Apartment 23

Признания

Когда Чери с Ханой только познакомились, они были слишком юные, чтобы знать, что такое настоящая любовь. Это было что-то совершенно незнакомое и непонятное, потому что в то время на первом месте у них стояла учёба. И что-то очень милое под названием «любовь» не собиралось менять их мнения. Пока они не открыли для себя феномен, который называется «парни». До Лухана Хана встречалась с двумя парнями, но они были обычными мальчишками, которых познакомил с девушкой её отец, и, если честно, у Ханы ничего серьёзного, как в случае с Луханом, с ними не было. Поэтому недавний разрыв отношений совсем выбил её из колеи, с чем было трудно справляться. Лухан был её лучшей половинкой, как джем для арахисового масла, как пропавший паззл её жизни, и, тем не менее, всё это обернулось в полностью противоположное. Жизнь течёт странным образом. Чери, в свою очередь, никогда не была в серьёзных отношениях, и встречалась обычно с двумя, а то и более парнями одновременно. Поэтому ей суждено было остаться одной, потому что когда дело касалось этих вещей, то хитрости ей как раз-таки и не хватало. Вы можете сказать, что у этих девушек было не так много опыта в любовных делах, но теперь одна из них пыталась это изменить. — Тебе следует это заснять, — весёлый голос вывел Чери из её раздумий. Когда она подняла глаза вверх, то встретилась взглядом с темноволосым парнем, сидящим напротив неё, в глазах которого плясал озорной огонёк. Чери высунула ему язык и игриво стукнула парня по руке. — Заткнись, — слабо улыбнувшись, ответила девушка и отвела взгляд, переплетая со своим спутником пальцы. Не задумываясь, она начала выписывать круги по его бледной коже, по-видимому, находясь глубоко в своих мыслях и не замечая, что Чондэ с ней разговаривал. Парень чуть склонил голову, видя, что разговор получается односторонним, и крепче сжал руку девушки. — Чери, о чём ты думаешь? — мягко, но в то же время обеспокоенно спросил он. Улыбка на лице девушки медленно погасла, и она глубоко вздохнула, прежде чем взглянуть на парня. — Ты ведь знаешь, что я серьёзна по отношению к тебе? — её голос слегка дрожал. Она поднесла свободную руку к их соединённым рукам, чтобы убедить в этом саму себя и его тоже. — Что, хотя мы с тобой не так давно знакомы, я всё равно хочу, чтобы у нас что-то получилось? Чондэ улыбнулся и встал со стула, чтобы сесть рядом с девушкой, после чего обернул рукой плечи девушки и прислонился к ней. — Конечно, — пробормотал он и поцеловал её в висок. Чери закрыла глаза и позволила парню обнимать себя чуточку дольше. — Что случилось? — проговорил он, губами слегка касаясь кожи девушки, а большим пальцем гладя руку Чери, ожидая её ответа. Она на секунду замешкалась… в голове была сплошная путаница, но голос Чондэ не давал девушке сойти с ума. Она уже размышляла над этим, но возможности очистить разум не предоставлялось. Однако прямо сейчас она чувствовала, что может наконец-то выговориться. — Знаешь, в нашей с Ханой личной жизни не было ничего серьёзного, особенно в моей, — начала она, после чего задержала на пару секнуд дыхание и повернулась к Чондэ. — А сейчас у меня есть ты, но я волнуюсь, — продолжила Чери, держась за руки с Чондэ. — Не за нас, а за Хану. Она всегда очень серьёзно относилась ко всем своим отношениям, а я, в общем-то, нет. Но теперь она совсем одна после неудачных отношений с Луханом, и я чувствуя себя просто отвратительно. Она посмотрела на Чондэ взглядом, полным беспокойства. — Обычно именно я делаю неправильные решения, но сейчас для меня всё складывается куда нельзя лучше, а Хана страдает. Что, если ситуация в корне изменится, и Хана сделает неправильное решение, вернувшись к Лухану? Чондэ поднял руку и нежно погладил большим пальцем по щеке Чери. — Я думаю, что Хана достаточна умна, чтобы не сделать такую глупость, Че. Не волнуйся. Он приблизился и оставил целомудренный поцелуй на полных губах девушки, прежде чем обнять её и опустить голову на её подбородок. — Ты хороший друг, раз настолько о ней беспокоишься, но этот вопрос Хана должна решить сама. Как только он произнёс эти слова, Чондэ почувствовал, что Чери напряглась и спрятала лицо в его свитере. Он попытался заглянуть девушке в лицо, но никакой разницы