Apartment 23

Что, если…

Вам знакомо то пронизывающее тело чувство, когда ты знаешь, что сделал то, что не должен был делать, и теперь тебя захлёстывает чувство вины? Именно этот феномен и пережил Сехун, проснувшись следующим утром. Но когда он посмотрел на спящую на его груди Хану, тёмные волосы которой касались обнажённой кожи парня, то чувство вины просто исчезло, словно оно и не появлялось. Да, то, что он сделал — не самый умный ход, и да, Хана убила бы его, если бы вспомнила, чем они вчера занимались, но, по сути, у них же ничего не было, правда? К тому же, это Хана вешалась на него, поэтому он тут не при чём. Так ведь? С этими мыслями Сехун неосознанно провёл пальцами по щеке девушки. То, как раздражающая дурочка смогла обернуться спокойной спящей красавицей, удивляло Сехуна, но это ему даже нравилось. Блондин заметил, как задрожали веки Ханы, и не смог не задаться вопросом, а что же ей снится, глубоко внутри надеясь, что сон девушки каким-то образом включает и его. Громкий и довольно грубый голос, раздавшийся в коридоре, прервал поток его мыслей. Звук был приглушённый, поэтому Сехун не смог разобрать ни одного слова. Любопытство взяло верх, поэтому Сехун аккуратно соскользнул с дивана, оставив Хану одну и поправив её пальто. С блуждающей на губах улыбкой блондин направился к входной двери, почёсывая голый живот и взлохмачивая волосы. — Блин, так громко, — пробурчал он, услышав, что к первому голосу добавился ещё и второй, судя по всему, девичий и очень знакомый. Открыв дверь и высунув в коридор голову, Сехун удивился, увидев разочарованно-злую Чери, которая своим телом не давала прохода в квартиру Ханы какому-то мужчине, на лице которого была видна злость с долей отчаяния. — Я тебе в последний раз говорю, Лухан, просто уйди! Сехун прислонился к дверному косяку, скрестив руки и с самым обычным видом наблюдая за бесплатным шоу. — Нет, сначала я с ней поговорю! — Господи! Да когда же до тебя дойдёт, что она больше не хочет иметь с тобой ничего общего! Сехун знал, что это не его дело, но парень с потускневшими красными прядями волос, казалось, был настроен враждебно, и ему не нравилось происходящее вокруг. Прежде чем красноволосый парень смог ответить, его прервал Сехун. — Не могли бы вы, уважаемые, убрать ваши громкие задницы куда подальше? Чери со своим спутником повернулись в сторону блондина, и девушка облегчённо вздохнула, заметив знакомого парня. — И желательно чем дальше от моей квартиры, тем лучше, потому что некоторые люди по утрам хотят спать, — продолжил Сехун, не меняя своей позы, и пристально посмотрел на незнакомца. — Вообще-то уже полдень, — раздражённо заявил Лухан, но на Сехуна это, однако, никак не повлияло. — Да без разницы, просто уйди, — после этих слов Сехун развернулся и уже было собирался скрыться в квартире, когда голос парня его остановил. — Ты вообще в курсе, кто здесь живёт? — спросил он, сделав шаг в сторону Сехуна, который презрительно осмотрел его с ног до головы. — Знаю, а тебе-то что? — он вновь сложил руки на обнажённой груди. Сехун не ожидал того, что затем скажет этот наглый парень, и как ему потом станет чуточку больно. — Моя девушка, поэтому, да, мне есть дело. Чери устало потёрла лицо и приложила ладонь ко лбу. — Ради всего святого, она больше не твоя девушка! Всё кончено! — с каждым сказанным в адрес Лухана словом её голос становился всё громче, но мужчина лишь проигнорировал её, продолжая свирепо смотреть на Сехуна. — Всё будет кончено тогда, когда я это скажу, — спокойно ответил он, прежде чем обратиться к Сехуну, выражение лица которого оставалось бесстрастным: — Ты знаешь, где она? Он хотел ответить, но громкий крик, донёсшийся из глубины квартиры, его опередил. Глаза Лухана расширились, когда он услышал этот голос, и парень стремглав промчался мимо Сехуна вглубь квартиры, чувствуя, как в венах закипает кровь от увиденного в комнате. Это была Хана, сидящая на диване и не понимающая, что