Ничего личного

Питер пытается делать тригонометрию, когда краем глаза замечает подозрительно зеленоватое свечение. — Он так ничего и не вспомнил? — Питу даже оборачиваться не надо, чтобы понять, кто за спиной стоит. — Нет, — Локи раздражённо фыркает, обнимает сзади, утыкаясь холодным носом в район шеи. — Зато с Барнсом они теперь лучшие друзья. Питер вздрагивает, наклоняется, чтобы выпавшую ручку поднять. — Он же его прибьёт, если в неправильный момент вспомнит! — Ещё бы. — И у тебя всё ещё нет идей, что бы могло пойти не так? Питер уже практически не надеется, что они смогут что-то исправить. Он ведь с самого начала их предупреждал, что идея идиотская. Но, конечно же, его с лёгкостью уговорили. — Скорее, у меня их миллион, и чтобы всё проверить, требуется время, — Локи крутит в руках небольшой синий шарик, вздыхает и передает его Паркеру. — Я его нашёл и доработал. Мы всё ещё не можем его использовать, по крайней мере, до того, как Брок не придёт в себя, но у тебя хотя бы улики никто искать не будет. А вот ко мне Тор уже заходил. — Чего хотел? — Поинтересовался, нет ли у меня каких-нибудь планов, о которых ему стоило бы знать. Явно неспроста поинтересовался. Он, конечно, наивная овечка, но если спалит, домашний арест в каком-нибудь специально оборудованном бункере — меньшее, что мне грозит. Питер иногда удивляется тому, насколько быстро Локи подхватывает чужую манеру говорить. Он недавно-таки выспросил у того, сколько ему лет, и сколько в среднем живут асгардские боги. После несложных вычислений получилась вполне забавная цифра. Вот уж никогда бы не подумал, что Локи может быть около шестнадцати в пересчёте на земные года. Впрочем, вёл тот себя соответственно. — И что ты ответил? — несмотря на то, что Тор брата явно любит, а в ином случае одна из мнимых смертей бога обмана давно стала бы настоящей, в очередной раз влезать в глупости он явно ему не позволит. — Что вокруг скука смертная, и я собираюсь записаться на кружок макраме, — Локи пожимает плечами с видом оскорблённой невинности. — Не то чтобы он мне поверил. — И поэтому ты передаёшь улики мне. В надежде на то, что тогда причастным он тебя сделать не сможет? — Именно, — когда Локи кивает, на секунду проглядывает шлем с рогами. — А если он этот шарик у меня найдёт? В конце концов, Стрендж заметит потерю, и хрен знает, какую сигналку он на него повесил! — Как раз сигнализацию я нашёл и отключил, — Локи пожимает плечами. — Но вот как ты думаешь, кто станет первым подозреваемым? — Он делается совсем подавленным. — Меня Тор до сих пор во всякой фигне подозревает. Кофе у него солёный — Локи, пиво безалкогольное — тоже я, фотоотчёт для Джейн Фостер — почему-то тоже другой кандидатуры не нашлось. — А кто ещё мог сделать фотографии из Асгарда? — Питер хихикает, он эту историю помнит прекрасно. Локи у него тогда около двух недель отсиживался. — Я, между прочим, ради него старался! — Тем, что поссорил с девушкой? — возможно, понять логику бога слишком сложно. — Он король Асгарда! Точнее, того, что от него осталось. И как, скажи на милость, он совмещать это с земной девушкой собирается? — Ну, он явно оценил твою заботу, — Питер просто надеется, что Локи не узнает хотя бы в ближайшее время, что Тор своей девушке предложение сделал. — Так что меня заподозрят в первую очередь. — Ладно, давай его сюда, — Паркер выхватывает шарик и кидает его в нижний ящик стола. На секунду его охватывает чувство дежавю. К счастью, шарик хотя бы не фиолетовый. — Только постарайся вернуть ему память в ближайшее время. Они слишком редко видятся, по словам Локи, во славу конспирации, но Питер не может отделаться от ощущения, что его используют. Впрочем, возражать против этого у него не хватает сил. — Я делаю всё возможное, — Локи предельно серьёзен, по крайней мере, на этот раз. Притягивает его к себе за ворот футболки и целует. Снова нарушает их договор о последнем разе. Но Питер не возражает, только ближе прижимается. Он не хочет думать, чем всё это может закончиться.

