Год Нуль

      Тысячи лет назад появился на свет город, чьи стены казались крепче стали. Тысячи тысяч лет назад появился на свет город, чьи жители внезапно открыли в себе дар полиглотов. Ибо совершив тяжкие грехи, они начали говорить на разных языках и разошлись по поверхности.       Чтобы унаследовать Землю.       Так говорили старейшины. И никто не смел ни слова сказать им. Встали как кость в горле, но все терпели. Ибо только старейшины знали, что случилось на земле.       А под ней теплилась настоящая жизнь. В страхе выстроив стены, ожидая со дня на день нападение гигантских кротов, и проходило существование обитателей подземелья.       Макс такую жизнь считал полнейшим отстоем. Он качал головой, хмыкал, пускал сопли, но всячески старался пропускать познавательные беседы. Когда ему исполнилось девять лет, мальчишка поделился ощущениями с отцом. Рассказал, что слышит голоса с поверхности, умоляющие о помощи. Отец только открещивался и предавался мольбам, прося вернуть разум несмышленышу-сыну. Чтобы уяснил, что жизни на поверхности не существует.       Только она все же была когда-то там, давно. Тысячу лет назад, как говорили старейшины. И Макс собирался ее найти.       К счастью, в своих стремлениях он был не один. Том тоже планировал когда-нибудь сбежать из мерзкого города, в котором они прятались не первое столетие. Любопытство вело малышей, но и не оно одно. Макс знал, что все рассказываемое — неправда. Старейшины просто дурят их, а наверху находится настоящий рай. Просто до него добраться очень сложно. А вот до ада рукой подать. Когда литосферные плиты приходят в движение, магма раскалывает каменную плитку, и улицы города затапливает огнем. Такое событие случается довольно редко. Но Макс лучше умрет, пробираясь к раю, чем сдохнет, когда ад приблизится к ним.       К своим двадцати пяти годам он уже совершил одно преступление. Украл бур. Механический, который взрослые использовали в шахтах, добывая топливо. В тот день многие ворчали и пытались найти преступника. Только Макс припрятал вещицу от любопытных глаз.       И вот день истины наступил. Лучшее время для побега и не придумаешь. Старейшины будут заняты подготовкой к очередному бестолковому ритуалу. А Макс успеет выбраться за пределы огромного муравейника.       Ему нужно было только найти союзника. И мальчишка по имени Йон склонялся к побегу, хотя и сомневался. Выросший среди рабочих, он часто нервничал и переживал, когда взрослые уходили бурить шахты. Ведь один раз его отец не вернулся. До сих пор числился пропавшим без вести. Хотя сгинувшие в шахтах никогда не возвращались. Это знали все, и только упрямец Йон в это не верил.       Однажды он рассказал Максу свои предположения. Отец часто говорил о поверхности, которую видел еще, будучи малышом. Йон думал, что отец отправился туда, куда старейшины строго-настрого запретили уходить. Но зачем — мальчик не понимал. Ведь на поверхности ничего нет. И тогда Макс поделился с ним сказками о Рае…       Порой, и юный бурильщик этому верил. Уходить в толщу Земли — рыть себе могилу. А вот наверху нет тесноты. Земные породы не движутся, не сдавят их в кровавое месиво. Наверху безопаснее, но только выжившие из ума старики этого не понимали.       Макс боялся больше всего предрассудков. Но и одиночества тоже. Поэтому ему так нужен был Йон.       Этим утром решалась судьба города-изгоя. Взрослые ушли в шахты, и улочки подземного города опустели. Макс подошел к Йону, чинившему бур. Короткое сухое приветствие и пожатие предплечий. Йон не поднял глаз, только смахнул упавшую на глаза челку.       Макс склонился над ухом мальчика. Прошептал только два предложения.       — Я тоже нет, — кивнул Йон. — Так значит, завтра?       