вообще происходит, с тела которой соскользнуло пальто, представляя взору большую часть обнажённого тела. Лухан повернул голову в сторону Сехуна и, только что заметив, что парень ходит с обнажённым торсом, сделал для себя кое-какие выводы. — Ублюдок, — прошипел он сквозь зубы, почти рыча, и, устремившись к Сехуну, двинул тому прямиком в челюсть. Чери закричала, подбежала к Сехуну, который распластался на полу с разбитой губой, и разъярённо взглянула на Лухана. — Ты совсем рехнулся?! — заорала она, прежде чем помочь Сехуну подняться. Блондин провёл по губе большим пальцем и простонал. Открыв глаза, Хана сморщила нос, почувствовав, что мех от капюшона пальто щекочет её. Собираясь почесать нос, девушка неосознанно сбросила с себя пальто. Повернувшись на спину, она тихо охнула, почувствовав боль в мышцах, и потянулась. Девушка приняла сидячее положение, не открывая глаз, но сморщилась, почувствовав на коже прохладный воздух. Она обняла себя руками и зевнула, распахнув глаза и тотчас морщась от яркого света. Как только она несколько раз моргнула и потёрла глаза, то её взору сразу представилось несколько рамок с фотографиями, стоявших на шкафу. Внимательнее приглядевшись и поняв, что на них запечатлён её сосед, она едва слышно ахнула. Лицо исказилось от шока, когда она всё-таки решила оглядеться вокруг. Почему я здесь?! Хана прижала к себе ноги и обернула их руками, думая о правдоподобном объяснении того, почему она находится в чужой квартире. Она прикусила нижнюю губу и застыла на месте, чувствуя беспомощность и ужас, потому что у неё начинала болеть голова. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Хана сморщилась, когда сладкий, но мускусный аромат коснулся её рецепторов. Девушка заметила перед собой кофейный столик, на котором стояли маленькие коробочки, где среди них она приметила одну особую бутылочку. Она подняла её двумя пальцами, повсюду замечая липкую субстанцию медового цвета. — Что за чёрт… Девушка округлила глаза до невероятных размеров, как только поняла, что это сироп от кашля, и бросила бутылочку обратно на столик, после чего вжалась в спинку дивана, словно захотев спрятаться от всего мира. Это не могло случиться. Нет, нет, нет! Безумные мысли заполонили весь разум. «Это объясняет головную боль», — подумала она. Её лучшая подруга установила одно правило, в котором говорится, что Ю Хана ни под каким предлогом не должна пить, нюхать или даже видеть сироп от кашля. Вкус был слишком сладкий для неё, поэтому она всегда игнорировала ту дневную дозу, которая ей требовалась. Это уже случалось несколько раз, и каждый раз Хане с трудом удавалось вспомнить, что с ней происходило, когда она была под градусом. Это расстраивало девушку, потому что Чери никогда ей не рассказывала, что она делала, и позволяла всё разузнать самой. Обычно, когда проходила неделя и случалось что-то очень похожее, Хана начинала вспоминать отдельные моменты, пока не складывала их в цельную картину и не рыдала в подушку от своей дурости. Прикрыв ладонью глаза, Хана посмотрела сквозь пальцы на комнату. Что случилось на этот раз? Когда она хотела подняться с дивана, взглянула на ноги и заметила, что они голые. Опустив руки к ногам, намереваясь прикрыться, Хана увидела, что они тоже не прикрыты одеждой. Её глаза с каждой секундой расширялись всё больше и больше, пока она наконец не заорала во все лёгкие. Но крик прекратился так же быстро, как начался, когда девушка вспомнила, где находится. Сехун. Её сосед. Он был здесь?! Шок, отвращение, страх и остальные негативные эмоции отозвались в её сердце, и вскоре девушка услышала чьи-то голоса. — Ты совсем рехнулся?! Хана повернула голову в сторону открытой двери и заметила распластавшегося на полу Сехуна, лицо которого исказилось болью, Чери, которая помогала ему подняться на ноги, и Лухана, нависшего над блондином с до сих пор поднятым в воздухе кулаком. Девушка онемела от вида крови, немедленно сползла с