Обратная сторона медали

«Воспоминания режут больнее, чем нож» — это Эстер знала не понаслышке. Когда вспоминается то, что ты так долго пыталась скрыть не только от близких тебе людей, но и от себя тоже, то медленно начинаешь сходить с ума, всё время думая о своем самом главном грехе, однако немой на свой грех как-то было… фиолетово. Ты уже сделал, так зачем убиваться? Всё равно уже ничего не вернёшь. Эстер сама не поняла, как вспомнила то, что под страхом смерти бы не рассказала даже самой себе, но память игнорировала все желания «хозяйки»: отключить, убрать этот позор, клеймо подальше в уголки этого маленького пространства, но всё было тщетно. Это было в городе S, который находился в западной части Норт Блю. Немая хорошо помнила этот город как «железную» столицу, так и разграбленный, измученный, неузнаваемый городишко, в котором стало всё плохо. Девушка, будучи уже смышлёной, попросту не могла смотреть на это, притворяясь спящей тогда, когда это действительно было нужно. Отец, как ни странно, ничего не говорил, а лишь сам закрывал девочке глаза, смотря на то, что нельзя видеть ребёнку. Было странно, было жутковато, но Эстер держалась только из-за того, что она была не одна, а со своим отцом, который тогда был ещё нормальным, однако мысль, пришедшая в голову, не давала такого нужного сейчас покоя. Получается, чтобы раскрыть людям глаза на проблему из ряда вон выходящую, нужно выйти за грани человеческого понимания (или попросту снять розовые очки), что было весьма проблематично. Противная и пустая болтовня каких-то дам (видно было, что они не абы кто), которая действовала на нервы. Девушка хмуро поправила жакет, раздражаясь от того, что ткань на плечах сковывала движения, поэтому, обхватив пальцами запястье, она старалась не делать лишних движений руками. За углом стоял мужчина лет тридцати и оглядывался по сторонам. Любой бы принял его за какого-нибудь дебила, но Эстер то-знала, что этот мужик — тот, кто ей нужен. Не боясь ничего, девушка быстрым шагом подошла к нему, так же, как дебил, осматриваясь по сторонам. — Я надеюсь, ты принёс на этот раз? Или мне тебе башку оторвать, чтобы всё было с первого раза? — сказать, что немая испугалась саму себя — ничего не сказать. Голос был такой, словно она неделю пила и причём сильно. Хриплый, металлический, твёрдый — таким был её голос. — Ты меня не недооценивай, ша…— он запнулся, а девушка с интересом смотрела на него, выжидая продолжение слова, — …блонная девочка. — Ты принёс?! — раздался грозный голос отца, на что не только Эстер, но и её собеседник нервно вздрогнули, но, не теряя самообладания, быстро пришли в нормальное состояние. Сейчас главное, чтобы он не видел их страха. К ним подошёл довольно высокий мужчина в деловом костюме. Мужчину можно было считать красивым, если бы не злобное выражение лица, и его рука, обвивающая шею девушки, как бы защищая от внешней угрозы. Именно такого отца Эстер хотела видеть рядом с собой в будущем, но получили то, что имеем. «Ты принёс?» — на этой фразе девушка вскочила так, что стул, на котором она сидела, вместе с её тушей упал на пол. Сильный грохот мгновенно заставил очнуться от лёгкой дрёмы. «Такого точно не было, — мгновенно сказала она, как только поднялась с пола. — Тогда, почему это мучает меня многие годы? Почему это выглядит так, будто я там действительно была?» Ах да, она же смотрела карту. Это не может быть ошибкой… По крайней мере, Эстер так думала. Она взяла в руки фотографию, когда-то её любимую, и почти с детским восторгом ей захотелось бросить её в стенку, но, быстро опомнившись, она положила предмет далеко в ящик стола. Она усмехнулась про себя, замечая то, что стала куда более