Макс не ответил, опасаясь того, что их подслушивают. И лишь на пальцах показал, что предложение в силе. И продемонстрировал знак, который подаст в самом начале побега…              *****              Словно каменные изваяния, шли ровным строем четверо стражников. Позади них, шурша полами плащей, шли двое жрецов. Надвинутый на лоб плащ первого, полностью скрывал его очертания. Второй же не стыдился гладко обритой головы и странных татуировок. Радиация не щадила никого. Приходилось проходить курс химиотерапии. Хотя Максу рассказывали, что радиация — бич поверхности. Выходит, жрец побывал наверху?       Процессия медленно удалилась, свернув за поворотом. Макс не знал, какой теме посвящено собрание, но он точно помнил занудные ритуалы, что отнимали немало времени. И потому знал, что сбежать сможет.       Но не вся охрана стечется в храм оберегать жрецов. Потому придется прибегнуть к хитрости. И с нею должен помочь Йон.       Мальчик вышел из-под навеса мастерской, и Макс принялся складывать пальцы. Тени заиграли на мостовой, и, даже не поднимая головы, Йон понял, что время действовать пришло. Он аккуратно выкатил тележку и остановился у дома с теневой стороны. Искусственное освещение давали кристаллы, что подвешивались в центре пещеры. Облепили ими и границы города, потому сбежать из него было не так-то просто. Но вовремя укрывшийся в тени Макс спрыгнул и подошел к тележке.       — Помнишь слова, которые должен произнести? — спросил юный бурильщик.       — Да, — кивнул Йон. — За буром будем заезжать?       — Конечно. И вот где он спрятан…       Завернув по пути в темный тоннель, где и прятался похищенный инструмент, мальчики сделали остановку. На дно тележки уложили бур, рядом прилег Макс, обхватив орудие труда.       — Засыпай, — скомандовал он.       Заработал Йон лопатой, забросал углем тележку до отвала. Плечи заныли от тяжести. Но виду Макс не подал. Главное, выдержать до первого тоннеля. Там уже можно будет и вскрикнуть…       Тележка скрипела, подпрыгивала на ухабах. Макс мог поставить пару металлических крышечек на то, что пот струился по лбу Йона. И из-за тяжести, и из-за волнения. Вслушиваясь в происходящее вокруг, как-то Макс упустил момент, когда тележка добралась до границы.       — Стой, — приказной тон стражника заставил бы вздрогнуть и мертвеца. — Куда это ты собрался?       — Уголь отвожу для работы буровой установки. Топливо закончилось, а папа уронил на ногу молот, вот и послал меня, — голос Йона дрожал, выдавая волнение.       Впору начать грызть ногти. Но бурильщик, планировавший побег слишком долго, не мог позволить сомнения в успехе. Иначе и быть не могло.       — Хм, проходи, — произнес стражник.       Послышались шаркающие шаги, и дорога оказалась расчищенной. Но ушел Йон недалеко. Вскоре послышался топот ног за его спиной.       — Стой, я пойду с тобой, — голос был незнакомым. — А то проспал я свою смену. Если приду с тобой, то скажу, что помогал.       Если бы Макс мог пошевелиться, точно бы ударил кулаком по дну телеги. План рушился слишком быстро. Неужели раскусили?!       Они отдалялись от стражи, и вскоре Макс услышал жуткий грохот. А затем шуршание. Это Йон откапывал его из угля.       — Вставай, — лицо соратника казалось побледневшим. — Пришлось вырубить Олу, чтобы он не заподозрил наш побег. Только я думаю взять его с собой. Чтобы не сдал ненароком.       Скривив губы, Макс хмыкнул. Лишние руки не помешают при бурении выхода на поверхность. Проблема лишь в том, что вряд ли Ола будет помогать. А потому тащить с собой пленника…       — Да нам его даже связать нечем! Тут бросим, зароем в угле, — нахмурившись, произнес Макс.       Ола вздохнул, быстро приходя в себя. Все-таки сил мальчишек не хватало, чтобы полноценно оглушить взрослого парня.       — Бежим! — Макс схватил Йона за руку и помчался со всех ног. Бур нещадно бил по пяткам, но мальчишка терпел. Единственный шанс на спасение оказался тяжеленым, отнимающим немало сил. Уже спустя пару пролетов Макс выдохся, свернул в тоннель и опустил бур.       Тяжелая одышка мучила ребенка. Йон присел рядом. Настал его черед тащить бур.       — И как мы будем пробиваться к поверхности? — спросил сын ремесленника, воспользовавшись паузой.       — Я видел, куда идут родители. Видел шахты, — переводя дух, произнес Макс. — И знаю, что потолки они не бурят. Но в одном месте они довольно хрупки. Там и попробуем выбраться на поверхность.       Сказано — сделано. Дальнейший путь ребятишки преодолели в строгом молчании. Несколько раз путались, сбивались с пути, делали крюки, но когда вышли к вагонеткам, тут же замерли. Макс дернул Йона за рукав и указал на ущелье, в котором терялись пути. Там и находилось возвышение, что вело на поверхность.       — Так-так, вот вы и попались, — произнес голос за спиной.       Мальчишки перепугались и тут же подскочили. А огретый ими недавно парень схватил обоих за шкирку.       — И куда это вы собрались? — насупил брови он.       — На повер… — заскулил было Йон, но Макс больно пнул его ботинком по голени, заставляя заткнуться.       Парень тут же опустил их на землю. Макс уже собирался дать деру, как произнесенные незнакомцем слова заставили его замереть.       — Я знаю путь наверх. И бур вам не понадобится.       Макс повернулся и смахнул челку со лба. Незнакомцу он не верил. Судьба приучила. Даже Йону не доверял, и правильно делал, ибо мальчуган выдал их намерения. Но этот парень… Неужели решил вылезти на поверхность, потому и пропустил работу?       — Мне нужны помощники. Я обещал Эрике принести цветок. Вы поможете мне? — с надеждой посмотрел на мальчиков парень.       — Ну, а что нам с того? — Макс упрямо скрестил руки на груди.       — На поверхность вылезете. Ну, что скажете?       Йон пожал плечами, смотря на зачинщика побега. Увы, Макс был вынужден уступить. Пожав руку незнакомца, он согласился с его предложением.       — Заметано. Кстати, я — Ола, — представился парень.       — Да знаю, хотя и забыл, — небрежно махнул рукой Макс. — Йон тебя узнал. А я — Макс.       Дальнейший обмен любезностями прекратился, ибо послышались шаги. Это двое рабочих отгоняли вагонетку, груженную углем, а затем вернулись в шахты. Время тянулось бесконечно долго, и Йон успел почистить подошву ботинок, отскребывая грязь кусочком сталактита.       Макс бросил печальный взгляд на бур и оставил его на земле. Пришлось распрощаться с украденным орудием. А ведь он планировал пробурить проход к самим небесам!       — За мной, — скомандовал Ола, махнув рукой.       Короткими перебежками, прячась за вагонетками, они добрались до ущелья. Ола зажег сигнальный фонарь, светящий мертвенно-бледным светом, а затем уверенно направился вперед. Мальчики старались от него не отставать.       А тьма за их спинами только сгущалась, поглощая очертания широкого зала. И когда последняя вагонетка растаяла вдали, Макс почувствовал, как Йон вцепился в его руку. Освещенный бледным светом Ола рассеивал тьму. И тогда послышалось движение. Кто-то семенил ножками, и то ли эхо дублировало шаги, то ли у обладателя их было немало.       — Не двигайтесь, — шепотом произнес Йон. — Я знаю этот звук. Так движется пятидесятиножка.       Макс принялся крутиться по сторонам. Он слышал об этих тварях. Считались ядовитыми, но не плотоядными. На людей бросались редко, ибо, в основном, реагировали на громкие звуки. Пятидесятиножки обладали слишком тонким слухом, потому любили тишину.       Пришлось идти еле слышно. Даже дыхание перехватывало, ибо порой казалось, что сердце стучит слишком громко. Радовало наличие света, рассеивающего темноту. С ним пятидесятиножки, двигающиеся в темноте, казались несуществующими невидимками. Хорошо, что они абсолютно слепы и никак не реагируют на свет.       А вскоре впереди уже появилась маленькая светлая точка. И явно не кристаллы являлись источником света.       — Это поверхность? — еле слышно прошептал Макс.       — О, нет. Еще далеко, — отозвался Ола.       Они все шли и шли, а точка разрасталась. Глаза потихоньку привыкали к яркому свету. Слепило сильно, такой свет не встречался в городе-клетке.       