Emmanuelle

Он долгое время не мог заснуть. Майкл лежал на спине и перебирал пальцами волосы спящей на его груди девушки, пяля усталые глаза в потолок. Что он вообще здесь делает? И что между ними чуть не случилось этой ночью? Трезвея, он все четче осознавал, что совершил непростительную ошибку, оставшись с ней, но ни капли об этом не жалел. Никто не спорит, его совесть и благоразумие во всю глотку орали, что он извращенец и идиот, раз позволяет себе развлекаться с молоденькой девочкой, но вовремя проснувшийся эгоизм затыкал им рты бескомпромиссным убеждением, что ничего плохого эти двое не сделали. Он убеждал себя, что они любят друг друга, и испытывать влечение для влюбленных - это нормально, пусть оно и принимает неконтролируемые обороты. Рассуждая о случившемся, он понимал, что поддался ей не зря, и в этом даже есть свои плюсы. Во-первых, ей с ним было хорошо. Он надеялся на это. Во-вторых, у нее сейчас тот самый возраст, в котором большинство подростков имеют проблемы с законом, употребляют психоактивные вещества и творят под ними глупости, а после рожают детей или идут делать аборт в тайне от родителей. Половое созревание находится на финальной стадии, гормоны бьют - так пусть уж она лучше всё это с ним попробует и проделает, с опытным, а не с каким-нибудь безмозглым мальчиком в подворотне. Он сможет объяснить, показать, рассказать, научить, при необходимости проэкзаменовать... Почему нет? Он знает, как нужно обращаться с женским телом, чем сможет удовлетворять ее потребности, обучит доставлять удовольствие мужчине, привьет мысль о необходимости контрацепции при контакте с непроверенным, случайным партнером... Нет, никаких других партнеров. Лучше об этом не думать. Естественно, он понимал, что оправдывает себя и ищет отговорки, которые помогут ему заткнуть совесть и справиться с негодованием внутреннего голоса. Но что он может сделать, если любит ее? Всё случилось так внезапно, отношения приняли совершенно другой вид слишком быстро, и этого уже не изменишь. То, что они сразу оказались друг у друга в постели, наверное, даже хорошо: каждый из них точно знает, чего можно ждать от другого. Они достаточно долгое время взаимно скрывали свое притяжение, и теперь, когда все карты вскрыты, не мудрено, что связь стала чересчур интимной. Это наваждение, в которое превратились их чувства и эмоции, было похоже на внезапно обрушившуюся на планету губительную стихию, которая сносила всё на своем пути: когда они находились вместе, им было плевать на то, где они, кто ходит поблизости, какие могут возникнуть проблемы при внезапном раскрытии их уединения, чем это грозит. Эти двое просто наслаждались друг другом, забивая на запреты, из-за чего в этот вечер зашли слишком далеко. От приятных воспоминаний по его расслабленному телу прокатилась легкая волна возбуждения, обдавшая жаром мышцы живота и конечности. Как они могли настолько увлечься? И зачем остановились... Он тяжело выдохнул, отгоняя от себя эти мысли. Напряжение снова начинало расти, а это было ни к чему. Всё закончилось. Что она имела в виду, когда заявила, что эта ночь была их последней совместно проведенной? Когда сказала, что между ними будет дружба? Он не хотел дружить с ней! Точнее, просто дружбы ему было мало. Обдумывая события последнего месяца, он понял, что не сможет бегать от того, что чувствует. Да, он совершил ошибку, когда распустил руки сегодня, когда распустил руки две недели назад. Но это не значит, что они должны быть порознь! Он считал, что им стоит прекратить загонять свою связь в жесткие рамки "пары" или "друзей" - почему нельзя просто общаться и быть счастливыми? Веселиться, целоваться, проводить время вместе... Зачем условности? Майкл был на седьмом небе от того, что просто может обнять ее в любую секунду или поцеловать, он не желал лишаться этих возможностей. Ведь она здесь, с ним... И она любит его... Он ведь не мог обмануться. Или мог? В любом случае, утром им предстоит трудный разговор, и он не был к этому готов, по крайней мере, не сейчас. Тяжело вздохнув, он погладил беззаботно спящую на его груди девушку по голове и прикрыл глаза, пытаясь заснуть. Чем трезвее он становился, тем сильнее чувствовал себя виноватым за то, что лежит в этой постели в одних боксерах. Этого не должно было случиться. Черт подери, да как он мог напиться до такого состояния, что чуть не изнасиловал малолетнюю?! Чем она думала, заставляя его остаться здесь?! Будто она не понимала, что всё закончится попытками заняться любовью, и легкий петтинг не устроит никого из них! Хотя, в сравнении с полным воздержанием это было хоть что-то... Если бы они не поласкали друг друга, что было бы? Ситуация могла походить на ночь в парижском отеле, разве что напряжение было бы обоюдным. В итоге, не выдержав этого, они бы просто занялись сексом, где придется, и после жалели бы о содеянном. А это также не выход. Одним словом, он запутался и не мог определиться, как