раздражительной, чем была раньше. Скорее всего, это было связано с её «морской деятельностью» — именно так любили говорить дозорные, когда сразу не могли поверить в то, что молодая и симпатичная девушка (речь шла не только об Эстер) встала на разбойничий путь. В такие моменты она мысленно хлопала себя по лицу и, используя свою силу, либо моментально сбегала с поля боя, прикрываемая более сильными пиратами, либо принимала бой, если же противник был не очень сильным. В дверь робко постучали, поэтому она спрятала карту в ящик стола, чтобы не было лишних вопросов. — Войдите. Когда в её каюте показался Эйс, побитый и растерянный, Эстер сразу же махнула рукой на свою кровать, приглашая сесть на неё, и тут же приготовилась слушать. — Ты замёрзла? — удивился брюнет, увидев девушку в тёплой кофте, с одеялом на коленях и с чашкой чая, скорее всего, с лимоном, так как в помещении пахло этим цитрусом. — Здесь тёплые дни, но холодные ночи, — объяснила она, поправив кофту. — Что-то случилось? Не просто же так ты ко мне пришёл. — Почему ты здесь? — Потому что они заменили мне семью. Эйс замолчал, и Эстер широко распахнула глаза, увидя, что паренёк попросту уснул. — Что за колхоз? Невольно улыбнувшись, девушка сняла с парня ботинки и уложила в постель, заботливо укрывая его одеялом и пледом. Он сначала нахмурил брови, а потом тихо засопел, морщась от чего-то. Определённо у него был сложный день. С тоской глядя на его мускулистое тело, девушке захотелось обнять и погладить его по голове. Но, посмотрев на спящий профиль, ей пришлось остановить себя. Она боялась разбудить его, а отдых был ему необходим. Если бы сейчас об этом знала Элис, то сказала бы, что у неё проснулся материнский инстинкт, наличие которого она старается скрывать. Эстер достала из тумбочки зажигалку, зажгла большую неоновую свечу и, тихо встав с кресла, на носочках подошла к выключателю и погасила свет. В комнате был лёгкий полумрак, и Эстер быстрым движением рук стянула с себя кофту, оставаясь лишь в штанах и бюстгальтере. Холодный воздух остужал горячее тело, покрывая его мурашками, и из-за этого она прогнулась вперёд, но не стала надевать кофту обратно. — Мать Тереза, милочка, — раздался голос возле двери. Сказать, что Эстер сейчас была в шоке — ничего не сказать. Скрестив руки на груди, девушка с ошеломлённым видом повернулась к источнику звука и, увидев в дверях Марко, она вдруг захотела бросить в него стоявшую неподалеку вазу. — Тебя, видимо, не учили стучаться в дверь, когда хочешь к кому-то зайти. — Сейчас вообще-то два часа ночи, а у тебя свет горит. Вот я и решил проведать что да как, ведь ты обычно уже в полночь спишь как убитая. — Я сегодня не очень сильно устала, — честно ответила она, укрываясь одеялом. — Что нельзя сказать о тебе. Я слышала, как ты Харуту отчитывал. — Он тыкал палкой в бедного краба. — И кто это у нас теперь Мать Тереза? Воцарилось неловкое молчание. Ни он, ни она не могли выдавить ни слова. Эстер неожиданно стало стыдно за сказанное. Чувствуя, как лицо заливается краской, она, будучи полностью подавленной, захотела провалиться сквозь землю, а взгляд Марко, оценивающий и смешливый, лишь усугублял ситуацию. — Ты специально меня дразнишь? — Нет, — мужчина медленно подошёл к ней, смотря в глаза, — я просто беспокоюсь о тебе как о нежном друге, — и легко поцеловал в уголок рта. Нельзя сейчас описать словами то, что чувствовала музыкант в данный момент: она испытала то, что нельзя описать ни одним языком, существующем в мире, каким бы красивым и звучащим он не был, сколько бы красочных эпитетов и метафор он не насчитывал. Чувство это было красочное, словно фейерверк. — Это также можно считать за дружеский