***

Стив смотрит на Баки, лежащего в кровати палаты. Того накачали успокоительным, и Стив не хочет себе представлять, какой силы оно должно было быть, чтобы вырубить суперсолдата. Брюс даже говорить ничего не стал, ему хватило посмотреть выразительно, чтобы Стив себя полным дерьмом почувствовал. Впрочем, будто бы до этого ситуация лучше складывалась. Он бы хотел вернуться назад и проследить, с какого именно момента всё свернуло куда-то не туда. Стив не знает, где Брок и что с ним, и больше всего ему хочется, чтобы с тем всё было в порядке, но он вновь вынужден делать выбор между самыми дорогими ему людьми. Просто замечательно. Вернувшийся Брюс говорит, что сердечный приступ Барнсу всё-таки не грозит, но вот нервный срыв — вполне. — Он может вести себя вполне адекватно, но это не будет значить, что с ним всё хорошо. Я не знаю, вернул ли этот инцидент его воспоминания, но с Броком им лучше в ближайшее время не пересекаться. Рамлоу просил передать, что поживёт у Молли. — Спасибо, — Стив действительно признателен. По крайней мере, с Броком всё не так плохо, и он не собирается уходить в подполье. Только вот Стив не знает, станет ли тот с ним общаться после всего произошедшего, и это продолжает убивать его. — Обращайся, — самое хорошее в Брюсе, тот никогда не осуждает. Просто берёт ситуацию и делает всё для её разрешения. Стив предполагает, что это всё из-за Халка и того, сколько бед тот принёс в своё время, но разве причины что-нибудь меняют? — Как скоро он очнётся? — Через сутки, может быть, через двое, — док пожимает плечами. — На данный момент прогнозы делать рановато. Он в стабильном состоянии, его жизнь вне опасности — но это всё, что я пока могу тебе сказать. — И на том спасибо, — Стив держится, он всегда старается держаться, но они же только хоть как-то справились с последствиями, оставленными Зимним Солдатом, неужели теперь предстоит начать всё сначала? — Тебе необязательно сидеть рядом с ним всё это время. Ты мог бы… — Брюс не договаривает, но всё в очередной раз понятно по выразительному взгляду. Возможно, док мог бы получить по ним ещё одну степень. — Нет, не мог бы, — Стив качает головой, хотя больше всего ему хочется хотя бы однажды переложить принятие решения на чужие плечи. Но он просто не может подвести Баки, не ещё раз. — Дело твоё, — Брюс пожимает плечами, выходя из палаты. Стив в сотый раз смотрит на экран телефона, а потом берёт Баки за руку. Он просто не может никуда отсюда уйти.

***

— Майкл, положи степлер на место! — Брока восхищает возможность Молли видеть, что происходит за её спиной. — Ну, мам, мне нужно скрепить грушу! — близнецы учатся уже во втором классе, но Брок почему-то не думает, что Молли в одиночку даст им пользоваться чем-то, что может принести вред их здоровью. Он прекрасно понимает, что чрезмерная опека — лишь следствие того, что её муж погиб. Да и её бывшая работа также накладывает свой отпечаток. Брок вообще сомневается, что миссис Роллинз будет счастлива, если Майк или Эми в дальнейшем выберут карьеру, хоть как-то связанную с войной. Мэй же сейчас вроде как на очередном собеседовании. Девушка не собирается в ближайшее время возвращаться в ЩИТ или в какие-либо подобные организации. И уж точно не Броку её винить. — Давай я им помогу? — спрашивает у Молли, надеясь отвлечься хоть на какое-то занятие. — Вперёд, — она улыбается, явно понимая, зачем он вызвался, и Брок уходит за Майком в детскую. Там на столе в полнейшем хаосе валяется бумага, а Эми сосредоточенно вырезает из ватмана нечто ужасное. — Нет, это же была груша! — Майк подбегает к сестре, настойчиво пытаясь выдернуть у той из рук ножницы. Брок, кажется, понимает, почему Молли предпочитает не оставлять их одних. — Успокойтесь, — он всё ещё помнит, что материться при детях плохо, так что воздействует на них единственным проверенным способом — тоном. Он привык уже наводить порядок среди своих ребят, так что двое детей не кажутся ему такой уж огромной проблемой. — Что у вас случилось? — почему-то готовность делать из ватмана грушу не придаёт делу никакой ясности. — Мы делаем сад для урока по домоводству, — мило улыбается лишённая ножниц девочка. — Нам нужно склеить забор и сделать пару деревьев, на которых будет что-то расти. Учительница сказала, что в деревьях должно быть однообразие, — Эми с явным трудом выговаривает сложное слово. — Вот мы и решали, с чем у нас будет дерево, — закончила она. — И решили, что с грушей! — обиженно воскликнул Майк, с грустью взирая на ватман с нарисованными яблоками. — Груша может быть только жёлтой! — крикнула уже девочка, потрясая кулачками, — А я хочу разноцветные яблочки, — кажется, Брок мог наконец-то почувствовать себя в родной стихии. Правда, конфликты, которые он решал, разгорались обычно по более серьёзным поводам, но всё же. — Так почему вам бы не сделать сад и с яблоками, и с грушами? — спросил вкрадчиво. — Но учительница сказала. — Так делайте два, вас же двое. Или это задание по командам давалось? — Нет, но мы всегда вдвоем поделки мастерим, — делится Майк. — Я согласна на два садика, — кивает головой Эми. — Тогда мы сможем и заборы в разные цвета покрасить. Брок про себя чертыхается: надо было сразу спросить у них, какого цвета они хотят забор. Тогда конфликт удалось бы решить куда менее энергозатратным способом. Предложить одному выбрать фрукты, а другому забор. Он вообще предполагает, что близнецам одно и то же задание позволяют выполнять только из-за родителей. В конце концов, ясно же, что шестилетки без присмотра делать свои поделки не будут. Как и то, что в конечный результат всё равно родители куда больше сил вложат. — Тогда начнём, — и он ободряюще улыбается детям. На самом деле, большее количество работы — несомненный плюс, потому что пока он что-то делал, мог хоть на какое-то время забыть о том, как бездарно он проебал возможность мести. Или о памяти, которая наотрез отказывается возвращаться, когда вообще-то нужна позарез. Или о том, почему с ним до сих пор не связался Стив. Вообще-то, обида на Кэпа кажется не слишком-то разумной и рациональной, но Брок предполагает, что каким-то образом она произрастает из заблокированного куска памяти. А то, что подобным предчувствиям стоит доверять, он успел уже убедиться. Часа через два он уже отмывает детей и себя от клея и красок, а два довольно симпатичных (Брок лично готов был отгрызть голову всем, кто соберётся это оспорить) домика стоят на столе. — Какая красота, — Молли временно выбывает из откусывательноголового списка. — А теперь всем пора ужинать, — и они все вместе направляются в сторону кухни. И, несмотря ни на что, Брок вдруг внезапно понимает — здесь ему спокойно. Понимает, почему Мэй осела именно здесь, а не сбежала и не залегла на дно. Молли, Майк и Эми были семьёй, а это оказалось роскошью почти недоступной, таким как Брок или Мэй. Джек в своё время стал исключением.