относится ко всем произошедшим событиям. Поморщившись, Эми перевернулась на другой бок, отстранившись от Джексона, и обняла подушку, согнув ножку в колене. Ярко-рыжий свет поднимающегося солнца постепенно заливал собою всю спальню, растворяя остатки недавнего счастья. Он повернул голову на бок и посмотрел на нее. Сердце сладко заныло, а улыбка сама просияла на бледном лице - она была настолько милой, когда спала, что у него мёд разлился по венам вместо крови. Подвинувшись к ней, он обнял ее за талию и прижался торсом, начав рассеянно поглаживать юное тело. Ему хотелось целиком и полностью окутать ее своей любовью, заполнить изнутри опьяняющими чувствами и сделать счастливой... Его рука неосознанно скользнула от талии вниз, по бедру, но от того, что он обнаружил, его передернуло. Неужели... Отведя одеяло в сторону, он приподнял край своей черной футболки, в которую она была одета, и тут же отдернул руку прочь. Ее бедра оказались обнаженными, под футболкой ничего не было. Она с ума сошла?! Остаться спать в неглиже перед взрослым мужиком, который не так давно чуть тебя не изнасиловал - это верх беспечности и кретинизма! Взволнованно выдохнув, он рывком накрыл ее одеялом и откинулся на спину, закрыв лицо руками. Нет, так больше продолжаться не может. Не может! Он же с ума сойдет, если это продолжится! Его заколотило от нервоза, а по внутренней стороне бедер пробежал обжигающий холодок. Расслабленный до того времени орган стал предательски подавать признаки жизни, от чего Майкл залился краской. Он чувствовал себя педофилом. Самым настоящим педофилом! Ему хотелось вскочить и бежать из этого дома со всех ног, бежать от нее, от их любви, от самого себя. Но разве от собственного Я убежишь? Он резко принял сидячее положение и спустил ноги с кровати, застучав подушечками пальцев по поверхности постели. Что делать? Нужно уходить. Немедленно! Но он ведь потеряет ее окончательно, если сбежит без слов... Он огляделся по сторонам, разыскивая взглядом бумагу и ручку. Оставит хотя бы записку - уже не сбежал, а, можно сказать, ретировался раньше, чем его успеют заметить. Ее сон был поверхностным и полным разнообразных сновидений; отключиться полностью и нормально отдохнуть после вечерних приключений она не смогла. Ей снился отец, Триумфальная ярка, урок истории, колесо обозрения в Неверленде... Когда позади нее кто-то вдруг сдвинулся с места, она резко распахнула глаза, моментально придя в себя от непонимания и испуга - Эмма в полудреме не сразу вспомнила, что ночевала в эту ночь не одна, из-за чего перепугалась не на шутку, решив, что кто-то тайно прокрался в ее спальню. Стоило ей осознать, что позади нее сидит Джексон, она облегченно выдохнула и устало зевнула, после чего, приподнявшись на локте, посмотрела на него через плечо, тихо спросив: — Ты чего? — Оденься. – осипшим голосом произнес он, опустив голову. — Что? – она недоуменно приподняла брови, не понимая, о чем он говорит. — Оденься. – ледяным, несвойственным ему тоном повторил он. – Немедленно! — А что случилось-то? – она окончательно запуталась в происходящем. — Эмма! – внезапно сорвался мужчина, крикнув на нее. — Ладно, ладно, выдохни. – посмотрев на него, как на сумасшедшего, она встала с постели и, одернув футболку, пошла к шкафу, чтобы взять белье и какую-нибудь одежду. – Сейчас схожу в душ и оденусь, подожди немного... Его слова окончательно ее запутали. Еще вчера он был таким милым и нежным, а сейчас даже сорвался на крик. Что с ним происходит? Он выглядел очень взволнованным, даже взвинченным. Открыв шифоньер, девушка достала с верхней полки белую маечку и вытащила из ящика бежевое белье, тайком поглядывая на него. Майкл сидел на кровати, согнувшись пополам - локти его стояли на коленях, лицо было закрыто руками, волосы растрепанны, а конечности заметно била мелкая дрожь. Бедный... Ей на секунду даже показалось, что он беззвучно плачет, но она отогнала эти мысли, потому что поводов для слез не видела. Неужели он опять накрутил себя? Взяв короткие шорты, она ушла в ванную, оставив его одного. Он судорожно сглотнул, проводив ее взглядом, смотря на нее сквозь пальцы. Тонкие белые ножки, округлая попка, скрытая синтетической черной тканью... Он облизнул губы, сцепив руки в замок. Почему всё так тяжело? Она была права, им больше нельзя заходить за рамки. Неизвестно, чем все закончится, если он в один прекрасный миг не сдержится, и просто возьмет то, чего ему так хочется. Он понятия не имел, что ему делать. Раньше он не чувствовал такого сильного влечения к ней: до того, как его чувства выбрались наружу, он даже не воспринимал Эми, как женщину. Она была ребенком, другом, младшей сестрой, кем угодно, но только не особью женского пола. Он ненавидел себя за то, что чувствовал к ней, и самое ужасное, что не мог с этим справиться. Джексон лег на спину и закрыл глаза. Низ живота горел, сознание постепенно заполнял туман. Он не был готов