жест? — Только посмей, — тихо произнес Феникс прямо ей в ухо. — А сейчас лучше тебе уснуть: завтра будет очень сложный день — надо выспаться. И где ты будешь спать, если этот оболтус занял твою кровать? — Не беспокойся, я найду себе место. Не выгонять же мальчишку, он и так дёрганный. Феникс ушёл так же внезапно, как и пришёл. Эстер медленно сползла по стенке каюты, сев на холодный пол, она закрыла лицо руками и пыталась не думать обо всем этом. Мысли бились в голове, словно… испуганные рыбы. В голове вилась единственный волнующий вопрос, который не могли озвучить губы: «Почему?» В принципе, девушка действительно была рада и счастлива, что она наконец-то добилась своей цели, но в голову сразу начинали лезть мысли разного содержания: от «Посмотри на себя и на него: разве вы действительно хорошая пара? Да ты пала ниже морского дна!» до «Господи, хоть бы это момент длился чуточку подольше». Дурманящий запах листвы, который помог успокоить накалённые нервы, стал особо выражен, на что она хмыкнула: воздух в этом месте был словно пропитан запахом зелени и морской соли, а также, особенно уже поздним вечером, по побережью разносился сладкий аромат цветов, которые, скорее всего, росли в поле, где почему-то было гораздо теплее, чем в уже исследованных девушкой местах. «Блин, ну конечно будет холодно: ты сидишь с раскрытым на распашку окном!» Пришлось встать, чтобы закрыть окно. Она в последний раз вдохнула свежего ночного воздуха, закрыла защелку, задернула штору. «Теперь порядок». Эстер прикинула, что станет со спиной и шеей к утру, если уснуть, сидя в кресле, — не самый приятный опыт. Выбора не было — немая чудненько устроилась поперек кресла, укрывшись парой одеял, и не заметила, как уснула.

***

Без кабака и жизнь не та. День начался неплохо. Она впервые нормально выспалась за последний месяц, отметив, что тело её не болело из-за неровного размещения тела, и, отметив, что людей на корабле было около пяти человек, быстро добежала до главной улицы города, где размещались множество всяких интересных заведений: «Кабанья голова», Черный жемчуг», «Каракатица» — чем не прелесть? Эстер зашла в достаточно большое помещение «Каракатицы» вместе с мужчиной из 9 дивизии, но ей уже хотелось удрать отсюда куда подальше, но, судя по реакции кучки людей из дивизий, которые также находились там, ей придется здесь задержаться на неопределенный срок. Музыкант недолго думала, прежде чем сесть возле барной стойки и попросту пялиться в одну точку. Мысли в голову не шли, и девушка решила послушать разговор людей, которые находились сзади неё, если она не ошибается, это была пиратская команда. Они отлично подходили по кабак: такие же грязные, фальшивые, а по культуре речи можно было понять, что они не собираются уважать чужие уши. «Пираты», — подумалось ей, прежде чем заказать стакан гранатового сока. Рядом с ней сидел, видимо, их капитан в дорогом камзоле. В прочем, мужчину можно было считать симпатичным, если бы его тёмные волосы не закрывали правую часть лица, а острые глаза не смотрели бы так пристально, оценивающе, на алкоголь. — Бармен, стакан чего-нибудь «женского» и алкогольного для этой мадемуазель, — весело прокричал «капитан», как героиня мысленно прозвала его, и стукнул кулаком по поверхности стола так, что «мадемуазель» подпрыгнула на стуле от неожиданности. Молодой парнишка-бармен поставил ей стакан с чем-то красивым, заботливо украшенным вишенкой. К несчастью, Эстер разбиралась в алкоголе так же, как и в геометрии. Одним словом, никак. В истории человечества не выдавалось более отстойного понедельника, чем этот. Всего несчастных дней у Эстер, за последние шесть лет, приравнивалось к двадцати семи, включая