***

Тони сидит на очередном совещании и тоскливо смотрит в окно. Остальные участники совещания вежливо не замечают его почти коматозного состояния, и Старк им действительно благодарен. Конечно, ему ещё предстоит внимательно прислушаться, когда они начнут пытаться что-то решать, а не просто переливать из пустого в порожнее, но пока он не собирается участвовать в вялотекущей дискуссии. Он не сомневается, что Стива теперь некоторое время возможно найти будет только в кресле перед палатой его ненаглядного Баки. Тони никогда бы не подумал, что сможет посочувствовать Рамлоу, но идиотизм Роджерса в навыках социального общения явно ранее воспринимался им мягковато. Не то чтобы Тони должно было волновать сейчас что-то, кроме Пеппер и судьбы земного шара, но, пожалуй, с годами он становится всё более сентиментальным. Да и внезапно зародившаяся дружба между женой и Наташей Тони настораживает. Те кажутся слишком разными, да и до последнего времени их отношения можно было описать, только как холодноватое сотрудничество. Тони без понятия, что могло бы их сплотить, и от этого ему становиться страшно. Впрочем, это не мешает ему в нужный момент вмешаться в разговор. — Так я и знал, — когда совещание заканчивается, Тони не ленится прогуляться до больничного крыла и будит сопящего в кресле Роджерса. — Ты совсем дебил? — им нужен символ нации в живом виде, если случится ещё какой-нибудь апокалипсис. — За языком следи, — Тони не собирается затыкаться, только не в этот раз. — Ты всё что угодно готов ради Барнса разрушить, не так ли? — да, возможно ему всё ещё обидно, но это совершенно точно никак не относится к делу. — Ты о чём? — ну класс, то есть Тони теперь слепой, да? — Мне ты хотя бы телефон прислал, а Рамлоу что, слишком сложно? — он совершенно точно не орёт сейчас на Роджерса. И не пытается решить свои проблемы за счет других. И не переносит туда же свою ситуацию. — Не думаю, что это твоё дело, — ну класс, теперь Стив на него злится. Просто замечательно. Неужели Тони сюда ради этого шёл? — Я знаю, просто волнуюсь, — он трёт руками глаза, падая в соседнее кресло. Солдата сейчас и из пушки не разбудишь, так что шуметь нестрашно. — И всё же я не намерен с тобой об этом разговаривать, — Стив вполне ожидаемо выглядит херово, и Тони действительно интересно: он где-нибудь, кроме поля боя, вообще принимал правильные решения? — Почему нет? Разве не ты утверждал, что мы друзья? — да уж, чёртова больная тема. — Я не отказываюсь от своих слов, — Стив тяжело вдыхает, косится на неподвижно лежащего Барнса. «Просто он всегда будет для меня на первом месте» остаётся невысказанным. — Просто не хочу об этом говорить. Можешь сколько угодно утверждать, что я был не прав, но, видимо, я слишком надеялся на хороший финал. — Это точно, — Тони улыбается. Это действительно забавно: Стив всегда действует из лучших побуждений, как впрочем, и сам Старк. Возможно, то, каким пиздецом всё заканчивается, и заставляет Тони чувствовать их духовное родство.