Йон споткнулся и пнул камень, ударившийся о стену. Эхо разнеслось по всей пещере. Пришлось припустить со всех ног, ибо пятидесятиножки кинулись на источник шума. Столкнувшиеся два тела вызвали еще больший грохот. Впрочем, наблюдать за схваткой двух гигантов Макс не стал бы и под страхом смерти.       Они вышли из тоннеля, оказавшись в ярком месте. Ола бросился к непонятному посту, напоминавшему выход из города-клетки. Пока он его обыскивал, мальчишки рассматривали странные лестницы, что упирались в высоченные потолки.       — Их называли экскаваторы, — произнес Йон. — Мне папа рассказывал легенды про них…       — Не экскаваторы, а эскалаторы, — поправил его Ола.       Макс подошел к перилам. Ступени казались довольно высокими, приходилось задирать ноги, чтобы переступать между ними.       — Ага, нашел, — Ола вытащил три пары очков. — Наденьте, зрение пощадите.       — Почему тут так светло? — надев очки с черными стеклами, Макс почувствовал облегчение. Мир он видел также четко, только чуточку темнее. Как с кристаллами.       Йон указал на потолок. Там тоже располагались кристаллы, только блестели ярко-ярко, словно использовались в качестве ослепляющего оружия. Кристаллы висели на металлических конструкциях, подвешенных к потолку цепями.       Восхождение по эскалатору прошло удачно. Йон успел поведать легенду о том, что когда-то давно они двигались по своей воле и были живыми существами, нынче окаменевшими и недвижными. Макс сделал вид, что поверил россказням. Он-то разглядел детальки сложного механизма, что некогда приводил в движение эту штуку. Возможно, в эскалаторе использовался тот же принцип, что и в буре. Юному бурильщику странная техника казалась интересной, но другой вопрос волновал его больше: кто же ее тут бросил? Те самые легендарные люди с поверхности?       Они добрались до площадки, и потолок перестал казаться таким уж далеким. Ола, подпрыгнув, с легкостью бы коснулся его кончиками пальцев. Место пришло в запустение, но стены его казались гладкими, а не выщербленными из камня. А на полу отражались размытые силуэты ребят. С легкостью можно поверить в волшебство…       — За мной, нам надо выбраться к путям второй линии метро, — махнул рукой Ола.       — Метро… А что это такое? — спросил любопытный Йон.       — Место, где огромные вагонетки перевозили людей.       Восхищенный возглас сына ремесленника вызвал взрыв смеха. Легко нынче удивить молодежь…       Не верил Макс в то, что предки жили хуже них. И что были они более отсталыми и менее духовными. Жрецы много чуши несли, чтобы укрепить свой авторитет.       — Ну ты и восхищаешься прикольно, чувак, — ткнул Йона в плечо старший в их компании.       Из небольшого зала они попали к рельсам. Ола скомандовал следовать за ним. Пожав плечами, Макс спрыгнул первым. Длинные туннели уводили в непроглядный мрак. Старший провожатый же заявил, что бояться абсолютно нечего. Эти ходы заброшены довольно давно.       Йон плелся позади, частенько оборачиваясь. Боялся чего-то. Лица на мальчишке не было.       — Ты разве хочешь вернуться? — спросил Макс. — Я вот нет.       — Я тоже. Но мне как-то не по себе… — ответил зябко поеживающийся сын ремесленника.       Мрак сгущался, уплотнялся, тянул руки к крохотным фигуркам, желая забрать в царство, где яркие источники света ослепляют жителей подземелья.       — А мне вот интересно… Если есть подземелье, то есть и надземелье? — спросил Макс, дернув Олу за рукав.       — Определенно, оно должно быть. Я видел маленькие точки над головой. Но мне сказали, что это не электрические светильники…       — Электрические?       — Как в том зале, где были эскалаторы. Работают на автономном генераторе. Но там, где светят маленькие золотистые точки, электричества тоже нет. Кто-то сказал, что они — лишь уменьшенные копии солнца.       