и сегодня. — Запиши это на его счёт, красавец, — тихо сказала немая парню. Она видела, как он буквально расцвел от ее «комплимента» и быстро кивнул, улыбаясь, а сама в душе была рада, что сделала хоть одного человека счастливым. Если говорить о "клубных" профессиях, то тот, кто может скрасить ваш вечер, кроме "ночных бабочек" и музыкантов, носит гордое звание - бармен. Согласитесь, если в жизни у вас случилась такая жопа, что ни хорошая музыка, ни красивые тела молоденьких девочек/пареньков не поднимают вам настроение, то на помощь приходит та же "Кровавая Мэри", а если вместе с ней ещё заказать и ром - жизнь сказкой покажется. Эстер даже не притронулась к стакану с алкоголем, а лишь смотрела на свой сок такими грустными глазами, что официант спросил о ее самочувствии и о причине ее грусти. — Наша мадемуазель не хочет разговаривать? — Эстер видела, как напряглись ее сокомандники, когда «капитан» обнял своей широкой рукой ее плечи. — Я знаю как поднять тебе настроение, красавица… Этого жеста Эстер тоже не ожидала и, использовав силу своего фрукта, откинула мужчину на чей-то столик. Двое мужчин из восьмой дивизии подняли большие пальцы вверх, оценивая удар, а девушка, увидев их действия, счастливо улыбнулась и уверено кивнула головой, с гордым видом отпивая сначала «женский» коктейль и сок. — Все равно он оплатит, — сказала она бармену, который был явно доволен сложившимися обстоятельствами. — Думаю, ему не привыкать. Она разговаривала с ним действительно долго. К счастью, у них нашлось множество тем для разговоров. Эстер была счастлива, что работник не отшил её сразу же, а сразу же стал поддерживать с ней разговор о том и сём. — Пираты на нашем острове — большая редкость, мисс, — ответил парень, протирая уже в четвертый раз один и тот же стакан. — Говорят, где-то в городе живёт одна ведьма, которая предсказывает и якобы осуществляет все заветные желания…- а дальше она не слушала, потому что опять погрузилась в собственные мысли. «Ведьма?» — пункт номер один в списке завтрашних дел. Она не верила в способности всяких ведьм, гадалок, но все же было интересно узнать, хоть не всегда верно, о себе и своей судьбе. Раз пираты едут к ней сюда — значит, это того стоит. Может она действительно скажет ей что-нибудь ценное? Определенно надо сходить. — Кстати, у вас что-то будет происходить? У вас все улицы украшают… »…А в несчастьях своих виноват сам индивид, Ни я, ни другие, ни слухи сухие. И братья мои не виноваты ни в чём, Уж поймите хоть это — они не причем… Но снова я по башке получу И звёздочкой синей вниз полечу. А командир, будь он проклят, покажет врачу, И… рядом с тобой я свечку свечу», — пропел Джаред, весело хлопая своего товарища по плечу. «Бедный парень», — подумала она, увидев измученное жизнью лицо молодого паренька, вроде как вступившего в пятнадцатый дивизион. — А, так у нас завтра Новый Год, — оживился её собеседник. — Приходите к нам, если пожелаете. Празднование начинается вечером, когда уже достаточно стемнеет. Обычно начинается всё в полночь, но народ гуляет с семи вечера. Официант, стоявший возле стойки, с кислым лицом взялся за веник, чтобы прибрать последствия «женского психа». Было понятно, что вся эта ситуация подействовала ему на нервы, потому что было испорчено не только имущество заведения, но и его настроение. К удивлению девушки, он ей ничего не сказал, а просто тихо начал выметать обломки от тарелок и стаканов, обломанные дощечки от спинки стула и давно объеденные кости от мяса  — Баба — огонь, — услышала она последнее, прежде чем слезть со стула и направиться к выходу. Почему-то эти слова стали ударом для неё. Это значит, что ей надо было не отвергать