Осенние изменения
— Я не знаю, откуда ты взял блестящую идею не показывать свою красивую физиономию на работе, потому что я не помню, чтобы давал тебе выходной! — орал в трубку Минсок, сыпя проклятиями, от которых любой новичок покрылся бы помидорным оттенком. Сехун же заранее отставил телефон от уха, удивлённо улыбаясь Хане в зеркале, перед которым она завязывала волосы в свободный пучок. Девушка хихикнула и прошла мимо Сехуна на кухню за двумя бутылками воды. — Ты чё, с меня ржешь? — пронзительный голос Минсока отвлёк Сехуна от наблюдения за покачивающимися бёдрами Ханы. Мужчина хмыкнул и облокотился о спинку стула. — Я бы и не посмел, босс. Сехун мог поклясться, что Минсок зарычал львом в телефон, и еле сдержался, чтобы не рассмеяться. — Не строй из себя умника, говнюк мелкий. Ты прекрасно знаешь, что сейчас у нас сложный период, и мы не можем допускать осечек. Сехун кивнул, словно начальник мог его видеть, и столкнулся с Ханой, когда пошёл искать куртку, которая валялась на полу в нескольких метрах от входной двери. Девушка лыбилась ему в тридцать два, пока он поднимал с пола куртку, удерживая ухом телефон. — Чтобы через полчаса ты был здесь, иначе в поездку ты отправишься вместе с Тао. — Напугал. Его дражайшая половина никогда этого не допустит. — Тащи сюда свой зад! — гаркнул Минсок и без лишних церемоний отключился. Сехун рассмеялся, затолкал телефон в один из карманов куртки и подошёл к Хане, которая молча, но с любознательной улыбкой лицезрела их с начальником разговор. — Кажется, наш Минсок сегодня утром просто душка. Мужчина продолжил смеяться и прислонил девушку спиной к деревянной двери, заключая её в объятия сильных рук и потираясь своим носом об её. На губах Хана ощутила его дыхание, а на щеке — мягкие пальцы. Своей собственной рукой она притянула за куртку парня ближе, чувствуя тепло, исходящее от его голых рук. В голову полезли сладкие воспоминания о прошлой ночи, этого утра и их совместного душа, оставляя горячее и тяжёлое послевкусие. Сехун доставил ей много удовольствия за последние двенадцать часов, больше, чем когда-либо. Она поняла, что как только распробовала этого наглого, временами сводящего её с ума блондина, она не могла насытиться его сладкими поцелуями и лёгкими как первого прикосновениями. Ей хотелось большего. В такие моменты ей на всё было плевать, кроме их тел, сливающихся в одно, и сердцебиения, которое становилось одним целым. Мягкие губы накрыли её собственные, завлекая в нежный поцелуй, затронувший струны души девушки и согревший её тело из-за внезапного счастья. И ей сразу же захотелось отдать ему своё сердце. Но она не знала, что уже почти это и сделала. Сехун отстранился и прижал палец на розовые губы Ханы, и от этого жеста девушку охватила радость вместе с общигающим чувством. — Нам правда надо выдвигаться, если я хочу сохранить работу, а то Сюмин на многое способен. Он иногда реально непредсказуемый, — сказал блондин и отошёл после ещё одного короткого поцелуя на пухлых губах, к которым он очень любил прикасаться. Надевая свою куртку, Хана застенчиво улыбнулась, а затем они вышли из квартиры и заперли дверь. Она без раздумий взяла Сехуна за руку и сплела их пальцы вместе. Это стало для них чем-то естественным, логическим продолжением, когда вы вместе, если их отношения можно так назвать. Они ещё не навешивали ярлыки на происходящее между ними, но их словно это и не волновало, им это было не нужно. Зачем принуждать себя к идиллической картине, когда их и так всё устраивает? — Ты взяла бутылки с водой? — спросил Сехун, когда они прошли полпути по лестнице. Хана щёлкнула пальцами и разочарованно вздохнула. — Блин, я знала, что что-то забыла! Сехун хмыкнул и, обняв ладонями Хану за щёки, оставил на её губах целомудренный поцелуй. — Однажды дурочка — дурочка навсегда, — улыбнулся он и быстро спустился по лестнице, пока Хана не треснула ему по плечу. — Ой, заткнись!***