Говорил Ола загадками. О каком-то вот солнце заговорил. Интересно, что же это вообще такое… Макс представил себе забавную игрушку, напоминающую светящийся мячик. Только почему-то со ртом.       Рельсы под ногами закончились довольно быстро. Вскоре ноги захлюпали по довольно вязкой жиже. Макс принюхался… Пахло крысами. Звери, которые охотятся на людей стаями. Но мясо их довольно питательное. В схватке «кто кого» побеждали чаще люди, изловчившиеся готовить из грибов отраву. Правда, таким образом они и не добывали пищу. Выходила ничья.       Но вскоре мальчик понял, что ходит всего лишь по дохлым трупикам. И успокоился. В отличие от Олы, роящегося в карманах. Вскоре он вытащил на тусклый свет тоненькую трубочку. Покачивалась внутри странная жидкость. Бултыхалась она посерединке, на уровне жирно выделенного деления. Отметки поменьше разбегались в разные стороны.       — Тьфу, не то достал, — вздохнул Ола.       — Ты же градусник вытащил, — произнес Йон. — Неужели тут так холодно?       Макс не ощущал изменения погоды. Может, он просто привык к понижению градусов, пока шел по этим тоннелям? Ни озноба, ни обледенения конечностей Макс не наблюдал. Хотя слышал рассказы, что приближении к поверхности температура начинает понижаться…       — Ага, вот он, — вытащил Ола на свет другую штуку. Прибор оказался прямоугольной формы, в руке лежал хорошо. Его узнал и Макс. Да все знают, как выглядит дозиметр. Ибо им измеряют уровень радиации в воде.       Прибор потрескивал сухо и бестактно, а лицо Олы приняло задумчивое выражение. Что-то казалось ему неправильным.       — Так, давайте-ка переведем дух. До люка остался один пролет, но нам придется до него бежать. Уровень радиационного фона там повышенный, — произнес Ола, выключая прибор. — Не передумали еще подниматься вместе со мной?       Мальчики только покачали головами.       — Когда ты в прошлый раз был тут, уровень радиации тоже был повышен? — спросил Макс.       — Не-а. Это меня настораживает. Не хотелось бы наткнуться на нечто в верхней линии метро. Поговаривают, там водятся страшные полулюди-полукрысы, — Ола был как никогда серьезен. Но сын бурильщика таким байкам не верил. Наврал с три короба да умное лицо сделал.       — Мутанты, — вздохнул Йон, крепко-накрепко вцепляясь в плечо товарища.       Спустя пять минут их небольшой отряд припустил со всех ног. Первым оказался более взрослый Ола. Мальчики бежали тяжелее и грузнее. Их проводник успел подняться по лестнице и уже толкал люк, ведущий наверх. Когда мальчики замерли у нижних ступенек, крышка подалась, освободив проход. Первым в лаз влез Ола, затем подал руку ребятишкам. И вернул крышку на место.       Они оказались в просторном тоннеле. Пахло тут непонятным… Свежестью. Да, так говорили, когда ветерок дул из глубин пещеры. Вот и тут запах ничем не отличался.       Потянув носом странный порыв ветра, Макс даже как-то приободрился. Если уже тут так хорошо, то каково будет, когда они выберутся на поверхность?!       Оставались только мрачные тоннели. И сияющий маячок-фонарь. Шел проводник, разгонял тьму. Ребятишки старались от него не отставать. И шли они долго, пока не наткнулись на страшного монстра. Щерился он беззубым ртом. Размеры поражали — монстр был куда длиннее, шире и выше любого человека. Перед такой громадой особенно сильно ощущается собственное ничтожество. Макс никогда еще не чувствовал себя таким незначительным…       Лишь когда подошел ближе, то понял, что монстра никакого не существовало. Колеса не могли быть ногами страшной твари. Вряд ли она двигалась только по тоннелю. А вот огромная вагонетка — вполне могла.       Видя, что человечество потеряло немало, Макс поспешил дальше. Ему предстояло совершить еще немало печальных открытий, которые сделают мир подземного городка еще более отсталым, чем он сам думал.       Только не хотелось мальчишке верить, что история двигалась по спирали. Притом в обратную сторону. Что некогда люди и правда обладали немалым потенциалом и технологиями, но постепенно отказывались от них.       