этого пиратишку, принять его «ухаживания», став на несколько часов на подобии «ночной бабочки» для морального урода. Эстер сильно расстроилась, что она даже не заметила рядом стоявшего Марко, который оценивал каждое её действие. Как ни странно, своеобразное избиение мужской чести ему оказалось по душе. Выйдя из кабака, Эстер сразу перевела свой взгляд на кирпичные ворота с очень красивым узором и улыбнулась. Хороший преступник всегда отличался хорошим умом, а дурой немая не была. — Простите, мисс, но не могли бы вы отойти? — раздался приятный мужской голос. К ней подошёл рыцарь, одетый в доспехи лишь наполовину. Он уважительно поклонился и поинтересовался: — Что такая прекрасная миледи делает возле королевского дворца? «Ни хрена у них король беднеющий», — удивила она, но, улыбнувшись, быстро ответила: — Извините, я просто заблудилась. Моя знакомая должна была сюда подойти, но, как оказалось, она не пришла, — увидев на лице мужчины изумления, добавила: — Но не волнуйтесь, пожалуйста, сюда сейчас должен подойти мой жених, которому я недавно сообщила о своей беде. — — Это хорошо, миледи, но будьте осторожны: немало приезжих не могут найти дорогу обратно, когда заходят сюда, — предупредил её рыцарь, потянув лошадь за поводья. — Но, позвольте вас предупредить, вам лучше не находится около дворца: его Величество не любит, когда рядом с его имением находится не гражданин его государства. — Спасибо за предупреждение, Ваша милость. — Не думайте, что я хотел обидеть вас, миледи, но нашего короля прокляла одна ведьма, живущая в этих землях, за ложь своему народу. Именно поэтому Его Королевское Величество не терпит никого, кроме его граждан, боясь заново встретиться лицом к лицу с этой женщиной. Ну, миледи, простите меня, но мне нужно возвращаться на службу. — Спасибо за ваши слова, Ваша милость! -крикнула Эстер уже ускакавшему рыцарь и сразу же погрузилась в думы: её заинтересовала вся эта ситуация с проклятием. Теперь всё стало на свои места: странные увлечения местных, ведьма, крошечное количество пиратов на данном острове. Хотя с последним можно поспорить: тут нужно смотреть на обстоятельства. Не на все же острова пираты будут плыть, и вряд ли они захотят оказаться на земле, где говорят только правду. Через пять часов начался закат. Солнце медленно заходило за горизонт, окрашивая небо в золотистые и багровые тона, а море, такое спокойное и успокаивающее, тихо шумит волнами. Пожалуй, закат — самое прекрасное время суток вместе с рассветом. В такое время остров Раскаяния был необычайно красив. Поняв, что день прожит зря, в большей мере, зря, девушка решила вернуться на берег, чтобы просто понаблюдать за таким прекрасным явлением. Приблизившись к воде, она сняла туфли, и стопы стали проваливаться в теплом песке. Тепло, буквально через несколько секунд, сменилось лёгким холодом от  прохладной морской воды. Дежавю… Казалось бы, это просто длящееся некоторое время состояние, происходящее в самых нелепых ситуациях, и бесследно исчезающие. Оно не наносит вреда, и, вроде бы, не приносит заметной пользы. Это то самое чувство, когда ты ощущаешь, что какой-либо ты когда-то испытывал подобные чувства, находясь в похожих условиях. Такое «условие» у Эстер действительно было, когда она ещё не съела дьявольский фрукт. А время все летит, не останавливалось ни на секунду, чтобы дать это осознать. Вот вроде только сейчас ты только что стоял, когда ещё было светло, а тут уже стало практически темно. Хмыкнув, она стала идти в сторону корабля. Красота красотой, а к завтрашнему дню нужно набраться сил, чтобы, если на борту останется больше десяти человек, порадовать таких дорогих мужчин и девушек новенькой песенкой.

