чувствуя, как возбуждение нарастает. — Хем.. Я не смогу... Я сейчас... Хемминг не стал отстраняться, более того, он еще и слизал сперму с члена Тика, и только потом опустил парня, обнимая за талию, поцеловал в висок: — Сейчас бы вспомнить, зачем я пошел в кладовую! Тик рассмеялся, утыкаясь лицом в плечо. — Спасибо, что ты такой... Мне другого не надо. — Ты любишь забывчивых? — любовался парнем Хемминг. — Ну, тогда я весь твой! Мужчина помог Тику привести себя в порядок. — Я тоже так могу, если научусь, — ответил Тик. — И я... Хочу посмотреть на твой... Хемминг старался сдержать смех и кивнул, принимаясь расстегивать штаны. — А ты отвернись, — смутился парень, с интересом перехватывая штаны и понимая, что кончил только он, а Хемминг не против продолжить. Пара движений, и он будет готов. — Не подглядывай. Хемминг отвернулся, тихо выдохнув, чувствуя смущение, возбуждение и желание нервно рассмеяться. Слишком необычно было услышать подобную просьбу от Тика. Тик только сейчас по-настоящему задумался, как такое богатство Хемминга сможет в нем поместиться. Парень облизал собственную ладонь, смачивая, и робко обхватил член оборотня. Двигая рукой, он с нежностью целовал грудь и ключицы Хемминга. Мужчина тяжело задышал, крепко обнимая парня за талию. Ощущение того, кто именно в своей почти невинной манере пытается доставить удовольствие, возбуждало еще больше. Тик оказался прав: долго Хемминг не выдержал и кончил, глухо зарычав. Тик тайком взглянул на семя на своей ладони и густо покраснел. То, что у него получилось, льстило и завораживало. — Сейчас салфетку дам, — тихо сказал Хемминг, дыша куда-то в плечо. *****