дивана, оборачивая вокруг себя пальто, и поспешила к двери. Глядя на повёрнутого к ней спиной Лухана, девушке стало не по себе, как только она непроизвольно начала вспоминать о том, как благодаря ему она чувствовала себя любимой, а потом этот ползучий гад выбросил её из своей жизни ради какой-то там дешёвой шлюшки, которая, как оказалось, круто целуется. Хана схватила Лухана за руку и оттащила от соседа и своей подруги. — Эй! Выражение лица Лухана сразу же смягчилось, как только он повернулся к девушке. Но вскоре он заметил в её прекрасных глазах скрытую злость, ту самую, которую он уже видел, когда рассказал бывшей девушке про свою неверность. Чувство тошноты подступило к горлу парня, когда он окинул взглядом лежащего на полу мужчину. Он не смог сдержать своё желание сжать кулаки, как только в его голове пронеслись мысли о том, что кто-то мог прикоснуться к его Хане. Он не хотел ударять того парня, но бушующий в венах адреналин спровоцировал эту реакцию. Лухан решил проигнорировать гнев девушки и обхватил её лицо ладонями. — Детка, как ты? Но вместо того, чтобы упасть в его объятия, Хана сбросила его руки и отпихнула от себя. — Не деткай мне, придурок! Совсем свои мозги потерял?! — крикнула она ему в лицо, слегка пошатнувшись. Захваченная врасплох внезапным головокружением, она быстро ухватилась за дверной косяк: к сожалению, побочные эффекты от сиропа ещё не прошли. Лухан заметил, как у девушки горят щёки, и как она тяжело дышит, и, ни секунды не колеблясь, бросился к ней. — Да ты больна! Почему ты не в кровати? — мягко спросил он. Хана медленно вывернулась из его объятий и направилась к Сехуну и Чери. — Уйди, Лухан, тебе здесь нечего делать, — сказала она, протянув Сехуну руку, чтобы помочь встать. Лухан раздражённо вздохнул и разочарованно провёл рукой по волосам. — Хана, как ты можешь быть такой бессердечной! — с болью в голосе проговорил он, наблюдая, как на её до сих пор безэмоциональном лице отразилось удивление вместе с приподнятой бровью. — Бессердечной?! — возмущённо спросила она. — Просто невероятно. — Да, бессердечной. Ты просто взяла и ушла, не дав мне ни единого шанса всё тебе объяснить. Складывается впечатление, что ты сбежала от этих отношений при первой же возможности, — продолжил он, и хотя в каждом слове отчётливо слышался сарказм, ему было больно. — Если бы я всё тебе объяснил раньше, ты бы простила меня и приняла обратно? Хана покачала головой, не внимая его словам, и повернулась к Сехуну. — Ты в порядке? — мягким голосом поинтересовалась она, забыв обо всех странностях, с которыми она столкнулась, проснувшись в этой квартире, и легонько дотронулась большим пальцем до разбитой губы. Сехун едва вздрогнул от прикосновения, но кивнул. Когда он посмотрел на неё и увидел, что Хана до сих пор держит его за руку, то его раздражение как рукой сняло. Тепло, идущее от её ладони, передалось и ему, и у Сехуна возникло такое чувство, будто он только что выпил чашку шоколадного молока, что давало ощущение домашнего уюта. Картины вчерашнего бурного вечера пронеслись перед его глазами, и Сехун, словно забыв, что кроме них двоих здесь ещё кто-то есть, обхватил ладонью щеку девушки. — Я в порядке, не волнуйся, — слегка улыбнувшись, ответил он. Щёки Ханы порозовели, но она не отшагнула в сторону, ощутив странное чувство спокойствия в душе и тепло от его ладони на коже. Однако это чувство не длилось долго. — О да, я вижу. Кажется, ты уже нашла себе новую игрушку. Так что не удивительно, что… Громкий звук пощёчины отозвался эхом в тихом коридоре. Хана отпустила Сехуна и теперь стояла лицом к лицу получившего по щеке Лухана; глаза девушки наполнились слезами. Чери от удивления открыла рот, сделав шаг в сторону подруги, но та не обратила на неё никакого внимания. Лухан же, на щеке которого в течение секунды появилось красное пятно, стоял перед ней, не в состоянии вымолвить хоть одно слово. — Не смей обвинять меня, Лухан, — дрожащим голосом