Вскоре Ола остановился, и Йон налетел на него.       — Стойте, — приглушенным голосом произнес провожатый. — Слушайте.       Кап… Кап… Кап-кап. Вода стекала с потолка. Буль. Буль. Плеск. Разбивалась об холодные рельсы.       — В прошлый раз я ее не слышал. Вода прорвалась в тоннели. И принесла с собой радиацию, — покачал головой Ола. — Это плохой знак. Старые системы не выдерживают нагрузки.       Первый пролет оказался огромной площадью, выплывающей из клубящейся мглы. Ола первым запрыгнул на платформу, а затем вытянул за руки обоих мальчуганов. Они оказались на широкой площадке, подпираемой колоннами. Только если на опорах каменного города нельзя было что-либо писать, то на этих красовались довольно витиеватые надписи.       — Девизы семей, что выжили в этих катакомбах. И наши с вами тут есть, — серьезным тоном произнес Ола.       — Но не все же пошли со старейшинами? — уцепился за мысль Макс.       — Не все. Они просто… ушли. И больше их никто не видел.       Платформа завершалась эскалаторами, тянущимися ввысь. Бесконечная череда пролетов, архитектурных тонкостей и секретов делали строение поистине нетипичным. Макс уже сбился со счету. Этот этаж мог оказаться не последним. А их город, оказывается, находился так далеко от поверхности…       Многие слои земли оказались безжалостно вырыты, чтобы человек сумел приспособить их под свои нужды. И прятались люди глубоко-глубоко, стараясь никогда не набредать на останки предыдущей цивилизации, построившей могучие бастионы. Слой за слоем, Макс постигал уникальный мир, сотворенный природой и преобразованный человеком. Ему предстояло еще многое узнать, но внутренне мальчик уже понимал, насколько далекими были старейшины. Жизнь начиналась даже не в этих темных тоннелях… И ими уж точно не заканчивалась.       А путь предстоял неблизкий. Даже когда лестница эскалатора осталась позади, стены тоннеля никуда не подевались. Макс даже приуныл. Он так мечтал вырваться за душные стены, чтобы почувствовать дыхание ветра, гуляющего не по одиноким ходам, а получил очередное разочарование.       Эскалаторы закончились вертушками, которые двигались с неохотой, поскрипывая. Когда-то они служили пропусками, а двигались туго потому, что нажатие кнопки заставляло лопасти прокручиваться. Так сказал Ола. Странные двери были у людей прошлого. Можно же спокойно перепрыгнуть через лопасти. Хоп — и уже за ними. Но и тут проводник нашел, что ответить. Когда кто-то нарушал правила и пытался пролезть, не заплатив за пользование метро, его скручивали службы охраны и порядка. Те же стражи, только в старом мире они назывались по-другому. И не всегда сопровождали старейшин. К слову, старейшин в древнем мире и не существовало. Вместо них выбирались умные мужи, а уж они дальше решали все коллегиально, но многие решение выносили на обсуждение народа, прежде чем принять. Хотя процедура выборов была замудренной. Сначала народ выбирал выборщиков, а уж те голосовали за тех или иных людей.       — А дети вроде нас работали в шахтах? — спросил Макс, проходя мимо странной кабинки. Увидев треснувшую табличку, он на несколько секунд остановился, разглядывая надпись: «Выход». Неужели добрались…       — Нет. Дети только учились. Потребности в вашем труде не было, — Ола приободрился, заметив табличку. — О, мы близки к успеху нашей маленькой операции!       Они прошли через тонкие пластиковые двери, заколыхавшиеся за спинами ребят. А впереди царила неизвестность. Серый свет падал слева и справа, маячил в отдалении, а впереди царила темнота.       — Без разницы, через какой подземный переход мы поднимемся. Влево или вправо? — спросил Ола, посматривая на ребят.       — Пойдем-ка налево, — произнес Макс.       Йон кивнул, подтверждая его выбор.       