***

Все планы полетели к чертям, ага. Эстер смотрела на своё отражение в зеркале с отвращением. Под глазами были красные пятна, щёки впали, а волосы торчали в разные стороны, будто она легла спать с мокрой головой. За всю свою жизнь, девушка никогда не ложилась спать после душа — приходилось просыпаться в пять, мыть голову, ходить час-полтора и, когда волосы уже были сухими, приводить себя в порядок, благо учебное заведение находилась рядом с домом. Одежда ничего не подчёркивала, а лишь висела на ней и делала ещё более некрасивой, но Эстер всегда считала, что одежда должна быть, прежде всего, удобной, а потом уже всё остальное. Но сегодняшний день заставил её переосмыслить всё, а надо ли это? Надо ли отказываться от своего мнения и принципов ради того, чтобы угодить другим? Определённо, нет, а она сбилась. Это очевидно, Марко нужна такая женщина, которая была бы ухоженной и одетой во всё самое лучшее, а не в джинсы и синюю блузку с бантом, которая больше походила для классического стиля, приходились ей на размер больше, а ситуацию усугубляли эти непослушные волосы. Даже став длиннее, они всё так же остались непослушными и торчали в разные стороны. Благо, что немая додумалась собирать их в косы или в хвост, но даже это не совсем помогало. На её кровати сейчас сидела Элис. Её смена давно закончилась, но, увидев свою подругу в печали, не смогла просто пройти мимо. Женщина слушала все гневные тирады о том, как же её всё конкретно достало, но музыкант, пожалуй, неосознанно вылила все проблемы, которых, к счастью, было всего-лишь три штуки: любовь к курице, непослушные волосы и аллергия на руке — если не считать те, которые девушка только что придумала. — Я так старалась быть женщиной, которая была бы достойна его. Но, видимо, я слишком слаба, чтобы бороться, и моих стараний просто недостаточно. Элис ничего не говорила, а лишь смотрела на свою подругу, внимательно анализируя все её слова. Она, как врач, должна помочь своей «пациентке» с такой проблемой, но что сейчас можно сделать? Погладить по головке и надрать жопу одной птице? Дать снотворное и сказать «Спокойной ночи»? Не вариант. Не сказать, что только Эстер страдала «раскаянием». Многие пираты стали вести себя странно, не свойственно им. Можно сказать, что вся эта ситуация заставляла задуматься не только бравых командиров, но и медсестёр, к которым люди из дивизий приходили как на дискотеку. То же самое касалось и музыканта. Она никогда не открывала никому свои «глубокие чувства», а сейчас — вон что! Да и музыка у неё имела больше траурный и тяжёлый характер, чем задорный и лёгкий. Рядом сидела Изабелла, другая медсестра, которая быстро нашла с немой общий язык, так как общих интересов у них действительно было много. Эстер сразу подметила её вкус в одежде пару лет назад. Увидев реакцию девушки на себя, медсестра сразу же схватила её и побежала в сторону магазинов, где Изабелла просто издевалась над ней, заставляя примерять ту одежду, которую Эстер бы не надела вовеки. — Мужчины всегда обращают своё внимание на детали, — говорила она, выбирая духи. — Они, будучи не знающими в моде совсем ничего, выбирают девушек, которые одевались бы так, как будто являлись моделями на глянцах, даже не являясь ими. «Человек полюбит совершенно любого человека» — это всё брехня! Покажите мне такого. Что-то я не видела парней со стрёмной бабой, ну, или наоборот. Впрочем, Изабелла обладала очень трудным характером, но это характер был немой совершенно по душе. Благодаря ей немая научилась многому, о чём даже не задумывалась ранее. — Опять красное?