к тому, что его жизнь так круто изменится. Мысли крутились вокруг возможных вариантов решения проблемы, но мозг как назло припоминал ему прошлую ночь, заставляя сердце биться быстрее. Она ведь там сейчас одна, голая, под струями воды натирает свое сексуальное тело пеной... Он стукнул себя по лбу, стараясь выбить стоящую перед глазами эротическую картину. Скорбные слезы хлынули по скулам, а в горле образовался ком. Ну почему он такой, почему?! Зачем она изводит его?! Встав с постели, он посмотрел на себя в зеркало и всхлипнул, утерев запястьем черные разводы на лице. Нужно уходить. Плевать на слова, он уйдет молча. Потом позвонит или передаст записку, может, цветы... Но это будет потом. Не сейчас. Она вышла из ванной тогда, когда он брал со стула свою одежду, намереваясь уйти. Весь поникший, сгорбившийся, оробевший - он выглядел морально убитым, даже жалким. Прижав вещи к себе, он обернулся и, опустив голову, прошел мимо нее в душ, чтобы ополоснуться и одеться. Через скрывающие лицо черные волосы были видны подтеки косметики, которые вызвали у нее чувство внутренней опустошенности. Он что, плакал, пока ее не было? Но почему?.. Она закрыла лицо руками, замерев в двух шагах от ванной комнаты. Ей было жаль его. Он мучается из-за того, что она оказалась полнейшей идиоткой, которая сама не знает, чего хочет. Разве так можно жить? Можно ли такую любить? Нет. Но не это сейчас главное. Как объяснить ему, почему она не идет на уступки? Какие слова подобрать, чтобы его не обидеть? Эми ведь не хотела делать ему больно... Но и лгать тоже не могла. Она не верила в то, что он любит ее. Категорически не верила. Желание, обуявшее его, раскрывало эти "чувства" с потрохами: ему просто нужно было потрахаться, но он ошибочно воспринимал это за "любовь". Тем более, как объяснить то, что раньше он в ней, значит, женщину не видел, а сейчас вдруг глаза открылись? Она спала с ним в его постели в одном белье и майках, и ни разу у него на нее не вставал. А тут вдруг случилось! Да и сама она не знала, что к нему чувствует. Любовь бывает разной. Любить можно друга, брата, свекра, отца, даже водителя маршрутки любить можно по-своему за то, что автобус всегда приезжает вовремя. Одним словом, меч был обоюдоострым, поэтому вера как в его, так и в свои чувства у нее отсутствовала. Вчера она оставила его у себя, потому что знала, что он этого хочет. Он, в общем-то, и не отрицал сей факт. Заманивая его в кровать, она сама не совсем понимала, каким принципом руководствовалась. Наверное, это покажется дикостью, но она прекрасно знала, что он озвереет и попытается с ней перепихнуться, и она была готова к этому. Она была согласна быть использованной и забытой вчера. Но в последний момент осознала, что дать ему то, чего он хочет, равносильно занятию сексом с отцом. Он ведь ее вырастил! Ему сейчас тяжело одному, без женщины, и она решила помочь ему хотя бы так. Она не знала, как сказать ему всё, что творится у нее в голове, не знала, стоит ли вообще это делать. Объяснений не избежать: произошедшее сегодняшней ночью больше никогда не повторится, и она должна как-то аргументировать свой отказ. Но ей ведь было так хорошо с ним... И дело даже не в ласках - Эми чувствовала себя счастливой, когда находилась рядом с ним. Его теплый взгляд, под которым она таяла, как пломбир под июльским солнцем, сильные, но нежные руки, обнимающие ее так крепко, будто она - это его любимая плюшевая игрушка или что-то очень ценное; его упругие мягкие губы, целующие ее личико, касающиеся ключиц, шеи... У нее мурашки побежали по коже от воспоминаний. Нет, так больше не может продолжаться. Слезы сами полились из глаз, а сердце сжалось в комок от боли. Он такой одинокий, никому не нужный, изолированный от общества, загнанный в угол... Она добьет его, если признается в том, что не знает, какие чувства испытывает к нему. Он возненавидит ее... Девушка чувствовала вину, которая буквально сжирала ее изнутри. Но правда была в том, что каждый из них обманывал сам себя, соответственно, вешая лапшу на уши другому. Он был уверен, что влюблен ее, хотя все "чувства" упирались в секс, она дала ему надежду, решив, что влюблена, хотя на деле понятия не имела, кем именно он для нее является, и что за чувства бушуют в ее душе. Но виноватой ощущала себя именно Эмма, потому что инициатором беспредела в каждом случае была, в общем-то, она. Из ванной комнаты был слышен отчетливый шум льющейся воды. Он принимал душ. Переведя дыхание, она обернулась лицом к двери и, взявшись за ручку, осторожно повернула ее, проверяя, заперся он изнутри или нет. Когда замок поддался, она мысленно перекрестилась - Эми не понимала, зачем делает это, но четко ощущала необходимость быть рядом с ним здесь и сейчас, хотя бы последние несколько минут. Они ведь после не будут общаться, она была уверена в этом: вероятнее всего, он станет ее избегать, игнорировать, потому что ему будет больно. Простит ли