И с каждым шагом стены из непроглядного черного преображались в монохромную серость. Но с каждым шагом контрастность набирала силу, и это казалось довольно удивительным. Уникальность ситуации была в том, что цвета почти отсутствовали там, внизу. Обычно светильники и фонари излучали необычного оттенка свет. Но на поверхности… у предметов имелись свои цвета. И это удивляло. Макс привык к тому, что чернота и мрак правили балом. А тут — какое-то разнообразие. Красные вкрапления не стене оказались кирпичами. Вот какой цвет у них на самом деле… Между кирпичами находились серые прослойки цемента. И даже не верилось, что они и правда были серыми… А дальше тянулись металлические поручни. Отливали бронзой…       — О, солнце отражается! — воскликнул Ола. — Бежим скорее!       Проводник припустил со всех ног. Мальчишки кинулись за ним следом, да только даже их прыти не хватило, чтобы догнать парнишку. Он замер как вкопанный, устремив взгляд на небо. Макс тоже поднял голову. И обомлел. Огромные пушистые облака парили в вышине. Только их вряд ли кто-то выпускал из огромной трубки. А, может, кольца дыма облаками назвали в честь этих огромных пушистиков. Плотным слоем они закрыли все небо. Отсутствие потолка над головой поражало не меньше. Серые, с низов подкрашенные черным, местами они перемежались золотистыми, стянутыми в одну кучу.       — Эх… Опять я обманулся. Нет солнца, только куча облаков, через которые свет проходит с большим трудом, — вздохнул Ола. — Ладно, пойдемте…       А Макс уже опустил взгляд. И продолжил с удивлением рассматривать открывшийся его взору мир. Куда ни посмотри — всюду дома. Те же каменные постройки, от которых так стремился избавиться Макс. Люди все-таки жили в них. А потом построили подземный город по образу и подобию надземного.       Наверное, в этом был свой смысл. Все-таки на улице царил холод. Продрог Макс довольно быстро. Перевел взгляд на Йона. Тот даже кругами начал ходить, чтобы разогреться. Провожатый тоже зябко кутался.       — Ладно, пойдемте за цветком, — махнул рукой Ола.       — И ты даже не проверишь уровень радиации? — спросил Макс.       — Это бессмысленно. Он и так высок. Поверь мне.       Пришлось принять его слова на веру. Макс с благоговением смотрел на оказавшегося крутым провожатого. Смельчак, каких мир не видывал. Поднялся за цветком… А собственно, за чем?       — Как он выглядит, этот цветок? — нетерпеливо спросил сын бурильщика. — Я бы хотел на него взглянуть. Это он?       — Нет, это дорожный знак. А цветок… это нечто другое. Вот представь себе зверей, прикрепленных к земле, не смеющих двигаться.       — А есть такие?       — Не совсем. Наш мир упростился. А когда-то существовали не только люди и звери, но и растения, и грибы, и рыбы… Эх, всего и не упомнишь.       — Это все сказки, да? Ты приукрашиваешь, как и старейшины…       — Хочешь — верь мне, хочешь — нет, а глазам доверься.       Последняя фраза казалась довольно загадочной. Макс лишь пожал плечами.       Возле одного из домов он остановился. Стеклянные панели заменяли часть стены, а за ней находились чучела людей. И куча разнообразных предметов, напоминавших привычные шнурки и кулоны. Некоторые напоминали стянутые в одну нитку горошины.       — Хочу себе такую побрякушку, — произнес Макс, перелезая через ограду. Йон же заметил его устремления и потянул назад.       — Ну нет. Мы не за этим поднимались. А вдруг, это ловушка? — сын ремесленника оказался не таким уж и храбрым, каким казался.       — Дурень ты. Никто нас там не укусит.       — Ола зато убежит.       Последний аргумент казался весомым. Ибо одним им не выжить на поверхности. И не вернуться в подземелье. Пришлось, сопя и бухтя, уступить товарищу.       Их проводник успел перебежать на возвышенность. Вскоре он и вовсе скрылся за бугром, и мальчикам пришлось припустить со всех ног, чтобы поспеть за ним. Йон споткнулся, успел выставить руки перед собой, но все равно вскрикнул.       — Ободрал пальцы? — предположил Макс.       — Нет, все в порядке, — уставился себе под ноги Йон. — Посмотри!       В расщелинах между камнями расположилось странное нечто. Внешне напоминавшее ворсистый мох, оно на ощупь оказалось совсем другим. Макс отказывался верить рассказам Олы, но теперь все встало на свои места. Прикрепленные к земле… Да ведь и мох так же стены облеплял! А это, видимо, растение…       Открытие поразило Макса. Он понял, что мир поверхности многогранен. Если в подземельях все довольно скудно, то над землей роскошь видна даже в мелочах.       — Хотел бы я и солнце увидеть, — произнес сын бурильщика. И посмотрел на своего волнующегося друга. — А ты?       — Не отказался бы, — кивнул он.       Окрик Олы заставил их вздрогнуть. Добежав до вершины холма, мальчишки принялись смотреть по сторонам. Их ослепила яркая вспышка. Ола подавал сигнал зеркальцем. В подземельях зеркала использовали только вместе с фонарями. Но на поверхности… все было совсем по-другому.       Мальчишки сбежали вниз по холму, смотря на покореженные вагонетки, почему-то стоящих на улице без рельс, и добрались до привалившегося к одному из зданий проводнику. Ола бережно сжимал в руке нечто крохотное.       — Вот и он, цветок, — произнес парень, раскрывая руки и демонстрируя находку.       Мальчишки смотрели как завороженные. Перед ними раскрывалось чудо природного искусства. Маленький желтый кругляшок, от которого тянулись во все стороны тонкие капельки белого цвета, венчал собой тоненькую зеленую палочку.       — Я держу цветок за стебель, а сам по себе он — вот, серединка да лепестки. Лепесточки очень тонкие, потрогайте.       Мальчишки попробовали. Но аккуратно, стараясь не разрушить пленительную атмосферу волшебства. А ведь лепесточки оказались такими хрупкими. Казалось, легонько потяни их — и отвалятся.       — Осторожнее будьте, — взволнованно произнес Ола. — Когда-то давно, когда цветов было целое море, дети вроде вас отрывали лепестки, гадая, любят их или не любят. Но это и так легко определить. Достаточно посчитать количество лепестков и определить слово, с которого начинается отсчет. Обычно, это слово «Не любит». Нечетное число лепестков — не любит. Четное — любит.       — А тут их четное число, — сосчитал любознательный Йон.       Бережно вернули чудо природы обратно Оле. Теперь он бережно сжимал в руках последнее растение, как сам называл тоненькую цветастую головушку на хрупкой шее-стебельке.       — А почему твоя возлюбленная хочет получить именно цветок? — спросил Макс. — Тут полно всяких чудес. Например, те же ожерелья и браслеты…       — Когда-то давно, — предался воспоминаниям Ола, — девушки не были такими избалованными. Ожерелья могли купить не все. А вот нарвать цветов — да. Они же так приятно пахнут, разве вы не чувствуете? Да и символизируют собой жизнь… Наверное, в этом и кроется популярность цветов.       Облака перестали отдавать ржавчиной, а посерели, налились темной тяжестью. Проводник припустил со всех ног, бережно убрав цветочек в карман. Они перепрыгивали через проломы на дорогах, когда с неба обрушился безжалостный дождь. Пришлось запрыгнуть в многострадальный дом, где на первом этаже за прозрачной стеной расположились украшения. А дождь лил не переставая. Ола вытащил дозиметр. Прибор попискивал и потрескивал. Не к добру.       — Сегодня будет радиоактивный дождь. Кислотный, — вздохнул проводник.       С неба обрушивались все новые капли страшной влаги, слышалось шипение, напоминавшее писк крысы. Йон уткнулся головой в колени. Он боялся ночевать на поверхности.       Зато Макс вольготно растянулся на полу. И теперь точно знал, что хоть на поверхности и стало тяжело жить, но его дом находился здесь. Когда-то и всегда.       — Возвращайтесь без меня, — произнес он, поглядывая на браслеты.       — Но почему? — вскочил Йон.       — Если вы хотите жить под землей как крысы, то я — нет. Мой дом здесь, — произнес Макс и закрыл глаза.       А за прозрачной стеной дождь набирал силу.