— спросила она, увидев бутылку у своей подруги. — Не, розовое. Красный цвет ещё не в моде. — Сейчас бы цвет вина по моде выбирать, — закатила глаза Элис. — Ничего, скоро будут иду по моде выбирать, — заметила музыкант, затягивая волосы резинкой. — Между прочим, вся молодёжь следует моде. — Молодёжь, Иззи, а не тридцатилетние тётеньки! — Мне восемнадцать, — подмигнула она, отпивая прямо из бутылки, — с хвостиком. Да ладно тебе, вон, мужика вообще семнадцать — и что? А нам нельзя, что ли? — Вечно пьяный — вечно молодой, — философски заметила Эстер, внимательно рассматривая свою одежду в шкафу. — Это верно, но это же не будет работать в сто лет. — Для наших же нет ничего невозможного. — Пф, придти с переломанной рукой в пяти местах для наших совершенно не проблема. Что ты там всё смотришь? — Не знаю, — честно ответила немая. — Захотелось посмотреть. — Это знак свыше, — закричала Изабелла, громко смеясь. — Завтра же идём в город. Хочешь соблазнить мужчину — стань для него недоступной. — Ты же у нас прям недоступная, — рассмеялась Элис, тоже отпивая из бутылки, которую её коллега так заботливо протянула ей. Лицо Эстер озарил желтоватый свет от большой свечи, стоявшей на её столе. Холодный ветерок через открытый иллюминатор доносил до неё ржание её любимчиков, сидевших на палубе и о чём-то весело говорящих. — Точно, мы же прибыли на остров раскаяния, — со серьезным видом сказала «Иззи», также прислушиваясь к «мужскому» разговору. — Раскаяния? — Ага. Ты наверное уже поняла, что каждый остров обладает своей какой-либо особенностью. Эту землю назвали так потому, что здесь люди никогда не лгут — они просто не могут солгать, понимаешь? Именно поэтому лучше держаться подальше от того человека, от которого у тебя есть что-то «этакое». — Ну, нам же просто известно, что этот остров уже достаточно давно проклят, — смущённо произнесла Элис, переводя взгляд на свою коллегу, как бы намекая на то, что лучше эту тему не поднимать. Блондинка сразу же поняла намёк и хлопнула ладошкой по губам. — Да ладно тебе, она сама сказала, что он её сегодня ночь поцеловал. — А вдруг это была галлюцинация? И всего этого не было? — Я те говорю, что всё нормально будет. Ты, главное, дразни его, будь для него менее доступной, чем он думает. Что за режим сопливой девочки? Выше нос, красавица, и будет тебе счастье, окутанное синим пламенем… — Ты так говоришь, потому что он тебе, в своё время, отказал. — Ну и что? Я уже отошла от этой любви к красивым мальчикам. — И теперь любишь сильных, но тупых? — Да, сильных и тупых, — нехотя согласилась Иззи. — А всё потому, что ими легко управлять. — Блин, как бы вам всё объяснить?— подала свой голос немая, сделав задумчивый вид. — Я не боюсь того, что он узнает всю правду. Симпатизировать человеку легко, но полюбить — очень сложно. Моя симпатия к нему переросла в любовь, я это хорошо понимаю, но я не думаю, что это протянется надолго… Это как колода карт, понимаете? Некоторые люди говорят, что человек является одной картой из колоды, а жизнь — игра. Я долго всматривалась пыталась подобрать карту, очень похожую на моих друзей. В колоде есть мелочные карты: двойки, тройки и так до десятки- это люди, которые находятся в дивизионах. Так же в колоде есть крупные карты: вальты, королевы, короли, тузы и два джокера Так вот, я могу назвать людей, соответствующих картам, — командиры, не включая Марко, и штурман «Моби Дика», так как он всегда нас выручал в сложных ситуациях. Королевы, скорее всего, это я, вы, Элис и Изабелла, и та врачиха, которая раньше была военным врачом. А джокеры, не сложно догадаться, это Старик и Феникс. Так вот, скажите мне, леди, разве королева ровня джокеру? Он попросту сотрёт её со своего пути, не оставив ни-че-го. — Не ровня, — согласилась Элис, чуть подумав, — но даже самая сильная карта может сделаться самой слабой. Сила джокера действует только один раз. Да и не забывай, что у королева может обладать поддержкой других сильных личностей. — Вот это проблемы у человека, — свистнула блондинка. — Ей тут в любви признались, а она тут истерики закатывает. — Женщины. Трое девушек захохотали. И всё-таки это день был самым лучшим, а все на придуманные проблемы лучше отложить на очень большой срок. Немая посмотрела в иллюминатор, думая о том, о чём её собеседницам лучше не знать, по крайней мере, сейчас. Мир без лжи…

Я жду тебя завтра в полдень. Прошу не опаздывать, милочка.