произнесла Хана. — Не смей. Лухан сжал губы в тонкую линию и смотрел, как Хана выталкивает его из квартиры, а Чери и Сехуна наоборот затаскивает вглубь, причём Чери прикрыла за собой дверь, даже не взглянув в сторону Лухана, и прислонилась к дереву, глубоко и облегчённо выдохнув. Хана остановилась в центре квартиры спиной к Сехуну, так и не отпустив его руку. Парень видел, как дрожало её миниатюрное тело под плотной одеждой, и ощутил, что девушка сильнее сжала его ладонь. Что-то стянуло его сердце, когда Сехун увидел эту хрупкую девушку, и он не отпустил её руку, подумав, что это могло бы хоть как-то успокоить Хану. Хана чувствовала себя так, словно вот-вот сломается, но сдерживала себя и не позволяла раскисать, хотя уже давно появилось желание дать волю слезам. Но, несмотря на то, что внешне она казалась сильной, её сердце с каждым разом слабело, и, в конце концов, по щекам начали скатываться слезинки, оставляя после себя влажные дорожки. Голова раскалывалась, все мышцы отзывались болью, болели даже пальцы на ногах, но ничто не могло сравниться с горечью в сердце. Даже по прошествии нескольких дней Лухан остался всё тем же мерзавцем, который злился, если что-то шло не так, как ему хотелось. Хана знала его ход мыслей, знала, что в глубине души он кричал, поэтому старался сделать всё возможное, чтобы вернуть девушку обратно в свою жизнь, следуя тем самым своим личным желаниям и не принимая в расчёт желания Ханы. Но она отказалась, и это пошло совсем не по плану Лухана. Хана понятия не имела, на самом ли деле парень хотел всё объяснить и попытаться сделать всё возможное, чтобы она его простила, но девушка ни за что бы не поверила ему на слово, не тогда, когда её одолевают не самые лучшие чувства. Вскоре всхлипы превратились в полноценные рыдания, что Хана не успевала вытирать слёзы. Она наконец сломалась. Возможно, это знак, что она готова принять то, что у них с Луханом всё кончено, и теперь она может спокойно жить дальше. Но пока девушка не могла этого окончательно понять, потому что всё, что ей хотелось сделать — выплакать все накопившиеся за эти годы разочарования. До сих пор стоявший рядом с девушкой Сехун не хотел ничего другого, кроме как заключить свою соседку в объятия и позволить ей выплакаться на своём плече, но он не мог заставить себя так поступить. К счастью, Чери обладала большей смелостью, поэтому обняла подругу. Когда Хана почувствовала, что её обняли, то позволила всем эмоциям выйти наружу, рыдая в три ручья на плече лучшей подруги. Сехуна уколола некая доля разочарования, когда ему пришлось отпустить руку девушки. Он просто смотрел, как Чери сильнее обняла дрожащую девушку и погладила её по спине, шепча на ухо успокаивающие слова. Встретившись взглядом с Сехуном, она послала ему лёгкую извиняющуюся улыбку. Сехун только лишь покачал головой, мол, всё нормально, и предпочёл исчезнуть в спальне, чтобы дать двум девушкам личное пространство, хотя, по правде говоря, он был не в силах просто стоять и смотреть, как плачет Хана. Он всё ещё слышал через дверь приглушённые рыдания, когда сел на кровать, устало вздыхая. Опёршись подбородком о ладонь, он посмотрел на дверь. Постепенно в его голове появлялись всякого рода вопросы, и Сехун решил, что может попытаться ответить хотя бы на несколько. Кто такой Лухан? Сехун вспомнил ситуацию, произошедшую в коридоре, и как этот парень и девушка разговаривали — или, скорее, кричали — друг с другом. Наверняка её бывший. Парень закусил было губу, но вздрогнул, когда почувствовал острую боль в ней. Он встал с постели, вспоминая, что у него разбита губа, и направился в ванную, задавая самому себе очередной вопрос. Почему он приходил сюда? Неожиданно ему пришли на ум те слова, которые сказал девушке Лухан. «Да, бессердечной. Ты просто взяла и ушла, не дав мне никакой возможности всё тебе объяснить.» Сехун открыл кран и подставил под воду пальцы, прежде чем поднести их к губе и вытереть