он ее за всё, что она скажет, за всё, что сделала и сделает? Аккуратно приоткрыв дверь, она юркнула внутрь и заперла замок, перемявшись с ноги на ногу. Майкл стоял в стеклянной душевой кабине ко входу спиной. Запрокинув голову назад и закрыв глаза, он позволял воде ручейками стекать по бледному лицу и постепенно лишать его макияжа, приводя рассудок в порядок. Льющаяся на обнаженное тело жидкость успокаивала мужчину, позволяя адекватно оценить сложившиеся обстоятельства. Теперь он понимал: всё было не зря. Да, эта связь неправильна, но разве это имеет значение, если им хорошо вместе? Когда возбуждение спало, он пообещал себе, что больше не тронет ее. Будет целовать, обнимать, шептать нежности, но от интима убережет. У них вся жизнь впереди, зачем спешить? Придет время, и это случится. Случится тогда, когда они оба будут готовы. Сейчас не тот момент. И незачем подгонять процесс насильно. Когда дверца душевой кабины неожиданно открылась, он вздрогнул: Эммануэль оказалась стоящей у него за спиной, и он понятия не имел, как давно она наблюдала за ним до того, как решилась подойти. Ему было неуютно - Майкл стоял перед ней полностью раздетым, с размытыми по лицу черными следами от карандаша и туши, еще и при свете. Она видела его спину, ягодицы и бедра, на которых еще оставались пятна цвета темного шоколада. Он нервно сглотнул, задержав дыхание. Чего она от него хочет? Зачем заявилась сюда сейчас, зная, что он пытается освежиться и успокоиться? Неужели она не понимает, что вгоняет его в краску своим присутствием? Повернув голову, он кратко глянул на нее через плечо и тихо спросил, взволнованно поджимая губы: — Что ты здесь делаешь? Вместо ответа она подошла к нему вплотную и обняла со спины, прижавшись щекой к позвоночнику чуть ниже лопаток. Ее маленькие ладошки легли на его торс и замерли, заставляя сердце забиться в бешеном темпе. Он шумно выдохнул, прикрыв глаза. Каким же счастливым он себя чувствовал... Даже смущение отошло на второй план, когда ее трепетные объятия захватили его, как морская волна. Почему он не ценил этих мгновений раньше? Накрыв ее ладони руками, он сжал их и прошептал на одном дыхании: — Ты нужна мне, Эми... – его пальцы протиснулись между ее пальчиков, сцепляя их руки вместе. – И я говорю это с чистым разумом, без лукавства и чувства вожделения. Я больше не позволю возбуждению взять власть на до мной, я дал себе зарок. Я не могу по собственной глупости потерять тебя. — Поцелуй меня. – попросила она. – Пожалуйста, сделай это прямо сейчас... Он повернулся к ней лицом, наплевав на стеснение, и взял миловидное личико в ладони, пронзительно посмотрев в глубокие синие глаза. Как он жил без нее раньше? Они смотрели друг на друга около минуты, не в силах оторвать притягивающиеся взгляды. Зачем все эти условности? Мир перестал существовать, а льющаяся сверху на обоих вода совершенно не ощущалась, будто ее не было вовсе. Наклонившись вперед, он накрыл небольшие губки сладким поцелуем, от которого у нее по телу пробежала дрожь - он был с ней настолько нежным, что голова закружилась, пьянея от резкого скачка гормонов. Вся реальность происходящего уже давно стояла для нее под сомнением, но сейчас она была уверена на сто процентов, что ей это снится. Она ощутила его любовь физически буквально на кончиках пальцев. Неужели он и правда не солгал вчера?.. — Иди в спальню, ладно? Я выйду через пять минут, обещаю... – прошептал он сквозь поцелуй. – Я приведу себя в порядок, и мы поговорим. — Я не могу оставить тебя... – отозвалась девушка, после чего обвила руками его шею. – Дай мне побыть рядом еще немного... Он чуть улыбнулся и обнял ее за талию, чмокнув обожаемые губы в последний раз. Майкл нуждался в ней. Сейчас, когда она сама пришла к нему и восстановила благодать между ними, он стал самым счастливым человеком на планете. Ее пальчики перебирали его мокрые волосы, а он обнимал ее за талию так крепко, как только мог. Что еще было нужно? Из-за неудобного наклона у него затекла спина: любимая была ниже его больше, чем на голову, из-за чего ему приходилось прилично нагнуться, чтобы дать им обоим возможность понежиться в объятиях. Чтобы исправить положение, мужчина вдруг опустился еще немного и, обхватив Эмму за бедра, резко выпрямился. Оказавшись выше него, она посмотрела в выразительные шоколадные глаза и улыбнулась, проведя ладонью по белой щеке. Он смутился, вспомнив, что стоит перед ней в неглиже и с размазанной по лицу косметикой. Да уж, не лучшее зрелище... — Не переживай, ты прекрасен. – она принялась смывать с его кожи черные подтеки. – Я уже видела тебя настоящего, в гриме нет необходимости. — Я все равно чувствую себя неуютно. – признался он, прикрыв глаза. – Я боюсь опротиветь тебе из-за своего уродства. — Замолчи. – жестко отрезала она, заканчивая с остатками макияжа. – Не смей называть себя уродом в моем присутствии. Ты восхитителен, понял? Ничего не хочу слышать. — Я