не произошло. — Че? — Я правда очень плохая подруга, Чондэ, — парень услышал приглушённый голос девушки. Нахмурившись, Чондэ отодвинул её от себя, чтобы получше рассмотреть, но в тот момент, когда он взглянул ей в лицо, то почувствовал что-то странное. Словно он увидел вспышку стыда вместо её обычного тёплого и открытого выражения, и от этого Чондэ почувствовал себя немного беспокойно. — О чём ты говоришь, Чери, — он постарался говорить успокаивающим голосом, но на глаза девушки всё равно навернулись слёзы, и она прикрыла их руками. — Я ужасный человек! Неловкость — это не совсем правильное объяснение той ситуации, в которой сейчас находилась Хана. Когда она смотрела на Лухана, то ощущала, будто её окружает до ужаса холодная стена с острыми ледяшками. Парень сидел напротив неё за столом и нервно ёрзал на стуле. — Я не знаю, почему я тебя впустила, но если ты не заговоришь в ближайшие десять секунд, то я не стану колебаться и просто-напросто ударю тебя, — голос Ханы был словно острый нож, протыкающий плотный воздух, и это сильно удивило Лухана, так как он всегда слышал от девушки тёплый и приятный тембр голоса. Выпрямившись, он прокашлялся и посмотрел ей в глаза. — Хана, я не должен это говорить, но я… — Извинения ничего не исправят, Лухан. Мне хватило того, что я уже слышала, — бросила она ему, скрестив руки на груди. — Единственное, что мне надо — объяснение, так что перейдём сразу к делу, чтобы ты наконец-то смог исчезнуть с моего поля зрения. В который раз, услышав резкие и колкие слова девушки, Лухан почувствовал невообразимую боль в груди. Он, не уверенный, с чего бы начать, перевёл взгляд на свои руки, играясь с тонкими пальцами. Хана, с другой стороны, всегда питала слабость именно к такому Лухану, которому удавалось выглядеть невинным ребёнком, рассказывающим своей маме правдивую сказочку о том, что он слопал последнее печенье в коробке. Его напыщенный характер куда-то бесследно исчез, и взору предстал настоящий Лухан. Именно тот Лухан, которого Хана любила всем сердцем и ради которого была готова на всё. К сожалению, Лухан был чересчур уж гордым, чтобы показывать эту самую скрытую сторону. Но если уж показывал, то это означало, что он действительно раскаивался. Поэтому и теперь Хана не знала, как на это реагировать. — Я познакомился с ней, когда мы с друзьями гуляли, — мягкий голос Лухана донёсся до ушей девушки, причиняя ей больше боли, чем нужно. Хана тихо кашлянула и приложила все усилия, чтобы сдержать подступающие слёзы, потому что она отказывалась показывать Лухану, что она слабее, чем он думал. — Мы разговорились, а потом обменялись номерами, просто чтобы, ну, знаешь, потусить, — продолжил Лухан, но его голос стал постепенно затихать: — По крайней мере, я так думал. Хана убрала руки со стола и сжала край своей кофты, чувствуя ужасную злость и разочарование, а Лухан заглянул ей в глаза. — Дет… Хана, я не знал. Я не знал, что я ей был… интересен или ещё что-то! — Лухан почти что умолял девушку поверить ему. — Я разрешил ей прийти к нам, но я… — он замолк, и Хана заметила, что парень нахмурил брови, что он всегда делал, когда чувствовал стыд или сожаление. Хана отвела взгляд в сторону, несколько раз моргнув, но и это не спасло от застлавших глаза слёз. — Она просто липла ко мне, и я… я пытался, Хана, я правда пытался! Я не хотел поддаваться, я просто!.. — Лухан запустил пальцы в красные волосы и разочарованно простонал. — Хана, мне так жаль, — тихо добавил он, тряся головой. Повисла тишина. Даже если бы упала игла, то её можно было бы услышать за дверью. Не получив никакой реакции, Лухан поднял голову — и его сердце словно рухнуло в пропасть. Ему всегда было больно видеть плачущую Хану, особенно если в этом был виноват именно он. К его сожалению, он видел эту картину много раз, но теперь это ощущалось гораздо больнее. Каждая частичка тела взывала к его сознанию, стараясь подобрать правильные слова, чтобы успокоить девушку. Но ничего на ум не пришло. — Хана, после всего того, что я совершил, я чувствовал себя отвратительно. Я не мог с этим жить! Я-я думал, что должен был умереть прямо на месте, — вновь произнёс он, подходя к Хане и усаживаясь рядом с ней. Девушка продолжала плакать, но ни всхлипов, ни