кровь. Получается, что дурочка его бросила? Закончив свои дела, Сехун вернулся в спальню. Покопавшись у себя в шкафу и выудив оттуда чистую майку, он напялил её на себя и потянулся, прежде чем вновь сесть на край кровати. «Но почему она его бросила?» — в который раз спросил он себя. Простонав, Сехун разочарованно плюхнулся спиной на кровать. Охренеть, какое отличное начало дня. Он прикрыл глаза рукой, но это не спасло от наступающих неясных вопросов. Что, если бы Лухан не появился? Что бы тогда произошло между нами? Сехун вздохнул и потряс головой, пытаясь избавиться от этих чёртовых мыслей, пока его внимание не привлёк негромкий стук в дверь. Сорвавшись с кровати, он открыл её и впустил Чери, которая смотрела на парня с извиняющимся выражением на лице. — Прости за всё, что тут произошло, — тихо сказала она. — Ничего, всё нормально, — ответил Сехун, но Чери жестом показала, чтобы парень говорил тише, ссылаясь на мирно спящую на его диване Хану, которую Сехун сразу же заметил, посмотрев поверх головы лучшей подруги его соседки. — Она была настолько измучена, что уснула. Надеюсь, ты не против. Сехун неотрывно смотрел на соседку, на то, как равномерно поднимается и опускается её грудь. Её волосы были перекинуты на одну сторону, что открывало отличный вид на длинную шею девушки, которая была покрыта бледно-красными и голубоватыми отметинами. — Сехун. Парень обратил на Чери своё внимание. Девушка выжидающе на него смотрела, словно старалась найти какое-то объяснение охватившему её странному чувству. Чувству, что что-то произошло. — Почему Хана оказалась здесь? — осторожно спросила она, до сих пор пронзая Сехуна взглядом. — Вчера ей стало нехорошо, а когда мы приехали, то оказалось, что она забыла в клубе свои вещи, поэтому я отвёл её к себе в квартиру, — честно признался он. — Это не объясняет того факта, что она расхаживала здесь полуголая, — решительно заявила Чери, скрестив на груди руки. Только что Сехуну поставили изящный мат. Как он мог объяснить, что вчера вечером они слишком много себе позволили, о чём Хана могла пожалеть следующим утром? Но потом он вспомнил настоящую причину произошедшего. — Я принёс ей кучу всяких лекарств, чтобы она сама себе выбрала, но она выпила целую бутылку сиропа от кашля и заела его обезболивающим. Услышав это, Чери стукнула себя по лбу. — Ей было жарко, верно? — пробормотала она в ответ. Сехун приподнял одну бровь и усмехнулся. — Только не говори, что такое уже было. — И не один раз, — после чего Чери подошла к дивану и схватила свою куртку. — Я поеду в клуб и заберу её вещи. Не мог бы ты остаться с ней, пока я не вернусь? Сехун кивнул и проводил девушку до дверей. У Чери в груди до сих пор было мерзкое чувство, но она решила не вмешиваться не в свои дела и ушла. Сехун вздохнул и вернулся в гостиную, где на диване лежала Хана. На долю секунды он задержал на ней взгляд, прежде чем протянуть руку и дотронуться до лба девушки, проверяя, есть ли у неё жар. Отодвинувшись, он пошёл на кухню за влажным полотенцем, так как у девушки всё ещё была температура. Что-то ему подсказало, что она заболела не столько из-за их водных игр в клубе, сколько из-за стресса и нервов. Он вернулся и аккуратно положил полотенце ей на лоб, после чего приподнял её ноги и поместил их у себя на коленях, как только расположился на диване. Чери где-то откопала одеяло, которым накрыла Хану, чтобы ей не стало ещё хуже, чем есть. Эмоции зашкаливали, и разум парня тщательно боролся с тем, чтобы за ними поспеть. Прежде, чем он понял, что делает, Сехун уже наклонился над Ханой и нежно завел прядь волос за ухо, прислушиваясь к её спокойному дыханию. Сердце в груди колотилось как сумасшедшее, а сам парень задержал дыхание, глядя на спящую девушку. Он погладил её по щеке тыльной стороной руки и вздохнул. — Это не должно было случиться, дурочка, — мягко сказал он и, убрав руку, также накрылся одеялом, закрыв глаза и решая немного отдохнуть. Не с тобой.