люб... Она закрыла его рот рукой, не давая договорить. — Поставь меня на ноги, я подожду снаружи. Погладив мужчину по щеке в последний раз, она вцепилась руками в широкие плечи, ожидая, когда же он опустит ее вниз. Майкл же какое-то время просто смотрел на нее, не торопясь этого делать. Он думал о том, что всё меняется к лучшему, и за очередным поворотом судьбы их обоих наверняка ждет неземное счастье. Иначе, зачем судьбе сводить их? Наконец, когда что-то внутри него щелкнуло, он аккуратно поставил Эми на пол и сконфуженно улыбнулся. Ему вдруг стало стыдно, но он сам не понимал, за что именно. Помимо того, что он сейчас стоял перед ней полностью голым, конечно. С ролью Адама он уже более или менее успел смириться, тем более, она не позволяла себе ничего лишнего в его адрес, даже скользких шуточек, что не могло не радовать. Но то, что она не дала ему сказать о своих чувствах, конечно, немного расстраивало. — Положу свежее полотенце возле раковины. – как бы между делом подметила она, после чего чмокнула его левую грудь на уровне сердца. – Давай, заканчивай побыстрее. Ей неимоверных усилий стоило развернуться и выйти, не опустив взгляд ниже его торса. Нет, а чего еще она ждала? Что он душ принимать в одежде будет?! Мнда, она как-то не думала об этом, когда заявлялась к нему в ванную. Но, собственно, кто из них чувствовал себя более неуютно, наверное, не так уж и важно - каждому пришлось изрядно покраснеть, осознавая весь абсурд ситуации, в которой они оказались. Он наверняка стеснялся того, что вынужден стоять перед ней без одежды, а она была взволнована из-за того, что глаза предательски ползли вниз, и удержать их на уровне его лица или груди она смогла только с помощью чуда. Хотя, со спины она, конечно же, оглядела его целиком. Шаловливые мыслишки, воспоминания, возникшие в ее голове, вызвали у девушки лукавую улыбку. Пред взором моментально появилось игривое пятно цвета кофе с молоком, «украшающее» его правую ягодицу. Нет, если бы она была мужчиной, она определенно имела бы нетрадиционную сексуальную ориентацию. Без вариантов! Хихикнув от собственных рассуждений, она нагнулась к банному шкафчику под раковиной, чтобы достать оттуда полотенце. Услышав ее смешок, он недоуменно выгнул бровь и выглянул из кабинки, чтобы понять, из-за чего она смеется, но взгляд его сразу же уткнулся в ее попку, что, в общем-то, было неудивительно. В голове всплыла картина вчерашнего сексуального заигрывания, когда белая футболка плавно поползла вверх... Он выдохнул и похлопал ресницами, выгоняя воспоминание прочь. Когда она выпрямилась и положила полотенце на тумбочку возле раковины, он театрально покашлял и с улыбкой сказал, буравя ее спину глазами: — Экхм. Я всё еще здесь, вообще-то. Взяв для себя белое полотенчико, она показала ему небезызвестный жест со средним пальцем и, еле давя улыбку, покинула ванную, оставляя его в одиночестве. Тут он, блин! Совсем совесть потерял, пялится и даже скрыть это не пытается. Что за человек, а? Оказавшись в спальне, она расхохоталась, не в силах сдержать эмоции. Его манерность ее забавляла. Сейчас он уже во всю флиртует с ней и осматривает ее тело, хотя секунду назад был красный, как помидор, от стеснения. Разве можно быть таким милым? Профессиональный съемщик! Вытирая волосы от влаги, она прошла к туалетному столику и оглядела себя в зеркале. Мокрая майка и шорты облегали тело, растрепанные влажные волосы торчали во все стороны, глаза горели. И во что ее превращал этот мужчина... Шумно выдохнув, она повесила полотенце на плечо и открыла косметичку, начав перебирать пальцами ее содержимое. Что ему может понадобиться? Карандаш, белая пудра, тушь... Вытащив необходимое, она вернулась к ванной и, приоткрыв дверь, не заглядывая положила косметику на тумбочку. Вдруг он откажется выйти без своей маски? Нужно хотя бы дать ему возможность немного накраситься. Но она, конечно, надеялась, что он выйдет самим собой оттуда. Зачем скрываться от нее? Достав белый махровый халат из шкафа, она завернулась в него и стала заправлять постель, решив убить время уборкой. Измятая золотая шелковая простынь, переливающаяся на солнце, заставила сердце сжаться. Ох, нет, этот комплект постельного белья она не отдаст в стирку никогда! Сложит и запакует, как самое яркое напоминание о том, что между ними могло бы быть, но не случилось. Приглаживая руками ткань, она вспоминала, где происходило то или иное действо. Как он лежал поперек постели и смущался, не зная, бежать от себя или поддаться искушению, как он обнимал ее, прижимаясь грудью к спине, как целовал в шею, как... Ее передернуло от воспоминаний. И зачем она ему отказала? Дура! Взбивая подушки, она почувствовала, как сильные руки сжали ее талию через пушистую ткань халата. Эми даже не заметила, когда он успел выйти из душа и появиться за ее спиной! Несмотря на то, что мысли ее унеслись далеко за пределы приличия, она смогла сохранить невозмутимость