иканий не было слышно — только молчаливые слёзы, сбегающие по розоватым щекам. В глазах Ханы виднелась сплошная пустота, а её взгляд был направлен в окно, так как девушка не испытывала никакого желания видеть прямо сейчас Лухана. — Милая, я хотел бы повернуть время вспять, н-найти кнопку сброса и начать с тобой всё сначала, — нежно сказал он, обхватывая руку Ханы, которая покоилась у неё на бедре. Парень облегчённо и еле слышно выдохнул, когда она не отпихнула его, позволила обнимать её и большим пальцем поглаживать тыльную сторону руки. — Это правда. — Если тебе было жаль, то почему всё это продолжалось три недели? — спросила Хана слегка осипшим от слёз голосом, по-прежнему глядя в окно. Лухан закусил нижнюю губу, сдерживая слёзы, и опустил взгляд на их переплетённые пальцы, крепче сжимая ладонь девушки. — Я говорил ей, что не хочу этого, что я люблю тебя. Хана закрыла глаза, услышав «люблю тебя», и плотно сжала губы, чтобы не разрыдаться вслух. — Я порвал с ней все контакты, но она продолжала названивать, писать и даже заходить домой, я не знал, что мне делать! Она пригрозила, что всё тебе расскажет и разлучит нас и даже соврёт о том, чего не было, поэтому у меня не было другого выбора, Хана. Я был вынужден следовать каждому её слову, чтобы ты осталась со мной. Разве ты этого не понимаешь? Каждое сказанное Луханом слово оседало на душе у девушки. Она знала, что всё это правда, потому что раз Лухан сумел прийти к ней и выразить боль и переживания, несмотря на свою гордость, то слова эти действительно искренние. — Я люблю тебя, Хана. Люблю больше жизни. Непрекращающаяся трель дверного звонка вывела Сехуна из глубокого сна, заставляя парня тяжело простонать и обратно завалиться лицом в подушку. Он работал три дня подряд и не видел Хану с тех пор, как к ним заявился Лухан. Хана оставалась в его квартире, пока Чери не вернула подруге сумку вместе с ключами. Затем Сехун занёс спящую Хану в её квартиру, оставив её на попечение Чери. Он хотел зайти к ней и проверить, стало ли ей лучше, как бы безумно это ни звучало, чувствуя какое-то непреодолимое желание заботиться о девушке. Однако он не мог, потому что босс поменял его ночную смену на дневную, и Сехуну пришлось работать три дня подряд. Он был измучен, но у него не было другого выбора: деньги-то надо как-то зарабатывать. Но противный звук заставил-таки Сехуна выползти из кровати и со скоростью ленивца дойти до входной двери, за которой было слышно какое-то бормотание незнакомых голосов. Но к нему ведь никто и никогда не заходит, так какого хрена кто-то звонит ему в дверь? — ХАН… ты не Хана, — с энтузиазмом начала немолодая женщина, крайне удивившись, что перед ней предстала не Хана. Сехун тщательно рассмотрел пожилую пару и едва — едва — не захлопнул перед их носами дверь, разозлившись, что они даже не в курсе, где живёт Хана, и разбудили его без веской причины. Однако знакомое имя прочно засело у него в голове. — Хана? Ю Хана? Женщина тотчас оживилась и закивала, а стоящий с ней рядом мужчина посмотрел на Сехуна с неким осуждением и подозрением. — Да, это моя дочь, — сказал мужчина, успокоив свою, по всей видимости, жену. — И почему-то ты в её квартире, — он, скорее, утверждал, чем спрашивал. Сехун почувствовал, как по голой руке прошлись мурашки от слишком уж влиятельного перед ним человека, но решил молча показать на дверь. Мужчина сузил глаза, изучая сначала наполовину раздетого молодого человека, стоявшего в дверном проёме, а затем перевёл взгляд на табличку. — 23, О Сехун. Вышеназванный парень молча кивнул, наблюдая, как отец его соседки стиснул челюсть, всё ещё испытывающе на него глядя, и с довольно приличной силой похлопал Сехуна по плечу. — Молодец, — отрезал он и повернулся к соседней двери. — Прости нас, дорогой, — мило улыбнулась женщина и потрепала Сехуна за щёку, прежде чем последовать за мужем, и Сехун не мог не улыбнуться ей в ответ. Он увидел, как женщина просияла в тот момент, когда дверь другой квартиры открылась, и перед ней предстала её дочь. Однако она тут же нахмурилась, заметив, что Хана почему-то не светилась от счастья. — Милая, что случилось? — обеспокоенно спросила женщина, погладив Хану по щеке, но как только она заметила сидящего на полу рядом