До клуба они добрались без происшествий. Тем не менее, в машине из-за многочисленных поцелуев и прикосновений Сехун едва не потерял управление, поэтому Хана решила держать руки при себе, с чем Сехун согласился. Когда перед ними возникла пустая парковка (кроме парочки автомобилей), Хана напомнила себе, что Сехун её коллега. И она не знала, как остальные работники отреагируют на их «неопределенные отношения, до сегодняшнего момента состоящих из ошеломляющего секса и ссор». Сехун заметил её беспокойство и взял её за руку, оставляя маленькие поцелуи на костяшках. — Нам не нужно ничего говорить, — произнёс он и улыбнулся, увидев, что девушка расслабилась. — Нам просто нужно быть осторожными. Хана вернула ему нежный жест, продвинувшись и поцеловав его жаждущие, чуть сжатые губы. — И если тебе будет слишком сложно устоять, то кто я такой, чтобы тебя остановить, — хрипло добавил Сехун, но девушка, фыркнув, лишь пихнула его в плечо и вышла из машины, направившись к черному входу. Погода медленно переходила от теплого лета к дождливой осени, и Хане это нравилось, она с детства любила мрачные дождливые дни. Когда она рассказала об этом своим друзьям, они с недоумением смотрели на девушку и удивлялись, ведь они считали, что лето гораздо лучше осени. Может, так и было, потому что она чувствовала изменение в воздухе, прямо как сейчас, и эти изменения были какими-то таинственными и волнующими. Дни становятся короче, погода — холоднее, листья окрашиваются в золотистые, оранжевые и красные цвета, и от этого волнение только усиливается. Осень всегда привносит новое в жизнь Ханы, можно сказать, новые начинания. Вновь начинается учёба, все возвращаются от расслабленной атмосферы к грустному вайбу «теплый чай с хорошей книгой». Хана всегда удивлялась, как погода может так влиять на людей. От смены сезона у Ханы появилось ещё больше удивления, зная, что природа приносит с собой много разных событий, что является причиной осенней смены красок. Ностальгия пропала так же быстро, как и появилась, когда девушка от щелчка двери вернулась в реальность, и пальцы Сехуна мягко сомкнулись вокруг её запястья, заводя её в помещение. — Уже становится прохладно, — пробормотал он и прикрыл дверь, оставляя снаружи свежий прохладный воздух. Губы Ханы изобразили что-то наподобие улыбки, и она кивнула, думая о своей любви к такой погоде. — Угу, — мечтательно кивнула она, на что Сехун удивлённо хмыкнул, ведя её в подсобное помещение через тускло освещенный коридор. Верхнюю одежду они оставили на диване и с последним долгим поцелуем зашли в комнату, где всё для них и началось. Китайский ди-джей увидел вновь прибывших и радостно им махнул. Хана широко улыбнулась и махнула ему в ответ. Даже Сехун кивнул в знак приветствия, отчего Исин малость прифигел, потому что О Сехун никогда ни с кем не здоровается. Проходящий мимо Минсок всегда был забавным зрелищем, так как ростом он не отличался, да и выглядел больше забавным гномом. А с нахмуренными бровями он и вовсе выглядел больше милым, чем серьёзным. — Богом клянусь, если бы ты пришёл минутой позже, я бы тебя убил! — крикнул сквозь играющую на заднем плане музыку старший, нетерпеливо топнув ногой. Но, к его удивлению, из-за Сехуна показалась Хана, и Минсок словно забыл свой гнев. От её присутствия жуткая хмурая физиономия босса превратилась в яркую улыбку. — Солнышко мое! — радостно пропел он и распахнул объятия, обнимая Хану за хрупкие плечики и одновременно зыркая на блондина. — Минсоки, не злись~, — проворковала Хана и успокаивающе погладила начальника по спине, после чего отстранилась и подошла к бару. Минсок недоуменно моргнул. Он знал девушку не так давно, но был в курсе, что больше всего в жизни она ненавидит милые вещи, а этот голос как раз-таки и был милой вещью. Сехун рассмеялся, похлопал начальника по спине и, пожав плечами, также прошёл мимо него. Минсок молчал как рыба. Он давно знал Сехуна, и если парень и ненавидел что-то больше, чем принимать заказы, то это смеяться, а то, что слышал Минсок, вполне себе можно назвать смехом. Если бы сейчас мир был на грани исчезновения, Минсок бы этого не заметил, потому что только что стал свидетелем двух чудес за десять секунд. Когда он повернулся к двум своим подчинённым и увидел, что вместо угроз выцарапать друг другу глаза они вполне себе цивильно беседовали, то всё ещё не мог издать ни одного членораздельного слова. — Почему здесь снова я? — голос Сехуна прервал деструктивный поток мыслей Минсока. Старший моргнул несколько раз и решил оставить этот непонятный случай на потом, потому что на данный момент были более важные вещи. Он расправил плечи и оживлённо махнул руками в воздухе, словно делая магический трюк. — Ты мне нужен, — медленно начал он, рисуя в воздухе невидимую радугу, получая при этот осуждающий взгляд от друга, — чтобы сделать из плохих барменов супер классных и осчастливить этим меня. Сехун нахмурился ещё сильнее, услышав сорвавшиеся с губ Минсока слова. — Какого черта? Хана, видя эту картину, от негодования чуть не выпрыгнула из штанов: — Никакая я не плохая! Я отлично улучшила свои навыки за короткое время, спасибо большое. — И я люблю тебя за это, но мне нужно, чтобы до этой пятницы ты стала лучше Сехуна, — сладко улыбнулся Минсок и через стойку бара погладил Хану по голове