на лице. Его руки... Он уже давно сомкнул их в объятиях, оккупировав девушку, но у нее в голове происходило совершенно другое развитие событий. Фантазия усиленно рисовала ей картину, в которой он в ту же секунду толкает ее на кровать, а после срывает с нее одежду, терзая губы страстным поцелуем... Ох, кажется, ей нужно поскорее поговорить с ним обо всем и остыть, иначе беды не миновать. Разомкнув его руки, она положила взбитую подушку на кровать и обернулась к мужчине лицом, улыбнувшись, как ни в чем не бывало. Он стоял перед ней и широко улыбался, смотря в большие синие глаза. Черные влажные волосы завивались в упругие тоненькие кудряшки, две верхние пуговицы на рубашке были расстегнуты, а глаза подведены. Таки накрасился... Она немного расстроилась, но не подала вида. Какая разница? Он ведь не обязан исполнять ее прихоти. Стоило ей подумать об этом, как Джексон неожиданно наклонился к ее лицу и трепетно чмокнул розовую щечку, тихо сказав: — Спасибо. — Не стоит благодарности. – смутившись, она обошла его и направилась к туалетному столику, жестом позвав с собой. – Идем, я выпрямлю твои волосы. — Зачем? – он недоуменно приподнял брови. — Ну, на вечер ты приехал с прямыми, если мне не изменяет память. — Не могу поверить, что доверяю тебе свою голову... – удрученно вздохнув, он захихикал и сел на стул, глянув на нее через зеркало. – Ладно, колдуй. Только последних волос меня не лиши! — Обязательно вырву пару-тройку прядей и оставлю себе на память. – огрызнулась она и рассмеялась, включая в розетку утюжок. – Успокойся, все будет нормально. — Хотелось бы мне в это верить... – с опаской произнес он, давя насмешливую улыбку. — Заткнись! Легонько толкнув мужчину в плечо, она недовольно фыркнула и взяла в руки гребень с редкими зубьями, оставив утюжок нагреваться. Поделив волосы на две половины через косой пробор, Эмма принялась бережно их расчесывать, стараясь принести ему как можно меньше дискомфорта. Трудный разговор необходимо было начать именно ей, но она не представляла, как сделает это. Он, похоже, совершенно ни о чем не переживал, даже не догадывался. Либо сумел замаскировать свои эмоции, скрыть от нее истинные мысли, блуждающие в его голове. Что делать? Она была в растерянности. Зачем обманывать себя? Уже ничего не будет, как прежде. И они оба прекрасно это понимали. Майкл молча наблюдал за тем, что она творит с его волосами. Маленькие ручки проворно разбирали завивающиеся пряди и, тщательно расчесав, вытягивали с помощью утюжка, стараясь придать объем у корней. Может, стоит почаще здесь оставаться? Она бы могла укладывать их каждое утро... Он машинально улыбнулся от своих мыслей, смущенно опустив глаза в пол. Когда очередь дошла до затылка, он плотно сжал челюсти, пытаясь выдержать невыносимую боль, которой отзывались рубцы от ожога, но ничего не вышло. Стоило ей немного потянуть волосы на себя, как он зашипел и зажмурился, из-за чего она, испугавшись, тут же выпустила прядь и, подняв руки вверх, сделала шаг назад, смотря на него круглыми, как блюдца, глазами. — Прости, я не хотела... – почти шепотом промямлила девушка, с сожалением смотря в его глаза через зеркало. – Я забыла... — Ничего страшного, – отмахнулся он, преободряюще улыбнувшись, – просто обезболивающие, видимо, перестают действовать. Не переживай, я потерплю. — Ты уверен? – ее голос прозвучал неуверенно. — Если ты боишься, я могу закончить сам. Она без раздумий протянула ему выпрямитель и перевела дыхание, приходя в себя от испуга. Неужели ему настолько больно? Она даже думать боялась, что он чувствует, когда не принимает таблетки. Или что он там принимает... Честно говоря, для нее стало новостью то, что он использует обезболивающие. За три года она ни разу не видела, чтобы он принимал их! Хотя, вряд ли бы он стал делать это при ней... Наверное, оно и к лучшему. Наблюдая за тем, как он вытягивает последние три кудрявые пряди поочередно, она сильно сжала руки в кулаки и посмотрела на костяшки пальцев, стараясь успокоиться. Пора начать разговор... Но как это сделать? Она мысленно подбирала нужные слова и готовила убедительные аргументы, чтобы он не сомневался в том, что она права, и их связь следует прервать. Майкл видел, что Эми нервничает. Заканчивая с выпрямлением черной гривы, он украдкой поглядывал на нее, отмечая изменения в ее мимике, жестах, поведении в общих чертах. Крепко сжатые кулаки, бегающий по полу взгляд и шумные вздохи, задумчивость, поджимающиеся губы... Она хочет что-то сказать? Отключив утюжок, он положил его в нижний ящичек туалетного столика и повернулся к ней лицом, вопросительно приподняв бровь: — Что ты хочешь мне сказать? — Откуда ты знаешь? – она ошарашенно вытаращилась. — Читаю твои мысли. – усмехнулся мужчина, облизнув губы после. – Расскажешь? — Садись нормально и расслабься, я сделаю тебе массаж. – неожиданно выдала она, сама того не ожидая. – Лицом к зеркалу, ко мне спиной. Он ничего