со столом Лухана, то тут же окликнула его. — О, Ханни! Почему мой ребёнок плачет? Сехун навострил уши, услышав это имя, потому что оно сразу же вызывало рвотный рефлекс. Так-так, сна ни в одном глазу. Сехун профессионально, с навыками почти что полноправного Шерлока сделал пару шагов в сторону, чтобы получше разглядеть происходящее. — Всё в порядке, мам, — Сехун слышал осипший голос Ханы, и его тут же накрыла волна беспокойства. — И вообще, что ты здесь делаешь? Женщину, кажется, застиг врасплох этот вопрос, но она выдавила из себя улыбку: — И это ты так приветствуешь свою мать? Дорогая, почему ты не сказала нам, что переехала? Мы пытались связаться с тобой, но не получилось, — продолжила она и погладила щеку своей дочери, на что Хана сильнее прильнула к теплу, идущему от руки, и сделала глубокий вдох. — Мама, сейчас правда не самое подходящее время. Может, я тебе позже позвоню? — Ерунда. Мы только что проделали долгий путь, чтобы увидеть нашу дочь, которая даже не удосужилась посвятить нас о смене места жительства. Поэтому ты идёшь с нами на обед, и точка. Можешь взять с собой Лухана, если хочешь, — прервал девушку её отец и, слегка кивнув, направился в сторону лестницы. — Я буду в машине. У Сехуна глаза стали по яблоку, и он отчаянно пытался сдержать громкий смех. Не удивительно, что он чувствовал вокруг Ханы властную атмосферу, хотя аура дурочки там явно доминирует. Хана вздохнула и, устало потерев лицо руками, подняла глаза на Сехуна, который ещё больше заволновался, как только заметил уставшее лицо девушки. — Сехун? Мама Ханы повернулась к молодому парню с улыбкой на лице: — О, так вы знакомы? Сехун кивнул, не сводя взгляда с соседки. — Хэён, я бы с удовольствием принял Ваше предложение, но у меня назначена встреча, поэтому нам придётся перенести обед. Определённо мерзкий тип. Сехун чуть сморщился, услышав противный голос бывшего Ханы, стоящего за спиной девушки, и увидел, что Хана, словно от облегчения, прикрыла глаза. — Не говори глупостей, дорогой. Ты слышал мистера Ю. Так что иди одевайся, а ты, Хана, приведи себя в порядок, и спускайтесь через десять минут, — Хэён в последний раз погладила дочь по щеке, мягко улыбнувшись. — Нам о многом нужно поговорить, поэтому пошевеливайтесь! Но на этом женщина не остановилась, потому что, вновь взглядом поймав фигуру Сехуна, её улыбка стала ещё шире: — А что насчёт тебя, Сехун? Не присоединишься к нам? Парня ошарашило внезапное приглашение, но он кивнул. — Прекрасно! Как я уже сказала, спускайся через десять минут — и мы сразу поедем! — с этим женщина, повернувшись к лестнице, направилась к выходу. Не зная, что сказать, Сехун повернулся к Хане, которая только вздохнула и промямлила что-то вроде «собирайся», прежде чем скрыться в своей квартире, тихонько прикрыв дверь. Сехун покачал головой и взлохматил светлые волосы. — Офигенное начало дня, — пробормотал он самому себе и вздохнул, возвращаясь в свою обитель. Приковыляв в спальню и по-быстрому переодевшись в более-менее опрятные вещи, Сехун, чувствуя лёгкое волнение, подошёл к зеркалу, по нескольку раз проверяя, нормально ли лежат его волосы. Но затем остановил свои действия, думая о том, какого он вообще так беспокоился о своём внешнем виде. Его — довольно искусно, надо признать — пригласили на ужин родители соседки, которых он даже не знает, соседки, которая ему даже не нравится, и её бывшего парня, которого он не выносит ещё больше. По существу, успешное сочетание для уничтожения. Он посмотрел в зеркало, в очередной раз поправив рубашку. Стоит признать, что неплохо съесть что-нибудь более существенное, чем сухой паёк, а сформировавшаяся компания — это так, бонус. Он толком и не знал, как ему вся эта затея в целом, но что-то ему подсказывало, что он совсем не против познакомиться с предками горячо любимой соседушки. Возможно, в другом случае всё было бы лучше, если бы его не втянули во всю эту историю, особенно сейчас, когда все не в самых лучших отношениях: он с Ханой, Лухан с Ханой и Хана и её родители. Он вздохнул в последний раз и вышел из комнаты, прихватив с собой ключи, висящие на крючке около двери, ещё раз обведя взглядом свою скромную обитель. — Надеюсь, оно того стоит, — пробубнил парень, выползая из квартиры.