не ответил, лишь подозрительно прищурился и ухмыльнулся. Что она задумала? Обернувшись к зеркалу передом на крутящемся стуле, он положил руки на низкие подлокотники и откинулся на спинку, прикрыв глаза. Ему до жути было интересно, как же она собирается устроить для него массаж в положении сидя. Плечи и спину удобнее мять лежа, как никак... Каковым же было его удивление, когда он почувствовал ее пальцы в своих волосах! Запустив обе руки в черные волосы, Эммануэль принялась осторожно массировать кожу головы подушечками пальцев. Конечно, это мало чем поможет, но она надеялась хоть немного смягчить его реакцию с помощью этого способа. — Я не знаю, как это связано с тем, что ты хочешь мне сказать, но если эти слова будут такими же приятными, как то, что ты сейчас творишь с моей головой, я буду в раю. – пробубнил Джексон, обнажив белые зубы в улыбке. — Ты принимаешь обезболивающие? – она решила сменить тему. — Случается. – уклончиво ответил он. – Дерматолог назначил их мне еще несколько лет назад, чтобы хоть как-то купировать боль от рубцов. Остов ожога... Там всё сложно. — Ясно. – из ее уст вырвался тяжелый вздох. — Если ты думаешь, что смогла отвлечь мое внимание сменой темы, то ты ошибаешься. – открыв глаза, Майкл запрокинул голову назад и уперся затылком в ее животик, посмотрев на девушку снизу вверх. – Я всё еще жду. Легонько погладив его подбородок, Эмма отстранилась и села на край кровати, пряча взгляд. Он прекрасно чувствовал, что что-то не так, и ее попытки тянуть время были абсолютно напрасными. Почему всё так сложно... Она уже жалела, что вообще позволила этому произойти, потому что ничего, кроме новых проблем, их близость не принесла. А ведь всё могло обойтись меньшими потерями, будь она хоть немного продуманнее... Хотя, о какой продуманности вести речь? После всего, что между ними случилось, она считала себя феерической идиоткой. — Я хотела сказать, что... – она замялась, облизнув губки. – Ты помнишь, что я сказала тебе перед сном? Он утвердительно кивнул. — В общем, я... Я не отказываюсь от своих слов. – она выдохнула и подняла на него серьезный взгляд. – Это действительно была наша последняя ночь. — Что ты имеешь в виду? – он слегка прищурился, стараясь понять, к чему именно она клонит. — После того, как ты выйдешь из этой комнаты, между нами больше никогда и ничего не будет. – уверенно произнесла она, закинув ногу на ногу под халатом. – Кроме нашей многолетней дружбы, естественно. — Чего? – он не верил своим ушам, придя в состояние шока. – Но почему?? — Потому что так будет лучше для всех. – отрезала Эмма. – И ты сам поймешь это через какое-то время. — Для кого именно так будет лучше? Для тебя? Для "нас"? – он насупился, еле сдерживая нахлынувшую обиду. – Не для меня точно. Она нахмурила брови, неприязненно фыркнув. — Не веди себя, как ребенок! Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься! — О, нет, я всё понимаю. – отозвался он и вскочил на ноги. – Я что, похож на идиота? Не отрицаю, временами похож, но я прекрасно знаю, на какой риск иду, находясь рядом с тобой! — И на какой же? – с долей злой иронии спросила она. – Ты глупец, если считаешь, что он спустит тебе с рук то, что могло произойти между нами ночью, а если надеешься, что сможешь убедить его в том, что мы счастливы вместе, то вовсе сумасшедший! Майкл промолчал, закрыв рот рукой. А что он должен был ей сказать? С ней бесполезно бороться, она мыслит своим максимализмом! С чего она решила, что он не найдет общий язык с ее отцом? Они дружат много лет, у них огромное количество одинаковых интересов, он доверяет ему. Арнольд наверняка только рад будет, что его дочь попала в руки именно к тому, кого знала достаточно долго, а не к какому-нибудь малолетнему остолопу, который не только обеспечить ее не сможет, но и элементарно защитить! Конечно, пару лет придется хранить их связь в секрете, но после восемнадцати они вольны делать всё, что захотят. Они смогут встречаться, даже жить вместе... Да хоть пожениться! Неужели она не хочет этого? Он тут же одернул себя от подобных мыслей. Она слишком молода, чтобы думать о семье или смотреть на несколько лет вперед, планируя свою жизнь... Но это ничего не меняет. Она не хочет быть с ним здесь и сейчас? Он напряженно выдохнул, пытаясь утихомирить бушующую внутри обиду. — Надеясь, что через пару лет он даст свое согласие на наши отношения, ты очень сильно заблуждаешься. – она саркастично хмыкнула, буравя его ледяным взглядом. – Самое безобидное, что он сделает с тобой, узнав о том, что мы встречаемся - это опустит на дно музыкальной индустрии, превратив тебя и твое творчество в полнейшее ничто в глазах публики. Знаешь, что будет в худшем варианте развития событий? — Что? – безэмоционально отозвался он. — Тебя найдут расфасованным по черным пакетам где-нибудь в окрестностях Лос Анджелеса. – она облизнула пересохшие от волнения губы. – Либо вместо обезболивающего у тебя в упаковке случайно окажется цианид. — Не утрируй, твой отец всегда был хорошим человеком. – он скривился, скептично глянув на нее. – Мы дружим больше десяти лет, и за эти годы он ни разу не проявил себя неподобающим образом. — Это неважно. – поднявшись на ноги, она подошла к нему и взяла за руки, слегка сжав его большие ладони. – Просто послушай меня, ладно? Он ничего не ответил, сплетя ее пальчики со своими. — Не трать на меня свое время. Моя жизнь давно распланирована, и я не имею никакого права распоряжаться ею самостоятельно. – Эми опустила голову, перейдя на полушепот. – Он наверняка давно нашел для меня подходящего ему по параметрам кошелька "мужа". Я живу так, как хочет он, потому и не умею принимать решения самостоятельно. — Ты всегда можешь отказаться от того, что он тебе предлагает. – осипшим голосом произнес Майкл. – Он любит тебя. — Нет. – она посмотрела в шоколадные глаза, поджимая губы. – Он уже выбрал для меня школу, колледж, купил квартиру в его любимом районе Вегаса, обставил так, как нравится ему. Ты правда думаешь, что он до сих пор для меня женишка не подобрал на свой вкус? – девушка невесело усмехнулась. – Я просто прошу тебя быть благоразумным и не тратить свое время попусту. Тебе пора жениться, завести детей, семью... Годы идут, ты не сможешь вечно скакать по сцене. Понимаешь? Он отвел грустный взгляд в сторону, кратко кивнув. — А между нами всё будет также, как раньше. Я буду приезжать к тебе по субботам и уезжать в воскресенье утром. Мы будем драться подушками и толкать друг друга в бассейн, я буду выдирать твои волосы, пытаясь расчесать их, и клеить тебе на лицо конфетки. – она улыбнулась одними уголками губ, сильнее сжимая его руки. –Мы будем кататься на чертовом колесе, я буду кричать от страха, а ты будешь называть меня дурочкой, которая всего боится. Я хочу, чтобы было так, а не иначе. Ты найдешь себе женщину, полюбишь ее, она полюбит тебя, ты женишься, и вы заведете детей. А я буду учиться и навещать тебя, чтобы ты не чувствовал себя забытым. Понимаешь? – освободив ладони, Эмма обняла его за торс, прижавшись щекой к груди. – Вот так должно быть, и никак иначе. Он крепко обнял ее за плечи и откинул голову назад, стараясь сдержать подступившие к глазам слезы. Ему в очередной раз отказали... Но почему? Почему?! Из-за какого-то нелепого "так должно быть"! Да откуда ей знать, как именно должно быть? С чего она решила, что он будет искать кого-то, что он вообще хочет делать это? Может, она ему еще и невесту подберет, для пущей убедительности? Ну а что? Исполнит роль свахи! Это абсурдно! — А если я уже нашел ту, которую полюбил сам, и которая полюбила меня? – его голос предательски сорвался на хрип к концу фразы, когда он попытался подавить всхлип. – Не тебе решать, что я должен делать, и как всё должно быть. Я сам решу, когда и на ком мне жениться, заводить детей, кого любить и с кем спать. И искать я никого не буду. — Вот и славненько! – она тут же отстранилась и, разозлившись, метнула в него молнию глазами. – Раз нашел, иди к ней, а не здесь торчи! Она приревновала. Черт подери, она уже ревнует его! Какого хрена?! Эмма сама от себя такого не ожидала. Дожила... Значит, у него всё же есть женщина, о которой она ничего не знает. И, вероятнее всего, была на протяжении трех лет. Но зачем он тогда остался здесь вечером? Ради чего говорил ей такие громкие слова о своих "чувствах", проявлял заботу и нежность, если у него есть та, которую любит он, и которая любит его?! Предатель! Ей стало обидно. До жути обидно. Он просто использовал ее! Использовал, как какую-то вещь! Да как он мог... — Я уже с ней. – Джексон утер слезу со щеки. – Но она, увы, пытается всевозможными способами от меня отделаться, несмотря на свою влюбленность. Эммануэль саркастично хмыкнула, смерив его наигранно-равнодушным взглядом. Прости, Майкл. Ты сам ее вынудил... — С чего ты решил, что я влюблена в тебя? – спросила она, сделав надменное выражение лица. – Если я сделала тебе одолжение, позволив использовать себя в качестве способа удовлетворить низменные потребности, это еще не значит, что я испытываю к тебе какие-то высокие чувства. У него челюсть отвисла от изумления. — Что??? Что ты несешь?! — Знаешь, почему я не дала тебе? – она скрестила руки на груди, иронично улыбнувшись. – Да потому что секс с тобой приравнивается к сексу с родным отцом, ты для меня не мужчина! Он поверить не мог, что слышит это от нее. У него точно не слуховые галлюцинации?.. — Если я и люблю тебя, то только как старшего брата. – закончила свои аргументы она, повернувшись к мужчине спиной. – Или как друга. Как учителя, наставника, отца. Выбирай из этого списка кого угодно. Большего ты от меня не дождешься. — А большего мне и не нужно. Развернувшись, он схватил со стула пиджак и, отперев замок, поспешно вышел из ее спальни, не в силах сдержать стекающие по лицу слезы досады. Она просто не любит его. Вот и всё объяснение...